31.
К 16:30 самое ценное было перенесено в бомбоубежище второго подъезда. Стемнело и немного похолодало, облака разошлись, явив полную Луну, а снег прекратил.
— Термобарическая бомбардировка, — сказал Борис, — мне пипец как страшно.
— Мне тоже, — согласился Иван, — но спускаться в коллектор или даже прорываться к блок-посту на Кирпичном не лучше. Кстати, никаких автомобилей после бомбардировки не останется. Ни электрических, ни бензиновых.
— С другой стороны, -заметил Борис, — на нём отсюда всё равно никуда не уедешь, учитывая КПП на мостах.
— Насчёт домкрата, — напомнил Иван, — сейчас полнолуние, поэтому видно относительно хорошо, снег закончился, люди должны покинуть центр или укрыться. Существует три самых популярных места расположения домкрата в машине: под сиденьем, в боковом кармане багажника или рядом с запасным колесом под ковриком. Это не должно занять много времени. Предлагаю… постой, ведь теперь и у этого подъезда толпятся зомби. И у третьего. Нам придётся выходить через первый?
— Эээ, точно, — вспомнил Борис, лихорадочно глядя на часы. – Но он был заблокирован изнутри. Возможно там кто-то живёт или уже умер, но продолжает представлять угрозу. И с крыши не попасть, а только через окно верхнего этажа, а уже темно, чтобы там шариться. Мне и утром-то было страшно.
— Тогда выходи, — предложил Иван, — на улицу из окна второго с задней части дома. Окна всех первых этажей забраны решётками. Ты – спортсмен, вылез и залез. А я сверху буду прикрывать с карабином.
— Ты из него хоть раз стрелял? — с сомнением спросил Борис.
— Ну прям из карабина – нет, — ответил Иван.
— Ещё меня в темноте перепутаешь с ходячим и подстрелишь. А мы не можем как-то зомби отогнать? – пробормотал Борис, — поджечь их сверху… чтобы очистить подъезд и выйти вдвоём.
— Я один раз их выманивал с помощью собак, но это требовало времени.
— А может ну нахер этот домкрат? — спросил Борис, — уже 16:40.
— Нет, — не согласился Иван, — это реальный шанс выбраться из завалов.
— Если такой умный, сам и лезь, — упрямился Борис, — а я тебя сверху прикрою.
— Ладно, — сказал Иван, — как тебе такая идея. Поскольку я всё ещё не спортсмен, а ты да, и целыми днями находился в зале, и я видел твои рельефные мышцы, при этом ты не качок, поэтому и лезть тебе проще. Мне, кстати, предлагали курсы профориентации на фитнес-инструктора, но я приходил в ужас от мысли весь день торчать в качалке…
— Давай быстрей, — нервно перебил Борис, — что за идея?
— А, да, — вспомнил Иван, — ты спускаешься по тросу со второго, делаешь круг вокруг дома, улюлюкаешь и всячески привлекаешь внимание зомби у подъезда, бежишь обратно, и я помогаю подняться. Подъезд свободен, мы выходим, находим домкрат и возвращаемся.
— Хрен с тобой, — сплюнул Борис, — сбегай хотя бы на крышу за тросом, мне пригодятся силы, а я… я даже не обследовал квартиры второго этажа. Они были закрыты. Ладно, беги за тросом, я вломлюсь наугад в одну из них. Почему мы всё оставили на темноту и последний момент?
Но Иван уже исчез и полз за канатом. Борис опасливо подошёл к 12-й и врезал по двери ногой. Она не шелохнулась. Но дверь деревянная, поэтому карабин должен помочь. Он дважды выстрелил в замок и ударил по двери снова. Блин, она же на себя открывается. Держа карабин и фонарик крест-накрест, он дёрнул ручку и отскочил назад. Коридор пуст. В это время послышался топот, заставивший его оторопеть. Но это бежал с тросом Иван. Отлично, вдвоём не так страшно.
— Подстрахуй, — шепнул Борис.
Иван достал нож. Луч выхватывал детали интерьера комнаты слева, кухни справа. Свет Луны помогал увидеть больше. Остался туалет. Снова удар по двери. Чисто.
— Фууу, — выдохнул Борис.
— Не расслабляйся, — напомнил Иван, привязывая трос к чугунной батареи спальни, выходящей на задний двор.
— Без тебя помню, — огрызнулся Борис.
Он повесил карабин на плечо, ещё раз взглянул на часы, неодобрительно покачал головой, выудил из куртки и натянул спортивные перчатки и забрался на подоконник. Оглядел подступы к дому. Метрах в пятидесяти справа молча брели две фигуры. Что, если он побежит влево, а они как раз подойдут к тросу и будут тупо торчать у него?
— Ну с богом.
Иван наблюдал за коротким спуском. Всего-то 6 метров. Чуть дотронувшись до земли, Борис понёсся вправо. Иван не знал, караулить ли ему у этого окна, или переместиться к противоположным, чтобы наблюдать за действом. Две фигуры медленно развернулись и направились в ту сторону, где скрылся Борис.
«Надеюсь, он сделает круг и прибежит с другой стороны», — подумал Иван и решил остаться здесь, чтобы следить, что-то сверху подсказать или быть готовым оказать другую помощь.
Два мертвеца прошли мимо троса и потопали дальше. Иван услышал свист и крики, и понадеялся, что это Борис выманивает ходячих. Казалось, прошла вечность, но минуло лишь 50 секунд, как Борис показался с другой стороны. Он продолжал орать, но теперь от ужаса. Иван заметил, что за ним кто-то бежит и даже постепенно нагоняет. Борис в прыжке схватился за верёвку и стремглав покарабкался наверх, крича «затаскивай!» Не успел Иван опомниться и что-то предпринять, как Борис уже вскочил в проём и проворно подтягивал верёвку. Фигура попыталась её схватить, но не успела. Она стояла под окном и пялилась на них.
— Чттто это? – испуганно спросил Иван.
— Это новая мутация, блин! –просипел Борис, дрожа.
— Будем надеяться, что термобар их уничтожит, — сказал Иван.
Теперь он понимал отчаяние вооружённых формирований или военных. Иван посмотрел на часы. 16:50.
— Так… так ты увёл их от подъезда? – спросил он.
— Увёл, но хрен я теперь куда пойду, — зло ответил Борис. – Я не готов снова встречаться с этой тварью.
— В бункере есть рации, — напомнил Иван, — один может стоять здесь и следить за монстром, а другой тем временем пошариться в машинах с лицевой стороны дома. И предупредить, если зомби туда направится.
— Если хочешь, иди, — бросил Борис, — почему ты решил, что оно тут одно? «Пошариться», как же.
Да, об этом Иван не подумал. Он снова посмотрел в окно. Тварь продолжала стоять на месте и пялиться вверх. Будто заглядывала в душу. Иван истерично прокричал: «Гори адским пламенем, нелюдь». Ладно, похоже, они остаются без домкрата.
— Меня беспокоит ещё кое-что, — сказал Борис.
— Да?
— У подъезда ты упоминал, что слышал какой-то звук или шум. Что это было? – спросил Борис.
— Не бери в голову, — ответил Иван, — мне показалось.
— И всё же.
— Ну, — замялся Иван, — мне почудился плач ребёнка.
— И он исходил из нашего дома? – спросил Борис.
— Как будто из первого подъезда. Но маловероятно. Через неделю-то после Армагеддона.
— Если есть хоть 1% вероятности, что там ребёнок, я не хочу быть виновником его гибели в адском пламени, — строго сказал Борис. – У нас же есть время проверить?
32.
Они поднялись на крышу и подошли к краю над первым подъездом. Иван приблизился к решётке и подёргал.
— Нет, — сказал Борис, — придётся опять лезть через окно.
Борис снова, как утром, привязал к верёвке кирпич и стал его раскачивать. Когда полетели первые осколки, они явственно услышали детский плач и переглянулись. Борис закрепил себя и принялся спускаться. Второй наблюдал сверху. Борис раскидал ногой куски стекла и осторожно втянулся внутрь.
Послышался щелчок и решётка распахнулась.
— Давай быстрей сюда, — помахал рукой Борис.
Иван спустился на пролёт и вопросительно посмотрел. Одна из дверей была открыта.
— Короче, — принялся шёпотом тараторить Борис, — там мать и младенец. Оба еле живы. Нам надо привести её в чувство и узнать, что делать с ребёнком. Как его кормить, в чём они нуждаются.
— Я знаю, в чём он нуждается, — заметил Иван, который имел опыт отцовства, — в грудном молоке, видимо, или в смеси.
Они зашли внутрь. Женщина в белой сорочке с запавшими глазами лежала на кровати. Еле слышно дышала и смотрела в потолок невидящим взглядом. Рядом стоял манеж, где находился ребёнок. Сейчас он молчал и сопел. Борис обшарил квартиру, но еды не нашёл. Направился через крышу в своё логово и принёс банку консервов, хлопья и бутылку минералки.
Они суетились вокруг женщины, приподняли её голову и попытались влить воду. На минуту в её взгляде появилась осмысленность.
— Оставьте… нас в покое, — тихо прошелестела она. – Дайте нам умереть.
— Но у нас есть еда и вода, — не сдавался Борис. – Мы вам поможем.
— У меня закончилось молоко, — ответила та, — осталось немного смеси в банке. Его нельзя кормить другим. Консервы не для него.
— Да, — шепнул Иван Борису, — обезвоживание и стресс могут негативно влиять на лактацию.
-На лакчто? – спросил Борис, но тут же понял.
— Но я знаю, что делать, — продолжил Иван. – Женщину нужно накормить и дать набраться сил. Время возобновления лактации зависит от того, насколько истощён организм, но обычно процесс восстановления может занять от нескольких часов до одного-двух дней.
— А смеси тут на сколько порций? – спросил Борис, протягивая банку.
— Примерно 15, — прикинул Иван, заглядывая в ёмкость, — кормление 5-6 раз в сутки. Это дня на три, если правильно угадал возраст. У меня осталось несколько яблок Гренни Смит. Они кисловаты для младенца, но можно сварить, растолочь, добавить кипячёной воды. И тогда сгодится.
— Будет сложно тащить их к себе через крышу или через подъезд, — сказал Борис, — так что давай принесём необходимое сюда. Я сбегаю за водой и ещё какой-то едой. А ты займись приготовлением пюре у себя. Твой импровизированный очаг лучше. И поглядывай на часы.
Иван совладал за 30 минут. Самым долгим было варить яблоки. Потом он неистово растолок их рукояткой ножа в кастрюльке, добавил кипячёной воды и размешал. Прикрыл ёмкость полиэтиленом и направился в квартиру номер 7 первого подъезда. Женщина в беспамятстве была на месте. А приятеля с ребёнком не оказалось. Окно приоткрыто. Он растерянно заозирался и принялся звать Бориса, забыв, что они ещё не исследовали этот подъезд. Спустя минуту заметил на двери записку: «Приходи в 13-ю». Полез с кастрюлей обратно на крышу. Борис сидел в кресле и баюкал ребёнка. Он был мрачен.
— Каков план? – спросил Иван.
— Я… ждал тебя, — ответил Борис, – чтобы вместе принести её. Нашёл в шкафу рубашку, закрепил ею ребёнка и доставил сюда. Пюре приготовил?
— Да, — опомнился Иван, — с пылу с жару. Но что, если мать не очнётся? В экстренных ситуациях младенец может выжить без грудного молока максимум 48 часов, если он получает достаточное количество воды или другого источника жидкости, чтобы избежать обезвоживания.
— Она, — промолвил Борис.
— Она?
— Да, это девочка. А вода?
— Вода не может заменить грудное молоко или смесь, так как не содержит необходимых калорий, жиров, белков и других питательных веществ. А ты узнал её имя?
— Нет.
— А имя матери?
— Тоже нет.
— В квартире наверняка есть какие-нибудь документы, — сказал Иван.
— Если это их квартира, — вспыхнул Борис, — и мне было не до того. К тому же, надеюсь, женщина придёт в себя.
— Как насчёт Алина? – спросил Иван, — на время.
— Ну, — на секунду задумался Борис, — не могу придумать возражения.
— Оставь ребёнка на пять минут, — поторопил Иван, — принесём мать Алины.
Звук дыхания женщины был еле слышен. Иван опасался, что она в любой момент покинет этот мир и обратится. Он оглядел сосредоточенного на спасении Бориса и промолчал. Женщина почти ничего не весила. Борис тащил её до подъёма на крышу, Иван придерживал голову, уберегая от косяков. Потом помог втянуть на кровлю и спустить на верхний пролёт второго подъезда.
— Давай мать сразу в бункер, — предложил Борис.
Отнесли её вниз. Иван подсвечивал фонариком, а потом включил одну из аварийных лампад, которая давала тусклый свет. Борис бережно положил женщину на нижний ярус в третьей комнате. Поднялись к ребёнку.
— Подай пюре, — сказал Борис.
— Держи, — ответил Иван, — вот ложечка.
Борис растормошил ребёнка, и тот снова заплакал. Борис выдал ему четыре ложки пюре. Иван развёл молочную смесь, перелил в бутылку с соской и протянул.
— Важно давать ребёнку возможность делать перерывы, чтобы он мог отдышаться и отрыгнуть лишний воздух, — подсказал Иван.
— А как я пойму, что она сыта? – спросил Борис.
— Младенец должен отодвинуть бутылочку, — ответил Иван, — или показать другие признаки, что наелся. Это сигнал к завершению кормления.
Когда Борис решил, что достаточно, он осторожно завернул ребёнка в рубашку, прислонил к груди и поднялся.
— Что ж, не будем заставлять убежище ждать, — сказал Иван, — если нас завалит, успеем встретить первое рождество, новый год, второе и старый новый год. Всё равно заняться нечем, а запасов еды и воды там на месяц.
— Не забывай о младенце, — напомнил Борис.
— Да… с ней поменьше, — ответил Иван. Он хотел предложить исполнить просьбу женщины и оставить их с девочкой здесь. Нечего им делать в новом мире. Но решил, что чувствительный приятель начнёт возражать или даже ругаться. Борис вполне принял правила жилого комплекса, где мужчин использовали для опытов, а женщин собирали для продолжения рода, как он выразился. А теперь возомнил себя спасителем. Пытается замолить грехи?
Они медленно и даже где-то торжественно пошли вниз. Эта процессия напоминала спуск в подвал в известных играх и фильмах, типа «Фоллаут» или «Укрытие», когда персонажи собирались прожить под землёй несколько поколений, а привычный мир на поверхности сгорит, исчезнет и опустеет.
Борис бережно положил Алину на нижний ярус двухэтажных кроватей третьей комнаты, по соседству с матерью. Поморщился от пульсирующей в плече боли. «Хорошо бы промыть и снова обработать йодом», — подумал он.
— Как она? – настороженно спросил Иван.
Борис прислонил ухо к лицу женщины: Дышит.
— Борис, это небезопасно! — не выдержал Иван.
— Ребёнку нужна мать! – почти прорычал Борис. Алина снова заплакала.
Иван разозлился и ушёл в первое помещение, делая вид, что сортирует вещи: «Папочка года выискался», — думал он зло. Зашёл Борис и, неловко помявшись, сказал:
— Ты был в Гренландии?
— Нееет, а что? – спросил Иван.
— Я почему-то решил, что там могла сохраниться привычная жизнь. Подумал, что мороз обездвиживает зомби.
— У нас пока не было реальных морозов, — напомнил Иван.
— Я, короче, поставил себе целью попасть в Гренландию, — смущённо закончил мысль Борис.
— Сначала надо пережить этот вечер, — заметил Иван.
— Ну, естественно, — согласился Борис.
В 17:53 Иван внезапно прокричал «я кое-что забыл», выскочил из бункера и потопал наверх. Младенец снова заплакал. Борис не видел, как женщина изогнулась, испустив последний вздох. Он в растерянности глядел то на штурвальный засов, то на часы, то на проём третьей комнаты, откуда раздавались детские крики, приносящие инстинктивное беспокойство. Раненое плечо жгло огнём. Борис неуверенно встал и подошёл к двери бункера. В 17:58 он запрёт её в любом случае.
