Слушать в подкасте: https://podcasters.spotify.com/pod/show/abot/episodes/ep-e2lpsv6
Слушать на ютубе.
Схематичная карта локации.
Пытался представить, как бы выживал персонаж, если бы цивилизация рухнула в тот момент, когда он находился в центре мегаполиса. А на выбор причины апокалипсиса повлиял просмотр чуть ли не 5 сезонов «Ходячих мертвецов» подряд. Именно после этого я приступил.
1.
Зараза охватила центр города буквально за сутки. Никто подобного не ожидал. Мы считали, что знаем о зомби всё. Но реальность разошлась с фильмами и комиксами. У меня в пятницу случилась мигрень. Все сотрудники разошлись по домам. Я остался лежать на диване, направив на голову вентилятор. Беспокойно проспал до субботы. Проснулся, сделал чай, принял еще две таблетки, лёг обратно. А вечером город оказался в основном истреблён, и частично в осаде. О ситуации рассказал друг, прозвонившийся сквозь сон. Сотовая связь работала еще несколько дней. Я, конечно, сначала не поверил. Но я перестраховщик. Мой офис находится на первом этаже жилого дома. Окна зарешечены и забраны изнутри жалюзи. С улицы ничего не просматривалось. Я очень осторожно приоткрыл шторки и увидел. Увидел дюжину голодных полулюдей с обезображенными лицами и остекленевшими зрачками. Я отшатнулся: вдруг заметят. Не знаю, на что они реагируют и насколько сильны. Вдруг могут выломать решетки и влезть ко мне? Часть меня еще не верила в реальность происходящего. Я рванул ко входной двери, прислонил ухо. Ничего не слышно. За неимением другого оружия, прихватил швабру и аккуратно, бесшумно отодвинул засов. Резко распахнул дверь. Снаружи, на лестничной площадке никого, но на стенах виднелись кровавые разводы. Я снова замер, прислушиваясь. Никаких звуков. Со шваброй наперевес медленно, по-кошачьи, направился ко входу в подъезд. Изнутри, как обычно, не работал свет. Я метнулся к себе за фонариком, вернулся, включил его, осветил все уголки подъезда — никого. Подкрался к двери, резко распахнул ее. И увидел их — мертвецов или зараженных. До того они без видимой цели слонялись, но все, как по команде, обернулись в мою сторону. Самый ближний был метрах в 10. Они медленно, и не издавая совершенно никаких звуков, направились в мою сторону. Я стоял в ступоре и смотрел на лужи крови и редкие тела, разбросанные по улице перед домом. Когда начались нападения, был вечер пятницы, люди шли к метро. Занялась паника и суматоха. Особенно страшно представить, что творилось в подземке. Один из эпизодов «Ходячих мертвецов в Париже» хорошо это проиллюстрировал. Ближайший зомби уже протянул руки и столкнулся с черенком швабры. Это вывело меня из прострации, я отступил назад, захлопнув дверь, снова замерев и прислушиваясь. Похоже, они действительно тупые. Если бы ходячие потянули дверь на себя, магнит домофона их не остановил бы. Но они толкали ее внутрь. Звуки ударов нарастали. Но по-прежнему никакого воя, как показано в кино. А вой и рев были бы не лишними. Это помогает определить их на слух. Я метнулся в офис, прикрыл дверь, прислонился к ней спиной и бессильно спустился вниз. Лучшим средством от ступора казалось движение. Я вспомнил о родителях, сестре. Кинулся им звонить. Все вне зоны действия сети, кроме бабушки. Та не отвечала. Но она часто не слышит звонки, это еще ничего не значит. И с родителями может быть что угодно. Не обязательно плохое, хотя в голову лезло только худшее. Что дальше? Вода и новости. Надо срочно набирать воду, если та еще в кране. И следует почитать соцсети или включить радио. Что говорят? Что военные? Есть ли эвакуация? А вдруг это всё же какой-то флешмоб? Но сначала вода. Хуже не будет.
Вода из кранов еще текла. Я стал собирать посуду, даже пакеты и ведро, какое использовала уборщица для мытья пола. Все возможные ёмкости. Включил оба крана: в туалете и на кухне. Сначала подставлял бутылки, так как крупные контейнеры в раковину не влезали. Переливал из бутылок в ведра, кастрюли.
Знакомые ворчали, что накупаю про запас много товаров. Например, кофе. Зачем приобретать сразу три упаковки? На что я отвечал, что у кофе не требует особых условий для хранения. Зачем ездить раз в неделю, как принято, в магазин, когда можно раз в две. А пару лет назад бросил курить, и мне посоветовали поменять питание, чтобы не сильно поправиться. Отказался от хлеба и сладкой газировки. Вместо нее перешел на минералку. Хочу пить — минералка. Даже с заказанной пиццей или суши. Катастрофа застала меня с двумя упаковками этой самой минералки. А вот кофе заканчивался.
Между заполнением ёмкостей, сбегал за телефоном, в котором есть новостные ленты и радио-приложение. Как-то не подумал, что в офисе находится старый радиоприемник, а энергию телефона следует беречь. Очевидно, электричество могло в любой момент пропасть. Соцсети и каналы мессенджеров не обновлялись, сообщая о сбое. Включил радио-приложение, когда уже вернулся и переливал очередную бутылку в ведро. Кликнул, полистал. Оно указало на проблемы с интернет-соединением.
Итак, у меня пока есть вода, электричество, сомнительное сотовое покрытие, так как не понятно, с кем можно связаться. Очевидно, что в службу спасения звонить бессмысленно. Если попадаешь в аварию, то и тогда, чтобы вызвать помощь или полицию, будешь ожидать оператора часа полтора. Тем более сейчас. Я решил попытаться позже. Еще у меня хранится немного еды. Дверь в подъезд заблокирована зомби. Но если они разойдутся. Кто знает? Машина в 200 метрах за зданием. Возможно я добегу, выпрыгнув через окно. Но это потом. Сейчас надо набрать воды. С водой и без еды можно протянуть месяц.
Снаружи декабрь. Как и все в последнее время — не очень снежный. В зиме было два плюса и один существенный недостаток. Первое преимущество — это вода. Если идёт снег, особенно сильный, чего пока не наблюдалось, я имею возможность приоткрывать форточку и собирать воду. Собирать снег с карниза. Вторая польза в том, что когда отключится электричество, а этого стоит ждать в ближайшие дни, если не часы, я смогу хранить продукты за окном. Недостаток в том, что все коммунальные услуги также пропадут, а вместе с ними и отопление. И я начну замерзать.
Стук в дверь, сначала одиночный, потом более яростный, вывел из задумчивости. Вода переливалась через горлышко бутылки. Я вылил её в ведро и принялся набирать снова. Барабанная дробь стала сопровождаться звонком. Если звонок — значит человек? Я отключил воду и осторожно прокрался к двери. Глазок у нас был электронный, и он давно сломался. Поэтому я пользовался крупной замочной скважиной. В другое время в дверь могли часто звонить случайные люди, которым надо узнать, как куда-то пройти. Или местные пропоицы с просьбой налить в замызганную пластиковую бутылку воды. Поэтому у меня выработалась на звонок аллергия. В скважине я увидел кисть руки со стекающей по ней кровью. С одной стороны, человек возможно поранился. Но кровь могла быть и следствием укуса, если заражение передаётся через укус. А если по воздуху? Если человек заражен, мне его не стоит пускать. С другой стороны, а что он сделает, если не пущу? Выйдет наружу? И впустит зомби, открыв дверь? Или он не сможет ее открыть, учитывая, что с той стороны на дверь наваливается толпа мертвецов? Что он предпримет, если затаиться и изобразить моё отсутствие? Пойдет наверх? Но он точно не с улицы, незнакомец не смог бы пробиться сквозь зомби, не впустив их. Значит, из этого подъезда. Сверху. Я стоял у двери, морщился от ослабевающего стука и принимал трудное решение.
2.
Стук замедлился, потом по звуку я понял, что гость с той стороны навалился на дверь. И колотит уже машинально. Следом прекратил, повернулся к двери спиной и съехал вниз.
Я в это время сидел, похоже, зеркально, изнутри. Рассуждая, что, по идее , второй человек — это помощь, поддержка. Мы вдвоем сможем сделать то, что не сделает один. Также будет с кем поговорить, чтобы не сойти с ума. С другой стороны, человек, особенно незнакомый, это всегда угроза. Запасы придётся делить на два. А что с моральной позиции? «А причем тут моральная позиция», — оправдывался я. Он может быть укушен или как они там заражаются. Это вопрос выживания. Я подумал, что надо позаботиться о лучшем, чем швабра, оружии. Обычно в кино, кроме огнестрельного, спасались холодным. В фильмах надо нанести удар клинком в голову. Я обычный человек, не военный. Дрался — да. Даже боксом занимался. Но убивать? Понятно, что если это зомби, то придется. Наверно. В первый раз будет непросто засадить клинок в голову человекоподобному существу морально и, кстати, физически. И во второй. Я решил сделать копье. Насадить на древко швабры один из ножей. Закрепить какой-нибудь проволокой или скотчем. Или тем и другим. Прикинул, как это реализовать, где что лежит. Снаружи вдруг всхлипнули. Еще раз. Пошла череда вздохов, превратившаяся в плачь. Сердце заныло, но я ещё не решил, открывать или нет. Я бесшумно поднялся и отправился на кухню — за ножом. Я часто откладывал решение на потом. Подумал, что, если и пускать незнакомца, то для начала надо вооружиться. Выложил на стол два ножа. Один крупный, толстый, но с заточенным лезвием. Им я обычно чищу яблоки. Второй — маленький, юркий, и заострён на конце. Вспомнил, что у коллеги хобби — сборка макетов корабликов из конструктора. И что у него обширный набор инструментов. Продолжая максимально бесшумно передвигаться, покопался в его столах. Нашел что-то, предназначенное для шлифования. Не то. Решил остановиться на «юрком» и тонком ноже. Он заострен. Наверно, это то, что мне нужно. А второй буду носить для рукопашной, если доведётся.
Выискал проволоку, скотч. Думаю, первая разболтается, а скотч будет держаться крепче. Вот бы найти хомуты. Но их нет. Углубился в самую дальнюю от входа комнату и прикрыл дверь. Чтобы гость снаружи не слышал звук отдираемого скотча.
Несмотря на всю трагическую ситуацию, я остался доволен своим копьем. Потыкал на пробу в пол. Даже появилось желание протестировать на зомби. Второй нож вложил за пазуху. Копье в правой руке. Подошел ко входной двери, прислушался. Стоны превратились в мерное сопение. Уснул? Я не могу вечно продолжать бесшумно ходить. Придётся объявиться. Если я это сделаю, человек снаружи начнет взывать к моей совести, и я сдамся. Приоткрою на цепочке дверь, отведу руку с копьем за спину, как это делают для метания олимпийцы. И посмотрю, кто там. Попрошу показать руки, ноги на предмет укусов. Глаза. Пока незнакомец спал, а я почему-то стеснялся его будить, или опять откладывал решение, еще раз прислонился к дверям спиной и сполз, оказавшись снова зеркально к гостю. Аккуратно начал было класть копье на пол, но оно выпало, и нож звякнул. Я замер, а сопение с той стороны прекратилось.
— Я знаю, что ты там. Сразу знала, — раздался заставивший меня вздрогнуть голос.
«Гость — ОНА!»
Я всё ещё молчал, хотя это становилось глупо.
— Позволь представиться, — произнёс голос. — Я Марина.
— Привет, Марина.
— Ты как здесь?
— Работал, уснул. Это офис.
— А я у подруги была в гостях. Не знала, что тут офисы есть.
— На первых этажах всё — офисы. А выше — жилая часть.
— Не пускай меня. Ты правильно колеблешься.
— … Почему?
— Я заражена. Это вопрос времени, когда начнутся изменения.
— Мне жаль. Как это вышло?
— Муж моей подруги… Привез детей из школы. Он был в ужасе. Он нам все рассказал. Там уже были больные дети. Они покусали ее детей. Но, сам понимаешь, муж их забрал и привез. Еще никто толком ничего не понимал. Им стало нехорошо, ушли прилечь. Пока мы болтали, они обратились. Сначала девочка, следом мальчик. Я заперлась в ванной, а потом вышла.
— Зачем ты вышла?
— Во-первых, не сидеть же вечно в ванной…
— Но там можно найти оружие: ножницы, бритвы…
— А ты мог бы воткнуть ножницы в хорошенькие курчавенькие головы детей твоего друга? Если — да, то я не могла.
— Не мог бы наверно. Не знаю. Когда жизнь под угрозой, можешь повести себя непредсказуемо…
Некоторое время оба молчали.
— Марина, — подал голос я. — Ты знаешь, что происходит?
— Очень мало. Муж подруги успел сбивчиво рассказать, что в городе ад. Их толпы, заполонили улицы. Он сбил несколько человек по пути сюда. Полиция не справляется и тоже стремительно обращается.
— Пробки?
— Там уже свалки. Десятки километров брошенных машин и ходячие. Это успели показать по телевизору… Слушай…
— Да?
— Я хотела, чтобы меня укусили.
— Не понял. Почему?
— Я смертельно больна. Предпоследняя стадия неважно чего. Они выглядят не привлекательно, но кто знает, что там внутри. Это вроде как настоящая жизнь после смерти.
Я поморщился. Кажется, она сошла с ума.
— Мне очень жаль. Так ты не попросишь, как обычно просят в кино, не колебаться и воткнуть тебе в голову нож, когда обратишься. Чтобы не стать ходячим жутким трупом?
— Не попрошу. Я хочу попробовать. Представь, что они уродливы, а внутри живет какой-то свет. Внутри праздник и небеса.
— Я плохо себе это представляю. Они едят людей, знаешь.
— Не едят, а кусают… — неопределенно протянула Марина. — Но да. Однако, люди красивы снаружи, а внутри могут быть жестоки и хищны душевно. И человеческие внутренности не очень привлекательны, кстати. Возможно, если ты хищен снаружи… А, неважно.
— Но, Марина…
— Да?
— Если ты обратишься тут, будешь для меня угрозой … Со своей… жизнью после смерти.
— Я уже придумала, как поступлю.
— Как?
— Когда почувствую, что началось, выпрыгну с лестничной клетки в окно. Там, внизу, толпа, они самортизируют. И я обращусь.
— Если только они не разорвут тебя на части, что и обращаться будет нечему, — вполголоса пробормотал я.
— Ты что-то сказал?
— Нет, ничего…
Еще некоторое время помолчали. Каждый думал о своем.
— Марина?..
— Да?
— Ты кому-нибудь дозвонилась?
— Не смогла.
— Скорую, полицию вызывали?
— Им не дозвониться.
— Что по радио, инету, ТВ?
— Сеть упала, телевизор работал фоном, какие-то обрывочные новости, никто ничего не знал, но у нас не было времени всматриваться. На нас напали дети.
— А зачем ты стучалась? Если собралась умереть…, то есть обратиться.
— Я вдруг испугалась. Это было инстинктивно.
Послышались далекие выстрелы.
— Что это? — спросил я.
— Я знаю не больше твоего, — ответила она. — Логика подсказывает, что военные или полиция. Или какая-то самооборона организовалась. А может мародеры.
Марина вдруг начала всхрипывать.
— Кажется… Кажется начинается.
— Марин, а сверху еще кто-то есть?
— Живой или мертвый?
— Любой.
— Не знаю. Двери закрыты. Я сразу вниз пошла… Я отключаюсь. Это наверно оно. Я пойду.
— Прощай, Марина.
— Прощай… и… постарайся выжить…
Я стиснул зубы, сцепил руки, молчал и только кивал в ответ, как в трансе. Наворачивались слезы. В прошедший час я принимал деловитые решения, но теперь вдруг начал осознавать ужас реальности. А может, прыгнуть за ней? Присоединиться? Попросить укусить меня? Гулять по городу с незнакомкой-Мариной. Нападать на оставшихся в живых? Стать прекрасной парой зомби? «Они так подходят друг другу».
Я слышал, что Марина тяжело приподнялась и зашагала вверх по лестнице к окну. Слышал, как распахнула окно. В это время удары мертвецов по двери подъезда стали отчетливей.
Как она выпрыгнула, если прыгала, уже не слышал.
3.
Я вдруг понял, что могу попробовать проследить за судьбой Марины. Получилось ли у девушки заработать жизнь после смерти в её понимании. Подошел к окну, которое выходит к подъезду. Оно загромождено старой оргтехникой. Начальник давно просил выложить на доску объявлений, но руки не доходили. Осторожно приподнялся на подоконник и отогнул жалюзи, чтобы взглянуть одним глазком. Марины не увидел. Там монотонно раскачивалась толпа. Возможно, она ее поглотила. Но зато с ужасом осознал неприятную особенность архитектуры моего замка, о которой совсем забыл. Внешний вход в подвал, эдакая пристройка, находится прямо под этим окном. Его покатая крыша опускалась до полуметровой высоты. Если бы заражённые захотели, догадались, они бы запросто забрались на эту крышу и вломились в моё окно. Решетка их вряд ли остановит. Я подозреваю, у них есть хватательные рефлексы. Они в неё вцепятся, начнут качать и со временем разболтают. Если их что-то заинтересует именно в этом окне, то ходячие через час заберутся в моё помещение. Это надо учесть. Снова послышалась очередь выстрелов. Крики человека. Я раскрыл глаза шире и стал озираться. Угол обзора у меня небольшой, к тому же боялся высовываться, чтобы не привлекать внимание мертвецов. Услышал звуки рикошета по стенам дома. Подумал, что сейчас запросто схлопочу шальную пулю. Спрыгнул с подоконника и пригнулся.
Итак, водой я запасся. Что с едой. Коллега-бухгалтер таскает тонны выпечки. Обычно что-то сухое, не плесневеющее. Вафли, сушки, овсяные печенья. Пошел проверить и сделать инвентаризацию. Заодно, попробовать спрогнозировать, на долго ли хватит. Вафли, печенья, баранки. Всё по одной упаковке. В морозилке два блистера сосисок. В основной камере — солёные огурцы, коробка сыра и йогурта, упаковка жареной мойвы, какие-то соусы, кетчуп, яблоки. Живём! Потом вспомнил просьбу Марины выжить и поумерил свой энтузиазм. Посерьезнел. В шкафу еще три рамена, четыре тик-така. Интересно, сколько можно протянуть на одном тик-таке? Две шоколадки, два пакета орехов, чипсы. Это я себе купил кино смотреть. Банка кофе, четверть коробки с пакетиками чая чёрного, и где-то десять пакетиков зеленого. Упаковка семечек. Вспомнил про пачку сигарет. Я сам уже не курю два года, но до сих пор тянет. Кто-то из посетителей забыл эти сигареты, и иногда я на них смотрел в желании затянуться. Но каждый раз удерживался, думая про себя, что это тупо. Тупо было бы продержаться пару лет и сдаться. Шутил, что понимаю вечную жажду крови вампиров. Итак, в нынешней ситуации я могу докурить и сигареты. Получу несколько часов психологического удовольствия, а продолжить всё равно не светит.
Все это можно растянуть примерно на месяц. А что потом? Ну как что. Может, армия очистит город. Может же такое быть. Может, уже завтра очистят. И все забудется как дурной сон. Так что буду буквально жить настоящим. У меня полно воды и достаточно еды. Причем, не скоропортящейся. Кроме мойвы. Йогурт весь состоит из химии, поэтому его срок хранения — месяц. Если выйдет из строя холодильник, вывешу в пакете на улицу. Думаю, при хорошей экономии, протяну со всем этим до января. «Скоро ты перестанешь заботиться о лишнем весе».
Забегая вперед, скажу, что армия ничего не зачистила. Я получил не одно ранение, замерзал, голодал. Познакомился с интересными людьми. Еда вскоре закончилась. Но воды было много: я восполнял ее запасы снегом.
Однако, обо всём по порядку.
