Сестра. Фантастическая повесть.

129

Международная космическая станция потерпела аварию. Трое астронавтов успели перейти на пристыкованный космический аппарат Dragon. Но взрыв отбросил их в другую от Земли сторону, а также лишил связи и элементов управления.

Первая часть. Главы 1 — 28.

Это был очень напряженный год для мира. Иран и Северная Корея тайно создавали ядерное оружие. Китай конфликтовал с Японией за несколько островов. Индия враждовала с Пакистаном и Китаем за спорные приграничные территории. На границах то и дело слышны были звуки выстрелов. Ежедневно гибли солдаты. Конфликтовали обе Кореи. Россия ссорилась с США и воевала с Украиной. Арабские страны грозили друг другу и Израилю. Латинская Америка ссорилась друг с другом. Не было ни дня без перестрелок и угроз. Половина планеты обзавелась ядерным оружием, и участились случаи, когда мир был в одном шаге от катастрофы: не один раз ядерный арсенал Индии и Пакистана был нацелен друг на друга и приведен в состояние боеготовности. Не сегодня — завтра, не в этот год, но на следующий разразился бы непременно локальный конфликт, который, учитывая глобализацию, интернет и интеграцию, мог перерасти в мировой. Цивилизация была на пороге гибели.

Как вдруг произошло нечто иное, что привело к перемирию.

Томас очнулся среди суетящихся светло-сиреневокожих людей. Точней, создавалось впечатление, что они белокожие, но очень сильно замерзли и слегка посинели. Учитывая, что выглядели существа подмёрзшими, и говорили на незнакомом мягком языке, он поначалу принял их за русских. Но, увидев остроконечные уши, сменил свое мнение. Про медведей, водку и балалайки он прекрасно знал. А кто не знал? Но вот в остроконечных ушах русские никогда замечены не были. Скорей уж это эльфы. Но эльфы — вымысел. Или нет? Кроме того, эльфы считались высокими. Рост окружавших его существ не превышал полтора метра. С другой стороны, они вполне могли оказаться галлюцинацией. За такую точку зрения выступало то, что над его головой уносились ввысь бело-сиреневые гигантские деревья. В вышине проглядывали местами неяркие полутона неба. Или свод чего-то. Очень высоко.

Тело ломило. Судя по внутренним ощущениям, было сломано минимум одно ребро и запястье. А возможно что-то ещё. Томас отдал команду ноге — та пошевелилась. С позвоночником, выходит, все в порядке. Осталось разобраться с галлюциногенными эльфами. А что этому предшествовало? Томас проводил последние дни в составе миссии на МКС. Его заждалась жена и трехмесячный сын. Он устал от тюбиков, отсутствия гравитации. А космический чавкающий туалет — это вообще тихий ужас и пытка. Никто в романтических или фантастических рассказах о межзвёздном пространстве не упоминает космические туалеты. Если в научной фантастике на кораблях все-таки есть гравитация, то не в наше время. Он знал, что многие готовы были убить за возможность побывать на его месте. Он, конечно, любил свою работу, таинство, величие и тишину космоса. Томас вёл аккаунты в соцсетях, куда отправлял потрясающие фотографии с орбиты. Выращивал растения, проводил исследования, выходил в открытый космос, проводил конференции с Землёй, которые часто посещали знаменитые люди, считавшие за честь пообщаться с астронавтами, и для астронавтов это тоже была честь. Но, будучи 459-м земным космонавтом, он не окажется вписан в историю, ни как космический первопроходец, ни как первооткрыватель новых звёзд. Томас останется где-то глубоко в большом списке путешественников. Все знают Кристофора Колумба, но мало кому известен капитан Джон Смит.

Дни сменяли ночи, причём, гораздо быстрее, чем на Земле. Станция облетала планету за полтора часа. Томас провел в этом мельтешении на орбите 3 месяца. И, в общем, с нетерпением ожидал возвращения.

***

Ночью по Гринвичу его разбудил японский коллега, который находился на дежурстве. К МКС, сообщил он в ужасе, приближается рой обломков китайского древнего спутника. Возможно, его разбил космический мусор, летающий по орбите на скорости в 10 раз превышающей скорость пули. Быть может, его расстреляли китайцы же, тестируя своё космическое оружие. Столкновение казалось неизбежным. В это время к МКС был пристыкован новый грузовик Dragon с недавно прилетевшим пополнением.

— Следуй за мной, быстро! — сказал Томас японцу. Он вскочил, и поплыл по переборкам в сторону узла стыковки, быстро и привычно отталкиваясь руками от стен. Когда они добрались до модуля, в него уже забирался Раджеш — бортовой медик. Они кубарем влетели следом за ним и захлопнули люк.

— Надо подождать других, — неуверенно промямлил Такеши.

— На это нет времени, — ответил Раджеш. Он уже был разочарован тем, что теперь запасы еды и воздуха придётся делить на троих. Он ждать никого не собирался, и эти двое возникли неожиданно.

— Если обломки пролетят мимо, мы окажемся последними трусами, и позор ляжет на нас и наши семьи, — величественно продекламировал Такеши, но покорно уселся в кресло пилота.

— У нас есть протокол, — нервно возразил Раджеш.

Томас уже проводил расстыковку, когда увидел в иллюминатор, что с той стороны к транспортному модулю приплыли ещё два члена команды: американка Бриттани и русский космонавт Алексей. На их лицах сквозило недоумение, ужас и горечь. Они открывали в беззвучном крике рты и махали руками. Томас сглотнул, завершил манёвр ручной отстыковки, отвернулся и махнул: «Отходим». В этот момент крупные и мелкие обломки пятидесятитонного китайского спутника начали крушить МКС с двумя обречёнными людьми. Не более, чем на 50 метров отплыл транспортный корабль, когда МКС потряс взрыв, и мощная ударная волна закружила и понесла грузовик в бездну. Если бы троица решила подождать опоздавших или промедлила хотя бы минуту, они бы тоже погибли.

Придя в себя, Томас обнаружил, что у Раджеша разбита голова, и вокруг летают густые капли крови. Пощупал пульс — жив. Такеши бодрствовал и безуспешно пытался связаться с Землей. Томас посмотрел в иллюминатор и ужаснулся. Земля удалилась практически до размеров баскетбольного мяча. «Как долго я был в отключке?» Томас достал набор первой помощи, обработал рану и перебинтовал голову Раджеша. Перенёс его на койку медицинского отсека и пристегнул. Казалось бы, в невесомости индус ничего и не весил, но операция по переноске тела была довольно сложной. Больше Томас для него ничего сделать пока не мог. Медик-то индус.

Он подплыл к Такеши:

— Почему ты не оказывал нам первую помощь?

— Я пришёл в себя пять минут назад. Я успел пристегнуться, поэтому пострадал меньше. Проверил ваши пульсы, потом кинулся к иллюминатору, потом — к системе связи.

— Это не оправдание. У Раджеша кровь…

— Да, я видел… Я… боюсь крови, — опустил глаза Такеши. — Слушай, давай об этом потом. Сейчас всё в порядке, насколько это может быть в наших обстоятельствах. Смотри, от взрыва МКС и нам досталось: наши маневровые выведены из строя. Навигация не работает, связь тоже. У меня не получается сообщиться с Землёй, и нас несёт не пойми куда. Я не могу управлять кораблём.

— Надо выйти наружу и исправить. Разгерметизации не было?

— Вроде нет. Ни по приборам, ни по ощущениям.

— Так… , — Томас задумался, — а на сколько здесь запасов воздуха и еды? Я знаю, как должно быть в теории, но они постоянно модифицируют конструкцию.

— Вообще, по умолчанию на 15 дней для 4 человек, если полёт к Луне. Максимум — месяц на шестерых. Нас трое, значит, при этой норме нам хватит на 19 дней. Если экономить, то растянем на месяц. Но что это даст?

Вопрос повис в звенящей тишине тонкой скорлупки, нёсшейся неведомо куда. Действительно. Спасательных технологий на такой случай сейчас не существует. Астронавты просто задохнутся через месяц, уносимые инерцией по орбите или в далёкий космос прочь от Земли. А потом этот призрак вечность будет бороздить просторы вселенной, как те альпинисты, которые погибли на Эвересте за всю историю восхождений, и их трупы так и остались лежать одновременно естественными и неестественными памятниками. А место, где умер индус Цеванга Палжора, стало с тех пор ориентиром под названием «зелёные ботинки». Потому что его ботинки до сих пор выглядывают из-под снега.

Или они полетят по солнечной орбите и через некоторое время вернутся к Земле. Но уже мёртвыми.

— Какова наша скорость? — спросил Томас, оглядываясь на медотсек, из которого раздались стоны.

— 10 километров в секунду.

— Ничего себе! Это ж почти максимальная скорость земного космического аппарата! Как мы до такой разогнались?

— Я не уверен, но думаю, что тут сказалось два фактора, — Такеши погладил безволосый подбородок. — Во-первых, сила взрыва дала нам большой толчок. Во-вторых, центробежная сила. Нас выкинуло с орбиты, по которой мы и так кружили с огромной скоростью. Это как праща.

— А тормозить можешь? Двигатели стыковки работают?

— Да нет же! Ничего не работает, Томас, — у японца пробивалась истерика. — Понимаешь, НИ-ЧЕ-ГО! У нас есть только вода, еда, воздух. МЫ СКОРО СДОХНЕМ! Электричество есть, но сейчас надо отопление отключить и вообще, свести потребление к минимуму. Я просто ждал, пока вы оба придёте в себя, чтобы провести совет.

— Алексею и Бриттани повезло ещё меньше, — сказал Томас. Он хотел было порефлексировать на тему того, что бросил товарищей умирать. Но сейчас не время патетики. Для любого трезво рассуждающего человека очевидно, что шансов на их спасение не было. Американка и русский слишком поздно прибыли к стыковке. Взрыв произошёл буквально через минуту. Кроме того, об этом никто не хотел говорить вслух, но всем было понятно, что лишние два рта и четыре лёгких сильно сократили бы существование выживших. Хотя, вот именно — существование. Нужно ли такое существование?

— Я в этом не уверен, — мрачно изрёк Такеши, будто читая его мысли. К нему вернулось самурайское самообладание, и он чуть стыдился недавней вспышки. — Для них всё закончилось быстро. Если нам не удастся развернуться, то мы можем точно отмерять наш срок жизни.

Раджеш снова застонал.

— Пойди, проверь его, — кивнул Томас японцу. — А я пока тоже попробую связаться с Землёй.

— Я уже всё перепробовал, — сказал Такеши, вяло махнув рукой, но направился в медотсек.

«Если мы не спасёмся, — размышлял Томас, — то улетим от Земли дальше, чем любой человек». Правда, он не был готов к такому рекорду, и согласен передать лавры кому-то другому.

Он отключил свет и свёл кондиционирование к минимуму. Через полчаса команда собралась в медотсеке, где всё ещё в полуобморочном состоянии покоился Раджеш. Решили, что Томас попытается сделать выход в космос и посмотреть, можно ли что-то исправить: связь или двигатели. Вслух этого не говорили, но все понимали — ремонт вряд ли возможен. Это тебе не просто случайный выход из строя какого-то датчика и вальяжный, неспешный выход из МКС, где есть все дублирующие детали, да и Земля может быстро предоставить помощь. Вторым решением было сократить любое потребление и почаще спать.

— Здесь есть всё необходимое для введения в медикаментозную кому. — слабо сказал Раджеш. — Когда наши запасы будут подходить к концу, я могу ввести вас в неё, и наблюдать за вами. В этом состоянии весь метаболизм замедлится. И мы протянем чуть дольше.

Англичанин и японец переглянулись, памятуя о том, что Раджеш вообще-то планировал улететь один. И можно ли ему доверять? Введёт в кому и тут же убьёт. Или не выведет. С другой стороны, Такеши и Томас поступили точно так же: мгновенно отстыковались, почти не задумываясь. Протокол. С третьей стороны, какой вообще смысл продлевать существование, если у них не получится связаться с Землёй? Двигатели и рули по волшебству не починятся. Но умереть в коме, наверно проще, чем хватая ртом последние литры кислорода… Говорят, это ужасная и мучительная смерть.

— Как долго можно пребывать в искусственной коме?

-В идеале не более 5-6 дней. Но некоторые выходили из неё через 30 дней и чувствовали себя адекватно. Бывали даже случаи, что человек выходил из комы через 2 года. Вообще, после комы необходима длительная реабилитация. Но тут весь расчёт и строится на том, что нас спасут.

Через час Томас надел скафандр, прихватил инструменты и приготовился к выходу. Тут выяснилось, что стыковочный и резервный люки намертво заклинило. Томас избавился от скафандра и мрачно посмотрел на Такеши. В модуле было темно. Обстановку подсвечивали неяркие синие, красные и зелёные лампочки панели приборов, а также — свет далёкого Солнца. Но здесь нет атмосферы, и он не рассеивался. Англичанин периодически включал радио и пытался выйти на связь с Землёй. В эфире был лишь белый шум.

Через 15 дней решили сократить рацион ещё на 30%. Земля давно превратилась в слабо различимую точку. Все трое понимали, что они уже покойники. Но о самоубийстве никто не задумывался. В генах человека — бороться за жизнь до конца. До последнего вздоха. Даже если надежды нет. Невозможно умереть, задержав дыхание: когда уровень кислорода в крови становится низким, мозг посылает сигнал, вызывающий автоматический вдох. Даже если человек преодолеет эту программу, после потери сознания он перестанет контролировать дыхание, и ритм восстановится. Биороботы.

Космонавты старались в основном лежать, а говорить, питаться и дышать как можно меньше. Больше спать. От холода, голода, моральной усталости, сон хорошо шёл и был естественен. Томас думал, что готовится привыкнуть к смерти. Им не обязательно умирать в муках от удушения или голода. Достаточно сделать инъекцию или ненадолго перенасытить воздух кислородом.

Спустя 10 дней Радшеж обнаружил, что Такеши поднялся с койки и, что-то бормоча, направился к резервному люку. Индус неслышно последовал за ним. Такеши неожиданно начал кричать что-то о сэппуку и пытался вручную открыть люк. Раджеш понимал, что у того ничего не выйдет, но всё равно всполошился. Сошедший с ума человек в замкнутом помещении и в их положении — это опасно. Он подкрался к японцу и вколол сильное успокоительное, потом перенёс его на койку. И шёпотом объяснил проснувшемуся от шума, небритому и вялому Томасу, что случилось. С тех пор Такеши держали связанным.

Самое длительное пребывание человека в космосе составляло больше года. Стандартная модификация этого транспортного модуля предполагала нахождение на борту до семи астронавтов и обеспечение их воздухом и продовольствием на 15 дней. Но, на всякий случай, всегда имелся резерв на очередные 15 дней. Поэтому 30 суток спасшиеся могли прожить, ни в чем себе не отказывая. Благодаря полусонному образу жизни и ограничению в еде и воде, им удалось растянуть только основной запас на месяц. К началу второго месяца дрейфа в космосе, они договорились урезать рацион ещё на 30%. Теперь им должно было хватить этого на полтора-два месяца. Но какого чуда они могли ждать? Томас смотрел в чёрное пространство за иллюминатором и мысленно пытался призвать инопланетян. Столько доказательств их существования приводится уфологами и просто энтузиастами. Они утверждают, что пришельцы приглядывают за землянами уже давно. Древние наскальные рисунки по всей Земле намекают на инопланетное присутствие. И что же. Неужели им сложно спасти сейчас трёх человек. Пусть даже заберут на свои опыты. От отчаяния Томас соглашался и на это. Если брать в расчёт, что их может спасти только чудо, то какие варианты чудес возможны? Допустим, если починить управление, а это оказалось не под силу, им не хватит ресурсов для возвращения. Если бы им удалось развернуться, они могли рассчитывать на попадание на земную орбиту своих трупов. Земляне за ними не прилетят. Остаются инопланетяне. Или Господь. Томас обнаружил себя молящимся и тихо плачущим.

Третий месяц полёта застал трёх безучастных аморфных существ. Они не занимались на тренажёрах, поэтому мышцы почти атрофировались. Они очень редко разговаривали. Такеши больше не проявлял психоза, но только потому, что его психоз был подавлен слабостью, и его освободили. Ухаживать за кем-то в их состоянии было невозможно. Каждый за себя. Иногда по очереди поднимались для справления естественных нужд. 8 дней назад Томас в последний раз заглядывал в иллюминатор. Там были только звёзды и яркое ослепительное Солнце. В основном они лежали в полуобмороке и грезили. Люди медленно умирали.

Вот всё, что помнил Томас. А потом очнулся среди сиреневых деревьев и посиневших от холода эльфов. Какие наиболее логичные объяснения? Первое — он умер. Второе — он всё еще в модуле, кислородное голодание вызвало галлюцинации. Третье — самое невероятное — его подобрали инопланетяне в космосе («самое» — потому что у экзоэльфов, как он окрестил пока про себя местных жителей, нет никаких технологий). Четвертое — его немыслимым образом унесло на Марс, или Луну, и там, что еще более невероятно, есть жизнь. Видимо, в рамках этой теории — подземная. Что еще могло произойти? А, ну да. Каким-то чудом он вернулся на Землю, и попал к эльфам. Ну, это вообще бред. Томас любил Толкина, но все-таки был реалистом. Если о загробном мире ничего точно сказать нельзя, оттуда никто не возвращался. Нельзя его ни опровергнуть, ни подтвердить, то эльфов и гномов за полмиллиона лет существования человечества никто не встречал. Или встречали?

Чтобы проверить третью и четвертую теорию, необходимо просто увидеть небо. Второе предположение развеет себя само через пару часов. Насчет первой — тайна, покрытая мраком. Томас был прилежным и первоклассным астронавтом. И он знал, как выглядит небо с Земли, с Марса, Луны. Хотя, какая разница, какой вид с Марса и Луны? Ведь, если он там, то под поверхностью. В данный момент он не имел возможности передвигаться: острая боль в груди сводила такое желание на нет. Экзоэльфы знали, как лечить сломанные ребра и запястья: тугая повязка, перекладина. Умели лечить ушибы травами. Никакого даже намека на технику, но огонь знали. Хижины из веток в Лесу, часто без крыши: деревья защищали от дождя, если он тут случается. Воду кипятили на костре. Его поили лиственным, очень неприятным отваром, но земной мог быть таким же невкусным. Кормили плодами. Воздух казался вполне земным, но более свежим. Ветра не было, ни холодно, ни жарко, около 20 по Цельсию. Постоянный сумрак, в котором они хорошо видели и ориентировались. Похоже, эти существа создали себе уютный дом в рамках этого Леса. Гармоничную неизменную атмосферу. Но Томасу безумно хотелось мяса.

Через пять часов он отмел теорию о галлюцинации. Но вот, что касается рая. Или загробной жизни. А кто знает, какая она? Может, это она и есть. Ты живешь, умираешь, и в качестве приза получаешь перерождение среди экзоэльфов. Когда он сможет ходить, то доберется до свободного от деревьев неба. Тогда поймет по звёздам (или своду, если он под поверхностью) чуть больше. Хотя, если подумать, теорию рая даже по звездам нельзя отмести. А вдруг рай — это переселение души на Марс? А ад — на Меркурий. Или под свод. Да ну, нет. Ерунда. В любом случае, забирать его отсюда пока не собираются. Так что надо обживаться. А где Такеши? Раджеш? Что означает их отсутствие?

Томас и Такеши сидели на траве, скрестив ноги. Экзоэльф, или, как называли себя эти существа, вокар, рисовал прутиком разные объекты, и объяснял их произношение на местном языке. «Вокар» довольно ожидаемо означало «человек». Такеши, японец, тоже спасся на том модуле. И это было огромным облегчением. Всё-таки оказаться с, буквально, земляком на чужой планете казалось намного приятней.

Они встретились лишь через 2 недели. Когда Томас смог ходить, его проводили к Такеши, который находился в отдельной медхижине. Тот был еще более потрепан, но угроза для жизни миновала. Его чёрные прямые волосы и брови частично обгорели. Плоское лицо было испещрено небольшими ранами, как от битого стекла. Из чёрных глаз маленького японца полились слёзы от облегчения и счастья, когда он увидел Томаса. Англичанин тоже не был великаном. В космонавты таких не берут. Но всё же визуально казался намного крупней, благодаря широким плечам и большой голове. Его голубые глаза были широко расставлены, на развитой шее покоилось круглое, розовощёкое лицо, к которому крепился выдающийся римский нос. Такеши же был скуласт, курнос, и обычно бледен. Единственное, что их объединяло — это невысокий рост — около метра семидесяти. В остальном — лёд и пламень. Японец тоже не понимал, что произошло. На вопрос о третьем члене команды, вокары не отвечали. Наверно погиб. Или его выбросило из модуля раньше. Возможно за ним ухаживает другое племя. Последним воспоминанием Такеши была безбрежная чернота, в которую он уставился, когда в очередной раз ненадолго пришёл в себя. Он высказал новую, помимо томасовых, безумную теорию, что они тестируют симулятор нового поколения. И возможно даже знали об этом и подписали согласие.

— И как же долго это будет длиться? — безразлично спросил Томас. Безразлично — потому что он не верил в существование технологий такой правдоподобной виртуальной реальности.

— Каждую секунду надеюсь, что нас извлекут из этих капсул, — признался Такеши. — Хотя, — продолжил он, — тут время может ничего не значить. Возможно, мы провели лишь 2 часа в симуляторе. Извлекут, похлопают по плечу. Отправят в душ, переодеться, потом накормят, а потом развезут по домам.

Несмотря на скептицизм, Томас мечтательно всё это представил. И правда, было бы прекрасно.

Прошло ещё некоторое время, их стали постепенно вовлекать в местную жизнь. Надо отметить, что земляне условно распределили дни на месяцы и недели для своего удобства. Аборигены считали только дни и годы. Посмотреть на небо оказалось проблемой. Во-первых, как им объяснили вокары мимикой и жестами, небо в 95% времени года заволочено тучами. Во-вторых, Лес тянулся на сотни километров. Их модуль пробил шапку Леса, которая смягчила удар, и рухнул на окраине поселка. Его обгоревшие обломки были бережно сложены и рассортированы на месте падения. Там же лежали изорванные и потрёпанные скафандры, в которых астронавтов нашли вокары. Ни Томас, ни Такеши не помнили, когда и зачем они решили их надеть. Но Томас заметил, что скафандры явно сыграли роль в спасении жизни. На что Такеши хмыкнул. Ведь по его теории виртуального симулятора, угрозы их существованию в реальности не существовало.

Больше ничего не сохранилось, не считая карманных фонариков и портативных раций. Такеши с Томасом решили пару месяцев пообвыкнуть, окрепнуть, а потом совершить путешествие на окраину Леса. Как раз к тому времени приоткроется на несколько недель небо.

Местные приняли их хорошо. На Земле инопланетян заперли бы в «Зоне 51» или типа того (если бы смогли), и ставили над ними опыты. Здесь, на Ите (самоназвание этой планеты), было устроено так, что на огромном пространстве между пустошами разбросаны гигантские Леса. Воздух снаружи Леса не был достаточно обогащён кислородом, поэтому путешествия между Лесами оказывались практически невозможны, хотя кое-какие технологии для этого существовали. В Лесах жили колонии местных жителей, которые не являлись от природы любознательными, как люди. Они существовали так тысячелетиями. У них не было карты не то, что планеты, а даже представления о том, что за Лесом. Они понятия не имели, кто именно и где еще живет на планете. Они только знали, что в принципе не одни, и контактировали время от времени с некоторыми племенами. Например, с лёгкой брезгливостью рассказывали о расе неких загадочных Торговцев, равнодушно упоминали дальних и близких соседей. Если у землян есть тяга к путешествиям, открытиям, изобретениям, познанию мира, то вокары ничего этого не желали. Численность их была относительно постоянной многие века. Они создали письменность, примитивное оружие для защиты от Лесных хищников (мяса не потребляли), зачаточное сельское хозяйство и кузнечное дело. Всё. Нельзя даже сказать, что они были, как малые дети. Потому что дети все время задают вопросы. Вокаров ничего не интересовало. Быть может, через 10000 лет они разовьются в идеальное, сдержанное технологическое общество, построенное на логике. Они не удивились землянам, потому что были нелюбознательны, не умели удивляться. Аборигены могли предположить, что это просто необычные люди из другого Леса. Но им было всё равно. Вокары просто терпеливо, заботливо, но отстраненно лечили людей тогда, учили сейчас. Объясняли язык, дрессировали в собирательстве. Объясняли, как обслуживать себя в рамках имеющегося.

Земляне не собирались становиться местными царьками, хотя могли, учитывая энергичность и коварство землян. Более того, отстранённость и равнодушие вокаров как-то захватили и пленили. Томас и Такеши к этому быстро привыкли, и сами стали менее эмоциональны, особенно в обществе. Это, как если вы едете в приморский город, то вскоре перенимаете местный говор. Сначала в качестве шутки, пародии. А потом уже не можете остановиться. Но землян кое-что продолжало интересовать, сотни тысяч лет развития генов никуда не денешь так быстро. Они безумно, бешено хотели знать, где оказались. Это была идея фикс. Каким образом на этом разрушенном модуле они смогли попасть на обитаемую, пригодную для людей планету? Ведь мы знаем весь ближайший космос. Вокруг Земли нет ничего живого.

После теории о виртуальной реальности, Такеши высказал новую версию. Что на Марсе или опять же Луне (против Луны говорила гравитация, которая была гораздо больше лунной, но меньше земной) то, что представляется в телескопы поверхностью, может быть на самом деле кронами загадочных деревьев. Ну, просто их кроны ровные и гладкие и очень точно состыкованы. Чего только во Вселенной не бывает. И из телескопа это кажется глыбой, монолитом, а на самом деле, пусть и плотные, но ветки, листья. Они являются многослойными, развивал мысль японец, поэтому сдерживают воздух и местную атмосферу. Но модулем, с огромной скоростью, их удалось пробить. На что Томас возражал, что, во-первых, земным учёным точно известна атмосфера Марса. И никакие плотные кроны не помешали бы пробиться на поверхность живому воздуху. А его на Марсе нет. А ещё: какое же тогда небо открывается на несколько недель в году? И что за облака? Версия с Марсом или Луной имела множество натяжек, включая и то, что притяжение на Марсе гораздо слабей земного. Но потому еще больше хотелось предпринять путешествие к границе Леса и взглянуть на небо.

Вот если бы вокар упал посреди Нью-Йорка, он бы встал, отряхнулся, и пошел искать Лес, ожидая, что там встретит кого-то знакомого. Абсолютно не удивляясь контрасту большого мегаполиса и его привычной среды обитания. Вокар бы не удивлялся, но, разумеется, запутался бы и потерялся. Версия Томаса была в том, что они каким-то образом пребывали в стазисе. Мы же не знаем всех секретов космоса. Может быть, какое-то мгновенное обморожение усыпило и сохранило их. Они летели тысячу лет в космосе, упали на Иту, и проснулись. Самой популярной была такая гипотеза: Ита находится в сотне световых лет от Солнечной Системы, и на ней существует продвинутая цивилизация. Они раскинули сети по всей Галактике. Они патрулировали окрестности Земли. Нашли модуль, спасли астронавтов, доставили их на свою планету, и бросили пока на попечение местным недоразвитым аборигенам. Ведь никто не знает, все ли местные такие примитивные, как это племя. А может, это просто резервация, каких на Земле много, где живут дикие люди, не вошедшие даже в палеолит. Вот они тут живут, вокары, в своей резервации, как племена Амазонки, и ведать не ведают, что за пределами Леса. Да, это наиболее вероятный, среди всех безумных вариантов, сценарий. Само спасение модуля тоже вызывало вопросы. Конечно, он был рассчитан на прохождение атмосферы. Это же многоразовый транспортник. Он обладал парашютами для мягкой посадки. Но неужели плотность здешней атмосферы в точности земная? Неужели парашюты сработали автоматически? Неужели модуль вот так сам по себе приземлился, и хрупкие создания из плоти остались живы. И вообще, практически не пострадали. Всё это землянам предстояло выяснить. А пока вокар рисовал им прутиком изображения домиков, зверей, ягод, и методично, равнодушно, произносил эти слова на своем языке. А земляне послушно повторяли.

Какую-то пищу для размышлений и выводов о данной планете могла дать продолжительность дня. Но у землян, как назло, были выведены из строя любые типы часов. А по ощущениям день здесь примерно соответствовал земному, что может говорить в пользу Марса, где сутки лишь на несколько минут длинней земных. В Лесу всегда царил полумрак, но всё-таки освещенность в продолжении дня менялась. Что по идее отметает теорию нахождения под поверхностью. Хотя чёрт их знает, как тут может быть устроено. Появлялась еще теория полой Земли. Есть такая легенда, что под поверхностью нашей планеты есть жизнь. Что туда ушли древние расы. Но опять же, смена освещенности. Надо дойти до границы Леса и всё посмотреть!

«Роботы», как иногда вокаров в шутку называл Такеши за отсутствие эмоций, мало общались друг с другом. Они просыпались, справляли утренний туалет, завтракали, и расходились по делам. Он даже одно время лелеял теорию, что вокары и являются роботами. Японцы повёрнуты на этой теме. Они даже своих роботов называют в честь Айзека Азимова. Например, самый известный робот ASIMO. Но она, теория, была частично опровергнута, когда один из местных жителей упал с дерева и получил открытый перелом ноги. Внутри была плоть, а не провода. На что Томас пошутил, что надо просто сесть под деревом и дождаться, пока кто-нибудь упадет так, что размозжит голову. Если вытечет мозг, то будет больше уверенности, что вокары — живые существа.

— Больше, но не полной, — заметил японец. — Сам знаешь, биокиборги всякие…

— Кстати, ты заметил, что в деревне нет детей?

— Да… Вероятно, они содержатся отдельно. Надо спросить.

Вот эта информация сейчас никак не могла быть существенна для астронавтов. Но они искали ответы на все вопросы. Как привыкли делать земляне.

Им обоим тоже нашлась работа. Они практически были приняты в сообщество, получили грин карту, как сказал Такеши. Обычные дела для людей палеолита: хворост, собирательство. Научились и помогли друг другу построить по хижине. Земляне занимались своей работой сообща. Поэтому постоянно вели разговоры, ностальгируя по дому. Вечером их учил языку старый вокар, глава этого поселения. Он, в частности, объяснил, что вне Леса жизни практически нет. Это связано с тем, что планета бедна кислородом. Там просто нечем дышать. И только Леса дают достаточный приток, чтобы в них можно чувствовать себя вольготно. Когда все расходились спать, японец и британец еще несколько часов сидели у костра, строили теории, вспоминали случаи из жизни на Земле. Просвещали друг друга в научном смысле. Томас был хорошо подкован в глобальной истории Земли.

— Однажды я был в США, — рассказывал Такеши, — в детстве. Группа нас прилетела в Калифорнию, потом двинулись в Хантсвилл.

— Алабама?

— Да.

— Спейс Кэмп? Детский лагерь подготовки космонавтов?

— Да. Тогда это было просто развлечением. Но меня так все увлекло, что в дальнейшем я занялся космосом всерьез. Там была масса интересных тренажеров: центрифуга, высадка на Луну или Марс.

— А как был имитирован Марс?

— Да, просто огромный шатер красного цвета с красным грунтом внутри. Еще был аппарат для того, чтобы почувствовать невесомость.

— А это как реализовать в условиях Земли?

— Не понял. А ты на чём тренировался? У вас должно быть нечто такое.

— Я знаю только имитацию с подъёмом на высоту в десятки километров.

— Какие десятки? Это же детский летний лагерь! Просто огромная прозрачная труба метров 20 высотой и метра 2 в диаметре. Внутри — капсула-шар. Садишься туда. Тебя выстреливает вверх, и в самой верхней точке — вуаля, невесомость.

— Да ну. Это не то.

— Ты же не пробовал. Это была единственная возможность. Еще там был макет Шаттла в натуральную величину, и центр управления полетом. Проходили ролевые игры. Нам раздали папки со сценариями. Тексты были плохо и смешно переведены на японский, но они старались.

— Что за сценарии?

— Мы разыгрывали полет от начала и до конца. И некую миссию. Нас разбили на две группы. Одна сидит за пультами ЦУПа, вторая — внутри макета. Мы вели переговоры с ЦУПом по рации. Надевали скафандры, подтверждали готовность на взлет. Те начинали обратный отсчет. У каждого был свой текст, своя роль, своя миссия. Перед нами были реальные пульты, кнопки, лампочки, дисплеи. Потом менялись. Спали там в отсеках, кушали из тюбиков. Все было очень круто. Но я хотел рассказать о Калифорнии. В первый же день я плохо себя чувствовал из-за смены часовых поясов…

— Постой, что это за звук? — Томас прищурился и приложил палец к губам.

Вдалеке раздался довольно жуткий вой. Через несколько секунд вой повторился, но уже дальше.

— Оно удаляется, — поёжился Такеши. — Спросим завтра вождя. Ну так вот. Я плохо себя чувствовал. А в первый же день нас повезли в Диснейленд. А мне всё хуже. Сначала нас повели на аттракцион «Американские горки в темноте».

— Это как? — заинтересовался Томас.

— У вас что, в Англии нет ничего подобного?

— Может, и есть. Но я вообще мало развлекался. IMAX открыл для себя впервые в 20 лет. Я был странной смесью книжного червя и спортсмена. На остальное не было времени.

— Это просто американские горки. Но без света. В полном мраке.

— Ну и?

— И вот вагончики тронулись. Ускорились. Началась тряска. И совершенно темно. Мне стало еще хуже. Подкатывала тошнота. А я не помню, в каком я вагончике сидел: в первом или последнем. И в какой-то момент я не выдержал и сблеванул.

— В бездну?

— В бездну, да. Я не знаю: тошнило ли меня, когда я находился кверху ногами или разгоняясь по вертикали. Не знаю: вперёд или назад. Ничего никто не видел. Попал ли я на кого. Когда аттракцион закончился, я на ватных ногах еле выполз, доковылял до фонтанчика с питьевой водой, и доблевал туда.

— Да уж, — рассмеялся Томас. — Некоторые возможно приняли твой залп, как часть аттракциона.

— Я искренне надеюсь, что никому от меня не досталось, — серьезно сказал Такеши, но при этом улыбался. — Потому что я бы не хотел оказаться на их месте.

Вой повторился, но уже с другой стороны.

— Еще, помню, как я шутил, — вернулся к рассказу Такеши, — что запишу видео американских горок для своего друга. А он будет смотреть их по телевизору и падать со стула при поворотах.

— Такеши, у вас своих что ли нет?

— Тогда в нашей префектуре только строили первый парк.

Их снова прервал вой. Но теперь он шел с трёх разных сторон. И вроде бы приближался. Они замерли. Если местные жители никак не реагировали, то, получается, опасаться нечего. Иначе земляне бы никого тут не встретили. В смысле, если бы вокары были беспечны, они бы долго не протянули. С другой стороны, а вдруг именно сегодня произойдет то самое нападение неких хищников, которых и вокары никогда в глаза не видели? В кино так и бывает. Прибывают персонажи на новую локацию и бум! Приносят с собой несчастья. Это, конечно, маловероятно.

Разбудить ли кого? Или не выставлять себя слабонервным посмешищем?

Условное утро, то есть чуть менее темное время суток, встретило землян уснувшими спиной друг к другу с дрекольями в руках у погасшего костра. Такими штуками местные как раз отбивались от нападения животных, что случалось нечасто. Ещё есть дротики и копья. Неудивившиеся вокары растолкали их, и показали, что пора на работу. Томас, которому лучше удавалось осваивать местное наречие, так и не смог втолковать их невольному учителю о вое, беспокоившем всю ночь. В это время на лужайку приземлилась крупная ящероподобная птица, и начала щипать травку. Позавтракав какое-то время, она посмотрела зеленым глазом на Томаса, и снова неприятно и угрожающе завыла. Он показал главе племени на птицу рукой и издал клёкот. Глава не понял и немного попятился.

В итоге выяснилось, что чудовищные птицы мигрируют в эти края на несколько десятков дней перед появлением бреши в небе. Это происходит с такой большой точностью, что теперь можно вести обратный отсчёт до начала экспедиции к границе Леса. Но это не главное. Главное было то, что вокары птиц не слышали. Их звук разносился на такой частоте, которую воспринимали только Такеши и Томас. Хотя важно ли это? Вокарам это неважно. А Томасу очень интересно. Что еще, какие тайны откроются им, землянам, на этой планете. Которые недоступны местным в виду их физиологии или равнодушию? Такеши прервал восторженные рассуждения коллеги, заявив, что в ближайшие недели эти вопли не дадут им покоя, в то время, как вокары будут прекрасно и дальше высыпаться. А потом заметил: удачно, что земляне и местные жители говорят на слышимых друг другу частотах. Было бы смешно, если бы они встретились, две расы, открывали бы рты, но не слышали друг друга. И думали каждый на оппонента, что тот спятил. Или на себя.

— Что мы будем делать, — спрашивал Такеши вечером у костра, рисуя прутиком на земле иероглифы, — если не узнаем звезды? Или если мы их вообще не увидим? В местном фольклоре ничего про звезды нет.

— Местный фольклор вообще странный и скупой. У них нет богов и героев. Есть только несколько страшных сказаний о древних цивилизациях. Нет историй о прекрасной любви. У них нет художников и поэтов. Наши-то хоть хомо эректусы изрисовали много пещер быками. Палео Венера…

— Я про это слышал, — кивнул Такеши. — Палеотическая Венера. Женская фигурка.

— Что именно ты про это слышал?

В это время снова раздался вой, и они поморщились, как от зубной боли.

— Ну, толстая. С гипертрофированной огромной грудью.

— Так вот. Эти фигурки создавали древние по всей Европе и Африке. Начиная с 50 тысяч лет до нашей эры. Как могло быть такое, если не существовал интернет? Как разобщенные первобытные люди могли одновременно, не контактируя, создавать одинаковые скульптуры?

— Интернееет, — протянул Такеши. — Вот бы мне сейчас интернет. Я бы в Фейсбук столько понарассказал. Как думаешь, что бы вокары делали с интернетом, будь он у них?

Томас помрачнел, вспомнив, как он отправлял в Твиттер фотографии с орбиты и подумал, что после гибели МКС в топе был хэштег #RIPISS или типа того. Как они могли надеяться, что такое хрупкое создание рук человеческих, как МКС, сможет долго продержаться в жестоком и бескомпромиссном космосе? А жизнь там продолжается без них. Стали ли земляне совместно строить новую станцию? Или, с учётом возрастающей в мире напряжённости, совместно сейчас не получится. У китайцев есть своя. Возможно, они позволят другим народам летать туда. И, кстати, если МКС погубил китайский спутник, это могло привести к новому конфликту. Китай, конечно, ничего не признает. Томас вернулся к реальности.

— Уверен в одном: Википедия точно не пользовалась бы популярностью. Тебе не интересно про Венеру?

— Ну, и делали. И что.

— А что, если я тебе скажу такое: есть подозрения, что первой фигурке полмиллиона лет?

— Ого, — Такеши присвистнул. — А в Японии находили?

— Да, по-моему. Не помню.

— Томас, ты обошел вниманием мой вопрос. Что будем делать, если не узнаем звезды?

— А что будем делать, если узнаем, Такеши? Наша цивилизация не смогла построить корабли, чтобы до них долететь. Думаешь, мы построим?

— То есть, картина неба нам ничего не даст? Ты к тому?

— Да. Небо я хочу увидеть, чтобы понять, где мы. Это всё равно, как научный интерес. Ну вот открыли люди состав воды. А что дальше? Просто интересно было.

— Ну нет. Состав воды дал возможность регенерировать воду, замерять её показатели, контролировать для пользы здоровья.

— Ок. Не состав воды. На Луну зачем-то летали.

— Плохие примеры у тебя, — усмехнулся японец. — Всё это имело практическое значение.

— Ладно. У нас тоже практическое будет, — раздражённо ответил британец, хотя не знал, как это растолковать. Решил больше не объяснять природу своего любопытства.

— То есть, твой план таков: дойти до края Леса, посмотреть на небо и вернуться? И умереть тут от старости во сне? Плотно поужинав перед сном ягодами и кореньями?

— Нет. Мы посмотрим на небо. Поймем или нет, пойдем искать другую цивилизацию.

— В смысле, на этой планете? Более продвинутую?

— Да.

— Но ты представляешь, как много мы сможем обойти пешком? И я имею в виду — мало. А главный вопрос: как мы будем идти вне Леса, если там нет воздуха? Мы, конечно, можем взять скафандры, но шагать с этим сотни километров… Плюс там воздуха на два часа максимум. Кстати, надо проверить, как сильно они пострадали. Нам ведь не нужна полная защита — а только для дыхания.

— А у тебя в экипировке скафандра есть экспериментальный бластер?

— Нет, — ошалел Такеши, — а тебя есть!?

— Значит, это только англичан экипировали, — задумчиво промолвил Томас, поглаживая подбородок.

— Да ну, иди ты! — воскликнул японец со смесью недоверия, но и надежды. Ему было интересно посмотреть на бластер. — А что ж ты его не достал? Да ну, не ври! Все экипированы стандартно и одинаково!

— Да, но русских экипируют водкой. У тебя вряд ли в комплекте есть водка. Или есть?

— Водка, бластер, — Такеши выглядел ошалевшим. Ему должны были в таком случае вручить самурайский меч что ли. Или кимоно.

— Ладно-ладно, шучу. Нет у меня бластера. Насчёт водки не уверен.

— Ну тебя, — Такеши нервно рассмеялся.

— Ладно, если серьёзно… насчёт выхода наружу… что-нибудь придумаем. Местные упоминали, что есть некая возможность. А что касается поисков. Согласен, мы можем и за 10 жизней никого не найти. И умрем в изысканиях. Но, с другой стороны, представь, а вдруг повезет? Вдруг это место — просто отгороженный национальный парк? А там, буквально в 100 километрах — мегаполис? Представь, что мы там встретим цивилизацию, а та доставит нас домой, а?

— Да… — Такеши устремил мечтательный взор наверх, на чернеющие в выси кроны гигантских деревьев. — Дома меня ждет Йоко. Моя девушка. Мама, папа, брат.

— А меня — жена и сын… Но вряд ли еще ждут, — спустил его с небес на землю Томас. — И второе. Надо же что-то делать! Надо искать! Надо что-то делать!

— Да, — вздохнул Такеши, — надо.

И без всякого перехода добавил:

— Я — спать.

Вскочил и тут же растворился в темноте. Это свойство Такеши изрядно раздражало. Был у Томаса такой другой на родине. Говорили по телефону. Потом тот без всякого перехода: «Ну всё, пока». И ждал ответного «пока». Однажды Томас решил ему так же сказать. После десятисекундной паузы в трубке раздалось: «Неужели это так обломно звучит?»

Внезапно Такеши материализовался обратно, заставив англичанина вздрогнуть и потянуться в сторону копья.

— Подумай, — сказал японец, — как бы их удивить.

— Удивить?

— Да. Они же не умеют удивляться. Просто для зарядки ума давай придумаем, как их можно удивить.

— Послушай, — зевнул Томас, — они даже не удивились, когда мы с неба свалились с модулем. Как их можно удивить?

— А вот ты и подумай, — подмигнул японец и снова растворился.

— Ты был в Японии? — спросил Такеши Томаса, когда они вместе бродили по Лесу в поисках белых фруктов.

— Нет, а ты в Англии?

Астронавты уже несколько месяцев жили среди аборигенов. Бегло общались на языке вокаров, но между собой использовали английский. Причем, Такеши начал учить Томаса японскому во время вечерних посиделок, но тот не очень поддавался. Одеты были в синие рубашки-хламиды до земли по типу арабских и мокасины по местной моде. Если первое время им претило одеваться как дикари, то потом свыклись. Увидь они сейчас человека в костюме, удивились бы такому наряду на фоне местного пейзажа.

— Я был в детстве.

— Да, и где?

— Плавали с родителями в круиз. По маршруту был заход в Дувр. Оттуда на автобусе в Лондон на один насыщенный день. Ну, там обычная туристическая программа: Букингем, Трафальгар, Тауэр, музей Тюссо… Что-то еще…

— А в музее Шерлока Холмса?

— Да, точно! Там тоже. У меня с той поездки и до сих пор на двери комнаты висит табличка-сувенир из музея Холмса… До сих пор ли, — помрачнел Такеши. — Нас точно считают погибшими. Могли с глаз долой убрать вещи в ящик и на чердак.

— Табличка с адресом?

— Да.

Томас тоже помрачнел после этого «до сих пор ли», и они надолго погрузились в молчание. На тропинке лежала мёртвая птица.

— А я не был в музее Холмса, — через некоторое время обронил Томас. — Интересно?

— Ну, как интересно. Воссоздана обстановка из книг. На выходе раздают визитки с якобы автографом Шерлока. Витиеватый такой, решительный. Камин помню, кочергу… Кстати, Томас, как ты относишься к событиям в королевской семье? С таким же восторгом, как показывают по телевизору?

— Ну, да. Это у нас в крови.

— Я понимаю вашу, британскую, реакцию. У нас тоже есть королевская семья, и мы их почитаем и следим за новостями. Но не понимаю, почему американцы так радуются этим событиям? Их предки положили жизни, чтобы, в том числе, не зависеть от вашей короны! Я видел репортажи по телевизору, смотрел на радостных американок, которые вышли на улицы, чтобы отпраздновать рождение вашего Георга или следующих, и думал: «Шли бы вы домой, рожать или воспитывать собственных». И почему весь мир это обсуждал, будто британская — единственная монархия. Наша, например, намного более древняя. Ты видел нашу красавицу принцессу? Тайская еще более древняя.

— Ну, знаешь, Такеши. Просто ваша культура закрыта. Английский является международным языком. Англия считается одной из колыбелей Европы, искусства, завоеваний. Что касается американцев, то они просто обожают праздники. И хотят быть причастными к делам Королевства, откуда и произошла современная американская цивилизация. Я не уверен, многие ли в курсе, что в Таиланде монархия.

— Между прочим, там очень интересная монархия. Только послушай. Редко, когда в самодержавии умные цари-короли рождались подряд, друг за другом. Чаще отец путёвый, а сын — нет. А потом его сын снова собирал державу и наполнял казну. А уже сын сына снова все разбазаривал. А еще чаще было так, что только один правитель хороший попадался на век или два. Каких из известных императоров мы помним? Ну, помним-то всех, их не так много было. Но на слуху такие, как Наполеон, Цезарь, Елизавета, русский Пётр Первый. Они сделали, как много хорошего, так и много плохого. Другие сделали больше плохого. И так во всем мире. Во всем, кроме Таиланда. Я с удивлением и недоумением читал о королях Таиланда буквально следующее: «Первый был хороший, объединил нацию, и сделал столько-то полезного. Его сын провёл супер реформы, еще лучше объединил нацию, и сделал ещё больше хорошего. А его сын покровительствовал науке, искусству, и удвоил сделанное предыдущими королями. Но всех их затмил следующий король, который сделал в 3 раза больше, и во всех направлениях. Но даже он оказался в тени следующего короля, то есть, своего сына… » И так далее. Почитай, если доведется вернуться, краткую историю королевской династии Таиланда, и поймёшь, что с ними что-то не так. Не вписываются они в канву правителей Земного шара.

Внезапно спутники как по команде остановились. Собирательством они занимались уже на автомате. По сторонам не глядели, не считая поиска нужных кустарников. Местность и так не блистала разнообразием, а уж за несколько месяцев и вовсе приелась. Каждое утро они выбирали новый маршрут, так как по старому пищи в ближайшие полгода встретить затруднительно. В этот раз пошли по вчерашнему, но чуть дальше. И вот они стоят перед белой, похожей на меловую, чертой на земле. Земляне раньше никогда такого не видели. Черта уносилась вправо и влево, образуя полукруг и скрываясь в растениях.

Что-то заставило их замереть. Какое-то предчувствие не позволяло им обоим переступить эту черту. Они взглянули друг на друга. На лицах пронесся диалог: «Ну что за детский сад? Мы же космонавты. Мы выжили после крушения. Мы испытывали нечеловеческие перегрузки. А тут какая-то глупая белая черта».

И они снова посмотрели на черту, решительно перешагнули и двинулись прямо. Через метров триста показалась роща из низкорослых, примерно трехметровых, деревьев. В тёмном мире, где небо скрыто кронами гигантских растений, а еще выше — практически вечный облачный покров, эта роща образовывала почти полную темноту внутри. Земляне устремились туда. Приблизившись вплотную, они решили, что роща рукотворна. Слишком правильный круг она образовывала. Обращенные наружу деревья были аккуратно подстрижены, чтобы еще более соответствовать полусфере. И рощу окружала снова меловая черта. На этот раз — двойная.

Они вошли во что-то похожее на арку и будто очутились в широкой и просторной, но невысокой зале. С потолка свисали какие-то крупные гроздья. Затхлый, пыльный запах. Такеши таскал с собой на поясе корабельный диодный фонарик, срок годности которого равнялся 24 месяцам, и сносу ему не было. Осторожно достал, включил. Выронил от ужаса и с воплем выскочил из рощи. Стоял снаружи, уперев ладони в колени, тяжело дышал и боролся с позывом к рвоте. Следом не спеша вышел Томас.

— Да, это он, — сказал Томас. — Это Раджеш. Наш медик.

***

— Да, — сказал вождь. — В полусфере покоятся наши усопшие. Мы покрываем их древесным янтарем и подвешиваем вниз головой. Это древняя традиция. Благодаря этому их голова направлена на землю, и их душе удобней нырнуть в подземное царство. Поживи вы у нас подольше, встретили бы множество таких полусфер. Но туда можно входить только смотрителю, который ухаживает за некрополем, а также на время обряда или для того, чтобы навестить родственников. Не чаще раза в год. В остальное время это строжайше запрещено.

— Да? А почему?

— Потому что в этом случае вход в подземное царство закроется для нарушителя и всех его родных. Что может быть хуже?

— А вам не кажется ли, вождь, что удобней нырять в подземное царство, если закапывать покойников? — язвительно поинтересовался англичанин.

— Как же тогда навещать их? — даже слегка удивился вокар.

— Приходить на место захоронения.

— Но как видеть их?

— А зачем у покойников открыты глаза? — допытывался Томас.

— А как бы они иначе могли видеть родственников? — почти то же ответил вождь.

Раджеш был третьим космонавтом миссии, индус.

— Мы обратили внимание на вашу неуравновешенность, гости, — продолжал старый вокар. — И понимали, что известие о третьем и погибшем товарище вас расстроит. Поэтому не стали рассказывать вам ни про кладбище, ни про него. Когда ваша будка упала, он был уже мертв.

— Это не будка,- пробурчал Томас на английском. Потом вспомнил Тардис из британского культового многосерийного фильма «Доктор Кто», и невольно улыбнулся, подумав: «Создателям сериала это сравнение бы понравилось». Тардис — космический корабль в виде полицейской синей будки.

Когда Такеши опрометью выскочил с кладбища, Томас, будучи не из таких пугливых, поднял фонарик и изучил «гроздья». Внутри до смерти напугавшего японца кокона, покоился их товарищ. Трупы были завернуты в саваны, непокрытой оставалась голова. Глаза открыты. И все это находилось внутри стекловидного материала. Как оказалось потом — янтаря. Это действительно нагоняло жути. Томас еще осветил соседей Раджеша, и желание оставаться в этом месте совсем пропало. На некоторых лицах сквозил загробный ужас, другие казались спокойными. Англичанин с облегчением вышел наружу, где увидел Такеши, согнувшегося в 3 погибели.

— Да, — сказал Томас, — это он.

— Но почему они скрыли от нас? — недоумевал японец.

— Кто ж их поймет, этих экзоэльфов? Помнишь, как ты радовался, когда узнал, что я жив? Возможно, они уберегали тебя от противоположных переживаний.

— Кстати, «экзоэльфы» — это технически ошибочное словообразование. Согласно большинству книг, эльфы и так внеземные создания.

— Да, но есть также легенды о том, что эльфы — первые земные создания. Первочеловеки.

— Ладно, неважно. А что это за место? Кладбище?

— Вероятно что-то типа того.

— А почему они подвешены за ноги? Почему глаза открыты?

— Давай вернемся, и все разузнаем.

Разузнали. И теперь для них и их родственников закроется вход в подземное царство. Потому что они переступили черту.

Земляне шли по Лесу уже третий день, и сил на разговоры не было. Как и желания. Полумрачный купол тянулся и тянулся. И достичь его границы им предстояло только через тридцать дней. Они по идее не спешили, потому что спешка не ускорит появления прорехи в облачном покрове. Делали частые перерывы и остановки. Томас на родине ходил марафон в тренажерном зале. На беговой дорожке это занимало примерно восемь часов. Первые три часа протекали весело и незаметно. Он писал в соцсети, сообщения друзьям. Слушал музыку. Следующие два часа уже начинало пересыхать в горле, и становилось довольно муторно. Ещё через два часа он доставал ноутбук и скрашивал шествие просмотром сериалов или комедий. Очень сильно нужно было отвлечься. Последний же час был адом. Во рту сухо, время течет убийственно медленно: можно 10 раз смотреть на часы, а не проходила и минута. Руки и ноги гудели. Руки — из-за поручня. Обувь страшно натирала ноги. Потом ему еще предстояло пройти километр до дома, и на этом маршруте Томас был просто бесчувственной машиной от усталости. Он называл этот марафон «Экскурсией по Петре». Как-то они с другом ездили на серфингистский курорт, и оттуда взяли дневную экскурсию в Петру. Это была тяжёлая поездка. Автобус забрал их в четыре утра, а вернул к полуночи. И около десяти часов они гуляли по в принципе не очень примечательным развалинам. Нет, они были грандиозны, конечно, эти развалины. Но Томасу встречались и более величественные. Взять ту же Камбоджу. Как-то он читал статью о десяти мировых переоценённых достопримечательностях. Среди них был перечислен и его родной Стоунхендж. В статье говорилось, что поездка к Стоунхенджу дорогá, рассмотреть алтарь вблизи не разрешают (Томас в этом убедился лично), и слишком много туристов. При этом в соседнем графстве есть точно такая же конструкция, но никто о ней не знает, и туристов там нет. Посетить её можно бесплатно и изучать в самой непосредственной близости. То же в статье говорилось и о Петре. Переоценено.

Так вот, после этой изнуряющей поездки, где одна экскурсантка из его группы прямо в начале получила солнечный удар, и так и пролежала в тени до конца экскурсии, он стал называть «Экскурсией по Петре» свои марафоны. Перед каждой «экскурсией» тщательно готовился. Во-первых, сходить заранее в туалет. Во-вторых, зарядить все телефоны, ноутбук. Потому что восемь часов для современных гаджетов — это на грани. В-третьих, взять карамельку, которая помогала в момент, когда пересыхало в горле. Её он употреблял через четыре-пять часов после старта. Несколько раз Томас не выдерживал и сходил с дистанции. Но не из-за физической усталости, а моральной. Именно после этого Томас придумал брать ноутбук. Когда чем-то отвлекаешь рассудок, то и физические потребности не так сильно о себе напоминают. У него даже была идея мобильного приложения с названием типа «Отупайзер», в котором вертится, например, спираль, гипнотизирует спортсмена, и он на время перестаёт чувствовать и мыслить. Кстати, через несколько дней после настоящей экскурсии по Петре, они потеряли карту памяти от фотоаппарата. Томас иронично предложил своему спутнику повторить экскурсию, чтобы переснять все фотографии. Тот был в ужасе от такой перспективы.

Но этот Лес не шёл ни в какое сравнение с марафоном на беговой дорожке. Вокруг ничего не происходило, а ноутбуков не было. Дурацкие птицы сезонно мигрировали — больше никаких животных не встречалось. Даже насекомых. Звуков тоже никаких. С японцем они поссорились еще вчера из-за того, что тот хотел проходить побольше и пытался сократить остановки. А смысл? И сейчас не разговаривали. Томас даже подумывал разделиться, но это было недальновидно, потому что вместе они сильнее. И цель у них общая.

Четыре дня назад к землянам подошел равнодушный вождь и сказал, что их ищет Колдун. Какой Колдун? Предсказатель погоды. Зачем им в Лесу предсказатель погоды? Вождь вопроса не понял или сделал вид, что не понял. Несколько жителей посёлка вернулись из похода к дальнему племени, с которым совершали товарообмен. И там выяснили, что главный Лесной Колдун предсказал или как-то узнал о появлении людей с неба. Про Колдунов — это вообще что-то новенькое. Тут, у вокаров, не было никакой религии. Ни моно, ни поли, ни анимистической. Только примитивная теория о стремлении в недра планеты после смерти. Но были, как оказалось, галлюциногенные растения. И были те, кто умел читать эти видения. Колдун разослал своих людей в поисках упавших с неба. Он сказал, что они принесут беду Лесу. Их надо убить. Но прошерстить тысячекилометровый Лес — штука хитрая. И вот совершенно случайно вокары из этой деревни узнали о том, что чужаков ищут. Более того, люди Колдуна присоединились к ним при возвращении. Местные относились к Колдунам равнодушно, но зато испытывали какую-то поверхностную, подсознательную симпатию к упавшему с неба англичанину и японцу. И один из группы вокаров-менял под предлогом подготовки места для проживания людей Колдуна отделился от группы и прибыл в деревню раньше. Вождь, услышав его рассказ, срочно вызвал чужаков. Объяснил им про Колдуна и сказал, что пощады не будет, попади они к нему. Астронавтам собрали припасы на пару дней и спешно выпроводили. Всё это было неожиданным, учитывая спокойный вялотекущий постой. Но соответствовало глобальным планам.

Небо должно было открыться через 35 дней. Томас и Такеши достигнут границы Леса примерно через 28. Выходить наружу без специальных средств чревато. Этот пункт они ещё не продумали. Находиться у самой кромки тоже нельзя. Там слишком низкое содержание кислорода, который вырабатывается Лесом. Поэтому торопиться им ну совершенно некуда. Но японец опасался, что их обязательно что-то задержит в пути, и они опоздают. И говорил, что лучше прийти пораньше и спокойно переждать десяток дней без волнений. Они спросили вождя, чего им ожидать в округе, каких опасностей. Старый вокар назвал только наземные гигантские дупла. В них обитают, судя по описанию, что-то типа огромных медведей. Они живут далеко от деревни, и при жизни вождя нападали лишь однажды. Медведи в основном травоядны, но иногда голодают. И в таком случае могут растерзать людей без труда и колебаний. Ещё есть хищные птицы, но те не покидают верхней части Леса. Вероятность встречи с ними мала.

В пути Такеши предлагал подумать над созданием часов. Точней, над тем, чтобы попытаться сравнить местное время с земным и понять, эквивалентно ли оно. Астронавты принялись вспоминать, какие бывают природные или примитивные часы, начав с солнечных и греческой клепсидры. По всему выходило, что для измерения времени данных не хватало. Можно устроить часы с помощью воды. Но была неизвестна плотность местной воды, а также точное притяжение и ускорение. Существовали варианты часов солнечных, лунных, звёздных, но ничего этого увидеть на небе было невозможно. Невозможно увидеть даже небо. Для механизма с горением тоже не хватало материалов и данных. Воска для свечных часов или каменных шариков, которые падают при сгорании фитиля. И опять же: какова гравитация по сравнению с земной? По ощущениям сутки были близки земным, но марсианские дольше земных всего на несколько десятков минут. Так что эти ощущения картины не раскрывали. Время оказалось пока недоступно.

Томас был подавлен историей с Колдуном. Казалось бы, такая мирная нация, мирное сосуществование. Вегетарианцы, гармония с природой. Никаких естественных угроз, не считая травм от падений с высоты. И вот, на тебе. Колдун, который хочет их убить. Во-первых, ну какая от них может исходить угроза? Томас оглядел своё рубище и усмехнулся. Лицом им, конечно, не удастся затеряться в толпе вокаров, но одеждой вполне. Кроме фонарика — никакой техники. На корабле они еще нашли комплект работающих коротковолновых раций с запасом аккумуляторов, и взяли их с собой. Возможно, вне Леса с кем-то можно было через нее связаться. Но это явно не оружие для завоевания мира. Хотя природное любопытство землян, тяга к знаниям, путешествиям, доминированию, агрессия — это способно стать самым страшным оружием. При желании они могли объединить несколько племен и инициировать прогресс. Возможно, Колдун имел в виду это. А возможно, он просто псих. Или популист. Но как-то он узнал о землянах. Через ноосферу или эфир или слухи по Лесу распространились. Однако слегка озабоченное выражение лица вождя отпечаталось в памяти. Учитывая, что на их лицах вообще не бывает эмоций — легкие морщинки становились признаком невиданной паники.

Такеши же о Колдуне не думал. Он рад был сорваться с места. Тем более, подошёл короткий период очищения неба от туч. Ему надоело это монотонное собирательство и деревенская жизнь. Конечно, парень из высокотехнологичной Японии. Где даже туалеты роботизированы. А тут вообще ничего. Острая палка, и походы за едой для коммуны, уборка территории. Томас находился в уверенности, что в Лесу ничего нового не встретится, и Такеши будет разочарован. Но пока шел третий день, и тот светился от радости и нетерпения встречи с неизведанным.

На пятый день они не смогли найти никакой еды. У них были запасы, да. Но провизию надо пополнять. Томас, прагматик вперемешку с паникёром, начал волноваться. Японец, напротив, не придавал этому значения и беспечно строил теории того, что они увидят снаружи.

— Томас, — говорил он, — что бы мы там ни увидели, так жить дальше нельзя. Давай начнем что-то развивать? Давай подарим им часы, колесо, Гарри Поттера. Создадим религию…

— В честь нас религию? — мрачно усмехнулся уставший от болтовни англичанин.

— Зачем нас, — не смутился Такеши, — в честь деревьев.

— У них уже есть обряд захоронения. Где люди «ныряют» в землю с открытыми глазами. Думаю, они со временем надстроят эту гипотезу.

— У нас нет этого времени. Я имею в виду, что без вмешательства на их развитие и прогресс уйдут тысячи лет.

— Такеши, а зачем им этот прогресс? Что он дал Земле?

Японец на секунду умолк, размышляя. Деревья-гиганты отстояли друг от друга на сотни метров. Между ними были небольшие деревца, кустарники, трава, но не чащоба, как в земных Лесах, или, тем более, не джунгли, сквозь которые надо прорубаться с мачете. Кроны начинались на высоте полукилометра над головами. Вечные полутени. Но снаружи жизни нет. Там нет воздуха. Это всё очень угнетало. Максимальная высота земных деревьев 112 метров. Такие можно пересчитать по пальцем рук. Сколько, интересно, создавался этот Лес? Миллион лет? Сколько нужно времени на рост пятисотметрового дерева?

— Мы могли бы придумать, как жить вне Леса, — сказал Такеши после паузы. — Мы могли бы создать коммуникации.

— Могли бы, могли, — сделал примиряющий жест Томас. — Но им это не нужно, понимаешь?

— Но это нужно нам. С каких пор ты стал альтруистом, Томас?

— Я им всегда был, — тихо сказал Томас, и понурился, вспоминая что-то свое, земное.

— Томас, если мы останемся в этом месте, то мы просто отупеем. Я отупею, понимаешь.

В деревне Такеши познакомился с одной молодой вокаркой. Томас наблюдал за их общением со стороны и осуждал, помня слова японца о том, что дома его ждёт невеста. Но вокары были симпатичными и миниатюрными. Точеные, скуластые лица. Тонкие черты. Но Томас просто не мог с ними разговаривать, если не по делу. Если по делу, это был короткий, информативный разговор. У вокаров отсутствовало желание и привычка к образным мыслям. Они действительно походили на роботов. Это являлось второй причиной, почему Томас раздражался из-за флирта Такеши. Томас не мог с ними сойтись. Их ничего не выражающее лицо тяготило. Но англичанин прекрасно понимал, что объективно не имеет права кого-то критиковать, учитывая все обстоятельства. Но вокарка отклоняла ухаживания. Такеши внешне бодрился и уверял, что найдет к ней ключ, но про себя понимал правоту англичанина. Они тут совершенно чужие. Это тебе не переехать из Кейптауна в Москву или из Нью-Йорка в Дубаи. Где будет другой климат, другая архитектура, другие правила, устав, другой менталитет. Но все же родные земные люди. К которым можно найти подход.

За всеми этими неспешными и ленивыми разговорами и рассуждениями, легкой неприязнью и усталостью, космические путешественники упускали одну важную вещь: Колдун уже шел по их следу.

Отряд Колдуна, пришедший в деревню, не застал землян. Возможно, они могли счесть свою миссию выполненной и вернуться обратно ни с чем, но один группы случайно нашёл стоянку космического корабля. Они не выказывали изумления, рассматривая массивный разбитый и прогоревший модуль земного транспортника. Но отправили двух людей к Колдуну сообщить о находке. А сами, выяснив у вождя, куда ушли чужаки, отправились за ними. Старый вокар, с одной стороны, предупредил землян об опасности. Но с другой, аборигены не привыкли врать. Вождь не стал ничего скрывать. Он почти забыл о двух светлокожих существах, потому что большого интереса к ним никогда не испытывал. И не только к ним. «Пошли смотреть небо», — сказал он. И добавил: «Зачем-то». По шкале местных эмоций от одного до десяти это было одиннадцать. «Зачем-то». Вождь показал направление. Тот же, самый короткий маршрут к северной границе Леса, который дал землянам.

Люди Колдуна, отправившиеся ловить землян, тоже не спешили. Деваться чужакам некуда. Достигнув границы Леса, дальше они всё равно не уйдут. Инструкции получены простые — пленить и привести к Колдуну. В случае сопротивления — убить. Убийства являлись редким явлением, и никогда не случались на эмоциональной почве. Просто Колдуну верили. Он сказал, что чужаки угроза, неважно почему, угрозу следовало устранить. Также как нападающего медведя. Без ненависти — просто так нужно.

Любопытно, что, не имея звёзд для определения севера, его направление можно было узнать так же, как на Земле — по мху на деревьях. Поэтому заблудиться путешественники не могли. Томас и Такеши уже три дня были не в состоянии найти никакой еды. Их припасы подошли к концу, и они голодали. Лес был таким же бесконечным и негостеприимным, как какая-нибудь Сахара. Нет, в Лесу имелась в изобилии вода. Накапливалась роса в гигантских листьях или лепестках чудных растений. Стекала по стволам деревьев. Были небольшие пруды. Им говорили, что пить воду можно отовсюду без опаски. А вот кушать стало нечего. На воде можно продержаться и довольно долго, но появляется такое нежелание идти вперед, какое наверно испытывают вокары по отношению к познаниям. Томас и Такеши шли и шли, опираясь на посохи, с абсолютно серыми, безжизненными лицами. Уже плелись. Разговоры иссякли. Подойдя к очередному пруду, припали, чтобы напиться. Такеши вдруг радостно воскликнул. Томас поморщился: — Ну что?

— Смотри, там, на дне!

Томас перевел взгляд, и его лицо исказило брезгливое выражение. По дну полз некий симбиоз — смесь улитки и лягушки. Французы наверно такое съели бы с радостью. Но японец-то чего обрадовался.

— А ты разве не на такой стадии, что съел бы что угодно? — спросил Такеши.

Хотя нет, японцы же главные по морским закускам. Именно там живёт гигантский удивительный краб-паук, длина которого от конечности до конечности составляет четыре метра. Деликатес, между прочим. Томас помедлил с ответом.

— Нет, еще нет. Мы голодаем всего лишь второй день.

— Томас, я никогда не голодал и сутки. Я должен это попробовать.

— Но Такеши, — пытался отрезвить товарища по несчастью Томас, — подумай, мы же не знаем, съедобно ли это.

Но японец уже запустил руку в пруд и схватил диковинное животное. Вдруг сморщился, воскликнул и выпустил улиткожабу. А сам стал потирать и изучать распухший палец.

— Что? Что это было? — нервно закричал Томас.

— Эти усики, они оказались твёрдыми и острыми, — жалобно сказал Такеши.

Через двенадцать часов они оставались на том же пруду, потому что японца лихорадило. Он умирал.

Томас сидел рядом с агонизирующим товарищем и страдал. Он хотел что-то сделать, но что? Он мог отрезать японцу палец или руку, если бы знал, что это поможет. Но сейчас было явно поздно. Даже себе бы отрезал палец, если бы это помогло. Такеши пытался улыбаться сквозь судороги. Его вспотевшее лицо при этом страшно кривилось.

— Тттомас, передай ей, что я люблю её.

Такеши имел в виду свою невесту.

— Хорошо, передам, — сказал, было, англичанин, но потом спохватился. В кино говорят не так. Там говорят: «Сам передашь». И он промолвил более отчетливо: — Сам передашь.

Глаза Такеши закатились, и он отключился.

Любую простуду Томас лечил чаем. Во-первых, он был истинным в этом смысле британцем. А там даже младенцы, по слухам, нередко предпочитают чай грудному молоку. Во-вторых, он не доверял таблеткам. В-третьих, что касается простуды, чай всегда помогал. Два дня ударных доз чая, и любая температура сходит. Однажды он в очередной раз так лечился. Пошел на поправку. Пришел в гости к своей девушке, ставшей впоследствии женой. Первое, что та сделала, предложила естественно чаю. Британец — британцем, но на тот момент он уже больше не мог видеть чай. Поэтому девушка услышала ироничную гневную отповедь.

Неизвестно, чем болен Такеши. Как скоро он умрет. Но сидеть и ждать его смерти было невозможно. Бездеятельность морально подкашивала. Поэтому Томас решил приготовить японцу и напоить его хотя бы кипятком. Вокары знали огонь, но использовали его не часто. Редко — для кипячения и кузнечного дела, для освещения еще реже. Это объяснялось проживанием в легко воспламеняемой среде — Лесу. Видимо, в их ранней истории случались опустошительные, продолжительные пожары, и страх огня запомнился на генетическом уровне. Высекали они пламя с помощью кремния. Два таких камня имелись и в экипировке землян. Томас собрал сухую траву, веточки, и принялся высекать пламя. Ему показывали, как это делается. Он и сам пробовал и добивался успеха. Но в этот раз почему-то долго не получалось. Сказывался голод, усталость, бессилие. Следом встал вопрос — в чём кипятить воду. «Вот он, прогресс» — думал Томас. «Сейчас я тут наизобретаю на 500 лет вперед по местным меркам». Он стал бродить по округе в поисках какой-то ниши. Пусть это будет полый камень или крепкая порода дерева. Вдруг услышал далекие голоса. Он понятия не имел, что за ними следует отряд пленителей, потому ринулся на разговоры, надеясь найти спасение для Такеши.

Англичанин и вокары разглядывали друг друга, оставив между собой десятиметровую дистанцию. Вокары — вроде бы удовлетворенно, хотя прочитать их лица было затруднительно. Томас — радостно-возбужденно. Через минуту землянин разорвал паузу, нарушив тишину.

— Вы говорите на вокарском? — задал он слегка глупый вопрос. Но он не знал наименования диалекта, которому обучился.

— Говорим.

— Мой друг отравился. Умирает.

— Это правильно.

— Правильно? — изумился Томас, решив, что знает язык ещё плохо и не всё понимает. — Идём быстрее!

И он схватил ближайшего вокара за рукав и увлек за собой. Люди Колдуна не выглядели как-то особенно. Они не одевались в черную кожу, как земные бандиты, или пираты. Они были в таких же накидках, как и все местные, отличавшиеся только цветом. Лица их, конечно, со временем земляне стали различать, избывая в себе кросс-расовый дальтонизм. Но он всё равно не видел каких-то диких или злых лиц убийц. Те же безобидные деревенские остроухие миниатюрные недотёпы.

Вокар ничего не сказал, но дал себя увлечь. Другие пошли следом. Им нужны были оба землянина.

Томас притащил их к умирающему товарищу. Такеши лежал в испарине с открытыми, но невидящими глазами и тяжело дышал.

— Он укололся… Животное… В воде… — тараторил Томас возбужденно и отрывочно. Руками показывая контуры улиткожабы.

Вокары понимающе кивнули.

— Мы от Колдуна, — вдруг сказал стоящий впереди. — Нам велено привести вас к нему.

Томас остолбенел. У него было ощущение, что дамбу прорвало во втором месте, и у него не хватает длины рук, чтобы заткнуть пальцами обе дырки. И что он вот-вот утонет. Томас сглотнул, и решил, немного подумав, сначала разобраться с первым прорывом.

— Хорошо, мы пойдем с вами! — закричал он. — Но вылечите сначала его.

Не умея удивляться в лице, вокары, тем не менее, медлили, потому что ощущали какое-то внутреннее беспокойство, которое могло стать предтечей удивления через годы эволюции. Они смотрели на это странное кричащее существо. Даже не белая кожа и скругленные уши были непривычны. А эти крики, искажения лицевых мышц.

— Нам он не нужен, — сказал главный вокар. И добавил: — Если он умрет.

— У меня есть ценная информация для Колдуна. Но я поделюсь ей, если вы спасете Такеши… то есть, моего друга.

— Ценная? Информация? — вокар тупо повторил эти два слова, не понимая их значения. Для них ценным была еда или вода. И информацией было расположение растений, которые можно употребить в пищу. Что может знать этот человек из разряда «ценное» или «информация»?

— Вы нам оба не нужны, — вокар имел в виду в живых, на планете. — Вы угроза. Если он умрет, угроза будет меньше.

Томас отчаялся так, что упал на колени, вытянув вперед руки: — Люди вы или нет?

— Да, мы люди, — невольно отступив назад, ответил вокар размеренно, учитывая, что «люди» и переводилось как «вокар».

В это время к нему подошел другой из поискового отряда и что-то прошептал. Главный вокар без привычных кивков, которые бы дали понять, что он с чем-то согласен или нет, погрузил руку в поясную сумку и достал оттуда какую-то скомканную в шарик траву. Положил шарик себе в рот и начал жевать. Потом подошёл к японцу, приподнял его голову, приоткрыл рот Такеши и выплюнул туда сгусток.

Томас наблюдал за этим со смесью брезгливости и надежды. Вокар зачерпнул ладонью воду из пруда и влил её Такеши в глотку. Потом ещё раз. Отпустил голову, встал, сделал шаг назад и посмотрел на своего спутника. Никто не кивнул или не подмигнул. Они обменялись пустым взглядом и уставились на японца. Томас поднялся с колен и нервно переводил глаза то на товарища, то на вокаров.

10.

Прошли по ощущениям томительные пять минут. Такеши кашлянул, во взгляд вернулась осмысленность. Бледность лица сменилась лёгким румянцем. Он еще раз кашлянул и приподнялся на локтях, осматриваясь. Наконец, увидел Томаса, слабо улыбнулся и кивнул на гостей, делая вопросительное выражение лица.

— Они спасли тебя, Такеши. Это люди Колдуна. Они отведут нас к нему.

— Нам надо на границу Леса, — слабым голосом сказал Такеши на английском. — Если Колдун живёт не там, нам не по пути.

— Давай не будем с ними спорить. Они спасли тебя. Пока не оклемаешься, пойдем с ними, а по пути посмотрим, что они из себя представляют.

Вокар посмотрел на Томаса, видимо, давая понять, что нуждается в переводе.

— Он благодарит вас, — ответил англичанин. — Он пока плохо соображает.

— Собирайтесь, мы уходим, — молвив вокар, и он, и его отряд отошли метров на двадцать в сторону. Они принялись что-то мерно, монотонно обсуждать.

— Встаём и бежим, — по-самурайски непреклонно прошипел Такеши и вскочил на ноги. Но тут же сел обратно. У него сильно кружилась голова.

— Давай пока не будем спорить. Возможно, тебе ещё раз понадобится их антидот. Мы же ничего не знаем. Кроме того, бегун из тебя сейчас неважный. Пойдем за ними, может, узнаем что-то новое, ценное. И вообще, мне было бы интересно посмотреть на этого так называемого Колдуна.

— Интересно-то да. Но он нас убить хочет, помнишь?

— Как думаешь, — Томас подал руку японцу, помогая подняться вновь, — Колдун тоже пофигист, или в нем есть искорка? Всё-таки, он имеет видения. Погоду предсказывает.

— Тебя, возможно, удивит в данном случае сходство моей позиции с местной: мне всё равно, есть ли в Колдуне искорка или нет, — ответил японец. — Что с тобой, Томас? Ты же был из нас двоих первым мечтателем еще месяц назад. Твои пылкие речи о том, что нам надо увидеть звезды, заразили меня энтузиазмом. И вот, когда мы так близко, ты вдруг собрался выяснять, есть любопытство у Колдуна, который живет не пойми где. А главное, он является для нас прямой угрозой. Ты постоянно упускаешь этот нюанс.

— Знаешь, Такеши, мы живём у них уже много недель, и я просто не верю, что тут есть убийцы. Зато я считаю, что Колдун может дать ценную информацию. Ценнее звёзд, понимаешь? Увидев звезды, мы возможно да, а возможно НЕТ, поймем, где мы. А дальше? Этот друид может знать о других цивилизациях, народах на этой планете. Знать что-то, что поможет нам выбраться отсюда.

— Ну, вот посмотрим на небо и пойдем к нему! — повысил голос японец, поражаясь тупости товарища. А еще — от нетерпения.

— И куда же мы пойдем? — грустно усмехнулся Томас? — «К нему». Я что-то до сих пор не видел указателя: «Колдун, 500 миль».

Японец промолчал, но вынужден был с доводом частично согласиться. Но, с одной стороны, Томас может как угодно отказываться видеть в вокарах убийц или палачей, а Колдун именно что планирует их казнить. Во-вторых, они много недель мечтали увидеть небо, и жили этим. Это было их навязчивой идеей. И он не готов был отложить эту операцию еще на год. НА ЦЕЛЫЙ ГОД!

И тогда Такеши озвучил то, что часто посещало их обоих, но казалось невероятным для высказывания вслух:

— Тогда давай разделимся, Томас…

Томас изумленно и непонимающе посмотрел на японца.

11.

В Лесу заметно стемнело. А тут тебе ни звезд, ни Луны, ни далекого света мегаполиса или проезжей части. Абсолютный мрак. Вокары редко использовали факелы, поэтому ночью предпочитали спать. Кроме того, благодаря расширенным зрачкам, они немного видели в темноте. Некоторые растения и насекомые излучали очень слабое свечение, которое такие глаза могли собирать, как фотоаппарат в режиме ночной съёмки. У землян были фонарики, но если с ними идти всю ночь — никакой энергии не хватит. Когда видимость упала до минимальной, конвой остановился на ночлег. Двух пленников расположили в центре. Такеши в начале рассчитывал сбежать ночью, но после нескольких часов пути совсем выбился из сил. Поэтому решил отложить побег на лучшее время. Легли прямо на землю, на охапки листьев, траву, мох, ветки. Томас всю дорогу терзался вопросом, что именно один вокар прошептал второму, когда спас Такеши от смерти.

— Томас, — внезапно заговорил японец. — Не спишь?

— Нет, — нехотя ответил Томас. Он сильно злился. Такеши сам виноват, что их настигли из-за своей несдержанности в еде.

— Я решил пока не уходить.

— Ясно.

— Не спросишь почему?

— Почему?

— Я боюсь, что если сбегу, они убьют тебя, чтоб больше так не рисковать.

— Спасибо.

— Еще я думаю, что мне нужно пару дней прийти в себя.

— Нужно.

— Еще я думаю, что если мы разделимся, велика вероятность, что больше не найдемся.

— Велика.

— Еще я думаю, что у нас получится сбежать вместе, чуть позже.

— Возможно.

— Ну, не хочешь разговаривать — не надо, — обиделся Такеши.

— Понимаешь, Такеши, иногда ты ничего не можешь сделать, и лучше подождать и действовать обходным путём. Это как тебя привязывают веревкой к стулу. Если будешь дергаться, только сильней стянешь узлы.

— Но нас хотят убить. Они этого не скрывают.

— Да… Слушай, я не знаю. Не знаю, как поступить. Нам нужна информация. Нам нужно поговорить с кем-то сведущим. Колдун — лучший вариант. Но он хочет нас убить. Сможем мы его переубедить или нет? Я не знаю. Но и сбегать мы пока не можем. Так что просто идём с ними, слушаем, ждём своего часа.

— Молчите, — тихо сказал им один из аборигенов.

Земляне ненадолго притихли, и Томас уже стал засыпать, но Такеши не выдержал и задал очередной вопрос.

— А сколько нам идти?

— Вот именно. Лучше давай список вопросов составим.

— Не думаю, что они на них ответят.

— А я, наоборот, думаю, что у них нет каких-то указаний на тему вопросов, потому что вопросы среди вокаров не носят образного…

В это время тишину разорвал далекий вой. Вокары зашевелились. Земляне замерли. Вою вторил второй, ближе.

— Эй, вы, — из темноты раздался голос вокара. — Идут животные. Нам надо залезть на дерево.

— Если это о медведях речь, — сказал Такеши, — то земные умеют по деревьям лазить.

— Местные, вероятно, не умеют.

— Слушай, это шанс сбежать.

— Ты сбегай, а я на дерево, — Томасу надоело слушать про побег, и он шустро стал карабкаться на дерево, у подножия которого они ночевали. Подниматься было легко, с самого низа на деревьях росли многочисленные ветки. Но осложняла восхождение темень. Приходилось беречь глаза и голову и шарить рукой над головой, прежде чем переступить и подтянуться в очередной раз.

— Такеши, — зашептал Томас, — Такеши, ты здесь. Японец не отвечал, но сверху послышалась просьба вокаров замолчать. Когда он полз вверх, звуковой фон забивался громким дыханием, скрипом ветвей, шорохом листьев, поэтому не слышал, последовал ли за ним японец. В этот момент Томасу показалось, что он увидел всполохи света где-то в ста метрах, потом ста пятидесяти. Сощурился, пригляделся — так и есть. Это, используя фонарик, убегал Такеши. Без света передвигаться сейчас было невозможно.

«Дурак, — подумал Томас, — он же привлекает к себе внимание». Вокары тоже увидели вспышки, но никак не отреагировали. Они понимали, что этот пленник только что обрёк себя. Зрение местных животных, благодаря эволюции и необходимости жить в полумраке, также адаптировано к ночному виденью.

Вой приближался с огромной скоростью, и вдруг Томас почувствовал удар. Такое монументальное дерево не могло затрястись, но лёгкая вибрация дала понять, что кто-то столкнулся со стволом на полном ходу.

— Зачем оно врезалось в дерево, — спросил он вокара?

— Они всегда так делают. Сейчас поползут вверх.

— Поползут? Так как мы спасёмся?

— Они очень крупные и тяжёлые. Ветки их не выдерживают. Они чуть проползут и срываются. А потом продолжают попытки.

— И как долго?

— Что?

— Как долго продолжают попытки?

— Много раз, но потом выбиваются из сил.

— И что тогда?

— Обычно уходят искать другую добычу.

— Обычно? А необычно бывает?

— Да, — ограничился вокар.

Томасу надоело задавать сто уточняющих вопросов, поэтому он смолк и сфокусировался на проблеме напарника. Всё это время он фиксировал свет фонаря, который, удаляясь, становился более тусклым. В какой-то момент совсем исчез. Погас или его скрыли растения. Или настигли звери. Внизу действительно с воем и рыком предпринимались попытки подняться, но ветки хрустели, видимо, ломаясь, и поползновения оказывались тщетны. Томас пытался себе вообразить размеры. Он не мог представить ничего большего, чем медведь размером со слона. Второе тело врезалось в дерево, следом сразу третье и четвертое. Они ревели, рычали, выли, царапали ствол и хрустели ветками. Шум стоял страшный, невыносимо нервирующий. Ноги уже затекли от стояния, кисти рук задеревенели, держась за сучья. Поэтому он решил размяться и осторожно начал подниматься ещё. Кроме того, Томас боялся, что находится недостаточно высоко. Ничего же не видно. Прошёл час или пять, Томас потерялся во времени, а животные внизу не утихали. В какой-то момент он заметил, что засыпает и подумал, что надо бы чем-то привязать себя. Но ничего подходящего не было, поэтому он решил забраться еще выше и найти толстый сук, на который можно присесть. И в тот момент, когда землянин собрался было карабкаться дальше, звери вдруг разом умчались.

— Почему они убежали? — спросил он нервно, чувствуя подвох.

— Их что-то отвлекло. Другая добыча.

— Какая другая?

12.

— Немного подождём и слезем, — вместо ответа сказал вокар.

«Немного» вылилось наверно еще в один час. Светало. Томас уже мог видеть обломанные ветки и примятую траву. То, что осталось после бешеного неистовства зверей. Вокары вдруг молча одновременно стали спускаться, последовал за ними и он.

— Мы идём искать моего друга? — спросил он, по очереди заглядывая вокарам в глаза. Те глаз не отводили и лишь бросили, что вся группа продолжает движение домой. Никого искать не надо.

— Но вам же было приказано убить или доставить нас. Откуда вы знаете, что он мёртв? — с надеждой воскликнул Томас.

Этот довод ввёл их в небольшой ступор.

— Да, надо его найти, — сказал первый вокар.

— Надо было его убить у лужи, — сказал второй.

— Не надо было спасать его, — сказал третий.

Группа пошла по явному следу, который оставлял бегущий напролом лютый зверь, гнавшийся за испуганным человеком. Шли долго. Томас страшно боялся за каждым деревом увидеть растерзанный труп Такеши. Злость на японца улетучилась, и он некстати вспомнил широко раскрытые глаза астронавта-индуса, запечатанного в воск. За очередным поворотом обнаружились следы побоища. Томас замер, не в силах пошевелиться от ужаса. Вокары медленно и осторожно на полусогнутых ногах приблизились к месту схватки или пиршества. Потом расслабились и стали переговариваться. Томас маленькими шажками, несмело подходил. На земле были разбросаны десятки трупов вокаров и несколько зверей. Это были действительно огромные по земным меркам существа. Мохнатые, с клыками, но во внешнем виде просматривались черты медведей. Но они явно ходили на четырёх лапах, и распрямляться не умели. Слишком ссутуленной для прямохождения была спина. По сути, это были мамонты, но со свирепой медвежьей мордой, клыками и огромными лапами с длинными, острыми когтями. Удар таких когтей легко разрежет человека пополам.

— Твоего спутника тут нет, — сказал Томасу один из вокаров.

— А что же произошло? — скрывая облегчение, стал интересоваться землянин.

— Звери застали эту группу врасплох…

— Как это? Почему нас не застали? — перебил Томас.

— Я думаю, они спали.

— Так, напали, и что дальше?

— Но вокары защищались. Точней, Торговцы. Убили троих, но сами погибли.

— Торговцы?

Вокар не ответил.

— Все погибли? — спросил тогда землянин.

— Думаю, да. А потом оставшиеся в живых звери покушали. И я думаю, что они вернутся к ночи, потому что осталось много еды. Они приведут свою стаю. Поэтому нам надо уходить.

— А мы не должны похоронить… людей?

— Здесь нет никаких условий, — сказал один.

— У нас нет на это времени, — добавил второй.

— Это не наше племя. Не наше дело. Это Торговцы, — закончил логическую цепочку третий вокар.

— Не по-христиански это как-то, — использовал английский термин Томас.

Вокары не уточнили значения.

— А давайте закопаем их в землю, — не отставал британец.

— Так делали варвары в детских сказках. Цивилизованные вокары так не поступают.

Однако, было понятно, что как бы глубоко не удалось зарыть трупы, медвемамонты их откопают двумя взмахами лап.

— Сколько дней нам идти до Колдуна? — вспомнил Томас.

— Около 40.

Англичанин прикинул, что небо раскроется через 7 дней, и через 21 закроется.

— Но мы пока не идём туда, — сказал другой вокар. — Мы должны найти беглеца.

— Нет. Я и 10 человек отведём его к Колдуну, — заговорил главный, указывая на Томаса, — а остальные будут искать беглеца. Зачем вы направлялись к границе? — он посмотрел на Томаса.

Томас заморгал от удивления. Британцу почудилась абстрактная заинтересованность, но, на самом деле, это был простой вопрос для получения информации о маршруте Такеши. Для эффективного поиска.

— Мы хотели посмотреть на небо.

Если бы на Земле кто-то сказал, что хочет посмотреть на небо, его бы непременно спросили о причине. Но здесь его спросили о другом.

— Вы ведь знаете, что там нет воздуха?

— Я слышал, что есть, но очень низкое содержание.

— Там плохие места. Там нет воздуха, и ходят опасные люди. Торговцы.

— А как Торговцы там дышат?

— С помощью … , — вокар назвал труднопроизносимое слово, которое Томас слышал впервые. — Они вырабатывают воздух в качестве отходов. Ещё их называют просто Маска.

Тут Томас вспомнил, что вокар, описывая группу погибших, добавил «точней, Торговцы». Значит, это и был отряд Торговцев.

— Это растение или животное?

— И то и другое.

— А где они обитают? — Томас решил пока не уточнять, что значит «и то и другое». Больше нервов потратит. Вероятно, что-то типа медуз.

— Везде, но встречаются очень редко и хорошо прячутся.

— Их надо надевать на лицо?

— Да, и пахнут они очень неприятно. По запаху Торговцев можно определить еще издалека или понять, что они тут проходили.

— А чем они вам не нравятся?

— Они агрессивны. Они убивают. Ещё их лицо. Оно искажено. Это животное обжигает лицо. Иногда сращивается с ним. Торговцами часто становятся те, кого выгоняют из племени. Но также есть несколько семей, которые из поколения в поколение занимаются торговлей.

— Но у вас же есть свои купцы. Местные жители, которые меняются необходимым с соседними деревнями.

— Не купцы, а менялы. И это совсем другое дело.

Томас подумал, что ситуация похожа на неандертальцев и кроманьонцев. Торговцы уже обладают большими знаниями. Они дерзки, жадны. Они путешественники. Торговцы со временем вытеснят обычных вокаров на обочину истории. Ну или нет. Даже на Земле эта теория не доказана. Последние исследования даже предположили, что неандертальцы умели разговаривать.

— А вы ведёте с ними дела?

— Мы стараемся их избегать. Но когда-нибудь каждый пересекался или встретится.

— А чем и с кем они торгуют?

— С другими странами.

«Странами» вокары называли другие Леса. Точней, такой аналог предположили земляне.

— А как близко другие страны и сколько их, — спросил Томас.

— Колдун говорил, что их тысячи. Ближайшая от нашей границы на 15 дней пути.

«Тысячи» — это было больше, чем земные «тысячи». Вокары, обладая сходной с земной внешней анатомией, как и майя вели счёт двадцатками. Если римляне придумали десятичное исчисление, исходя из количества пальцев на руках, то американские индейцы считали также и пальцы на ногах.

Во время этого разговора они медленно двинулись и продолжили путь. Группа, отправившаяся на поиски Такеши, уже скрылась из виду.

— А чем? — продолжил допрос Томас.

— Чем?

— Чем торгуют?

— В других странах есть растения и животные с полезными свойствами. Некоторые страны известны своим металлом. Другие — медициной.

— А чем вы знамениты?

— Ничем.

— А у вас есть карта мира?

— ?

— Карта… схема расположения стран.

— Нет, а зачем?

— Чтобы путешествовать.

— Мы не путешествуем. Этим занимаются уроды.

Так перевёл для себя Томас это слово, которое теперь оказывалось синонимом Торговцев.

— Ну, чтобы знать.

— Что знать?

— Где живут ваши соседи.

— Зачем?

Томас снова сбился, хотя должен был привыкнуть к этому равнодушию, и на некоторое время замолчал.

— Говорят, в одной стране, — неожиданно проговорил вокар, глядя прямо перед собой, — вместе с племенем живут маленькие животные, которые помогают в охране, поисках и собирательстве.

— В нашей стране тоже такие есть. Мы их называем «собаки» или «кошки». Собака — друг человека.

Вокар неприязненно мазнул по Томасу взглядом. Интересно, что это означало? Воспоминание о том, что Колдун счёл их угрозой? Или зарождающая ксенофобия по отношению к другой стране, где живут непохожие на них люди. Которые одомашнили собак. Англичанин вспомнил про японца и загрустил. Конечно, тот был той еще занозой. Но он связывал с прежней жизнью. На Земле японцы могли обширно высмеивать британцев. Хотя Томас не был уверен, что у японцев есть расистские шутки, но наверняка есть. Особенно о соседях: корейцах, китайцах, русских. Он вспомнил, что японцы называют блондинов «желтоволосыми». Японцев же высмеивал весь мир. Суши, хентай, самураев, якудзу, роботов, японский менталитет, японское кино — чуждое любому европейцу, и тоже — предмет для пародий. Особенно часто объектом иронии и пародий выступала японская телевизионная реклама. Годзилла. Пикачу. Наруто. Британец не понимал детскую моду на странные и, главное, простые японские мультики с примитивным сюжетом. И ехидничал в компании друзей. Но вот сейчас… Как-то Томас пошутил, что национализм и ксенофобию помогут изжить приземлившиеся инопланетяне, похожие на осьминогов. И вот он практически попал в такую ситуацию. Только он сам оказался у осьминогов. Правда, они были человекоподобные, симпатичные. В основной массе — безобидные. Но такие странные и далёкие по мировосприятию. И, как-никак, фиолетовые. Вероятно, всех зверей отвлекла группа погибших Торговцев. А Такеши куда-то убежал со своим фонариком. И что он сейчас? Идёт к границе? Ищет Томаса и отряд? Или, может, умирает где-то от голода. Или протестировал очередную экзотическую рептилию. Возможно, он жив и здоров (второе под вопросом) и идёт к границе. Возможно, он увидит небо и поспешит обратно. Куда обратно? Наверно в приютившее их племя. Найдёт ли он его? В любом случае, будем считать местом встречи деревню приземления. Томас не был уверен, что сам найдёт. У него были хорошие инструкторы по ориентированию на местности. Но здесь почти всё одно и то же. Да, сначала они шли строго на север, но могли же и сместиться немного. А теперь и вовсе свернули. Есть вероятность, что слухи о рухнувших с неба распространились далеко, и любой встречный вокар укажет Томасу на ту деревню, где он очнулся в первый раз. Что она станет знаменитой. С другой стороны, его ведут на казнь.

Японская токийская обсерватория разработала когда-то гаджет — «Окно». Это была программа, в комплекте к которой прилагался USB-гироскоп. Девайс также одновременно являлся защитой от несанкционированного копирования — без него, встроенного в порт, программа не запускалась. Это приложение представляло собой обширнейшую карту космоса. Все знания человечества на момент выпуска. Кликом мыши можно было приблизить Луну, Марс, даже спутники Марса. Вообще — любой объект Солнечной Системы. Условной точки обзора, центром, была Земля. В программе можно было выставить любой год — от 10000 до нашей эры и до 10000 нашей. Можно было установить дату своего рождения и посмотреть расположение планет в этот день. Или выставить время рождения Христа, и посмотреть, что в космосе творилось тогда. Пользователь мог найти в интернете дату любого известного затмения, установить эту дату, и смотреть на затмение в программе. Как в режиме реального времени, так и на паузе, так и по кадрам, так и в режиме обратного отсчета времени. Можно включить траектории планет. В программе также устанавливалось текущее время. Пользователь мог наблюдать за реальным расположением Солнца или Луны, благодаря установке времени. Так вот, гироскоп носил такую функцию, что можно было взять лэптоп или планшет в руки, вращать его в комнате, и пользователь мог видеть все реальные космические объекты, будто сквозь стены. Отсюда и название — «Окно». Интересная функция — это ускорение времени. Можно ускорить время в тысячу раз, и наблюдать за мельканием Луны или Юпитера, и его спутников. Их смещением по орбите. Также приблизить Хаббл или МКС и некоторое время «лететь» вместе с ними по орбитам. Ещё в программу были интегрированы снимки дальних объектов вселенной, типа Тау Кита, которые можно приблизить и пристально изучать. Была опция включения отображения созвездий. Как стрелочками — схематично, так и астрологическими обозначениями.

Томас знал, что японец изучал звёзды по этой программе, и сам в детстве с ней наигрался. Особенно впечатлял эффект при подключении компьютера к проектору. Томас любил запускать изображение Луны на экране с диагональю 2,5 метра и представлять себя, летящем ей навстречу. С помощью трёхмерной мыши была возможность управлять видом космоса. Это походило на пребывание на капитанском мостике «Энтерпрайза» или звёздного крейсера «Галактика».

Когда пользователь наводил на определенный объект — ближайшую планету или дальнее созвездие, и кликал мышкой, программа мгновенно, сквозь звёзды, будто в гиперпространственном полёте, переносила к искомому. В том числе с помощью «Окна», но, конечно, и не без профильного обучения, и Томас и Такеши хорошо помнили, как выглядят звёзды. Поэтому была большая вероятность, что любой из них, лишь взглянув на небо, сразу поймёт, куда их занесло.

13.

Группа растянулась на десяток метров. Не было никаких дозорных или арьергардных. Угроза могла исходить от медведей, но их слышно издалека. Неприятны были встречи с Торговцами, но это редкость. Поэтому все шли совершенно расслабленно, не заботясь о безопасности. Среди деревьев мелькнуло что-то странное, серебристое. Потом еще раз. Томас прищурился, но так и не разобрал. Будто какая-то металлическая конструкция, но это невозможно. Заметили блики и вокары и обменялись взглядами.

— Входим в область ледяных пожаров, — сказал ведущий вокар. — Разворачиваемся.

— Что за ледяные пожары? — не понял землянин. Он решил, что это как-то связано с серебристым монолитом, маячившим вдалеке.

В этот момент земля под шедшим первым вокаром неожиданно вспучилась, и из почвы с шипением вырвался пар, скрыв вопящего бедолагу. Грохот и гул стоял страшный. Остальные на секунду растерялись, но тут же, как по команде, ринулись в противоположную сторону. Побежал и Томас. Он не понимал, что происходит и лишь оглядывался. Справа по ходу их бега, совсем рядом, земля взорвалась снова. Томас перестал оборачиваться и ускорился. У него была хорошая подготовка и отличная спортивная форма. Аборигены физически не могли бежать быстрее землян. За спиной снова раздался взрыв, Томас обернулся — вокар, бежавший последним, с криком пропал в столбе пара. «Да что ж происходит?» — недоумевал землянин. Количество взрывов увеличивалось, и группа потеряла еще двоих отставших. Они бежали наверно километр, пока не решились остановиться передохнуть. Томас, умчавший далеко вперёд, увидел это. Возвращаясь к своим конвоирам, он заодно подумал, что легко может от них сбежать, как выяснилось. И понял, что может сделать это прямо сейчас. Только у двух или трёх было по копью, остальные не вооружены. Но в данный момент его больше волновали новые события. Какие опасности ещё скрывает это странное место? А ещё у него отняли всю провизию. Плюс он до сих пор не решил, стоит ли знакомиться с Колдуном, а без сопровождающих найти его будет сложней. Остаётся надеяться, что сами они не придут к тому же выводу и не усилят охрану.

— Что это было? — снова спросил он усевшихся на траву запыхавшихся спутников. «Надо дать им имена», — решил землянин. У вокаров не было такого понятия или Томас об этом не знал. Если надо к кому-то обратиться, его окликали по особенностями внешности или роду деятельности, но такое имя не закреплялось. Здесь все были одеты одинаково, и он не слышал, чтобы они обращались друг к другу. Условно главным вокаром он назвал того, который отдавал все команды и вёл группу. У него на щеке был шрам. «Назову Шрамом». Все остальные выглядели равно подчинёнными и равными между собой. Те двое, что чаще других разговаривали со Шрамом, пропали в этих взрывах.

— Что это было, Шрам, — попробовал Томас новое прозвище.

— Шрам?

— Я буду называть тебя Шрам.

— Ледяной пожар.

— Это я уже слышал!!! — закричал выведенный из себя их аморфностью, и переживающий последствия выброса адреналина Томас.

— Что такое ледяной пожар?

Вокар даже плечами на эту вспышку гнева не пожал.

— В это время года в некоторых регионах из земли случается вырываться пару. Он мгновенно замораживает всё поблизости. Если это деревья, он замораживает их, карабкаясь к вершине.

— Навсегда?

— Нет.

— На день?

— Меньше. Но в момент замораживания, даже дерево можно разбить лёгким ударом копья. Когда пожар заканчивается, всё живое, что попало в огонь, умирает.

— Разумеется и вокары?

— Да.

«Похоже, это жидкий азот или аналог», — размышлял Томас. «Как интересно». Вещество вырабатывается где-то под землей и вырывается, как лава, когда давление увеличивается. Стало быть, те, кто попал в эпицентры во время их побега, сейчас превратились в ледышки». На Земле известно, что криозаморозка живого объекта с сохранением жизненных свойств возможна. Но невозможна разморозка. Она должна быть такой же быстрой и моментальной, чтобы отогреть все части тела одновременно. Такой технологии пока не существует, а когда появится, станут доступны неспешные межзвёздные перелёты.

Вокары сидели полукругом, землянин стоял чуть поодаль, делая мысленный геометрический объект неровным, выпуклым. Внезапно Томаса посетила простая и гениальная идея:

— Люди, слушайте, а давайте по пути к Колдуну, просто дойдём до границы Леса, и вы мне дадите…

В момент, когда он это говорил, собираясь присесть на траву, условный центр круга взорвался, Томаса обожгло морозом и откинуло на несколько метров. Он успел заметить, что спутников тоже разбросало. Землянин упал на спину, и в голове зазвенело. И без того тёмный мир потемнел еще больше и вовсе померк.

14.

Томас нашёл себя в Стэйнморе. Его родной городом был такой маленький, что даже в Википедии не упоминался. Он находился в реальной родительской квартире. В смысле, обстановка реальная. Вдруг пол стал вибрировать и уходить из-под ног. Стало страшно и неприятно в животе, как при попадании в воздушную яму. Он посмотрел в окно: на Томаса неслась земля. Сложно передать то жуткое чувство, которое он пережил за пару секунд, пока дом падал. Столько всего промелькнуло в голове, но запомнил отчётливо переживания и ужас. Про себя подумал: вдруг это невзаправду? Вдруг есть другое объяснение стремительно приближающейся к нему земле? Ещё он подумал: вот как оно закончится. Неужели это всё? В последний момент перед падением Томаса сорвало с места и понесло к окну — строго в соответствии с законами геометрии и гравитации. Еще он подумал: а нельзя ли как-то выжить? Куда-то выпрыгнуть? Укрыться? Но понимал, что это не просто падение одного дома, а конец всего мира. И выпрыгнуть не поможет. В мгновение всё закончилось: грохот, треск, жар, темнота. И Томас начал размышлять: я умер? Почему нет боли? Он как будто стал существовать отдельно от тела. Но никуда не воспарил, а находился там же — в разрушенном доме, но на нём не было тяжести обломков или руин. Томас не чувствовал тела — только жар, пустоту и темноту. И, хватаясь за надежду, в которую не верил, на шанс, что это сон, почувствовал лёгкие тычки в рёбра.

Сквозь туман, на периферии послышался крик с таким приятным сейчас японским акцентом: «Томас, Томас».

Британец открыл глаза, непонимающе разглядывая силуэты, которые постепенно оформились в человеческие. Над ним склонились Такеши и два вокара. Японец кричал: «Томас, очнись» и тряс за плечи. Один из вокаров флегматично, не сильно и не зло, постукивал его ногой в бок.

Астронавт привёл себя в сидячее положение, потирая затылок, бок ныл. Гриб азотного взрыва медленно таял. Сопровождающие его вокары валялись вокруг, не подавая признаков жизни. Томас обернулся к Такеши и потрясённо произнёс:

— Ледяной пожар…

— Да, — торопливо японец, — они мне рассказали. Здорово, правда?

— А ты вообще откуда здесь? О, подожди, — мысли постепенно выстраивались, — ты жив! Я думал, мы потеряли тебя. Как ты? Что с тобой было? Как тебя нашли?

— Поднимайся, — перебил их вокар. Томас обратил внимание, что у того тоже шрам. «Будет новым Шрамом, а то что ж, зря придумал что ли.»

Томас аккуратно встал, массируя рукой затылок. Голова гудела.

— У тебя кровь, — завопил Такеши. — У него кровь, — обернулся он к вокарам. — У вас есть какая-нибудь травка на этот случай?

Томас поморщился и ощупал бок. Действительно, его проткнул обломок копья одного из спутников во время взрыва. Но не сильно — с самого краю. Жизненным органам это не угрожает, но чревато заражением и потерей крови. Британец вопросительно посмотрел на вокаров, показывая кровь на ладони. Новый Шрам кивнул и полез в поясную сумку.

— Здесь рядом пруд, — сказал Такеши, — идём, промоем.

Японец схватил Томаса за плечо и увлёк куда-то вперёд. Вокары пошли следом, видимо, соглашаясь, что надо промыть. Вокруг то и дело встречались застывшие последствия ледяных взрывов. Многие деревца превратились в серебристую глыбу.

— А это закончилось? — Томас показал рукой на ледяную массу.

— Они говорят, что сейчас опасаться нечего, — сказал Такеши.

— Я заметил, что они вообще не всё предусмотрели. Как они выжили до сих пор, имея столько угроз жизни, и относясь к ним так недальновидно: медведи, Торговцы, пожары. Что тут ещё может произойти?

— Зима, — сказал Такеши.

— Зима? — не понял Томас.

— Да, я выпытал у них, что скоро наступит зима. Вода, земля замерзнут. Снега здесь не будет, а только снаружи Леса, но есть иней и холодный ветер. Они сказали, что нам теперь надо торопиться, чтобы добраться до деревни до начала зимы. Ледяные пожары — предвестники.

Томас попытался представить, как выглядели бы пожарные бригады, тушащие ледяные пожары. Во-первых, в специальной ударопрочной и холодостойкой одежде. Во-вторых, из их огнетушителей должно вырываться пламя, нейтрализующее выбросы жидкого азота. А автомобили должны быть синими, с белой полосой. Фиолетовыми, как местные жители.

Они добрались до небольшого пруда с прозрачнейшей водой. Томас попытался избавиться от острого обломка, но страшная боль чуть не лишила сознания. Он заорал, и тогда к нему подошёл вокар и протянул пучок красной травы. Землянин, не спрашивая, закинул средство себе в рот, прожевал и проглотил. Это было обезболивающее. Что-то типа морфия. Боль спала, но сознание помутилось еще больше. Томас разделся и, пошатываясь, зашёл в воду по пояс, не снимая, однако, обуви, памятуя о ядовитых улиткожабах. Избавился от обломка древка, промыл рану и перебинтовал бок заранее оторванным рукавом.

Когда он покидал пруд, то вдруг понял, что может ходить по воде. И громко засмеялся.

— Такеши, я — второе пришествие Иисуса, — закричал он, хохоча. Томас вернулся в воду, стараясь поставить ногу на поверхность пруда, но неизменно проваливался.

Японец непонимающе посмотрел на вокаров.

— Всё нормально, — сказал Шрам. — Это побочные эффекты буролиста.

— Буро… листа?

— Так называется. Обезболивающее. Последи некоторое время за своим… за ним.

Просьба была оправдана. Томас, всё также раздетый, танцующей походкой прошёл мимо Такеши, подмигнув ему, и направился к вокару.

— Шрам, Шрамчик, — ласково сказал Томас, — дай мне ещё этой травы.

— Буролист, — меланхолично поправил его вокар.

— Дай мне ещё буролиста, — согласился Томас. — Мне чуть не хватает, чтобы пройти по воде.

— Одевайся, — сказал Шрам. Такеши наблюдал за этим с интересом.

— Ну, Шрамчик, дай буролиста, — с этими словами Томас протянул руку к поясной сумке вокара. Абориген без предупреждения легко ударил землянина дубинкой по руке. Томас рассвирепел и кинулся на вокара с кулаками.

Такеши подбежал к ним в попытке разнять. Параллельно он старался словами успокоить англичанина. Но Томас орал и ничего не слышал. Тогда вокар ударил его палкой в лоб. Томас обмяк и упал навзничь.

— Что ты делаешь! — кинулся на вокара Такеши. — У него же рана и сотрясение!

Но в этот момент получил по лбу и он и рухнул кулем рядом со своим товарищем.

— Заночуем здесь, — распорядился Шрам. — Свяжите им руки и ноги.

15.

Томас пришёл в себя. Вокруг стоял полный мрак — значит, ночь. В голове было мутно, ныл бок, руки и ноги затекли. Но хуже всего холод. Землянина сильно знобило. Когда Томаса оглушили, он вышел из воды и не обтёрся, а в Лесу и правда становилось холодней. Томас попытался пошевелиться, но понял, что руки и ноги связаны. Вот, почему всё тело затекло.

— Такеши, — позвал Томас шёпотом. Во рту пересохло, губы не слушались — Такеши, очнись.

Справа раздалось мычание.

— Томас, — слабо простонал Такеши. — Томас, когда всё это закончится?

— Такеши, мы связаны. Помоги мне распутать руки, а потом — я тебе.

Но узлы были завязаны на славу, и у них ничего не вышло. Но хотя бы согрелись в попытках. Томас бессильно откинулся на спину и глядел вверх, в бездну ночного Леса. Где-то очень далёко раздавались завывания, холодящие и без того мёрзлую кровь. Пришла мысль согреться теплом тела соседа. Но эта идея пока его отвращала. Томас всё-таки не настолько замёрз.

— Расскажи, что с тобой произошло, — попросил он.

— Когда я побежал, то наткнулся на стоянку другой группы вокаров. Сзади раздавался рёв зверей. Я решил, что сглупил, покинув вас, погасил фонарик и взлетел на ближайшее дерево. Я слышал, как прибежали медведи, потом вопли бойни. Было жутко. Я пробыл там до утра, периодически меняя позу. Хотел найти толстую ветку, чтобы присесть, но понимал, что могу уснуть и упасть вниз. Перед рассветом животные ушли. Я простоял ещё некоторое время, не желая смотреть на последствия нападения зверей. Но не мог отвести взгляд. И только собрался вниз, как пришли вы. Я наблюдал за вами сверху.

— Так чего же не спустился?

— Я опасался, что вокары убьют меня за побег. Так что я подождал, пока вы уйдёте, слез и побежал, куда глаза глядят. Когда бежал, я вдруг понял, что в одиночку, без еды, воды долго не протяну. Ещё заметил, что становится холодней. Поэтому притормозил и пошёл обратно искать вас. Я очень проголодался и хотел спать, но не решался прилечь, опасаясь возвращения зверей или что меня найдут вокары и просто прикончат во сне. Потом на меня вышел поисковый отряд. Тебя среди них не было, я заволновался, но понял, что вы, вероятно, разделились.

— А как ты их уговорил не убивать тебя?

— Никак. Они просто подошли и сказали, что нам надо идти дальше. Помнишь, там один что-то прошептал другому, и меня оставили в живых. Он был и тут. Загадочный персонаж.

— Ты знаешь, что мы бегаем быстрее вокаров?

— Да, я заметил.

Томас слушал с интересом, но у него уже зуб на зуб не попадал. Он с трудом приподнялся и стал прыгать на месте, чтобы хоть как-то согреться. Рана в боку запульсировала. Куда ни кинь, как говорится.

— Ты не чувствуешь холода? — спросил он Такеши.

— Холодно, да, но не сказал бы, что слишком. Градусов 10, думаю. Возможно, ты простыл. А у наших друзей такая философия, что если мы умрём, это им только облегчит жизнь. Поэтому надо выжить, друг. На зло хотя бы.

Томас со стоном опустился на землю и через некоторое время беспокойно засопел. В Лесу стало светать. Вокары поднялись, пошли умыться. Потом вернулись и уселись перекусывать. Такеши позвал одного из них с просьбой развязать его и товарища.

— Мы развяжем вам руки, — сказал Шрам. — Верёвку на ногах ослабим, чтобы вы могли идти, но не бежать.

Такеши только кивнул. Один из вокаров подошёл к землянам и развязал руки. Томас заворочался. Лоб был в испарине. Его трясло.

— Пойдём, помогу тебе умыться, — сказал Такеши. Томас с огромным трудом поднялся. Японец поддерживал его под руку.

— Теперь надо поесть.

— Не хочу, — сказал Томас.

— Надо, — настаивал японец.

Они приблизились к завтракающим на земле полукругом вокарам. Те подвинулись.

— У вас есть что-нибудь от холода? — спросил Такеши соседа. Слова для простуды или гриппа он не знал.

— Буролист? — жуя спросил вокар.

— Нет, когда плохо от холода! — Такеши прижал руки к груди и пантомимой изобразил дрожание, кивая на Томаса. Тот сидел, опустив голову, и медленно пережёвывал фрукт белого растения. Голова и плечи подрагивали. Японец был в ужасе от мысли окончательно подсесть на буролист.

— От холода есть угли и одежда, — сказал вокар. Он всё ещё не понимал, что речь о болезни.

— Ну, дайте ему хотя бы дополнительную одежду! — с ноткой истерики произнёс Такеши.

Что он мог сейчас сделать? Обеспечить Томаса теплом с помощью двух-трёх рубах, какие носили вокары. И компресс.

— А как насчёт огня? Горячей воды? — спросил он.

— Сегодня ещё не нужно, а завтра будет.

Такеши больше не мог с ними общаться и только спросил, где взять одежду. Вокар кивнул на одну из походных сумок, и японец оставил его в покое.

Томаса лихорадило сильнее, но, по крайней мере, теперь он был в тепле. Такеши держал его под руку. Они медленно шли в сторону деревни Колдуна, делая частые остановки. Вокары изредка выражали в разговорах между собой обеспокоенность, что похолодание может стать проблемой по дороге домой.

Внезапно на пути им встретился гигантский поваленный ствол. «Если бы это происходило в кино, — подумал Такеши, — я бы решил, что такая преграда означает засаду». Он оказался прав. Вокары занялись расчисткой ствола от пышно растущих веток, чтобы можно было пройти дальше. Как вдруг из близлежащих кустарников, и даже откуда-то сверху раздался боевой клич, и в маленький отряд устремились копья. Вот, один вокар упал пронзенный, второй. Другие заоглядывались, выстроились полукругом и бесполезно ощетинились своим оружием. Такеши, пригнувшись, потянул Томаса в сторону, и там сбил его с ног и сам упал. Путы на ногах не позволяли полноценно бежать. И дальше они ползли, надеясь затеряться и укрыться в ветках поваленного дерева. Вокруг пела свою песнь смерть.

16.

Все вокары конвоя пали. Было очевидно, что нападавшие, обладающие известной меткостью, намеренно не целились в землян. Иначе бы погибли и они. Такеши с дрожащим в лихорадке товарищем затаились под ветками и слушали крики. Потом всё резко смолкло, раздались шаги, шорох.

— Вылезайте, — сказал кто-то с лёгким акцентом. — Мы пришли за вами.

Такеши пугливо выполз из укрытия и в страхе уставился на нового вокара. Лицо того было сильно обожжено. Создавалось впечатление, что его облили кислотой. И ещё от него неприятно пахло. Такеши вспомнил, что видел такие же лица в лагере, на который напали звери.

— Торговцы, — бессильно простонал Томас и лишился сознания в третий раз за два дня.

— Да, — сказал вокар. — Так нас называют остальные. Отсталые. Совет предсказывал ваше появление много лет назад. Наш вождь говорил, что к Ите приближается большая беда. И только два белокожих существа могут спасти планету.

— Планету? — удивился Такеши. Эти Торговцы мыслили более глобально, чем их собратья. — Хорошо, мы спасём вашу планету. Но сначала вы спасите моего друга. И, да, развяжите нам ноги.

— А что с ним? — сказал вокар, доставая из-за пояса острый камень, которым ловко начал разрезать верёвки.

— Он заболел холодом, — Такеши помассировал освободившиеся икры.

— Заболел холодом?

— Вы что, не болеете холодом?

— Мы умираем от ожогов ледяного пожара. Но болеть холодом, — недоумевал вокар.

— Короче, ему нужно тепло, горячий отвар.

Торговец подошёл к Томасу и похлопал его по щекам. Тот очнулся, поморгал, сморщил лицо и громко чихнул. Вокар этого не ожидал и отпрянул, резко вскочив на ноги.

— Разведите костёр, — обратился он к своим спутникам. — Вскипятите воду. Дайте этим двоим тёплой воды и еды.

Такеши почудилось, или Торговцы действительно казались более живыми? Пока рано делать вывод.

— Я видел таких, как вы, — сказал он вокару, смущённо кашлянув. — Их лицо… было…

— Да-да, обожжено. Эта наша плата за возможность путешествовать, — и вокар извлёк из крупной наплечной сумки какой-то омерзительный розовый сгусток. Тот слабо шевелил усиками.

Такеши с брезгливостью посмотрел на это существо или прибор.

— Что это? — спросил японец. Он не присутствовал при разговоре Томаса с вокарами о Торговцах.

— Это живое растение. Мы называем его Маска. Оно выделяет кислород. Его нужно приставлять к лицу, и можно перемещаться вне Леса.

Такеши перевёл взгляд на Маску уже с любопытством.

— Но оно присасывается к лицу и оставляет такие ожоги, — вокар показал сначала на усики Маски, а потом на своё лицо.

— Это больно? — спросил Такеши.

— Поначалу. А некоторые из нас вообще сращиваются с Маской, — с этими словами Торговец убрал биотехнологию в сумку. — Так, ты сказал, что видел такие лица? Где?

— В трёх днях отсюда. На них напали звери.

— Да, этот отряд был послан за вами первым. Потом от них прибежал вокар, который сумел спастись, и предупредил, что все погибли. Тогда совет отправил нас.

— Совет?

В это время вода в нише, выдолбленной в специальном камне, закипела. Торговец бросил туда какой-то лист. Вроде пахло приятно. Такеши тоже захотел горячее. Он приподнял голову стонущего в лихорадке Томаса, и стал неспешно поить его. Томас что-то бормотал и пил, захлёбываясь. Новое приятное открытие ждало Такеши. От костра вдруг пошёл давно забытый, но до сведения скул приятный аромат… Это было мясо! Торговцы ели мясо! Такеши оглядывался на вокаров, жаривших мясо, и сглатывал слюну. Он боролся с искушением смалодушничать и бросить Томаса умирать, а самому накинуться на мясо. Живот остро свело от голода. За всеми этими событиями маленький японец не понимал, как он зверски хочет есть. Но Такеши всё же терпеливо продолжил поить Томаса отваром, пока тот не осушил всю ёмкость. После чего бережно положил его голову на валявшийся поблизости заплечный мешок и кинулся к трапезе.

— А другие не едят мясо, — торопливо говорил он, стараясь жевать медленно, но всё равно запихивая в рот огромные куски и давясь.

— Другие много чего не делают. Например, у нас есть животные для езды, — и вокар попытался показать руками нечто крупное. Японец, разумеется, представил лошадь.

— А чьё мясо? — спросил Такеши. Он почему-то был уверен, что это давешние медвемамонты.

— Ваших пленителей.

17.

Спокойный ответ собеседника заставил землянина резко прекратить пиршество. Японец начал бороться с позывами к рвоте. Он стал лихорадочно размышлять. С одной стороны, это людоедство. Но с другой, вокары — не люди. А ведь люди едят обезьян. Сам Такеши однажды, находясь во Франции, зашёл в китайский ресторан, где отведал суп с мозгами мартышки, поданый в её же черепе. Он решил некоторое время обдумать эту дилемму, а его спаситель молча и любопытством разглядывал странное суетливое существо с белой кожей и скруглёнными ушами.

Пока фантасты представляют инопланетян омерзительными, попробуйте взглянуть на людей со стороны. Например, язык, как орган. Во рту этих существ живёт какая-то мокрая тварь. Находится в постоянном движении. Она трансформируется, видоизменяется. Не паразит ли это попутчик? Бррр.

Именно появление таких существ предсказывал совет. Японец решил, что в любом случае пора притормозить с едой, иначе заполучит какой-нибудь заворот кишок. Он слышал много историй о пленённых во время войны китайцах, которые, будучи освобождёнными, на радостях наедались и умирали. Их желудок не справлялся с забытой нагрузкой.

— Как только твоему другу станет лучше, нам надо идти, — голос Торговца вывел его из задумчивости. — Приближается зима.

— Куда и как долго нам идти? — спросил Такеши. А сам принялся изучать новых спутников. Особенно, что касалось их численности. Торговцев было около двадцати. Кажется, их отряды всегда состоят из такого количества. Совпадение или нет, но именно двадцатками они ведут счёт. От этих вокаров исходил неприятный запах. Последствия ношения Маски. Почти все лица были обожжены. Но теперь он обратил внимание на двоих, которые Маску не снимали. Зрелище напоминало пришельцев из фильма «Чужой». Вот — лоб, потом глаза. На этом человеческое в лице заканчивалось. Его прикрывал вспучивающийся в такт дыханию и шевелящийся пузырь. Существо полностью охватывало голову, оставляя открытыми уши. Один из них заметил пристальный взгляд японца и неприязненно уставился в ответ. Такеши с трудом отвёл глаза и снова вопросительно посмотрел на собеседника.

«Как же они едят?», — подумал он.

— Сколько — зависит от состояния твоего друга. Направление — туда, — вокар махнул рукой в противоположную от их прежнего следования сторону.

«Как челноки какие-то, — подумал Такеши с неожиданной злостью. — Мотают нас туда-сюда. Как будто мы лепестки сакуры на переменчивом ветру. А ведь прошли сами пять дней без приключений и думали, что держим судьбу в своих руках. А теперь мы — то спасители, то разрушители. Пора нам снова начать решать за себя». Но общество Торговцев сулило большие перспективы. Во-первых, они не собирались убивать землян. Хотя бы на словах. Во-вторых, Томас серьезно болен. Ему надо выздороветь. В-третьих, эти вроде более развиты. От них можно получить какую-то информацию. В-четвертых, их путь лежал в сторону границы Леса. По меньшей мере, им по пути. В-пятых, эти всеобщие опасения зимы. Может, это обычная японская мягкая зима, а вокары просто не придумали, как от неё уберегаться. А может, это будет суровая сибирская зима, и тогда действительно лучше найти пристанище на время. Тем более, посмотреть на небо они всё равно не успевают уже никак. Придётся ждать ещё год.

— Если вы планируете вести нас через пустошь, то не думайте, что я допущу это существо до моего лица.

Вокар промолчал и хмыкнул.

— Знаешь, — сказал Такеши собеседнику. — А почему вы не оставляете кого-то в охранение на время сна? Это, например, уберегло бы первый отряд от истребления. Если бы вы нас отбили ещё тогда, мы бы избежали многих приключений.

— Охранение?

— Да, дозор! — японец не знал нужных слов, но составлял из имеющихся: «тот, кто не спит и смотрит по сторонам» — примерно так.

— Нападение зверей — это очень редкое событие. Если один из нас не будет спать, то не сможет долго идти или хорошо сражаться. Но… Вот, если перевернуть это предложение, то…

— Перевернуть?

— Напасть на ваш конвой во время сна. Ведь никто не оставляет «того, кто не спит и смотрит по сторонам» на ночь.

«Плохо, что я так разоткровенничался и заранее пропитался к ним симпатией, подкинув пару идей, — подумал Такеши. — Тут надо держаться со всеми настороже. Если бы они напали на нас ночью, мы бы тоже натерпелись страха. Теперь я дал одной стороне небольшое преимущество в развитии».

— А куда вы вообще шли? — спросил Торговец.

— Посмотреть на небо.

— Вы уже не успеете, но…

— Что «но»?!

— У совета есть рисунки неба.

18.

Такеши воодушевился и принялся уточнять детали. Что за рисунки? К сожалению, вокар не мог или не хотел внятно объяснить, сохраняя некую загадочность.

Отряд решил, учитывая состояние Томаса, остановиться тут на ночлег. Оставшееся до вечера время Такеши поил товарища отваром, сменил повязку на ране, прикладывал компресс. Томас был плох, но, по крайней мере, не умирал. Стемнело. Вокары и люди улеглись спать у поваленного дерева.

На следующий день британцу лучше не стало. Такеши показал Торговцам, как быстро смастерить носилки. Те смотрели с удивлением. Неужели они даже до такого не додумались? Или что-то скрывали? В звуковом фоне Леса произошло оживление, предшествующее зиме. Редкие звери и птицы перемещались с северной стороны — на южную. Если Лес тянется на тысячи километров, то в этом действительно был смысл.

Два вокара волокли носилки с Томасом. Такеши давал ему на ходу горячего отвара и проверял температуру. Изредка возвращался к главному в этой группе, чтобы узнать о нравах Торговцев побольше. Например, каких животных они оседлали? И почему их здесь нет? Оказалось, животных нельзя перевести через пустошь, а приручили их в другом Лесу. Маски почему-то не присасывались к «лошадям», как про себя их временно назвал японец. А как можно есть с этими масками? Оказывается, нижняя челюсть оставалась подвижной, хотя рот и был скрыт нижней частью Маски. Ну и мерзость.

«А было ли в истории людей, что они меняли себя или уродовали ради развития?», — задумался Такеши. Сразу в голову ничего не приходило. Татуировки? Нет, вытянутые шеи? Ограничение размера стоп у японских женщин? Ничего общего с прогрессом. Дикое варварство. С другой стороны, в угоду красоте люди как раз шли на многое.

Ландшафт Леса стал заметно меняться. Появилось больше кустов, чащ. Если раньше от одного дерева-гиганта — до другого были сотни метров пустоши, то теперь с носилками иногда приходилось искать обход. Но шли всё равно споро.

Внезапно ведущий Торговец поднял руку и остановился. Такеши проследил за его взглядом. Вдалеке, но уже отчетливо, молча стояла группа вокаров. Японец не мог пока разглядеть, «свои» ли это Торговцы или какие-то новые персонажи.

— Это люди Колдуна, — сказал главный вокар.

— Почему ты так думаешь? — спросил Такеши, заметно напрягшись. — Они не могли так быстро найти нас. Или могли?

— Вероятно, они отправляли кого-то к Колдуну ранее, и тот разослал отряды встретить вас.

— Да… Шрам что-то такое упоминал. Когда они нашли наш грузовик…

— Грузовик? Шрам? — вокар посмотрел на Такеши, ожидая разъяснений. Землянин не стал вдаваться: долго рассказывать. Взаимно игнорировать вопросы входило в привычку при коммуникации этих рас.

Воины Колдуна, если это были они, просто стояли и смотрели, не делая никаких попыток приблизиться или грозных знаков. От этого было ещё тревожней.

— Их намного больше, — сказал Торговец. Разворачиваемся. Бежим.

— Что делать с больным? — спросил один из носильщиков.

Частая растительность позволяла его спрятать. Такеши имел возражения, но поделать ничего не мог. Он был тут между молотом и наковальней, но Торговцы, по крайней мере, казались добрыми. Хотя бы постулировали. Через несколько десятков метров, когда отряд скрылся из поля зрения людей Колдуна, было найдено укромное место. Туда бережно положили носилки стонущего и мечущегося в бреду Томаса. Прикрыли ветками и побежали быстрее. Когда они оказались на очередной открытой площадке, то увидели другой отряд Колдуна, стоящий также неподвижно и пугающе. Если это были люди Колдуна, что пока не доказано. Тогда они снова спрятались в рощицу и побежали в третьем направлении. Здесь их тоже поджидали такие же молчаливые и суровые вокары. «Нас окружили. Надо рассредоточиться. Неужели, тут нельзя укрыться?» — подумал Такеши.

Но вслух он этого не говорил, так как считал, что Торговцам виднее. Он просто бежал туда, куда бежали все. Отряд рванул по диагонали. Торговцы одновременно достали свои копья. Тишина Леса нарушилась боевыми криками противника. Все группы двинулись вперёд и наперерез. Такеши постоянно приходилось притормаживать свой бег, потому что люди бежали быстрее вокаров. Но в какой-то момент он перестал оглядываться и просто припустил вперёд. Сзади послышался шум схватки, лязг копий и крики. Внезапно японец увидел нечто смутно знакомое и подсознательно понял, что спасён. Он остановился и закричал Торговцам: «Сюда!» На земле пробегала меловая черта. Если это то, что он подумал, следом будет двойная, а потом — кладбище, куда под страхом загробных мучений нельзя входить вокарам. Но Торговцы тоже подвержены этому предрассудку? Или нет. Такеши не стал ждать отставших и помчал вперёд. Вот — двойная черта, а вот и специальная рощица, внутри которой покоятся трупы, запечатанные навечно в янтарь и стремящиеся в недра земли. Японец остановился, чтобы отдышаться и теперь несмело оглянулся. Он боялся, что Торговцы тоже не станут сюда входить, и он окажется один. Он даже плохо помнил, где спрятан Томас.

К облегчению и радости, слегка поредевший и местами израненный отряд спутников бежал следом, а вот преследователей видно не было.

— Здорово придумано, — сказал главный Торговец, когда они, наконец, добрались до рощицы. Он и остальные выглядели заметно уставшими, ручьями струился пот. Синекожие лица стали белей. Японец не очень вымотался и недоумевал такому контрасту между своей энергией и усталостью аборигенов. И никогда не видел вокаров такими смертельно-бледными. Бежали-то всего километр. Когда землян готовили к полёту на МКС, они ежедневно пробегали по 10.

— Я опасался, что вам тоже сюда нельзя. Так, вы не верите в эту чушь?

— Это не чушь, — посерьёзнел Торговец.

Такеши прикусил язык и стёр свою ироничную улыбку.

— Мы так же хороним. Этот ритуал существует тысячи лет. Но мы не считаем, что посещение кладбища запрещено.

Вокары Колдуна сгрудились у первой меловой черты и совещались. Потом они решили рассредоточиться по периметру. Тут до Такеши дошло, что пристанище они получили временное. А вот выбраться без боя всё равно не получится. Начиналась осада.

19.

— В любом случае, — говорил Такеши капитану Торговцев, когда они уселись на траву перекусить. — Если преследователи разошлись по периметру, то мы пробьёмся в любом месте, напав на цепочку скопом, кулаком, клином. Все вокары отряда выглядели вялыми, осунувшимися. Ели вполсилы, почти не разговаривали. «Неужели они так сильно выдохлись и всё никак не отойдут?» — Такеши забеспокоился. Ему никто не ответил, и он продолжил рассуждать вслух:

— Но что нам даст, если мы выбежим? Мы и так бежали от них. Покинем кладбище и побежим снова. Нам надо отправить кого-нибудь одного, чтобы он прорвался и привёл помощь.

«А кто у нас быстрее всех бегает? — спросил он себя. — Я. А, значит, отправят меня. Но я не знаю Леса. Какой от меня прок? Что бы посоветовал Сунь Цзы? Наверное так: отвлечь их всех с одной стороны, устроив провокацию, а с другой отправить курьера.»

Он искал ответы в глазах своих спутников, но те сохраняли молчание и мрачность. «Как там Томас?» — вдруг вспомнил японец.

— Давайте я подойду к границе, переговорю с ними? — сказал-предложил Такеши. Глава отряда бессильно кивнул.

— Только опасайся копий. Не подходи слишком близко.

— Но у наших конвоиров не было копий.

— У других есть.

Такеши поднялся и направился к своим преследователям. Те оживились, увидев, как он приближается.

— Кто вы и что вам надо? — крикнул он издалека.

— Ты оскверняешь кладбище, — крикнули ему в ответ. Такеши на это промолчал. — Нам нужно отвести тебя к Колдуну.

— Чтобы убить? — спросил японец.

— Да.

— Зачем же мне тогда выходить? Я и тут могу умереть.

— Можешь и тут, — согласился с ним вокар, который вёл переговоры. — Но Колдун хотел на вас посмотреть и устроить честный суд. Если пойдёте с нами, проживёте ещё некоторое время. Скоро зима, и тогда вы в любом случае погибнете.

— Мы ждём подмогу, — крикнул Такеши. — Вам лучше уйти, если жизнь дорога.

— А тебе дорога его жизнь? — спросил вокар, не улыбаясь, и указал рукой куда-то в сторону. Японец проследил за направлением руки и увидел конструкцию, на которую ранее не обращался внимания. Она терялась среди ландшафта. Кроме того, был глубокий вечер, и видимость почти пропала. Осознав, что видит пустые носилки, Такеши похолодел. Классическая ситуация с заложниками из земных фильмов.

— Где он? — заорал взбешённый астронавт. — Где он?

Томас валялся рядом с носилками и не подавал признаков жизни.

— Докажите, что он жив?

— Он жив. Без сознания. Можно ткнуть его копьём, чтобы он дёрнулся.

Эту новую ситуацию надо было обдумать.

— Я вернусь. Не тыкайте копьём, — ответил Такеши и направился к Торговцам.

Здесь его ждало новое неприятное зрелище. Те и не думали оправиться от бега и расположись ко сну. Добиться от них чего-либо вразумительного не получилось, и Такеши тоже прилёг. Предпринять сейчас он ничего не мог. Оставалось рассуждать и делать выводы. А выводы были неутешительные. Есть только два варианта: отправить кого-то прорваться и привести помощь. Это мог бы сделать землянин, который быстро бегает. Но он не знает, куда бежать и запросто заблудится. Второй вариант — это сдаться и уйти с людьми Колдуна, таким образом, продлив себе жизнь и спасая от смерти Торговцев. Плюс заложник. Такеши склонялся к этому варианту, не видя иного выхода. Незаметно уснул. Спал беспокойно, плохо, часто просыпался, но видел только абсолютный мрак и засыпал снова. Было очень холодно. Проснувшись в очередной раз, он с облегчением увидел, что в Лесу стало светлей. Японец приподнялся на локте. Его спутники крепко спали. Спали? Почему не слышно сопения или хотя бы дыхания? Такеши мгновенно вскочил на ноги и подошёл к ближайшему торговцу. Прислушался, дотронулся до груди. Торговец был холоден, как камень. Японец подбежал ко второму, третьему. И с ужасом обозревал эту картину. Все вокары умерли.

20.

Такеши заметался. Что случилось? Как? Тут в голове, на самых задворках, стали появляться подсказки-образы. «Что такое болеть холодом?» — спрашивал его Торговец. Потом японец вспомнил, что они вчера выглядели очень плохо. Слишком плохо для простого бега или страха. И то неявное, случайное, но такое важное событие. Когда Томас чихнул на вокара после короткой битвы. Догадка постепенно вызревала и разорвалась спелым соком. Это — земной вирус! Местные его не знают, у них нет иммунитета. Если Томас заразил кого-то из людей Колдуна, если случайно заразил их всех, а они решат кого-то послать с докладом, то земляне грозили устроить тут пандемию, уничтожив всё население Леса. Но не о вокарах он сейчас беспокоился, а о себе и Томасе. Если они останутся тут одни, это тоже верная гибель.

Такеши сначала медленно, потом ускоряясь, побежал к меловой черте. Презрев или, скорей, не подумав об опасности быть сражённым копьём, он подбежал к самой границе и остановился. Вокары за ней тоже все лежали в испарине, некоторые стонали. Другие казались умершими. Такеши перешагнул черту, нашёл Томаса. Тот был жив. Японец погрузил его на носилки и аккуратно поволок обратно, к кладбищенской роще. Там проверил лоб: жар вроде бы спал. Японец подогрел воды, самостоятельно сделал отвар, начал поить им Томаса, придерживая голову. Тот очнулся и стал жадно пить.

— Еды, — попросил он.

Такеши порылся в сумке и дал ему несколько кусков мяса и фрукты.

— Мясо? Откуда? — удивился Томас. Видимо, ему было лучше, чем накануне. Перекусив, Томас снова впал в забытьё. Такеши не стал рассказывать о происхождении мяса. Сейчас не до этого.

Японец обессилено опустился на траву посреди 15 трупов инопланетян и одного полуживого землянина. Или нет: 15 трупов итян и больной инопланетянин. Это просто какой-то ужас. Череда стремительных событий, когда не было времени остановиться и оглянуться. Смерти и смерти вокруг. И только сейчас, вся тяжесть положения упала на его плечи. Больной друг, они затеряны где-то посреди Леса. Скоро зима, которой все так страшились. Дикие звери. Но вообще, ужас начался с момента крушения МКС. И космонавты всё ещё не выяснили, где они. То, что земляне пережили катастрофу, уже совершенно невероятно.

«Кстати, если весть о смерти на кладбище разнесётся по Лесу, то местные ещё сильней поверят в запрет. Табу укрепится на века», — заодно подумал японец. И ещё подумал: «Не опасность ли биологической угрозы имел в виду Колдун? Но мы жили у них очень долго. И никого не заразили. Колдун должен об этом знать… Но не заразили, потому что не болели или соблюдали формальную дистанцию? Не знаю, как это работает. Я не биолог и не эпидемиолог. А так — мы потенциальная угроза всей Ите… Но совет Торговцев, наоборот, считает нас спасением… Спасением от чего?»

Какой там дойти до края Леса? Зачем они вообще покинули свою деревню. Жили себе спокойно несколько месяцев. Никаких забот и опасностей. Симпатичная вокарка, которая, впрочем, не отвечала взаимностью, и приятные разговоры с землянином. Но здесь же просто шагу некуда ступить. Везде их ждёт смертельная опасность. Тут Такеши вспомнил, что деревню они покинули, потому что их предупредили о Колдуне. Но земляне и так собирались в поход. И тут его посетила мысль, о которой они раньше почему-то не задумывались. Такеши даже вскочил от возбуждения и посмотрел вверх. Зачем идти сотни километров до границы, когда можно было просто забраться на макушку всего лишь километрового дерева???

Что вообще у нас со сроками? Сколько дней от этого места до границы Леса? Сколько дней ушло на поход, потом преследование? Они всё время ориентировались на первый день появления неба, но ведь оно открывается на 17. Можно успеть? Такеши огляделся. Нижняя часть бело-сиреневых деревьев-гигантов выглядела пригодной для восхождения. Да он и сам туда забирался, как и остальные. Дальше всё терялось в тускнеющих полутонах. Сама вершина могла оказаться так густо заросшей ветками, что сквозь неё ничего не будет видно. Но если сюда попадает свет, он как-то пробивается? На нынешней стоянке полно припасов. Если никто не убежал, то 80 вокаров полегли кругом. Как быстро он проползёт километр? За сутки возможно. Такеши в качестве любителя гулял по горам в путешествиях по Японии, Китаю, США. Не альпинизм, а пешие маршруты. Ничего особенного. Если есть тропа, на километровую высоту можно забраться за час-полтора. Сначала надо вылечить Томаса. Когда он будет в состоянии сам себя обслужить, когда его можно оставить, Такеши полезет смотреть на звёзды. Если пережидать здесь, всех вокаров надо бы оттащить в сторону. Японец не знал скорость их разложения, но будем считать, что 3 дня. Закопать их вряд ли получится. Тогда что? Сжечь?

Такеши развёл огонь, чтобы подогреть отвар для друга, и самому поесть. Параллельно изучал нижнюю часть ближайшего дерева и вдруг понял. Лесной мрак обусловлен вечными облаками и кронами деревьев. Но они точно узнают, что открылось небо, потому что станет заметно светлей.

21.

Японец вдруг попытался представить, что он может увидеть на небосклоне Иты. Будет ли там два красивых спутника, как в иных фантастических фильмах? Один — гигантский, в четверть неба, а второй — маленький, притаившийся с другой стороны зенита. Когда землянин задумывался о космосе, он себе представлял в первую очередь картину, нарисованную когда-то Айзеком Азимовым. О наблюдении за солнечным затмением на Ио.

«Но чего все ждали с нетерпением, так это Солнечного затмения… Двигалось Солнце намного стремительней любого из спутников; на всём ходу оно налетело на Европу, Европа тут же, истончившись, пропала на полминуты, затем обратила свой серп в другую сторону. Ганимед нырнул за Юпитер, в то время как Каллисто уже скрылась за горизонтом.

Маленькая жемчужина взбиралась все выше в небо, делая из Юпитера вначале огромный полумесяц, а затем тающий на глазах серп.

Залитое солнечным светом небо стало темно-пурпурным, и лишь тусклые звезды кое-где пятнами проступали на нем. На этом мрачном фоне пылал гигантский полукруг, слегка выгнутый в сторону неумолимо надвигающегося светила. Как будто Давидов булыжник, выпущенный из некоей космической пращи, летел в лоб Голиафа.»

Вид с Земли более скромен. Одна лишь Луна. Да и той, возможно, не существовало миллионы лет назад. Есть много теорий происхождения Луны. Все они имеют свои недостатки. Дело в том, что Луна похожа и не похожа на Землю по составу и строению. Луна вращается в необычном направлении, под неестественным углом. Соотношение размера, 81 : 1, тоже встречается редко. Например, теория, что Луна образовалась одновременно с Землей из единого облака, подтверждается тем, что её возраст равен земному, но опровергается тем, что на Луне нет пыли, которая должна была осесть на спутник за 4 миллиарда лет. Когда русский инженер Королёв планировал советскую экспедицию на Луну, рассматривалось два варианта приземления. Первый — если считать, что на Луне много пыли, и космический корабль может в неё полностью погрузиться. Второй — если считать, что её поверхность твёрдая. Королёв выбрал второе, но полёт так и не состоялся. Есть теория, что в какой-то момент прото-Земля вытянулась и часть её оторвало силой солнечного притяжения. Некоторые учёные считали, что именно в том месте, где Земля потеряла этот кусок, образовался Тихий океан. Но другие говорили, что этот океан образовался 70 миллионов лет назад, но никак не 4 миллиарда. Есть версия, что на одной орбите с Землей кружила вторая планета, Тея. Тея была в 10 раз меньше Земли. В какой-то момент они столкнулись и осколки взмыли вверх, образовав со временем Луну. Согласно другой теории, Луна просто одним прекрасным днём пролетала мимо, и Земля захватила её притяжением. Это подтверждают, например, легенды древнего и загадочного народа догоны. Они считают, что в древности никакой Луны не было. Но учёные говорят, что, во-первых, в таком случае Луна вращалась бы в ином направлении. Во-вторых, вероятность плавного захвата такого объекта, как Луна, да чтоб он ещё не упал, стремится к нулевой. Состав и строение Луны отличается от Марса. Мы это знаем, благодаря марсоходам, а ещё потому что ежегодно на Землю прилетает 500 грамм марсианской породы. Их выкидывают марсианские вулканы на скорости 5 км/с, благодаря чему эти осколки преодолевают притяжения Марса, улетают во всех направлениях, включая Землю. Ну, не удивительно ли. Земляне готовят проект полёта на Марс за миллиарды долларов, а тот отправляет к нам ежегодно полкилограмма бесплатно.

Такеши представлял, как он раздвигает последние ветки и листья, и ему открывается сумасшедшая, фантастическая картина неба. Неизвестные или известные звёзды, но неузнаваемые под непривычным углом. Несколько красивых разноцветных спутников, один из которых должен быть огромным. Лучше — 3. Зелёная или желтоватая стратосфера. Главное, не похожая на земную. Так интересней. Красное, небольшое, но пронзительное солнце. А лучше — двойная звёздная система. Он ахает от такого зрелища, широко открывает рот, запрокидывает голову, теряет равновесие, размахивает руками, и смешно падает на спину. Фантазия не учитывала, что падать тут километр. В фантазии он был на высоте стремянки и падал на охапку жёлтых листьев.

22.

Половину следующих суток японец потратил на копание братской могилы для умерших вокаров. Ничего лучше он не придумал. Почва здесь была достаточно рыхлая. Если не наткнуться на корни деревьев. За неимением лопаты, он вспарывал почву копьём, а потом выгребал землю руками. Он опасался, что аборигены их проклянут за такой неканоничный способ, если узнают. Но запечатывать в воск не умел. Землянам предстояло провести здесь неделю, может две. Если трупы оттащить, они могут привлечь хищников. Оставлять тоже нельзя — тела начинали пахнуть. Сжечь? Это очень долго. А разводить большой огонь — привлечь отряды Колдуна или медведей. Захоронение было также важным, чтобы не распространять вирус. Если земляне являлись причиной болезни. Вдруг могут заразиться медвемамонты. Потом передать людям. Тоже плохо. Но его хватило только на яму для десяти и то — впритык. Кое-как закидал их землёй, и как можно дальше оттаскивать остальных. По 2 за раз, это 35 походов. 15 минут туда, 10 обратно, плюс отдохнуть. Итого ушло 10 часов.

К вечеру второго дня почти оклемался Томас. Такеши рассказал о своём плане покорить дерево. Англичанину показалось крайне сомнительным, что друг вообще осилит этот подъём. Не говоря уже о нереальном сроке в одни сутки.

— Во-первых, — перечислял Томас, — мы оба имеем здесь опыт древолазанья. Ты вообще ночевал. Ты должен помнить, как тяжело было забраться на сколько? 10 метров?

— Не менее 50, — запротестовал Такеши.

— Но ты же ночью забирался.

— Забирался-то ночью, но слезал утром.

— Во-вторых, — продолжил Томас, — ты вообще занимался альпинизмом? Не просто так люди ежедневно тренируются. Это очень сложно.

— Причём тут альпинизм. Мне же не по крутому спуску ползти. Там будут ветки. И толстые. Как ступени. Посмотри сам.

— Чем ближе к вершине, тем тоньше. В тебе говорит отчаяние или уж не знаю что. Ты не представляешь, что такое километр. У меня другая мысль.

— Какая? — заинтересовался Такеши.

Они покинули запретную территорию, но расположились на корнях ближайшего дерева на случай внезапной атаки. Во-первых, за ними была отправлена не одна поисковая группа. Во-вторых, они не были уверены, спасся ли кто-то из недругов. Погибших противников насчитывалось 20. Обычно в отряде такое количество единиц. Но всегда ли работает это правило? Он мог привести подмогу. А мог и перезаражать весь Лес. А гостящие в одной из деревень Торговцы разнесут вирус в другие, а потом вовне. Такеши рассказал Томасу о происхождении мяса. Тот отказался есть деликатес, и не сразу, но убедил товарища в своей правоте. Эти прения заняли два часа. Японец делал акцент на то, что они ну абсолютно разных видов. Даже с разных планет. Считается, что осьминоги обладают интеллектом, но их едят. Или дельфинов. Хотя последнее всё чаще порицается на Земле. Но решил в конце концов не спорить, потому что Томас был слаб, а у них миссия. В сумках вокаров нашли достаточно уже привычной им травяной и фруктовой еды. Имелась и вода. Что до мяса, то они обсудили возможность охоты на медвемамонтов. Земляне не имели опыта ставить силки или капканы, но видели достаточно фильмов. Можно, например, вырыть яму и прикрыть её ветками. Но какова вероятность прихода животных сюда? Вдруг они не появятся год?

Между тем, постепенно холодало.

— Кстати, ничего ценного у Торговцев не нашёл? — спросил Томас.

— Типа чего?

— Записи, заметки. Помнишь, они говорили о карте неба.

— Нет. Только вода и еда.

— А помнишь того странного вокара?

— Какого?

— Который всё время что-то шептал лидеру отряда Колдуна и вообще был себе на уме.

— Да.

— Ты видел его среди умерших?

— Честно говоря, я находился в состоянии аффекта. Жутко устал. Не помнил о нём. И не уверен, что узнал бы.

— Интересный тип… — протянул задумчиво Томас. — Но может я это придумал.

— Ты говорил о новом плане, — напомнил Такеши.

— Да, — спохватился англичанин. — План. Помнишь, Торговец сказал «до края Леса к открывшемуся небу вы уже не успеете»?

— Ага.

— Но он подразумевал их скорость, вокарскую. Он не знает нашу. Что если мы устроим буквально забег? Как какие-то гонцы из исторической земной хроники. Которые бежали день и ночь.

— Ну, — засомневался Такеши. — Если, конечно, ты не шутишь, то для начала вопрос. Ты знаешь, в какую нам бежать сторону? И второе возражение. Мы даже когда не спешили, попадали в неприятности. Вода, еда, известные и не очень хищники. Ледяные взрывы. А чего мы ещё не знаем?

— Сторону мы оба знаем. Мох, помнишь?

— Это был ориентир для ближайшего пути к краю Леса из нашей деревни. Возможно отсюда, куда нас занесло, есть более короткий путь.

— Тогда какой план?

— Лезу на вершину дерева, — пожал плечами японец. — По результатам решим. Что мы теряем?

— Время, — заметил Томас. — Плюс ты можешь сорваться и упасть. Вот — что теряем.

— Хорошо. Твоя единственная идея — забег?

— Давай перестанем метаться и просуммируем наши исходные данные, — сказал Томас.

— Давай. Но на дерево я всё равно полезу.

— Вижу, тебе эта перспектива просто нравится. В качестве приключения, — усмехнулся Томас.

— И нравится, — не стал отрицать Такеши, — и может оказаться полезным. Я бы и тебе предложил присоединиться, но ты на ногах-то еле стоишь.

— А когда ты думаешь стартовать?

— Наверно утром, — с сомнением ответил Такеши. — Все дела начинаются утром.

— Но ты же хочешь посмотреть на звёзды.

— Мы не знаем, сколько предстоит ползти. Окажусь на вершине раньше, подожду, — пожал плечами японец.

— В общем, — решительно сменил тему Томас. — Что мы имеем?

— Нас ищет Колдун, — начал загибать пальцы японец.

— Да. И Торговцы. Далее. Мы опоздали к краю Леса в этом году. По крайней мере нет причин не верить.

— Нас ищет Колдун, Торговцы, к границе не успеваем, близится зима. Плана нет, еды и воды мало. Леса не знаем. Никаких ориентиров не имеем. Предлагаю следующее. Я лезу на вершину. Спускаюсь, обсуждаем. Что бы я не увидел, зима надвигается. Поэтому надо искать укрытие. Лучше всего совершить обратный путь в попытках найти нашу деревню.

— Но мы столько петляли, — возразил было Томас. — То ты в отключке, то я.

— Может быть подсознательно вспомним. Не знаю. Смотрю небо, ищем деревню. Пережидаем там зиму. И что-нибудь придумаем. Выхожу завтра утром.

— Хорошо, — не стал спорить Томас. Он устал.

— Ты заметил, что ещё светло? — вдруг сказал Такеши.

— В смысле?

— Ну по ощущениям уже довольно поздно. А тьма не торопится.

— Возможно, — с сомнением ответил Томас.

— Я тебе точно говорю. Небо открылось. Всё дело в этом.

23.

Такеши рано проснулся, перекусил и полез на вершину, решив не будить товарища. Вокруг стало заметно светлей. Он уже был стопроцентно уверен, что небо открылось. Ему не терпелось начать восхождение. Неужели он увидит небо? Они грезили об этом так долго. И столько прошли. Взял с собой сумку с едой и водой на один день. И копьё. Вокары владели технологией плетения верёвок. Но в поход никто их не взял. А надо было. Но это, простите, первая экспедиция землян в подобных условиях и с такой целью. Поэтому Такеши перед захоронением брезгливо снял с нескольких покойников тканевую одежду. И нарвал из неё длинные полоски для крепления себя к суку дерева. На случай необходимости поспать или отдохнуть на ветке.

Остановился на минутку. Проговорил короткую молитву японским богам. И ухватился за первую ветку.

Первые 50 метров он карабкался легко и быстро. Остановился перевести дух и посмотрел вниз и вокруг. Картина не впечатляла. «Это примерно десятиэтажный дом», — сказал он себе. Его девушка жила в Токио на тридцатом. Оттуда открывался обширный вид на город. Иногда ему становилось страшно от мысли, что с этой высоты можно рухнуть. Через 100 метров Такеши стал заметно задыхаться. «Интересно, а там больше воздуха, потому что его вырабатывают кроны или меньше, потому что выше начинается безвоздушное пространство? Ладно, я прошёл десятую часть», — сказал он себе. На 150 метрах понял, что нужно передохнуть. С этой мыслью расположился на толстой ветке и достал воду.

Томас проснулся в очень бодром расположении духа. Простуда отступила окончательно. Он чувствовал, что полон сил. У него появилась жажда действий. Сначала землянин задумал полезть следом за Такеши. Он не знал, как давно тот начал восхождение и как далеко успел забраться. Копошась в сумке, вдруг выудил две рации, которые они взяли из разбитого грузовика. Товарищи совсем забыли об этом земном артефакте. Было логично передать одну японцу, чтобы переговариваться во время покорения дерева. «Интересно, они вообще работают?» Томас повернул включатель. Рация зашипела. Это было сродни чуду. А вторая? Вторая тоже оживилась.

Киноиндустрия и литература обычно не рекомендуют своим персонажам разделяться. Потому что это принесёт несчастья. Но те всё равно разделяются. Англичанин решил, что практичней не исследовать одно направление, а распределить силы.

Он решил покружить по окрестностям. Возможно найти какие-то ориентиры. Что-то ценное. Оставил рацию у корней дерева. И камушками выложил записку: «на разведку».

В Лесу действительно стало заметно светлей. Он то и дело поглядывал вверх, на темневшие полутона терявшейся в кронах крыши Леса. Надеясь увидеть просвет. Но не видел. Это было похоже на очень тусклый потолочный плафон, равномерно распределяющий скупой свет. Чтобы не заблудиться, Томас чертил комьём символы на стволах деревьев. И уходил всё дальше.

У Такеши появилась сильная потребность справить нужду. Об этом он как-то не подумал. Что, если он помочится вниз и попадёт на Томаса? Ничего криминального, конечно, сила обстоятельств. Но станет неприятно обоим. Ветра здесь не было, так что струя полетит ровно вниз. Если только не пройти подальше по ветке. Но это не давало гарантий — он точно не знал, как изгибается ствол. К тому же небезопасно. Такеши огляделся и вдруг заметил дупло. Пристроился к нему и с облегчением закатил глаза. Когда закончил, оттуда послышался глухой писк, и он усиливался. Такеши замер, насторожившись. Не ожидая ничего хорошего, он получше перекинул через плечо сумку и быстро полез выше. В это время откуда-то сверху сзади послышался треск веток. Такеши в ужасе обернулся и запрокинул голову. С вышины прямо на него пикировало чудовище. Он быстро подтянулся, и сошёл на ближайшую толстую ветку. Выставил вперёд копьё, держась свободной рукой за ствол. Поза оказалась очень неустойчива, ветка попалась узкая. Такеши не представлял, как здесь можно обороняться и не упасть. Он лишь махнёт рукой с копьём и сорвётся. Похожее на птеродактиля существо спикировало на ствол и впилось в него огромными острыми когтями. Такеши сглотнул, представив, как эти когти терзают его плоть. Оно расположилось в метре над головой и стало угрожающе махать крыльями и клекотать. Не имея точного плана, действуя больше рефлекторно, японец отпустил ствол и отступил по ветке назад. Он с трудом балансировал, неловко размахивая копьём и не сводя взгляда с птеродактиля. «Кыш, кыш», — с шипением повторял он. Существо ещё раз закричало и отцепилось от ствола. Землянин был уверен, что дни его сочтены. Но чудище внезапно перестало им интересоваться и полетело ниже, приземлившись у того самого дупла.

«Чёрт меня дери», — выругал себя Такеши. «Там наверно его детёныши. Мало мне было есть улиткожабу. Уж поссал бы с ветки, ничего бы не случилось. Или взял запасной бурдюк для этого. Ничему не учусь». Тем временем птеродактиль всё ещё клокоча, скрылся в дупле. Такеши судорожно прыгнул к стволу и обхватил его двумя руками, выронив копьё. «Да чёрт возьми». Он посмотрел вниз. Копьё падало, глухо ударяясь о ветки и теряясь внизу. Такеши спохватился. Сейчас это создание выползет и таки нападёт на него. Куда лучше направиться: вниз или вверх? Вниз лезть тоже сложно, как и вверх, плюс он будет уязвим для нападения сверху. Такеши протянул руку к небольшой ветке и отломил её. Какое никакое оружие. Принял решение и начал карабкаться выше.

Томас внезапно вышел к пруду и отчитал себя за то, что не взял запасные мешки для воды. «Твою мать», — злился он, — «видимо, мой разум ещё не прояснился». Землянин напился, заполнил свой бурдюк и огляделся. Вокруг стоял тот же унылый мрачный пейзаж. Он хмуро посмотрел на убегающие ввысь белёсые стволы. «Их раскраска позволяет отражать свет, иначе было бы совсем темно», — вдруг понял он. Прогулка по ощущениям заняла три часа. А чего он ждал? Наверно пора возвращаться. Томас решил немного отдохнуть. Присел на берегу, его взгляд затуманился.

«Говорят, среда других планет, типа Марса, недружественна жизни, думал он. — Но среда Земли ещё как недружественна. Если подавить иммунитет, сотни тварей ринутся уничтожить людей. Мы живем в недружественной среде со встроенной бронёй, а природа постоянно апгрейдит наших врагов и нашу защиту. Природа видела недостатки своих творений, прикручивала новые опции, но те рождали новые недостатки, и мы получились сложными, но несовершенными чудовищами Франкенштейна. Заплатка на заплатке. Плюс скотч и вата. Как крутой, но неисправный робот, который стоит на полке в роли статуи. Например, желудок. Чтобы перерабатывать пищу, там агрессивная кислота. Но чтоб она нам не повредила, стены желудка усилены. Но что делать, если они истончатся, природа не придумала — махнула рукой. Устала. Дальше вы сами. Вот вам похоть, чтобы замотивировать вас плодиться и размножаться, а вот вам венерические заболевания, чтобы демотивировать. Наслаждайтесь пребыванием.»

Томас встряхнул головой. Встал. Пора возвращаться. Вдруг вдалеке ему показалось что-то симметричное. Чтобы на это обратить внимание, нужно было сфокусироваться на узком градусе обзора. Это как монотонные пазлы, которые нужно тщательно разглядывать, чтобы найти определённую фигуру или животное. Томас решил проверить. Это была давно заброшенная полуистлевшая деревня. Большинство хижин обгорело, другие сильно покосились и обветшали. Картина предстала очень мрачной, как в самых страшных сценах братьев Гримм. Встретилось и несколько скелетов. У одного был раздроблен череп. «Интересно, — размышлял Томас, — мы нарисовали образ крайне мирной, не воинственной расы. Но не всё так просто. Здесь произошел бой? Или пожар? Или то и другое. Возможно раздробленный череп был поджигателем. Его убили и ушли.» Он побродил по деревне. Но ничего ценного не обнаружил. «Расскажу японцу, — решил он, — обсудим».

Такеши проделал уже половину пути. Силы иссякли. Здесь было заметно ярче, но кроны нависали плотным пластом. Не пропуская ни единого прямого лучика. Свет будто распределялся равномерно и приглушённо. Вверх и вниз расстояние казалось огромным. Он понял, что необходимо поспать. И принялся обустраиваться. Вынул из сумки полоски ткани, на которые он порвал одежду мёртвых вокаров. Осталось найти какую-нибудь ветку с широкой излучиной, примоститься внутри неё и закрепить конечности. Землянин огляделся и увидел подходящий вариант. Крепко, но не слишком привязал к ветке по отдельности каждую ногу и левую руку. Откинулся и закрыл глаза. Если на Такеши сейчас нападёт птица, ему было безразлично.

Томас вёл отсчёт, на скольких стволах начертил знак. Поэтому точно знал, что до лагеря осталось три. С одной стороны, он ожидал там встретить Такеши, который должен был быстро понять невозможность своей миссии и спуститься. С другой, Томас периодически включал рацию — она молчала. Тут он подумал, что работоспособность белым шумом не ограничивается. Надо было выяснить, передаёт ли устройство голос. «Ну точно не соображаю», — снова отругал он себя.

Когда землянин добрался до последней отметки на стволе, его охватило дурное предчувствие. Оно одновременно понукало его ускориться и взывало к осторожности. » Интуиция, — думал он, — это мгновенные внутренние вычисления, где не участвует поверхностное сознание. Я набираю код телефона без раздумий. Но если вдруг обращу внимание на этот процесс, и задумаюсь, он может вылететь из головы. Интуиция — не мистика и не выдумка и не сверхъестественное. Но о чём говорят мои вычисления? Возможно просто паранойя и беспокойство. Мы так вымотались.»

Наконец, землянин добрался до своей опушки, а там обнюхивал их припасы… Томас не верил своим глазам… Чёрный единорог? Он крадучись направился к зверю. Животное скосило глаз и встретилось взглядом с землянином. И совсем как земные лошади, в беспокойстве заржало и начало пятиться.

— Тише, — Томас успокаивающе поднял руку. — Я тебя не обижу.

Детство Томас провёл на ферме деда, и имел опыт общения с земными лошадьми. Но не инопланетными. Все его знания ограничивались тем, что Торговцы приручили каких-то животных, а другие — нет. При ближайшем рассмотрении обнаруживались отличия. Уши животного свисали, как у таксы. Хвост был коротким. А вот рост в полтора раза превосходил земные аналоги. И рог. Из середины лба выдавался рог. Совсем такой, как это представляют на Земле, изображая единорогов.

«Торговцы говорили, что одомашнили каких-то существ и используют в качестве транспорта, — подумал Томас. — Вполне возможно — этих».

Такеши беспокойно ворочался. Он лишь несколько раз погружался в забытье. Уснуть не удавалось. Ему то грезилась ласково смотрящая Йоко, а то пикирующая чудовищная птица с костистым гребнем. В грёзах она трансформировалась в дракона. Дракон хватал японца и уносил в логово. Он очнулся и понял, что больше лежать нет смысла. Поколебался, не спуститься ли вниз. Но это надо преодолеть. Надо закончить. По крайней мере, сделать всё зависящее. Японец отвязал руку и ноги, аккуратно присел. Голова слегка покружилась, но пришла в норму. Ползком добрался до ствола и принялся карабкаться дальше. Через сто метров толстые и надёжные ветки начали попадаться всё реже. А тонких, наоборот, стало больше. А ещё через сто тропа превратилась просто в низкорослую горизонтальную чащу. Ветки царапали в кровь лицо и руки, одежда изорвалась. Сумка с едой зацепилась за сучок и треснула по шву. Бурдюк с водой вывалился, исчезнув внизу. Это было последней каплей. До сих пор Такеши бодрился и полз, стиснув зубы. «Какие-то 300 метров до самого главного секрета», — думал он в отчаянии. Но после потери воды нервы не выдержали. Он замер и заплакал. Землянин орал и ругался, не думая о том, что может привлечь хищников. Карабкаться дальше возможности не было. Может быть, отряд конкистадоров с мачете или самураев с мечами сумел бы проложить тут путь. Но не он и не после потери воды. Такеши немного посидел и начал спускаться вниз. Мысли из головы выветрились. Он стал бесчувственной машиной. Спуск был проще только в плане силы притяжения. Но смотреть вниз, ища место для опоры ноги, было трудно. Однако он автоматически преодолевал метры сотню за сотней. Мышцы деревенели, но японец не обращал на это внимание. Вот уже показалась опушка. На видном месте стоял Томас и с беспокойством смотрел вверх. Что-то кричал, но Такеши не понимал. В горле пересохло, хотелось отпустить руки и упасть. И будь что будет. Но он не отпускал и спускался. Вот последняя ветка. Он дотронулся ногой до земли и рухнул без чувств.

24.

Томас подхватил товарища и аккуратно уложил на подстилку. Ему не терпелось узнать, чем всё закончилось. И он горел желанием рассказать свои новости. Но приходилось ждать, пока Такеши придёт в себя. Томас не знал о потере воды. Бурдюк зацепился за ветки где-то между небом и землёй.

Через некоторое время и он задремал. Проснулся первым. Убедился, что Такеши дышит и решил не будить. Умылся, поел и стал ходить кругами, потому что им овладевала жажда действий, но предпринять ничего не мог.

Наконец, Такеши застонал и открыл глаза. Томас в два шага прыгнул к нему.

— Ну ты как? Что там? — затараторил он слишком громко.

— Во… воды, — поморщился японец.

— Да, конечно, извини, — смутился Томас и подал воды.

Такеши долго пил и наконец сказал: Я не добрался.

— Почему?

— Там просто непролазная чаща. Я не знаю, на каком расстоянии. По ощущениям, оставалось 300 метров. Но это невозможно без инструмента. Я долго упорствовал, но потерял воду.

— Тогда у меня для тебя хорошие новости, — с трудом сдерживая энтузиазм сказал Томас.

— Да? — в глазах Такеши появилась надежда.

— Да! У нас есть лошади! Точней, единороги! Точней, экзоединороги.

И Томас рассказал, как сначала побывал в сгоревшей деревне, а потом вернулся и встретил животное. Как ласково говорил с ним, и то не убежало. Существ оказалась пара. Самка паслась рядом. Томас их накормил из запасов и пообещал продолжить это делать. Смастерил из ткани упряжь и примитивные сёдла. Единороги ничему не противились.

— А это значит, — торжественно закончил Томас, — что мы сможем доскакать до края Леса и успеть посмотреть на небо. Оно закроется только через 14 дней.

— Почему ты думаешь, что я умею кататься верхом? — недовольно спросил Такеши. Ему вообще нравились новые обстоятельства. Но он злился, что провалил собственную миссию, тем временем как Томас нашёл лошадей.

— Не умеешь?

— Ну, случайно умею.

— Отлично, — просиял Томас. — Сегодня отдыхаем и завтра в путь.

— Куда глаза глядят?

— Мох, друг мой. Будем ориентироваться по мху.

— Ты их покажешь?

— А? Да, конечно, пойдём.

Единороги были привязаны к деревцу метрах в ста. Томас хотел устроить сюрприз, поэтому отвёл их подальше. Такеши с интересом рассматривал животных.

— У них и птеродактили есть, — вспомнил вдруг Такеши. И рассказал ошарашенному другу о своей встрече в верхах.

— Знаешь, — подумав, сказал Томас, — люди стремятся на другие планеты, а считается, что земной океан не изучен и наполовину. А мы здесь сколько? Половину земного года? Что мы можем знать о флоре и фауне этого Леса? А других? Да и о планете. Нам ещё столько предстоит. Хорошо бы набираться опыта и учиться на ошибках и подходить к вопросам более ответственно. Например, я нашёл пруд, но не взял бурдюки. Давай на пробу сегодня съездим на… как бы их назвать?

— Единороги не подходит?

— Как-то слишком подростково.

— Давай называть экзоконями. Пока не придумаем получше. Так лучше?

— Давай.

25.

Они рано проснулись, быстро поели, накормили экзоконей и поскакали. Вчера решили как следует отдохнуть и никуда не ездить, поэтому первым пунктом в маршруте был пруд для пополнения запасов воды. Потом мчали дальше, на север, считая сутки. У них оставалось около 13 дней до возвращения облачного покрова. Животные казались послушными, добрыми, сообразительными и очень быстрыми. Вызывало недоумение то обстоятельство, что ими не пользовались местные жители. Может, аборигены ещё не доросли до такой технологии. Или это им просто без надобности. А может не пользовалась только знакомая им деревня. А другие — да. Торговцы вон пользовались. Но ещё существовала вероятность, что с этими существами что-то не так. Что они опасны.

Земляне быстро нашли общий язык с инопланетными животными. День переезда с двумя остановками на отдых и обед, ночёвка. Через 5 суток стало тяжелей. Земляне сначала скрывали это друг от друга, но то же самое стало происходить с экзоконями. Они становились более вялыми и медленными. На очередном привале Томас сообщил, что с ним тоже что-то не так. Такеши ответил, что и с ним.

— Боже мой, — воскликнул Такеши. — Мы подбираемся к краю Леса! Эта тяжесть — это нехватка кислорода. Головная боль, одышка, частое дыхание, учащённое или слишком редкое сердцебиение, повышенное кровяное давление, потеря координации, обильное потоотделение, изменение цвета кожи. Что у тебя?

— Мигрень и одышка. А у тебя?

— Одышка и давление.

— Но пока держишься?

— Да.

— Это хорошая новость, — сказал Томас, но при этом морщился. — Но мы не только не придумали, как выйти в безвоздушное пространство. Нам также не известно, насколько далеко от края кислорода станет слишком мало. Что если за километр? Наш поход в этом месте закончится ничем.

— Да. Я себе представлял, что вот прям до границы Леса есть воздух, а потом нет. И я типа задержу дыхание и выйду наружу на минутку.

— Я представлял примерно то же, — мрачно кивнул Томас.

Они поехали дальше. Экзокони дышали всё тяжелей. Перешли с галопа на рысь, а потом и вовсе на шаг.

«Да, — думал Томас, — мы-то сидим, а они бегут. Да ещё такие крупные. Им надо больше воздуха.»

Темнело. Земные исследователи уже подыскивали место для ночлега, когда более зоркий Такеши заорал: Край!

Ушедший в себя из-за мигрени Томас, встрепенулся. Проследил за направлением руки товарища, прищурился. И правда. Лес вдалеке редел и светлел. Несмотря на вечер, там было сравнительно ярче. Пустошь. Закат и первые звёзды. Томас ударил экзоконя по бокам. Такеши повторил. Скакуны немного ускорились. И в это время его потряс удар, а животное захрипело и рухнуло. Следом упал рысак Такеши. Оба удачно откатились, вскочили и стали в недоумении озираться. Да, животные чувствовали себя плохо. Но чтоб так синхронно упасть. Тут Томас заметил копьё в боку своего экзоконя и с недоумением посмотрел на второго. Тот тоже был пронзён. Он взглянул на Такеши и закричал: Засада!

Они пригнулись за ближайшим кустом и стали судорожно смотреть по сторонам.

Видимо, Колдун, зная что целью землян является край Леса, отправил на перехват отряды в несколько мест. Может, в десятки. Может по всей этой оконечности. Они не знал, какими ресурсами обладал злой метеоролог. И здесь их перехватили. Кустов было достаточно, чтобы делать перебежки. Земляне, не сговариваясь, но сразу поняв друг друга без слов, пригибаясь, ринулись к границе Леса. Бежать было тяжело, они задыхались, терялась координация, они спотыкались. Пульсация боли учащалась. Когда на Земле Томас называл силу своей мигрени по десятибалльной шкале, он никогда не говорил 9 или 10. Максимум — 8. Но эту он определил бы на 10. Их преследователям тоже должно быть непросто. Вслед раздавались крики и летели копья. Одно царапнуло Томаса по касательной. Он не останавливался.

Вот уже виднеется пустынная равнина. Ещё рывок. Воздух катастрофически иссякал. Выбиваясь из сил земляне миновали последние деревья, пробежали 5 метров, повалились на землю и уставились на край зашедшего светила и зажигающиеся звёзды.

— Это… это земная картина, — теряя сознание прохрипел Такеши.

— Это Тея… Сестра, — прошептал Томас, и они оба лишились чувств.

26.

— Пусть умрут там, — промолвил первый вокар.

— Колдун сказал привести их, если возможно.

— Он не узнает, если мы не скажем.

— Здесь 20 солдат. Кто-нибудь проболтается.

— Они наверно и так умерли. Нужно убедиться.

— Зачем они ему?

— Он хочет прилюдно казнить чужаков. Провести суд, вынести приговор. Поднять свой авторитет. Чтобы все видели. Задокументировать и поставить точку в туманном и тревожном пророчестве. Так мне кажется.

— Ладно, — махнул рукой первый. — Приведите урода.

Группа находилась в километре от границы с пустошью. Здесь имелась возможность относительно свободно дышать. Подошёл солдат с пленным Торговцем. Выглядел тот уставшим и исхудавшим. Руки были связаны за спиной, а ноги — так, чтобы не мог бегать. Половину лица закрывала вздувающаяся Маска. Вокары смотрели с брезгливостью.

— Освободите ему руки, — приказал капитан отряда.

Солдат копьём разрезал верёвку. Торговец неприязненно обвёл взглядом пленителей и молчал.

— Иди и притащи пришельцев, — приказал капитан. — Если сбежишь, мы убьём твоих соплеменников.

Торговец лишь вздохнул и поплёлся к краю Леса. Он не задыхался, спокойно вышел на открытое пространство. Земляне валялись рядом. Вокар схватил их за шкирки и поволок обратно в Лес. Он делал маленькие шаги, потому что ноги были связаны, плюс тяжесть ноши. Поэтому путь занял почти час. Торговец притащил людей и остановился.

— Берите их, — приказал капитан своим подчинённым. — Идём быстрым шагом, пока не вернётся достаточно воздуха. Там сделаем привал. Урода убейте, — он кивнул на Торговца.

Тот продолжал молчать и глядеть исподлобья.

Не дожидаясь выполнения приказа, капитан быстро пошёл вглубь Леса. Солдаты направились следом. Последний остался с Торговцем и позже присоединился к группе. Стояла гнетущая тишина. Дышалось всё легче. Вокары немного приободрились. Бросили на землю бесчувственных Такеши и Томаса. Подошёл знахарь и распылил на землян порошок. Томас чихнул и открыл глаза. Такеши не реагировал. Томас обвёл мутным взгядом группу и обстановку. Посмотрел на Такеши. Землянин плохо соображал, но контроль перешёл к рефлексам. Томас начал делать товарищу искусственное дыхание. Толчок, подача воздуха. Толчок, подача. Японец очнулся. Удивительно. Сколько они провели на грани кислородного голодания. Конечно, немного воздуха рядом с Лесом есть. Клочки. И этого хватило, чтобы поддерживать жизнь час или два. Вот уже оба пришли в себя, но до сих пор не произнесли ни слова. Они стали вспоминать последние события. Здесь земная картина звёздного неба. Они на той же орбите, что и Земля. Но что это значит? Как такое может быть?

Отряд углубился ещё на 3 или 5 километров. Когда капитан счёл, что здесь уже дышится свободно, он скомандовал ночёвку. Землян связали по рукам и ногам и расположились вокруг них.

Они лежали лицом друг к другу. Томас прошептал «Тея» перед обмороком и сейчас повторил это слово. Такеши смотрел со страхом и недоверием.

— Планета на земной орбите? Как?

— С другой стороны от Солнца, — пожал плечами Томас. — Сестра Земли. Мы оба видели звёзды и угасающий закат. Это в точности земная картина. В точности. Мы не ошиблись. Или предложи лучшее объяснение.

— Галлюцинации являются побочным эффектом кислородного голодания. Вот тебе объяснение. А земной Сестрой называют Венеру.

— Видимо, Венера переходит в разряд двоюродных. У нас были одинаковые видения?

— Мы увидели то, что ожидали. Этим можно объяснить групповую галлюцинацию.

— Не правда. Я совершенно точно не ожидал увидеть это. Мне такое даже в голову не приходило. В начале были мысли, что мы на Марсе или Луне, но этому противоречили все факты. Поэтому я переключился на более сложные теории. А это — довольно простая. Ты вообще считал нас в симуляции.

Такеши не ответил. Коллега был прав. Этого они не ожидали. День выдался тяжёлый. Несмотря на потрясение, сил разговаривать больше не было, и земляне быстро отключились.

27.

Однообразные дни сменяли друг друга. Они не понимали, сколько прошло суток: 10 или 20. Землян постоянно держали связанными. Для питания и туалета освобождали одну руку. Потом снова привязывали за спиной. Томас развивал теорию существования Теи.

— Представь, — говорил он, — древний миф о второй планете является правдой. Есть же такая версия. Научная гипотеза.

— Но в гипотезе Тея разрушена миллиард лет назад.

— Мы никогда её не видели, — продолжал не слушая Томас, — потому что она закрыта Солнцем. Тея ровно на 180 или 190 или как-то так градусов с другой стороны. Она вращается по орбите с той же скоростью. Солнечные помехи не дают её обнаружить. Земляне никогда не заглядывали на ту сторону. Мы не могли её разглядеть, как не можем увидеть свои уши без зеркала.

— Ну как же, — спорил Такеши, — Мы можем потрогать уши. А NASA отправляло «Вояджеры». Они фотографировали нашу солнечную систему издалека и присылали изображения. Мы бы заметили вторую планету. Есть и другие способы неявного обнаружения. Тут я не силён, но должны быть. Гравитационные отклонения других планет или Земли.

— Возможно правительства знают, — пожал плечами Томас. — Но держат это в секрете.

— Но может ли быть такое совпадение в скорости движения? — настаивал Такеши.

— Это как раз вполне возможно, — уверенно заявил Томас. — Ты знаешь о вращении Венеры?

— Что именно?

— Во время максимального сближения с Землёй, Венера обращена к ней одной и той же стороной. Наука точно не знает, является ли это совпадением, или же действует приливное взаимодействие с нашей планетой. Космос ничего нам не должен. Он живёт по своим правилам. Положа руку на сердце, много ли знают учёные о тайнах вселенной? То есть считают, что да, но это вопрос относительный. Чем больше ответов, тем больше загадок. Земля и Тея за миллиарды могли лет взаимно синхронизироваться.

Его другим сильным доводом являлось предположение, что после катастрофы их унесло по орбите на встречу Тее. По времени сходится. Полгода — время прохождения половины орбиты. Но земляне летели к ней с огромной скоростью. Поэтому встретились где-то через 4 месяца. Та притянула транспортник. Он рухнул на поверхность. Удар смягчили автоматические тормозные парашюты и кроны деревьев-гигантов. Поэтому они выжили. В этом месте Такеши задумался. Вообще, с этой версией пазл складывался. Кроме факта, что правительства должны знать о второй планете.

— Во-первых, — рассуждал Томас, — у всех государств есть секреты. Это может быть один из них. Ну стёрли из фотографий «Вояджера» пятнышко. Может быть сочли ошибкой. А может Тея была с другой стороны в момент съёмки. Ну просто что угодно. Я предлагаю исходить из того, что мы напротив Дома.

— А я предлагаю исходить из того, что нас ведут казнить, — мрачно ответил Такеши. — И мы совершенно обездвижены. И не сможем воспользоваться преимуществом в скорости.

Вокары с ними принципиально не разговаривали. Не отвечали ни на какие вопросы. Не задавали свои. Но украдкой общались друг с другом, поэтому земляне знали о том, что их ожидает.

Прошла недели или две. Очередной путь разнообразился появлением следов цивилизации. Обозначилась явная тропа. Вскоре стали встречаться редкие хижины. Они приближались к деревне Колдуна. Местные жители смотрели на отряд безразлично. Земляне тоже не очень интересовались. Потому что, с одной стороны, всё выглядело одинаково. С другой, их занимала загадка звёздного неба. С третьей, пессимистичные перспективы. Новых версий, впрочем, не было. Не считая той старой, о которой вспомнил Такеши, что это симуляция. Но Томас отмахнулся. Фантастических гипотез можно строить сколько угодно. Что они на том свете или галлюцинируют. А вариант с Теей был наиболее жизнеспособным.

Группа солдат с пленниками вошла в ограждённый частоколом двор. Это был первый туземный забор, которые видели земляне. Томаса и Такеши развязали и заперли в амбаре, бросив немного еды. Снаружи осталось 4 стражника. Космонавты об этом знали, потому что в стенах имелись прорехи. Земляне со стоном потерли затёкшие во время похода руки и ноги. Растянулись на мхе, служившим постелью. И впервые кое-как выспались.

28.

— Я приговариваю их к смерти.

Это было как гром среди ясного неба. В такой исход до последнего не верилось. Буквально вчера под усиленной охраной их привели к Колдуну. Это был очень старый вокар. От остальных аборигенов его отличала лишь его чёрная роба и матерчатая серая шапка. Землянам казалось, что взгляд старика хищен, умён, расчётлив и зол. Возможно так и было. А возможно это придумала психика. Всё-таки, антагонист номер один. Он внимательно их оглядел и рассказал о пророчестве. Он сказал, что со стародавних времён из уст в уста передаётся история о двух пришельцах, которые принесут беду. Ему передал эту легенду отец, а тому его отец. Он даже сказал, что лично не имеет ничего против чужаков.

— Вы убили пленного Торговца, — мрачно сказал Томас.

— Вы это видели? — парировал Колдун.

Томас был вынужден признать, что не видели.

— Я приказал капитану навести на вас ужас и апатию. Мы не любим Торговцев. Они уродуют себя. Их образ жизни нам не понятен. Не естественен. Но не убиваем.

— А как же та схватка? — спросил Такеши.

— Какая? — Колдун пристально посмотрел на японца.

— Когда ваши отряды напали на нас у кладбища.

— Я ничего про это не знаю, — удивился Колдун. — Я лишь знаю, что мои люди не вернулись. Но если была битва, то здесь речь просто о самообороне. Мы не убиваем просто так. Всё, что мне нужно, это спокойствие Леса. Древнее пророчество бередит слабые умы. Вот вы явились. Что мне делать?

— А как же деревня, что нас приютила? — удивился Томас. — Они не знают о легенде?

— Не все её помнят или придают значение, но многие, — ответил Колдун. — Итак, завтра я соберу жителей и приговорю вас к смерти.

— Адвокат? — сказал Томас. — Суд?

Он не знал этих слов, и не знал, существуют ли они, поэтому заменил на «тот, кто защищает словом» и «те, кто принимают решение убить».

— Тот, кто защищает словом? — переспросил Колдун. — Я утомился. Уведите их.

— Но у меня столько вопросов, — воскликнул Томас.

— УВЕДИТЕ ИХ.

Землян крепко схватили под руки и сопроводили в амбар, но в этот раз не развязали и не оставили еды.

— Я в это не верю, — Томас мерил шагами помещение. — Я не верю, что всё закончится так.

— Мы должны были давно погибнуть, — понурившись сказал Такеши. Казалось, он устал бороться и смирился. — Бриттани, Алексей, Раджеш. Это лишь вопрос времени. Мы много раз должны были умереть во время похода.

— Помнишь, Торговцы нас тоже искали с какой-то целью? Они говорили, что мы — спасение.

— И что?

— Если Колдун сказал правду, что не убил того, который вытащил нас, то он может привести подмогу. Возможно Колдун не знает, что и они нас ищут.

— И сколько, по-твоему, это займёт времени? А если убил? Я не очень-то ему верю.

— Ты что, смирился?! — истерически крикнул Томас.

Снаружи раздался громкий стук. Это один из стражников ударил копьём по стене. Видимо, призывая быть потише.

— Что мы можем? Мы связаны, голодны. Я устал. Не от жизни, а от погони. У меня нет идей. Если у тебя есть, послушаю.

Идей у Томаса не было. Он опустился на землю и замолчал. Обоим не спалось, но и разговаривать не было желания или сил. В голове Томаса мелькали варианты побега. Один безумней другого. Он перебирал земные фильмы и пытался вспомнить, встречалась ли там их ситуация. Но не мог. Снаружи круглосуточно было сумрачно. В амбаре и подавно. Счёт времени терялся. Скрип двери вывел из забытья. Их схватили и повели на площадь. Такеши оставался безучастен. Томас смотрел по сторонам, отчаянно пытаясь что-то придумать. На площади стояло подобие трибуны. Там разместился Колдун, капитан стражи, окружение. В середине возвышалось два столба. Томаса и Такеши привязали почти так, как это делали, согласно изображениям, с земными ведьмами перед сожжением. Посадили на землю спиной к столбу. Руки завели назад и крепко связали.

— Всем известно древнее пророчество, — без вступления сказал Колдун, не вставая. — Наши предки ждали чужаков, которые принесут беду. Эти чужаки перед вами. Доказательства не требюуются. Они не вокары. Ита не знает таких существ. Я приговариваю их к смерти. И на этом легенда окажется законченной.

— Дайте мне слово! — закричал Томас. Такеши безмолствовал и тупо смотрел перед собой.

— Ты же говоришь, — не понял Колдун. — Закройте им рот, — обратился он к страже.

Пока те выполняли приказ, Томас задал вдруг ставший мучить его вопрос: А какая казнь?

Вы просто будете стоять, пока не умрёте, — ответил Колдун.

«Даже смерть мучительна», — подумал Томас и посмотрел на Такеши. Тот молчал. Солдаты вставили им кляпы и отошли.

«С другой стороны, — продолжал размышлять Томас, — есть ещё время что-то придумать. Может сердобольный местный житель нас освободит украдкой ночью.» Он посмотрел на равнодушные лица аборигенов. Надежды на это было мало.

— Совет закрыт, — махнул рукой Колдун и встал.

Все остальные тоже поднялись и разошлись. По углам площади осталось четверо равнодушных неподвижным стражников. Вокары начали заниматься своими делами. Лишь обходили столб за 30 метров и не смотрели в сторону приговорённых. Так прошёл день, стражники сменились. Томас скосил взгляд на товарища. Тот не подавал признаков жизни. Голова лежала на груди. Глаза закрыты. Он не шевелился. Но в ночной тишине слышалось слабое дыхание. «Медитирует что ли», — невольно подумал Томас. Столбы стояли на таком расстоянии, что один другого не мог бы пнуть ногой. Во рту кляп. Из коммуникаций — только мычание. Первые несколько часов Томас мычал, но быстро утомился. Поэтому только смотрел по сторонам и пытался вступить в зрительный контакт хоть с кем-то. Но стражники и местные жители принципиально избегали смотреть на них. Особая жажда не мучила. Жарко не было. Но со временем организм робко попросил воды. Никто и не думал их поить. Просьба зазвучала более настойчиво. Площадь опустела. Наступила ночь. Снова сменилась стража. Томас был так морально измотан.

«Сестра… Тея-я», — прошептал он слабо и потерял сознание.

Конец первой части

Август, 2020.

Рубрики

Слушать подкаст

Новые темы

Сестра. Фантастическая повесть.

Вам также понравится...

Добавить комментарий Отменить ответ

Вам также понравится...

Южный филиал. Эпизод 7

День 5. Уолл, Южная Дакота — Бэдлендс — Музей ЯО — Кистон, Южная Дакота.

30 главных новостей робототехники за 2022

Добавить комментарий Отменить ответ