7.
Отряд Колдуна, пришедший в деревню, не застал землян. Возможно, они могли счесть свою миссию выполненной и вернуться обратно ни с чем, но один группы случайно нашёл стоянку космического корабля. Они не выказывали изумления, рассматривая массивный разбитый и прогоревший модуль земного транспортника. Но отправили двух людей к Колдуну сообщить о находке. А сами, выяснив у вождя, куда ушли чужаки, отправились за ними. Старый вокар, с одной стороны, предупредил землян об опасности. Но с другой, аборигены не привыкли врать. Вождь не стал ничего скрывать. Он почти забыл о двух светлокожих существах, потому что большого интереса к ним никогда не испытывал. И не только к ним. «Пошли смотреть небо», — сказал он. И добавил: «Зачем-то». По шкале местных эмоций от одного до десяти это было одиннадцать. «Зачем-то». Вождь показал направление. Тот же, самый короткий маршрут к северной границе Леса, который дал землянам.
Люди Колдуна, отправившиеся ловить землян, тоже не спешили. Деваться чужакам некуда. Достигнув границы Леса, дальше они всё равно не уйдут. Инструкции получены простые — пленить и привести к Колдуну. В случае сопротивления — убить. Убийства являлись редким явлением, и никогда не случались на эмоциональной почве. Просто Колдуну верили. Он сказал, что чужаки угроза, неважно почему, угрозу следовало устранить. Также как нападающего медведя. Без ненависти — просто так нужно.
Любопытно, что, не имея звёзд для определения севера, его направление можно было узнать так же, как на Земле — по мху на деревьях. Поэтому заблудиться путешественники не могли. Томас и Такеши уже три дня были не в состоянии найти никакой еды. Их припасы подошли к концу, и они голодали. Лес был таким же бесконечным и негостеприимным, как какая-нибудь Сахара. Нет, в Лесу имелась в изобилии вода. Накапливалась роса в гигантских листьях или лепестках чудных растений. Стекала по стволам деревьев. Были небольшие пруды. Им говорили, что пить воду можно отовсюду без опаски. А вот кушать стало нечего. На воде можно продержаться и довольно долго, но появляется такое нежелание идти вперед, какое наверно испытывают вокары по отношению к познаниям. Томас и Такеши шли и шли, опираясь на посохи, с абсолютно серыми, безжизненными лицами. Уже плелись. Разговоры иссякли. Подойдя к очередному пруду, припали, чтобы напиться. Такеши вдруг радостно воскликнул. Томас поморщился: — Ну что?
— Смотри, там, на дне!
Томас перевел взгляд, и его лицо исказило брезгливое выражение. По дну полз некий симбиоз — смесь улитки и лягушки. Французы наверно такое съели бы с радостью. Но японец-то чего обрадовался.
— А ты разве не на такой стадии, что съел бы что угодно? — спросил Такеши.
Хотя нет, японцы же главные по морским закускам. Именно там живёт гигантский удивительный краб-паук, длина которого от конечности до конечности составляет четыре метра. Деликатес, между прочим. Томас помедлил с ответом.
— Нет, еще нет. Мы голодаем всего лишь второй день.
— Томас, я никогда не голодал и сутки. Я должен это попробовать.
— Но Такеши, — пытался отрезвить товарища по несчастью Томас, — подумай, мы же не знаем, съедобно ли это.
Но японец уже запустил руку в пруд и схватил диковинное животное. Вдруг сморщился, воскликнул и выпустил улиткожабу. А сам стал потирать и изучать распухший палец.
— Что? Что это было? — нервно закричал Томас.
— Эти усики, они оказались твёрдыми и острыми, — жалобно сказал Такеши.
Через двенадцать часов они оставались на том же пруду, потому что японца лихорадило. Он умирал.
8.
Томас сидел рядом с агонизирующим товарищем и страдал. Он хотел что-то сделать, но что? Он мог отрезать японцу палец или руку, если бы знал, что это поможет. Но сейчас было явно поздно. Даже себе бы отрезал палец, если бы это помогло. Такеши пытался улыбаться сквозь судороги. Его вспотевшее лицо при этом страшно кривилось.
— Тттомас, передай ей, что я люблю её.
Такеши имел в виду свою невесту.
— Хорошо, передам, — сказал, было, англичанин, но потом спохватился. В кино говорят не так. Там говорят: «Сам передашь». И он промолвил более отчетливо: — Сам передашь.
Глаза Такеши закатились, и он отключился.
Любую простуду Томас лечил чаем. Во-первых, он был истинным в этом смысле британцем. А там даже младенцы, по слухам, нередко предпочитают чай грудному молоку. Во-вторых, он не доверял таблеткам. В-третьих, что касается простуды, чай всегда помогал. Два дня ударных доз чая, и любая температура сходит. Однажды он в очередной раз так лечился. Пошел на поправку. Пришел в гости к своей девушке, ставшей впоследствии женой. Первое, что та сделала, предложила естественно чаю. Британец — британцем, но на тот момент он уже больше не мог видеть чай. Поэтому девушка услышала ироничную гневную отповедь.
Неизвестно, чем болен Такеши. Как скоро он умрет. Но сидеть и ждать его смерти было невозможно. Бездеятельность морально подкашивала. Поэтому Томас решил приготовить японцу и напоить его хотя бы кипятком. Вокары знали огонь, но использовали его не часто. Редко — для кипячения и кузнечного дела, для освещения еще реже. Это объяснялось проживанием в легко воспламеняемой среде — Лесу. Видимо, в их ранней истории случались опустошительные, продолжительные пожары, и страх огня запомнился на генетическом уровне. Высекали они пламя с помощью кремния. Два таких камня имелись и в экипировке землян. Томас собрал сухую траву, веточки, и принялся высекать пламя. Ему показывали, как это делается. Он и сам пробовал и добивался успеха. Но в этот раз почему-то долго не получалось. Сказывался голод, усталость, бессилие. Следом встал вопрос — в чём кипятить воду. «Вот он, прогресс» — думал Томас. «Сейчас я тут наизобретаю на 500 лет вперед по местным меркам». Он стал бродить по округе в поисках какой-то ниши. Пусть это будет полый камень или крепкая порода дерева. Вдруг услышал далекие голоса. Он понятия не имел, что за ними следует отряд пленителей, потому ринулся на разговоры, надеясь найти спасение для Такеши.
9.
Англичанин и вокары разглядывали друг друга, оставив между собой десятиметровую дистанцию. Вокары — вроде бы удовлетворенно, хотя прочитать их лица было затруднительно. Томас — радостно-возбужденно. Через минуту землянин разорвал паузу, нарушив тишину.
— Вы говорите на вокарском? — задал он слегка глупый вопрос. Но он не знал наименования диалекта, которому обучился.
— Говорим.
— Мой друг отравился. Умирает.
— Это правильно.
— Правильно? — изумился Томас, решив, что знает язык ещё плохо и не всё понимает. — Идём быстрее!
И он схватил ближайшего вокара за рукав и увлек за собой. Люди Колдуна не выглядели как-то особенно. Они не одевались в черную кожу, как земные бандиты, или пираты. Они были в таких же накидках, как и все местные, отличавшиеся только цветом. Лица их, конечно, со временем земляне стали различать, избывая в себе кросс-расовый дальтонизм. Но он всё равно не видел каких-то диких или злых лиц убийц. Те же безобидные деревенские остроухие миниатюрные недотёпы.
Вокар ничего не сказал, но дал себя увлечь. Другие пошли следом. Им нужны были оба землянина.
Томас притащил их к умирающему товарищу. Такеши лежал в испарине с открытыми, но невидящими глазами и тяжело дышал.
— Он укололся… Животное… В воде… — тараторил Томас возбужденно и отрывочно. Руками показывая контуры улиткожабы.
Вокары понимающе кивнули.
— Мы от Колдуна, — вдруг сказал стоящий впереди. — Нам велено привести вас к нему.
Томас остолбенел. У него было ощущение, что дамбу прорвало во втором месте, и у него не хватает длины рук, чтобы заткнуть пальцами обе дырки. И что он вот-вот утонет. Томас сглотнул, и решил, немного подумав, сначала разобраться с первым прорывом.
— Хорошо, мы пойдем с вами! — закричал он. — Но вылечите сначала его.
Не умея удивляться в лице, вокары, тем не менее, медлили, потому что ощущали какое-то внутреннее беспокойство, которое могло стать предтечей удивления через годы эволюции. Они смотрели на это странное кричащее существо. Даже не белая кожа и скругленные уши были непривычны. А эти крики, искажения лицевых мышц.
— Нам он не нужен, — сказал главный вокар. И добавил: — Если он умрет.
— У меня есть ценная информация для Колдуна. Но я поделюсь ей, если вы спасете Такеши… то есть, моего друга.
— Ценная? Информация? — вокар тупо повторил эти два слова, не понимая их значения. Для них ценным была еда или вода. И информацией было расположение растений, которые можно употребить в пищу. Что может знать этот человек из разряда «ценное» или «информация»?
— Вы нам оба не нужны, — вокар имел в виду в живых, на планете. — Вы угроза. Если он умрет, угроза будет меньше.
Томас отчаялся так, что упал на колени, вытянув вперед руки: — Люди вы или нет?
— Да, мы люди, — невольно отступив назад, ответил вокар размеренно, учитывая, что «люди» и переводилось как «вокар».
В это время к нему подошел другой из поискового отряда и что-то прошептал. Главный вокар без привычных кивков, которые бы дали понять, что он с чем-то согласен или нет, погрузил руку в поясную сумку и достал оттуда какую-то скомканную в шарик траву. Положил шарик себе в рот и начал жевать. Потом подошёл к японцу, приподнял его голову, приоткрыл рот Такеши и выплюнул туда сгусток.
Томас наблюдал за этим со смесью брезгливости и надежды. Вокар зачерпнул ладонью воду из пруда и влил её Такеши в глотку. Потом ещё раз. Отпустил голову, встал, сделал шаг назад и посмотрел на своего спутника. Никто не кивнул или не подмигнул. Они обменялись пустым взглядом и уставились на японца. Томас поднялся с колен и нервно переводил глаза то на товарища, то на вокаров.
10.
Прошли по ощущениям томительные пять минут. Такеши кашлянул, во взгляд вернулась осмысленность. Бледность лица сменилась лёгким румянцем. Он еще раз кашлянул и приподнялся на локтях, осматриваясь. Наконец, увидел Томаса, слабо улыбнулся и кивнул на гостей, делая вопросительное выражение лица.
— Они спасли тебя, Такеши. Это люди Колдуна. Они отведут нас к нему.
— Нам надо на границу Леса, — слабым голосом сказал Такеши на английском. — Если Колдун живёт не там, нам не по пути.
— Давай не будем с ними спорить. Они спасли тебя. Пока не оклемаешься, пойдем с ними, а по пути посмотрим, что они из себя представляют.
Вокар посмотрел на Томаса, видимо, давая понять, что нуждается в переводе.
— Он благодарит вас, — ответил англичанин. — Он пока плохо соображает.
— Собирайтесь, мы уходим, — молвив вокар, и он, и его отряд отошли метров на двадцать в сторону. Они принялись что-то мерно, монотонно обсуждать.
— Встаём и бежим, — по-самурайски непреклонно прошипел Такеши и вскочил на ноги. Но тут же сел обратно. У него сильно кружилась голова.
— Давай пока не будем спорить. Возможно, тебе ещё раз понадобится их антидот. Мы же ничего не знаем. Кроме того, бегун из тебя сейчас неважный. Пойдем за ними, может, узнаем что-то новое, ценное. И вообще, мне было бы интересно посмотреть на этого так называемого Колдуна.
— Интересно-то да. Но он нас убить хочет, помнишь?
— Как думаешь, — Томас подал руку японцу, помогая подняться вновь, — Колдун тоже пофигист, или в нем есть искорка? Всё-таки, он имеет видения. Погоду предсказывает.
— Тебя, возможно, удивит в данном случае сходство моей позиции с местной: мне всё равно, есть ли в Колдуне искорка или нет, — ответил японец. — Что с тобой, Томас? Ты же был из нас двоих первым мечтателем еще месяц назад. Твои пылкие речи о том, что нам надо увидеть звезды, заразили меня энтузиазмом. И вот, когда мы так близко, ты вдруг собрался выяснять, есть любопытство у Колдуна, который живет не пойми где. А главное, он является для нас прямой угрозой. Ты постоянно упускаешь этот нюанс.
— Знаешь, Такеши, мы живём у них уже много недель, и я просто не верю, что тут есть убийцы. Зато я считаю, что Колдун может дать ценную информацию. Ценнее звёзд, понимаешь? Увидев звезды, мы возможно да, а возможно НЕТ, поймем, где мы. А дальше? Этот друид может знать о других цивилизациях, народах на этой планете. Знать что-то, что поможет нам выбраться отсюда.
— Ну, вот посмотрим на небо и пойдем к нему! — повысил голос японец, поражаясь тупости товарища. А еще — от нетерпения.
— И куда же мы пойдем? — грустно усмехнулся Томас? — «К нему». Я что-то до сих пор не видел указателя: «Колдун, 500 миль».
Японец промолчал, но вынужден был с доводом частично согласиться. Но, с одной стороны, Томас может как угодно отказываться видеть в вокарах убийц или палачей, а Колдун именно что планирует их казнить. Во-вторых, они много недель мечтали увидеть небо, и жили этим. Это было их навязчивой идеей. И он не готов был отложить эту операцию еще на год. НА ЦЕЛЫЙ ГОД!
И тогда Такеши озвучил то, что часто посещало их обоих, но казалось невероятным для высказывания вслух:
— Тогда давай разделимся, Томас…
Томас изумленно и непонимающе посмотрел на японца.
