Глава 21. Ганьсу.
Значительная часть территории Китая находится на безопасной высоте для подобного наводнения, поэтому подъём уровня моря на 400 метров нельзя назвать всемирным потопом. В частности это касалось провинции Ганьсу, где расположен самый высокогорный космодром. 30 миллионов жителей провинции испытывали неудобства из-за длительного дождя, гроз и бури, беспокойство за родных в других регионах и судьбу мира. Но их не затопило, в отличие от Пекина или Шанхая, который возвышался над уровнем мирового океана всего на 4 метра. Во всяком случае, до изменения климата, которое грядёт из-за последствий падения комет. Ганьсу славился большим количеством ветряков и гидроэлектростанций. И пока реки продолжают течь в тех же направлениях, а ветры дуть с умеренной скоростью, провинция была очень хорошо устроена для такого катаклизма.
Группировка космических спутников и орбитальных станций не пострадала. И все государства или агентства, представители которых выжили и имели связь с космосом, могли прекрасно видеть последствия стихии, а также общаться друг с другом для координации преодоления кризиса.
Уже на второй день катастрофы с Ганьсу связались остатки американской администрации, эвакуировавшиеся в Аппалачи, с просьбой отправить спасательный челнок за астронавтами МКС, потому что все космодромы США ушли под воду. Второй уцелевшей площадкой для запусков являлся французский полигон в Гвиане, но у них отсутствовало топливо.
У китайцев имелось всё необходимое для отправки ракеты, но они не хотели тратить свои ограниченные ресурсы ради одной эвакуации. Во-первых, у них имелась собственная орбитальная станция, которую желательно обслуживать. Во-вторых, астронавты сейчас как раз полезней в космосе, чтобы следить за ситуацией.
Сторговались, что взамен получат компоненты и адаптеры для ракет-носителей и спутников от швейцарской компании RUAG Space. Этот вариант пришёл в голову, потому что в Швейцарии разрабатывался самолёт на солнечной энергии Solar Impulse, который мог это доставить без топлива. Была лишь проблема в сроках. Такой самолёт не мог разогнаться быстрей 100 км в час. А расстояние превышало 7,5 тысяч километров. И ни один пилот не отважился вылететь в преддверии масштабного грозового фронта, формирование которого все наблюдали через метео и другие спутники, а к некоторым стихия уже пришла. Поэтому решили подождать, пока погода стабилизируется, но многие не верили, что это произойдёт скоро.
Среди геологических преимуществ Ганьсу имелся один недостаток – сейсмически опасная зона. Землетрясения происходили ежегодно, но раз в сто лет случались катастрофические. В 1920 году это привело к 200000 жертв.
Повышение уровня воды сейчас стало причиной увеличения веса, который давит на тектонические плиты. Это изменение повлияло на баланс сил между плитами и привело к изменению их движения и ускорению тектонической активности. В связи с чем население провинции уже на исходе второго дня позавидовало быстро утонувшим жителям Пекина или Шанхая. Регион трясло две недели, и вся инфраструктура, включая космическую, оказалась разрушена. А космонавты МКС потеряли надежду на возвращение. Но могли продолжать наблюдения.
Глава 22. Негев.
В широтах пустыни Негева летом очень жарко. Столбик термометра может подниматься до 55 градусов. Три попутчика не замерзали из-за непогоды под скалой. Но влажность, насквозь мокрая одежда и обувь донимали и способствовали отупению от беспомощности. Монотонность, продолжительность и психическое истощение приводили к тому, что они по очереди или вместе отключались на продолжительное время. Когда иссякли все натянутые шутки, когда обеспокоенность переросла в панику, им ничего не оставалось, как сидеть под скалой молчать и ждать. Иногда водная взвесь, отскакивающая от камней, казалась такой плотной, что для свободного дыхания приходилось прикрывать рот ладонью. Фуад первым подложил под голову рюкзак и отключился, повернувшись к скале. Остальным было не до разговоров, и они последовали его примеру. Естественный сон не шёл, но накатывало забытьё из-за усталости. То один, то другой приходил в себя, бездумно оглядывался и впадал обратно в сонное оцепенение.
Когда дождь начал стихать, первой очнулась Надя. Она обратила внимание на проглядывающее небо и растолкала соседей. Михаэль болезненно морщился из-за сильной мигрени. Фуада сотрясал кашель. Он мог только жестами попросить достать ингалятор для профилактики астмы. Надя лихорадочно перерыла рюкзак приятеля и протянула баллончик. Они с Михаэлем переглянулись. Если дороги размыло или они местами непроходимы, баллончика может не хватить на возвращение. В этот момент Надя вспомнила про Олю, вскочила и попыталась побежать к парковке. Но начинающийся после скальных пород песок был слишком вязким. Она испугалась в нём утонуть, вернулась под навес и достала телефон. Тот не определял оператора. Оставалось снова ждать, будто 12-ти часов было мало.
Наконец, солнце вошло в силу, быстро осушая окружающий пейзаж. Они молча достали из рюкзаков все вещи и разложили сушиться. Одежда на теле высыхала на глазах. Вскоре дорога стала проходимой. Надя и Михаэль отправились на разведку. Фуад попытался подняться, но сел обратно, сославшись на головокружение и сказал, что ему нужно прийти в себя, а заодно он посторожит вещи. Будто было от кого.
Они шагали вниз, обходя подозрительные места и перепрыгивая лужи, наступая на каменистые островки. Надя радостно вскрикнула, увидев старый белый Аккорд. Ускорилась. Распахнула дверь и принялась растерянно его осматривать.
— Ольги нет! – закричала она медленно плетущемуся Михаэлю.
— Может, вышла справить нужду? – устало предположил он, — давай подождём. Ключ там?
Ключа не оказалось.
— Может она запаниковала и убежала? – сказала Надя.
— Куда ей бежать во время дождя? – удивился Михаэль, — разве что пыталась найти нас и заблудилась или чего похуже.
— Чего похуже – это что? – спросила Надя.
— Смыло потоком, например.
Михаэль знал, что они близкие подруги, но у него не было сил на эмпатию или тактичность.
— Может, машина не заводилась, и она пошла к трассе? – не сдавалась Надя.
— О чём вы говорили перед отключением связи? – спросил Михаэль.
— У неё была паническая атака, — поморщилась, припоминая детали Надя.
От основной магистрали к парковке природного комплекса вёл грунтовый террикон. Только сейчас они оглядели окрестности и поняли, что насыпи больше нет, и выехать отсюда на машине можно попробовать лишь тогда, когда всё высохнет окончательно. Попробовать, но без гарантии. Сейчас песок вязкий от влаги, а потом станет сыпучим. Грунтовый взгорок перерезало несколько появившихся за ночь каналов, по которым уходила вода.
— Предлагаю оставить ей записку, — сказал Михаэль, — потом предупредить Фуада, что мы идём изучить дороги, а после пойти посмотреть на выезд и что там дальше. Может, остановим попутку и попросим помощь.
Они синхронно посмотрели на шоссе, которое угадывалось вдалеке на расстоянии трёх километров. По нему никто не проезжал.
— Хорошо, — ответила Надя, — но давай сначала проверим, не оставила ли она нам в салоне записку.
Надя принялась искать записку, открывая бардачок, шаря по дверным карманам, опуская солнечные козырьки. Записку не нашла, но приметила потенциально ценные вещи.
Михаэль вернулся к Фуаду, сообщил, что машина на месте, а Ольги нет и дороги размыты. И что они прогуляются до шоссе. Фуад продолжал оставаться без сил, поэтому просто кивнул и снова принялся кашлять. Михаэль задумался, бывает ли усиление астмы из-за стресса или большой влажности.
— Влажность плохо на тебя воздействует? – спросил он.
— Наоборот, — ответил Фуад, — облегчает симптомы.
— А что ещё облегчает? – поинтересовался Михаэль, — если баллончик закончится до того, как мы… ну вернёмся.
— Помимо дыхательных упражнений, пар и солёная вода, которой тут нет, — сказал Фуад.
— Ладно, — пообещал Михаэль, — придумаем что-нибудь после разведки, если не найдём Ольгу, автомобиль или помощь.
У него имелась зажигалка, чтобы развести костёр, вскипятить воду и получить пар, но ещё не высохла. К тому же он не думал, что с возвращением будут проблемы. Они сейчас доберутся до дороги и найдут машину, а может там заработает связь. Если во время поездки в горы Михаэль спешивался, чтобы отдохнуть, и некоторое время катил велосипед по обочине, обязательно останавливался водитель или два спросить о самочувствии и не требуется ли помощь. Один раз мимо пронёсся мотоциклист, но через 100 метров развернулся и подъехал спросить, всё ли в порядке. Люди здесь участливы.
Он прихватил пустую пластиковую бутылку и направился к Наде.
— Ты замечала, — спросил Михаэль, когда они аккуратно выбирали очередное сухое место для шага, направляясь к шоссе, — что в некоторых местах разбросаны бутылки с водой?
— В смысле?
— Ну пластиковые полуторалитровые бутылки, которые будто кто-то наполняет. Я неоднократно проезжал здесь, ниже есть обзорная площадка и ещё одно место, где такая бутылка вставлена между двух валунов. Выглядит, как мусор, но она всегда наполнена водой. Впечатление, что кто-то оставляет это для лишившихся воды путников. Видел такую бутылку на набережной. Это конкретные места, и бутылки всегда там.
— Не обращала внимания, — ответила Надя, — но вода не является нашей главной проблемой. У нас… ну в машине есть карта с пресными источниками.
Спустя полчаса они вышли на шоссе, верней – то, что им было раньше. Потому что асфальт был покрыт толстым слоем песка, нанесённого во время непогоды. Это обычное явление, и существуют службы, которые очищают дороги от пыли, как в других странах – от снега. Неприятным было то, что на песке не нашлось ни одного следа протекторов. Вероятно, шоссе перекрыто, поэтому никто не проезжает.
— Ну, куда пойдём теперь? – спросил Михаэль. Он продолжал полагаться на опытную путешественницу.
— Вниз, конечно, — ответила Надя, — спустя два километра гряда закончится и нам откроется долина и серпантин. Мы сможем оглядеться.
— А Фуад? А Ольга?
— Мы это делаем и для них. Сидя на месте, мы помочь не сможем.
— Да, но возможно нас хватятся и отправят спасательный вертолёт.
— Если и так, мы его услышим и помашем, — сказала Надя.
Спустя какое-то расстояние они увидели лежавшую в кювете наполовину засыпанную красную Тойоту. С опаской, но и любопытством приблизились к автомобилю, расчистили окна, чтобы заглянуть внутрь. Пассажиры отсутствовали. Наверно снесло на обочину, и они пытались выбраться на возвышенность. До смотровой площадки они встретили ещё 4 съехавших с трассы машины. Внутри следующей оказалось два трупа, и больше решили не проверять. Солнце припекало, но это балансировали сильные порывы прохладного пустынного ветра. В небе кружили птицы. Отрезок пустыни между горами и дорогой быстро высыхал.
Сил на разговоры не осталось. Через полчаса они вышли на смотровую площадку, откуда виднелась долина. Открывшаяся картинка сбивала с толку.
Глава 23. Водохранилище.
Влад поднялся на корабль и положил на палубу футболку, завязанную в мешок. Он развязал узел и высыпал груду рыбы.
— Посмотри, Алекс, — попросил Влад, — из этого можно что-нибудь есть?
Алекс брезгливо поднял за хвост первую, понюхал, поморщился, выбросил за борт. В итоге одобрил лишь три рыбёшки, которые не успели испортиться.
— Я бы вообще ограничился запасами теплохода, — ворчал Алекс.
— Запасы теплохода имеют длительный срок годности, — ответил Влад, — а съедобную рыбу мы вряд ли скоро найдём.
Они разожгли на палубе костёр, поставив рядом ёмкость с водой для страховки, насадили улов на теплоходные вилки и бегло прожарили. Вкусно, но мало. Настало время вернуть на место воздушный фильтр и проверить работоспособность судна. Влад очень волновался, когда Алекс замыкал контакты. Мотор закашлял и — о, чудо – завёлся. Алекс торжественно дал на пробу ходу.
— Ты специально делаешь круг? – заинтересованно спросил Влад.
— Нет, чёрт возьми, у него заклинило руль, — ответил Алекс, — скорей всего он опутан всяким мусором под водой. Я бы мог попытаться почистить, имей мы акваланг. Но он сам знаешь где. Воон в том здании.
— И какие у нас варианты? – приуныл Влад, — возвращаемся на катер и гребём?
— Не обязательно. Мы попытаемся компенсировать отклонение. Это временное решение. Можно использовать прочный предмет, чтобы создать сопротивление на другой стороне теплохода для выравнивания. Либо перераспределить груз на левый борт.
— А наш катер не создаст это сопротивление? – спросил Влад.
— Ты гений! – обрадовался Алекс, — но надо проверить, какое будет отклонение, поскольку рулей нет вообще. Двигаться придётся зигзагами, малым ходом, постоянно останавливаться и корректировать, то есть долго. Надеюсь, успеем до грозы. В любом случае, нам теперь точно надо в Сити, чтобы позаимствовать акваланг и починить теплоход.
— Проверь радио, — попросил Влад.
Алекс пощёлкал каналы и покачал головой: «Ничего». Возможно, связь не работает.
— Не хочу быть пессимистом, — заметил Влад, — но если топлива, по твоим словам, примерно на 500 километров, то куда на нём можно доплыть? До ближайших гор, где могут быть люди и помощь, идти минимум 1000 километров, а то и все 2000.
— Вот когда закончится, тогда и подумаем, — отмахнулся Алекс, — там мы можем приспособить тент под парус. Хотя это бред. Мы можем дрейфовать, пока куда-нибудь не вынесет. Надеюсь, у Дэна есть снасти. Возьмём сёрфинги, в крайнем случае доплывём на них. У нас будет дождевая вода, возможно – сможем ловить рыбу. Знаешь, какой рекорд расстояния прохода на винд-сёрфинге?
— Естественно, не знаю.
— 800 километров. Но это, конечно, адски тяжело. Кстати, пока есть топливо, жарить на костре не обязательно. В кубрике имеется плита. Я, знаешь, вообще не тратил бы топливо на движение.
— Не понял, — удивился Влад.
— Мы в плавучем доме в дни всемирного потопа. Топливо даст электричество. Лови себе рыбу, пей дождевую воду, кайфуй, дрейфуй, куда судьба пошлёт. Сиди уютно в пассажирском салоне и почитывай книгу. А когда увидим берег, можно маневрировать. Или встретим другой корабль.
— Дрейфовать – это мысль. Возможно сейчас на воде много таких спасшихся плавучих городов, пассажиры которых занимаются именно тем, что ты описал. Но не забудь о прогнозе климатического коллапса, — напомнил Влад.
— Это да, — помрачнел Алекс, — это да. Ладно, решаем проблемы шаг за шагом. Сейчас у нас есть цель – Сити. Запастись припасами, по возможности починить руль. Там вообще первый афтершок можно переждать.
— А если в небоскрёбе есть люди? – спросил Влад. – Наверняка есть. Уведут теплоход или по-хорошему попросят подвезти.
— Я что-нибудь придумаю, чтобы завести его мог только я. Выну какую-нибудь деталь. Так что всё будет на наших условиях. Но почему бы не взять людей с собой? Если нормальные. Вместе веселей. Да и помощь не помешает.
Они привязали катер к противоположному борту и попробовали движение. Вектор теплохода почти не выпрямился.
— Садись в катер, — распорядился Алекс, — и поверни парус сёрфинга поперёк. Тебе придётся корректировать его всю дорогу. Теперь ты – наш рулевой. Надо ещё оттопырить шлюпку багром, чтобы не прибивалась к теплоходу.
Они обвязали багор тросом и получили жёсткую сцепку.
Влад нехотя повиновался. Уже через 10 минут руки нещадно гудели. Теплоход шёл зигзагами, потому что ветер то ускорялся, то затихал. Приходилось двигаться малым ходом, периодически останавливаясь, чтобы выровняться. Через два часа они и на половину не приблизились к телебашне. Влад прокричал, что ему надо передохнуть. Алекс, поджав губы, прекратил движение и помог приятелю подняться на палубу.
— Это займёт лет сто, — нарушил молчание Влад.
— Только до Сити, — напомнил Алекс, — А там починимся. Чем дольше ждём, тем сильней нас будет крутить.
— Да знаю я, — поморщился Влад, — сам попробуй порулить.
— Я бы порулил, но ты же не разбираешься в управлении двигателем.
Чёрная туча приближалась, молнии отчётливо её озаряли. Ветер усилился, становилось зябко. К тому же день клонился к закату, поэтому темнота сгущалась вдвое быстрей. Шоколадки успели надоесть.
