Первый этаж

Размышлял об истории лётчика Мересьева, 18 дней ползшего с перебитыми ногами из немецкого расположения – к своим. И так нафантазировал события, которые могли происходить, что сам заинтересовался темой сурвайвинга (выживание). Но у меня не получится написать вторую историю Мересьева, потому что не знаю, как это - ползти 18 дней. Но могу представить, как бы я выживал, если бы цивилизация рухнула в тот момент, когда я находился в офисе в центре большого мегаполиса. А на выбор причины апокалипсиса повлиял просморт чуть ли не 5 сезонов подряд "Ходячих мертвецов". Именно после этого я приступил.

1.

«Жареные крысы и растаявший снег», — повторял я про себя с полубезумной улыбкой, монотонно стуча молотком по полу. Несмотря на общий холод в помещении, со лба стекал пот, а футболка промокла. Я сидел, скрестив ноги, покрытый слоем пыли от бетона. Лицо худое, изможденное, заросшее. Грязная футболка, старые рваные брюки. Наконец, я понял, что устал и остановился. Я вспоминал, как в моем путешествии по Мадагаскару во время экскурсионного обеда оказалось, что кола не включена в стоимость. Гид предлагал «экстрадринк» за 2 доллара. У меня было 2 доллара и даже 200, но я почему-то уперся и отказался. «Хрен вам, а не экстрадринк», — подумал я тогда. Ел шашлык, запивая минеральной водой и говорил, что такого странного сочетания на обед у меня никогда не было и не будет. И что это даже экзотично. И вот, прошло три года, а я мечтаю о жареных крысах.

3 недели назад.

Зараза охватила центр города буквально за сутки. Никто подобного не ожидал. Мы считали, что знаем о зомби всё, благодаря кино. Но оказалось, реальность расходится с фильмами и комиксами. У меня в пятницу случилась мигрень. Все сотрудники разошлись по домам. Я остался лежать на диване, направив на голову вентилятор. Беспокойно проспал до субботы. Проснулся, сделал чай, принял еще две таблетки, лёг обратно. А вечером город оказался в основном истреблён, и частично в осаде. Но я, как всегда, всё проспал. О ситуации мне рассказал друг, прозвонившийся сквозь сон. Сотовая связь работала еще несколько дней. Я, конечно, сначала не поверил. Но я перестраховщик. Мой офис находится на первом этаже жилого дома. Учитывая первый этаж, окна зарешечены и забраны изнутри жалюзи. С улицы ничего не просматривалось. Я очень осторожно приоткрыл жалюзи и увидел. Увидел толпы голодных полулюдей с разъеденными болезнью лицами и остекленевшими зрачками. Я отшатнулся: вдруг заметят. Я не знаю, на что они реагируют и насколько сильны. Вдруг смогут выломать решетки и влезть ко мне? За мной. Так как ситуация была не совсем обычной, часть меня еще не верила в реальность происходящего. Я рванул ко входной двери, прислонил ухо. Ничего не слышно. За неимением другого оружия, прихватил швабру и аккуратно, бесшумно отодвинул засов. Резко распахнул дверь. Снаружи, на лестничной площадке никого, но кровь. Кровавые разводы от ладоней на стенах. Я снова замер, прислушиваясь. Никаких звуков. Со шваброй наперевес медленно, по-кошачьи, или как изображают охотников-индейцев, направился ко входу в подъезд. Изнутри, как обычно, не работал свет. Я метнулся к себе за фонариком, вернулся, включил его, осветил все уголки подъезда — никого. Подкрался к двери, резко распахнул ее наружу. И увидел их — мертвецов или зараженных. До того они без видимой цели слонялись, но все, как по команде, обернулись в мою сторону. Самый ближний был метрах в 10. Они медленно, но не издавая совершенно никаких звуков, направились в мою сторону. Я стоял в ступоре и смотрел на лужи крови и тела, разбросанные по всей улице перед подъездом. Люди шли к метро в вечер пятницы, когда начались нападения всех на всех. Была суматоха, паника. Особенно не могу представить, что творилось в метро. Ближайший зомби уже потянул руки ко мне и столкнулся с черенком швабры. Это вывело меня из прострации, я потянул швабру и захлопнул дверь, отступив назад, снова замерев и прислушиваясь. Слава Богу, они действительно тупые. Если бы они потянули дверь на себя, магнит домофона их бы не остановил. Но они толкали ее внутрь. Звуки ударов нарастали. Но по-прежнему никакого воя, как показано в кино. А вот вой и рев был бы не лишний. Он помогает на слух определить их. Я метнулся в офис, захлопнул дверь, прислонился к ней спиной и бессильно спустился вниз. Лучшим лекарством от зацикливания было движение. Я вспомнил о родителях, сестре. Кинулся им звонить. Все в зоне действия сети, кроме бабушки. Та не отвечала. Но она часто не слышит звонки, это еще ничего не значит. И с родителями может быть что угодно. Не обязательно плохое, хотя в голову лезло только худшее. Что дальше? Вода и новости. Надо срочно начать набирать воду, если она еще есть в кране. И нужно включить радио. Что говорят? Что военные? Есть ли эвакуация? А вдруг это какой-то всё же флешмоб? Но сначала вода. Хуже не будет.

Вода из кранов еще текла. Я стал собирать посуду, даже пакеты и ведро, какое использовала уборщица для мытья пола. Все возможные ёмкости. Включил оба крана: в туалете и на кухне. Начал подставлять сначала бутылки, так как крупные емкости в раковину не влезали. Переливал из бутылок в ведра, кастрюли.

Родители всегда критиковали меня, что я накупаю много товаров про запас. Например, кофе. Зачем я покупаю сразу три упаковки? На что я отвечал, по-моему, логичное, что кофе есть не просит. И сложного или специального хранения не требует. Зачем мне ездить раз в неделю в магазин, как принято, когда можно раз в три. А два года назад я бросил курить, и мне посоветовали поменять питание, чтобы не очень сильно поправиться. Отказался, в частности, от хлеба и сладкой газировки. Вместо нее я перешел на минералку. Хочу пить — минералка. Даже с заказанной пиццей или суши. Катастрофа застала меня с двумя упаковками этой самой минералки. А вот кофе заканчивался.

Между заполнением емкостей, я сбегал за телефоном, в котором встроено радио. Я как-то не подумал, что у меня есть старый радиоприемник, а энергию телефона надо беречь. Очевидно, что электричество могло пропасть в любой момент. Нашел радио-приложение, когда уже вернулся и переливал очередную бутылку в ведро. Кликнул, полистал. Только белый шум.

Итак, у меня пока есть вода, электричество, сотовая связь, но не понятно, с кем можно связаться. Очевидно, что в МЧС звонить бессмысленно. Если ты попадаешь в аварию, ты и тогда будешь дозваниваться часа полтора, чтобы вызвать помощь или полицию. Что уж говорить сейчас. Я решил попытаться позже. Еще у меня хранится немного еды. Дверь в подъезд заблокирована зомби. Но если они разойдутся. Кто знает? Машина стоит в 200 метрах за зданием. Возможно я добегу, выпрыгнув через окно. Но это потом. Сейчас надо набрать воды. С водой и без еды можно протянуть месяц.

Снаружи начинался декабрь. Как и все в последнее время — не очень снежный. В зиме было два плюса и один существенный недостаток. Первый плюс — это вода. Если идет снег, особенно сильный, чего пока не наблюдалось, я имею возможность приоткрывать форточку и собирать воду. Собирать снег с карниза. Второй плюс в том, что когда отключится электричество, а этого стоит ждать в ближайшие дни, если не часы, я смогу хранить продукты за окном. Минус в том, что все коммунальные услуги также пропадут, а вместе с ними и отопление. И я начну замерзать.

Стук в дверь, сначала одиночный, потом более яростный, вывел меня из задумчивости. Вода переливалась через горлышко бутылки. Я вылил её в ведро и принялся набирать снова. Барабанная дробь стала сопровождаться звонком. Если звонок — это значит человек? Я отключил воду и осторожно прокрался к двери. Глазок у нас был электронный, и он давно сломался. Поэтому я пользовался крупной замочной скважиной. В другое время в дверь могли часто звонить случайные люди, которым надо было узнать, как куда-то пройти. Или местные пропоицы с просьбой налить в замызганную пластиковую бутылку воды. Поэтому у меня выработалась аллергия на звонок. В глазке я увидел кисть руки со стекающей по ней кровью. С одной стороны, человек возможно поранился. Но кровь могла быть и следствием укуса, если заражение передаётся через укус. А если по воздуху? Если человек заражен, мне его не стоит пускать. С другой стороны, а что он сделает, если я его не пущу? Выйдет наружу? И впустит зомби, открыв дверь? Или он не сможет ее открыть, учитывая, что с той стороны на дверь наваливается толпа мертвецов? Что он предпримет, если сделать вид, что у меня никого нет? Пойдет наверх? Но он точно не с улицы, он бы не смог пробиться сквозь зомби, не впустив их. Значит, из этого подъезда. Сверху. Я стоял у двери, морщился от ослабевающего стука и принимал трудное решение.

2.

Стук ослабел, стал чуть монотоннее, потом по звуку я понял, что человек с той стороны навалился на дверь. И колотит уже машинально. Потом прекратил, повернулся к двери спиной и съехал вниз.

Я в это время сидел, похоже, зеркально, изнутри. Рассуждая, что, с одной стороны — ещё человек — это помощь, поддержка. Мы вдвоем сможем сделать то, что не сделает один. Также будет с кем поговорить, чтобы не сойти с ума. С другой — человек, особенно незнакомый, это всегда угроза. Это надо делить запасы на два. А что с моральной стороны? «А причем тут моральная сторона», — оправдывался я про себя. Он может быть укушен или как они там заражаются. Это вопрос выживания. Я подумал, что надо позаботиться о лучшем, чем швабра, оружии. В кино обычно, кроме огнестрельного, спасались холодным. В фильмах надо нанести удар клинком в голову. Я обычный человек, не военный. Дрался — да. Я даже боксом занимался. Но убивать? Понятно, что если это зомби, то придется. Наверно. Но первый раз будет непросто засадить клинок в голову человекоподобному существу морально и, кстати, физически. Я решил сделать копье. Насадить на древко швабры один из ножей. Закрепить какой-нибудь проволокой или скотчем. Или и тем и другим. Продумал, как это сделать, где что лежит. Снаружи вдруг всхлипнули. Еще раз. Пошла череда вздохов, превратившаяся в плачь. Мое сердце заныло, но я ещё не решил, открывать или нет. Я бесшумно поднялся и отправился на кухню — за ножом. Я часто откладывал решение на потом. Даже такое простое, как заехать в магазин по дороге или нет. Вроде бы надо, но вроде и устал. И я выбирал такой маршрут, что бы можно было решить в последний момент. Так и сейчас. Я подумал, что, если и пускать незнакомца, то для начала надо вооружиться. Выложил на стол два ножа. Один крупный, толстый, но с острым лезвием. Им я обычно чищу яблоки. Другой — маленький, юркий, и не только хорошее лезвие, но и заострен. Вспомнил, что у коллеги хобби — сборка макетов корабликов из конструктора. И что у него есть большой набор инструментов. Продолжая также максимально бесшумно передвигаться, я покопался в его столах. Нашел что-то, похожее на шлифовальный инструмент. Не то. Решил остановиться на «юрком» и тонком ноже. Он заострен. Наверно, это то, что мне нужно. А второй буду носить для рукопашной, если доведётся.

Нашел проволоку, скотч. Думаю, первая разболтается, а скотч будет держаться крепче. Вот были бы хомуты. Но их нет. Углубился в самую дальнюю от входа в офис комнату и прикрыл дверь. Чтобы гость снаружи не слышал звук отдираемого скотча.

Несмотря на всю трагическую ситуацию, я остался доволен своим копьем. Потыкал им в ковролин на пробу. Даже появилось желание протестировать на зомби. Но тут же пропало. Второй нож вложил за пазуху. Копье в правой руке. Подошел ко входной двери, прислушался. Стоны превратились в мерное сопение. Уснул? Я не могу вечно продолжать ходить бесшумно. Придётся объявиться. Если я это сделаю, человек снаружи, начнет взывать к моей совести, и я сдамся. Я приоткрою дверь на цепочке, отведу руку с копьем за спину, как это делают для метания. И посмотрю, кто там. Попрошу показать руки, ноги на предмет укусов. Глаза. Пока он спал, а я почему-то стеснялся его будить, или опять откладывал решение, я еще раз прислонился к двери спиной и сполз, оказавшись снова зеркально к гостю. Аккуратно начал было класть копье на пол, но оно выпало, и нож звякнул. Я замер, а сопение с той стороны прекратилось.

— Я знаю, что ты там. Сразу знала, — раздался заставивший меня вздрогнуть голос.

«Это — ОНА!»

Я всё ещё молчал, хотя это становилось глупо.

— Как тебя зовут? — спросил голос. — Я Марина.

— Эээ… Иван, — неуверенно протянул я.

— Привет, Иван.

— Привет, Марина.

— Ты как здесь?

— Работал, уснул. Это офис.

— А я у подруги была в гостях. Не знала, что тут офисы есть.

— На первых этажах всё офисы. А выше — жилая часть.

— Не пускай меня, Иван. Ты правильно колеблешься.

— … Почему?

— Я заражена. Это вопрос времени, когда начнутся изменения.

— Мне жаль. Как это вышло?

— Муж моей подруги… Привез детей из школы. Он был в ужасе. Он нам все рассказал. Там уже были больные дети. Они покусали ее детей. Но, сам понимаешь, муж их забрал и привез. Еще никто толком ничего не понимал. Им стало нехорошо, ушли прилечь. Пока мы болтали, они обратились. Сначала девочка, потом мальчик. Я заперлась в ванной, а потом вышла.

— Зачем ты вышла?

— Во-первых, не сидеть же вечно в ванной…

— Но там можно найти оружие: ножницы, бритвы…

— Иван, ты мог бы воткнуть ножницы в хорошенькие курчавенькие головы детей твоего друга? Если — да, то я не могла.

— Не мог бы наверно. Не знаю. Когда жизнь под угрозой, можешь повести неожиданно для себя же…

Некоторое время оба молчали.

— Марина, — подал голос я. — Ты знаешь, что происходит?

— Очень мало. Муж подруги успел сбивчиво рассказать, что в городе ад. Их толпы, заполонили улицы. Он сбил несколько человек по пути сюда.

— Пробки?

— Нет, выходные же. Пробки на выезде из города. Верней, там уже свалки. Десятки километров брошенных машин и зомби. Это показывали по телевизору… Иван…

— Да?

— Я хотела, чтобы меня укусили.

— Не понял. Почему?

— Я знаю, выглядят они не очень привлекательно. Но я больна. Лимфома, предпоследняя стадия. Они выглядят не привлекательно, но кто знает, что там внутри. Это вроде как настоящая жизнь после смерти.

Я поморщился. Кажется, она сошла с ума.

— Мне очень жаль. Так ты не попросишь, как обычно просят в кино, не колебаться и воткнуть тебе нож в голову, когда ты обратишься. Чтобы не стать ходячим жутким трупом?

— Не попрошу. Я хочу попробовать. Представь, что снаружи они уродливы, а внутри живет какой-то свет. Внутри праздник и небеса.

— Я плохо себе это представляю. Они едят людей, знаешь.

— Да… — неопределенно протянула Марина. — Но люди красивы снаружи, а внутри могут быть жестоки и хищны душевно. И человеческие внутренности не очень привлекательны, кстати. Возможно, если ты хищен снаружи… А, неважно.

— Но, Марина…

— Да, Иван?

— Если ты тут обратишься, ты будешь угрозой для меня… Со своей… жизнью после смерти.

— Я уже придумала, как поступлю.

— Как?

— Когда почувствую, что началось, выпрыгну в окно с лестничной клетки. Там, внизу, толпа, они самортизируют. И я обращусь.

— Если только они не разорвут тебя на части, что и обращаться будет нечему, — вполголоса пробормотал я.

— Ты что-то сказал?

— Нет, ничего…

Еще некоторое время помолчали. Каждый думал о своем.

— Марина?..

— Да?

— Ты кому-нибудь дозвонилась?

— Не смогла.

— Скорую, полицию вызывали?

— Им не дозвониться.

— Что по радио, ТВ?

— Телевизор работал фоном, какие-то обрывочные новости, никто ничего не знал, но у нас не было времени всматриваться. На нас напали дети.

— А зачем ты стучалась? Если собралась умереть.

— Я вдруг испугалась. Это было инстинктивно.

Послышались далекие выстрелы.

— Что это? — спросил я.

— Я знаю не больше твоего, — ответила она. — Логика подсказывает, что военные или полиция. Или какая-то самооборона организовалась. А может мародеры.

Марина вдруг начала всхрипывать и стонать.

— Иван… Кажется… Кажется начинается.

— Марин, а сверху еще кто-то есть?

— Живой или мертвый?

— Любой.

— Не знаю. Двери закрыты. Я сразу вниз пошла… Иван, я отключаюсь. Это наверно оно. Я пойду.

— К окну?

— Да. Прощай, Иван.

— Прощай, Марина.

— Иван…

— Да?

— Выживи, Иван!

Я стиснул зубы, сцепил руки и молчал. И только кивал в ответ, как в приступе. Наворачивались слезы. Говорят, мужчина в среднем плачет 17 раз в год. Я сомневаюсь, что плакал 2 раза за последние 20 лет. Но сейчас было очень тяжело. В начале я принимал деловитые решения, но теперь вдруг начал осознавать ужас реальности. А может, прыгнуть за ней? Присоединиться? Попросить укусить меня? Гулять по городу с незнакомкой-Мариной. Нападать на оставшихся в живых Стать прекрасной парой зомби? «Они подходят друг другу».

Я слышал, что Марина тяжело приподнялась и зашагала вверх по лестнице к окну. Слышал, как распахнула окно. В это время удары мертвецов по двери подъезда стали отчетливей.

Как она выпрыгнула, если прыгала, я уже не слышал.

3.

Я вдруг подумал, что могу попробовать проследить за судьбой Марины. Получилось ли у нее заработать жизнь после смерти в её понимании. Подошел к окну, которое выходит к подъезду. Оно загромождено старой оргтехникой. Начальник давно просил выложить на доску объявлений, но руки не дошли. Осторожно приподнялся на подоконник и отогнул жалюзи, чтобы взглянуть одним глазком. Марины не увидел. Там монотонно раскачивалась толпа. Возможно, она ее поглотила. Не в прямом смысле, а в том, в каком поглощают толпы. Тут я с ужасом заметил одну неприятную особенность архитектуры моего замка, о которой я совсем забыл. Внешний вход в подвал, эдакая пристройка, находился прямо под этим окном. Его покатая крыша опускалась до полуметровой высоты. Если бы мертвые захотели, догадались, они бы запросто забрались на эту крышу и вломились бы в моё окно. Решетка их вряд ли остановит. Я подозреваю, у них есть хватательные рефлексы. Они за неё ухватятся, начнут качать и со временем разболтают. Если их что-то заинтересует именно в этом окне, то они через час заберутся в моё помещение. Это надо учесть. Снова послышалась очередь выстрелов. Крики человека. Я раскрыл глаза шире и стал озираться. Угол обзора у меня был небольшой, к тому же я боялся высовываться, чтобы не привлекать внимание мертвецов. Услышал звуки рикошета по стенам дома. Подумал, что сейчас запросто заработаю шальную пулю. Спрыгнул с подоконника.

Итак, водой я запасся. Что с едой. Коллега-бухгалтер таскает тонны выпечки. Обычно это что-то сухое, не плесневеющее. Вафли, сушки, овсяные печенья. Пошел проверить и сделать инвентаризацию. Заодно, попробовать спрогнозировать, на долго ли хватит. Вафли, печенья, баранки. Всё по одной упаковке. В морозилке два блистера сосисок. В основной камере — солёные огурцы, коробка сыра и йогурта, упаковка жареной мойвы, какие-то соусы, кетчуп, яблоки. Живём! Потом вспомнил просьбу Марины выжить и поумерил свой энтузиазм. Посерьезнел. В шкафу еще три доширака, четыре тик-така. Интересно, сколько можно протянуть на одном тик-таке? Еще две шоколадки, два пакета орехов, чипсы. Это я себе купил кино смотреть. Банка кофе, четверть коробки с пакетиками чая чёрного, и где-то десять пакетиков зеленого. Чай пригодится пока есть электричество. Пакетик семечек. Вспомнил про пачку сигарет. Я сам уже не курю два года, но до сих пор тянет. Кто-то из посетителей забыл эти сигареты, и иногда я на них смотрел в желании закурить. Но каждый раз удерживался, думая про себя, что это тупо. Тупо было бы продержаться пару лет и сдаться. Шутил, что понимаю вечную жажду крови вампиров. Итак, в нынешней ситуации я могу докурить и сигареты. Получу несколько часов психологического удовольствия, а продолжить всё равно не светит.

Все это можно растянуть примерно на месяц. А что потом? Ну как что. Может, армия очистит город. Может же такое быть. Может, уже завтра очистят. И все забудется как дурной сон. Так что буду буквально жить настоящим. У меня полно воды и достаточно еды. Причем, не скоропортящейся. Только мойва. Йогурт весь состоит из «Е», поэтому у него срок хранения месяц. Если выйдет из строя холодильник, вывешу в пакете на улицу. Думаю, можно все это протянуть до конца февраля, если сильно экономить. «Скоро ты перестанешь заботиться о лишнем весе», - совсем нерадостно подумал я.

Забегая вперед, скажу, что армия ничего не зачистила. Я получил ранение, несколько раз чуть не замерз насмерть. Еда закончилась аккурат к Рождеству. Но воды было много: я восполнял ее запасы снегом. Когда остался без еды и голодал уже 3 дня, неожиданно вспомнил о подвальных крысах. Офис находится на первом этаже, ниже подвал. Все входы в подвал только из подъезда. Если дверь подъезда до сих пор оставалась преградой для зомби, то и в подвале их нет. Если я открою дверь в подвал, которая расположена в подъезде, то все туда смогут входить. Если я продолблю пол из своего офиса, подвал будет принадлежать мне одному. А также все крысы.

И вот месяц спустя я сидел небритый, исхудавший, в рваной, грязной майке, в пыли бетонной крошки. В помещении было около +5, но я разогрелся от работы и скинул свитер. Долбил бетонный пол молотком. И мечтал о мясе, о жареных крысах.

4.

Три месяца назад.

На секретное военное совещание по стратегическим вопросам президент, как всегда, опаздывал. Советники и министры нервно пили минералку, опасаясь очередного нагоняя. Некоторые вполголоса переговаривались. Другие строчили что-то в социальные сети или играли в телефонах и планшетах, чтобы убить время. Но все, то и дело украдкой с любопытством поглядывали на новое гражданское лицо, никогда до этого в подобных совещаниях участия не принимавшее. Никто ранее не знал этого молодого невысокого человека с острым лицом, тёмными глазами, лёгкой небритостью и спокойным взглядом. Он тоже не спешил ни с кем знакомиться и молча перебирал какие-то документы в папке, полушевелил губами, будто проговаривая речь. Иногда стрелял глазами то на одного, то на другого советника. Но без всякого посыла или выражения. Будто пытался проникнуть в мысли.

Наконец, приехал глава государства. Все встали, приветствуя его.

— Господа, — начал президент без предисловий, — хочу представить вам нового человека, который теперь будет присутствовать на наших встречах. Это представитель очень многообещающей биолаборатории. Он сам о себе расскажет, и у него есть интересные предложения по развитию нашей обороноспособности.

Учёный приподнялся, за ним скрипнул отодвигаемый стул. Президент поморщился.

- Здравствуйте, меня зовут Борис Крамер. Наша страна когда-то блистала победами, успехами, присоединением новых территорий. Обширной экспансией. Сейчас всё происходит ровно наоборот…

Президент приподнял бровь. Это означало недовольство. Крамер уловил жест, замялся и сбился.

- Как происходило расширение нашей территории? За счет чего? – ученый сделал паузу и выжидательно посмотрел на окружающих. 

- Потому что у нас были ресурсы? Потому что мы могли? – смущаясь, произнес министр обороны.

- Потому что мир не был еще разделен? – сказал советник по военным технологиям.

- И да и нет. Но в большей степени, - Крамер назидательно поднял палец и повысил голос, - за счёт того, что у нас и у наших колоний были общие враги. Государства просились под нашу защиту, под наш протекторат. Мы их защищали, а те становились вассалами. Но сейчас нет такого однозначно общего врага. Даже хуже, общий враг – это мы…

Крамер сделал паузу, решив, что сказал что-то недопустимое и посмотрел на президента. Тот спокойно сверлил биоинженера холодным змеиным взглядом и не показывал свои мысли.

- Бывает внешний враг, а бывает внутренний. Если найти или создать общего внешнего врага для наших соседей невозможно, то нужно подумать о внутреннем…

- Внедрение пятой колонны? – перебил учёного министр обороны. – Мы давно и успешно этим занимаемся. А причем тут биолаборатория? – и он вопросительно посмотрел на президента. Тот просто мотнул головой в сторону Крамера, как бы говоря: дайте ему закончить.

- То, что я скажу, - продолжил ученый, - не должно выйти за эти пределы. Мы разработали вирус. Вирус, вызывающий временное помешательство. Мы предлагаем выпустить его в небольших количествах в самых крупных 1000 городах наших соседей, друзей и врагов. Когда те поймут, что помощи ждать неоткуда, мы объявим о том, что нами найдена вакцина. И все потянутся к нам. Это будет ровно то же, когда государства просились под нашу защиту в древние времена. Это станет общим врагов, которого только мы будем в силах победить. Если всё пройдёт как задумано, то мы снова станем значимой, сильной, уважаемой державой. Мы вернем своё могущество.

- Но это же террористический акт? – возмутился один из советников.

- Бросьте, - Крамер отмахнулся. – Все так поступают. Придумывают врага. Известна ситуация, когда США планировали, но так и не осуществили, террористические атаки на свои посольства, чтобы обвинить Кубу, а потом вторгнуться туда. А сколько таких случаев осталось нераскрытыми? В том числе, уверен, что и мы планировали нечто такое. А может и осуществляли.

- Господин Крамер, - сказал президент, - вы здесь не для того, чтобы строить догадки. Мы ничего такого до сих пор не осуществляли. По крайней мере, мне это неизвестно. Но выживание нации, сохранение территории, требует такой инсинуации. Это будет безобидная акция. Я, как президент, не должен знать о том, что произойдёт дальше. Поэтому я вас покидаю, а вы … в общем, обсуждайте.

Президент стремительно встал. Все начали было подниматься проводить его, но он махнул, мол, сидите. И быстро вышел.

План был оперативно разработан. Моральные соображения сразу отставили. Идея выглядела привлекательней, чем полномасштабная война, которая могла вот-вот начаться на одной или другой границе. Это был превентивный удар. Защита целостности. Вопрос выживания. Такой аргумент сработал. Кроме того, на стратегическом военном совете никогда не собирались моралисты и пуритане. Крамер объяснил, что самой стране ничего не грозит. Лаборатория разработала вакцину, нужны были только деньги и время на создание достаточного запаса. Как для самой страны, так и для тех, кому страна будет «помогать». Было решено отправить 3000 агентов в 1000 крупнейших городов (их целями были разных людные места, но также они дублировали друг друга) во все страны мира по дипломатическим каналам. Также, чтобы не попасть под подозрение, вирус было необходимо выпустить и в своих же городах. Распространить в людных местах штамм и скрыться. Через неделю пандемии объявить, что наша сторона нашла лечение. Показать на собственных гражданах, что это работает, чтобы мир поверил. А потом пообещать помощь всем остальным, но намекнуть на необходимость уступок. Жертвы вируса не должны были умереть. Предполагалось, что люди окажутся временно недееспособны, но таких будет много, чтобы напугать правительства и воззвать о помощи. Принять помощь и дать всё, что за эту помощь потребуют.

План был разработан, молниеносно осуществлён. Но, как и многие подобные, пошёл немного по другому сценарию. 

Ничего этого я не знал, находясь в осаде в офисе. Утро воскресенья. Марина выпала в окно. Я планирую свой паёк и пытаюсь построить ближайшие планы.

5.

Обратно к началу.

Воскресенье. После ухода Марины я снова попробовал дозвониться домой или друзьям. Снова безрезультатно. Я включил компьютер проверить интернет. Связь отсутствовала в домашней сети, как и в телефоне. Я решил поставить всё, что обладает аккумулятором, на зарядку. И пошёл проверить столы своих коллег на предмет ценного. Нашёл две банки кофе, сахар. Еще печенье, чай. Вдруг остро почувствовал, что голоден. Открыл йогурт. Закурил, развалился в удобное кресло, запрокинул ноги на стол. Что дальше? Меня окружала звенящая тишина, иногда нарушаемая выстрелами. Но они звучали всё реже. Как странно, я начал к этому привыкать. Мой офис расположен рядом с оживленной проезжей частью. Поэтому звук сирены или рёв автомобилей – явление частое. В квартире сверху жила семья с большим количеством детей. Те часто играли в салки, прятки или во что они там играли. Это провоцировало топот. По улице постоянно проходили люди, велись разговоры, местные жители выходили поболтать, выпить, прогуляться с собакой, прогреть машину. Сейчас было абсолютно тихо. Что дальше? Вода есть, еда пока тоже. Тепло есть. Нет связи с внешним миром. Надо выйти на разведку в пределах подъезда. Подняться на верхние этажи. Кроме того, что могу найти много ценного, вид с верхнего этажа мне что-то расскажет. Но выходить очень не хотелось. Я наверняка встречусь с мертвецами и придётся драться.

Внезапный звонок чуть не сбросил меня с кресла – так это было неожиданно.

- Алло?

Звонила сестра. Сказала, что дозванивались до меня все эти дни. Сеть была перегружена. Я, конечно, стал задавать вопросы, как у них дела. В пятницу вечером они все уехали на дачу. Еще до начала заражения, а просто потому что захотели провести там выходные. Двухметровый забор, каменный дом, решётки на окнах, а у отца карабин, которым пока воспользоваться не пришлось. Несколько окружающих домов горит. За забором ходят мертвецы, но они, семья, в безопасности. Есть достаточно еды, набрали из колодца воды. Пытались связаться с бабушкой – не отвечает. В нескольких соседних домах тоже были живые. Они сначала перекрикивались, но потом поняли, что это привлекает мертвецов. Стали общаться через азбуку Морзе – вспышками фонариков. Кто-то её знал, а другим пришлось отправлять самолётиками перевод. Пока всё нормально. Волнуются за меня и бабушку. 

Я, в свою очередь рассказал, что случилось у меня. 

- Скорей всего мы не сможем больше созвониться, поэтому.., - начал было я, но сестра вдруг прокричала.

- ВОДА! НЕ ПЕЙ … КРАНА! КИПЯ..! ГОВОРЯТ, ВСЁ ..! – связь прервалась.

Я пробовал перезвонить – безрезультатно. Прекрасно. Что с водой? Зря набирал? Вроде кипятить? Или она другое имела в виду? Решил на всякий случай не выливать. Во-первых, неизвестно, что она хотела сказать, во-вторых, она сама точно не знает, судя по слову «говорят». Надо на ком-то проверить воду. И тогда я в первый раз подумал о крысах в подвале.

После звонка сестры у меня появилась цель – добраться до них. Это примерно 50 километров от меня. Однажды наш офис ограбили. Гуттаперчевый грабитель, как в «11 друзьях ушена», проник в узкое отверстие фрамуги. Там еще решетка была, но в верхней части не хватает сегмента. И вот вор воспользовался таким крошечным отверстием и проник. Теперь мне предстояло выбраться из этого отверстия, чтобы добежать до машины.

6.

Обошел офис по периметру, аккуратно, так, чтобы не было заметно с улицы, изучая решетку на окнах. Искал ту, в которой отсутствовал сегмент, через которую влез вор-гимнаст. Но не нашел. Вероятно, её приварили обратно. Конечно, я мог высадить всю решетку, но они являются какой никакой защитой. Как от мертвецов, так и от мародеров и других незваных гостей. Что остается? Второй этаж. Придется его обследовать. Вдоль дома тянутся водосточные трубы. По ним при должной ловкости можно спуститься вниз и вернуться обратно, хотя возвращаться я не планировал. Я надеялся, что до обследования дома вообще не дойдет. Но если дойдет, то хотя бы не скоро. Я знаю, что там как минимум находится два ребенка-зомби: мальчишка и девчонка, а также их родители. Хотя... Почему они не пришли вслед за Мариной? Она не сказала вообще-то, чем закончилось ее противостояние. Я только знаю, что ее укусили, а о важном не спросил. Если бы семейка зомби могла, они бы последовали за истекающей кровью Мариной. Раз их нет снаружи, значит, либо она их каким-то образом заперла, либо убила, либо они выпали в окно по какой-то причине. Кстати, они ведь не издают звуков, кроме звуков шаркающих ног. Очень может быть, что они сейчас снаружи толкутся. Я почему-то этого не учел. Такая перспектива неприятно обожгла. Одно дело, становиться мастером-убийцей зомби постепенно. Другое - целая семья, четыре челов… существа, нападающие разом. Что если их череп очень прочный, и мне не удастся убить этим копьем? Что если копье сломается? Смерть неожиданно дыхнула мне в лицо при этих мыслях. До сих пор я просто действовал. У меня был план, пусть и сумбурный. Я все время что-то делал. А сейчас стал понимать, как реальна опасность и смерть. Что если клинок застрянет? А на меня нападает сразу четыре нежити. Вот я отступаю в свой офис. Они тянут руки и не дают мне закрыть дверь. Я пытаюсь её прижать: плечом, спиной, бью ногами, ломаю им руки, но они не чувствуют боли и упорно тянутся, втискиваются, толкают. Куда я бегу? В свой кабинет. Между нами преградой будет только тонкая деревянная дверь со стеклянным витражом. А на внешних окнах решетки и деться мне больше некуда. Я, конечно, навалю на дверь шкаф. Но я буду видеть сквозь разбитый витраж семейку мертвецов, тянущих ко мне свои конечности в полной тишине. Я, скорей, умру от инфаркта с такой сцены. Я буду кидаться на решетку, буду выть. Если, в конце концов, выдавлю ее, то что меня ждет там? Без оружия, без верхней одежды, в декабрьской стуже.

Я потряс головой. Дааа, воображение разыгралось. Но это и хорошо, что разыгралось. Чем к худшей ситуации я готовлюсь, тем больше шансов выжить. А я обещал Марине выжить. В конце концов, могу и не выходить никуда. Надо попробовать починить монитор электронного глазка. С его помощью получу возможность просматривать всю лестничную клетку. А через замочную скважину мало что видно. Ха, починить. Я и так не блистал на поприще электрика. А скоро и вовсе электричества не станет. Нет.

Внезапно подумал вот еще о какой теме, описание которой напрочь отсутствует в популярном в последнее время зомби-романтизме: отхожие места и вынос мусора. Если мне не удастся прорваться к машине хотя бы в течение недели, то нужен туалет. Дефолтный пока работает, но следует ожидать его отключения на днях. Изнутри от входной подъездной двери? Учитывая, что там снаружи мертвецы, этот вход мне не пригодится. Но это слишком близко к моему обиталищу - запах. Пробить дырку в полу? У меня нет инструмента кроме молотка. Или приспособить для этого одну из квартир верхних этажей? Или крышу? Я не знаю, какой тут выход на крышу. Если просто навесной замок на решетчатой двери, его я выломаю без труда. Но если металлическая дверь... Хотя, не всё однозначно. Несколько месяцев назад приходил установщик антенного интернета. Он подключал провод к щитку на лестничной клетке. Слева от двери он тонким сверлом за одну секунду проделал дырку наружу. Материал вокруг короба оказался неприятно хрупким и сыпким. Я еще удивился: 

- Так это что ж, грабители могут просто короб вынести? И металлическая дверь вообще не имеет смысла?

- Да, если знают, то могут.

Так что, если на крышу ведёт металлическая дверь, и она заперта, возможно, я смогу и ее так или иначе вскрыть. Кстати, вдруг подумалось, что крыша позволит мне проникать и в другие подъезды. И если зомби толпятся у моего, я могу выйти из менее популярного. Ох, сколько возможностей и вариаций. Но пока не готов выходить из офиса. Еще не готов. Не сейчас. Сейчас я устал что-то. Лягу на диван с сигаретой. Подумаю, может, посплю. Сейчас всё равно ничего сделать не могу. И я лег, обхватив копье, как спасательный круг. Докурив, бросил бычок прямо на пол. В конце концов, у нас конец света. Через мгновенье не выдержал, встал и отнёс окурок в мусорную корзину. Вернулся, лёг обратно. И мгновенно забылся.

Проснулся, всполошенный знакомым и желанным писком. Это был мобильный телефон, и он сообщал, что только что подгрузил почту. Почтовый клиент обновлялся каждые двадцать минут. То есть, телефон постоянно пытался подключиться к сети, но ее не было. Почта не интересовала, но это означало, что заработал интернет. Жаль, не догадался составить список того, что мне может пригодиться из интернета. Но я точно помнил, что нужна азбука Морзе и еще хорошо бы посмотреть, как изготовить оружие: у меня тут полно кухонной химии, включая соль и соду, и набор инструментов кораблестроителя. Я открыл браузер, википедию, сделал скриншоты всех страниц описания Морзе и обозначений. Позже перепишу на листок. Открыл новостную страничку. Последняя новость была выложена 15 часов назад, с тех пор страница не обновлялась. Судя по сообщениям, нападения происходили по всему миру. В предпоследнем говорилось, что везде отключаются серверы, сбоит интернет и становится сложнее узнать, где что происходит, а в последнем редакция уведомляла о временном прекращении вещания. Когда я пытался развернуть последние десять новостей (на заглавной странице отображается только пять), сеть снова отключилась. На этот раз окончательно.

Мне иногда говорили, что я страдаю комплексом Диогена. Это, по большому счету, красивое наименование барахольщика. Сейчас мне это пригодилось, но упреки были не совсем справедливыми. Скажем, у меня в автомобиле лежало несколько комплектов одежды и теплая куртка. Просто на всякий случай. Это же не барахло и не старьё. В офисе было три кофты на молнии и два свитера. Это тоже не барахло. Мало ли, захочу переодеться. Эта же моя привычка касалась и двух упаковок минералки, которые будут так кстати. Если в день человеку требуется, насколько я помнил, два литра воды, в каждой упаковке по одиннадцать бутылок (странная комплектность), в каждой бутылке по пол-литра. Итого у меня двадцать две бутылки, это одиннадцать литров или пять с половиной дней, если строго. Но я, конечно, могу урезать свои запросы до полутора литров. Плюс вскоре появится снег. Также у меня есть яблоки Гремми Смит, которые могут месяц храниться без особых условий. И в яблоках есть вода. И вот сейчас я заодно начал вспоминать, что ценного у меня находится в автомобиле. Я не исключал, что автомобиль угнан или разбит или эвакуирован. 

7.

Выпиваю второй йогурт, разогреваю две сосиски. Обильно поливаю их кетчупом. Помню, как-то я шутил, что "Хайнц" подходит ко всему, кроме МакДональдса, а ещё шутил, что жаль, что у сосисок слишком малая поверхность для кетчупа «Хайнц Чили». Внезапно решаюсь предпринять вылазку. При этом в голове крутилось: "достойны ль мы смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье?". Порой бывает, но с менее экстремальными примерами. Откладываешь сложное или неприятное или утомительное дело. Зреешь. А потом как исполняешь. "Яблочный" нож за пазуху, копье в правую руку, фонарик в левую. Подошел к двери, прислушался. Я помню, что там может бродить семья зомби. Посмотрел в замочную скважину. Вот, интересно, если спустились по лестнице вниз, то не будут же они толпиться именно у моей двери? Наверно пойдут дальше вниз? Или они меня почуют и задержатся? По крайней мере, сейчас никого не слышно и не видно. Вообще, в кино и литературе, зомби обычно, либо сидят в темноте, пока их не разбудят фонариком, либо куда-то идут. Вот, куда они всегда идут? Поиски еды? Спонтанное движение прямо? Вдруг у них есть какая-то цель? Или какой-то голос их манит? Какое-то место? Может, им просто надо дать дойти до этой цели? Может, они там возденут руки к небесам и исчезнут в лучах света?

За дверью совсем тихо. Я рывком распахиваю её настежь. Так, чтобы понимать, что между дверью и стенкой никто не мог спрятаться. Уличный свет пока, фонарик не нужен. Планирую подняться наверх. Но я должен убедиться, что никого не оставляю за спиной. Где была моя рассудительность, когда я в первый раз вышел на улицу в то время, как в мой офис мог кто угодно войти сверху? Сейчас я это учитываю, спускаюсь на пару ступенек ко входной двери и освещаю темную нишу выхода фонариком. Внутренне дрожу, опасаясь увидеть хрестоматийную морду классического ходячего мертвеца. Думаю, что если сейчас увижу, то сброшу давление неистовым криком. Сколько я держал ужас в себе. А ему надо выйти. Но нельзя. Я не знаю, на что они реагируют. Судя по фильмам — на свет или шум. У входной двери никого. Но слышно, как снаружи в неё то и дело упираются и толкают.

Занёс копье за спину, иду наверх. Фонарик пока не нужен. Когда поравнялся с окном, из которого прыгала Марина, оттуда вдруг совершенно неожиданно, снаружи появилась голова, корпус от плеч и руки трупа. Её, судя по всему, трупа. И в полной тишине руки тянутся ко мне. Лицо - месиво разлагающейся плоти. Сквозь отвращение и ужас, я понял, что оно стоит на козырьке подъезда, который как раз под этим окном. Сознательно она на него вышла или случайно, но поэтому, вероятно, я не увидел её падение в толпу. Это было так страшно и неожиданно, что я, наконец, заорал во все легкие и сбросил оцепенение, ткнув ее копьем не целясь. Острие воткнулось в шею, прошло наружу, но плоть была такой мягкой, что ничего не задержало древко. Я надеялся ударом свалить покойницу навзничь, сбросить с подъезда. Я выдернул копье. Половина его была в крови, обрывках мяса и жил. Всё это время я продолжал орать. Но крик был, скорей, неандертальца на охоте. Ткнул снова копьем наугад, попал в плечо. Древко снова погружается, не сталкивая труп вниз. И в третий раз я уже целюсь в голову. "Прости". Череп оказался крепче, часть с ножом входит в него, но сопротивление позволяет столкнуть труп с крыши подъезда. С трудом удержал копьё в руках. Сейчас больше ничего не угрожает, но я продолжаю смотреть на провал окна, дрожать и кричать. Постепенно прихожу в себя и решаю, что вылазка на этот раз окончена, и мне надо ретироваться в нору, сделать выводы и обдумать мой опыт. А заодно прийти в себя и покурить.

Захожу в офис, запираю дверь и с отвращением отставляю копье. Надо будет его чем-то протереть. Мою руки: вода и электричество всё ещё есть. Успеваю удивиться. Закуриваю третью из семи сигарет, разваливаюсь в кресле. Главных вывода два. Во-первых, бить надо в голову, остальные части тела - только напрасное расходование энергии. Во-вторых, я могу. Могу в притоке адреналина колоть и резать человекоподобное существо. Скоро придётся расширить свой опыт на детей. А также могут встречаться мои бывшие знакомые. Как никак я работаю здесь 8 лет. Хотя, непосредственно в этом доме я почти всех ненавидел. Интересно, есть ли сверху живые. Вот я, вышел только второй раз за два дня. Так и они могут сидеть в ступоре. Если бы они проходили, то очевидно мимо первого этажа. Я бы услышал. Также они могли услышать мой крик, которым я только что сопровождал первый бой. Но это могло их еще больше напугать. А ведь я был сейчас на волосок. Покажись труп из окна чуть позже, когда я повернулся к нему спиной, поднимаясь на следующий пролет, он мог бы дотянуться. Я пока не знаю, какова их сила. Но вполне могу представить, что ее хватит вытащить меня за плечи в окно и сбросить вниз, в голодную толпу нежити. Неожиданно для себя решаюсь выйти снова. Видимо, адреналин не иссяк. Это было похоже, как во время боя получаешь сильный удар в скулу. Голова затуманивается, но ты ею встряхиваешь и жаждешь крови с новой силой. Больше ада. Я неосмотрительно быстро выхожу наружу, выламываю дверцу произвольного почтового ящика и вынимаю оттуда газету. Этого добра полно. Протираю ей древко и острие копья. Кстати, копье выдержало скоротечный бой. Лезвие не сместилось. Хорошо с ним вышло.

Аккуратно, медленно поднимаюсь на пролет к окну, но держусь от него подальше и борюсь с любопытством, тянущим меня в окно заглянуть. Поднимаюсь на следующий пролёт. Квартира слева закрыта. У квартиры справа две двери. Внешняя настежь, а внутренняя чуть приоткрыта и мерно хлопает, бьется о косяк. "Что за чёрт?" Осторожно подхожу ближе, параллельно заглядывая на лестницу, которая ведёт выше. Приближаюсь к хлопающей двери и понимаю, точней, строю догадку, что та самая семья зомби находится за ней. И вот почему они не последовали за Мариной. Двойная дверь. Если бы только внешняя, она бы их не удержала, да и Марина не закрывала её при паническом бегстве. А вот внутреннюю она машинально захлопнула. Мертвецы толкают ее, упираются в нее. А мозгов, если они вообще есть, не хватает распахнуть. Я замер, не зная, что предпринять. С одной стороны, нельзя оставлять их за спиной. С другой, я не готов с ними сражаться. С третьей, можно было бы плотней прикрыть их дверь, но вдруг из-за новых движений они потеряют монотонность? Схватятся за ручку, потянут на себя? Я не знал, что предпринять и решил ретироваться обратно, чтобы устроить военный совет. Да и вообще, хватит приключений на сегодня. Начинающий охотник на зомби скользнул вниз, заперся и свалился на диван. Только сейчас я понял, как был морально перегружен из-за событий последнего часа.

Снаружи снова послышалась далёкая и беспорядочная стрельба.

Я погружался в беспокойное забытье, когда вдруг услышал грохот, скрип, чей-то крик и потом - звук падения. И всё это - прямо за моим окном. Я стряхнул сон, вскочил на подоконник и аккуратно отодвинул верхнюю часть жалюзи, стараясь остаться незамеченным. На тротуаре, прямо в пяти метрах от меня валяется мужик и обломки водосточной трубы. Я мгновенно собираю головоломку, узнав соседа с верхнего этажа. Он, видимо, пытался спуститься по трубе, та не выдержала веса. Вообще, спуск по той же трубе был и в моём плане отхода. Я вешу меньше, чем этот крупный стоматолог (а он именно стоматолог), и возможно, у меня получилось бы лучше. Я планировал спуск со второго этажа, а он, судя по всему, делал это с пятого. Со второго по крайней мере, падать менее травматично. Стоматолог лежит и не шевелится. А тем временем, несколько, бесцельно шатающихся мертвецов, развернулись и очень медленно и тихо направились в его сторону. Либо умер, либо без сознания. В моей голове сотни мыслей и паника. Выскочить его спасать? Как? Единственный выход заблокирован. Открыть окно и орать, отвлекая зомби? Но тогда я раскрою свое убежище. Ну и раскрою, и что? Ну будут они толпится под окном. Как что? Это нервирует. Пока я мгновение принимал решение, мужик застонал, заворочался, сел прямо, в ужасе осмотрелся, неловко поднялся, упал, снова поднялся, и сильно прихрамывая заковылял, исчезнув из моего поля зрения.

"План с трубой можно вычеркнуть", - подумалось мне. Разумеется, я не желал ему зла и надеялся, что он каким-то образом выберется. Но думал в первую очередь о себе. Вероятно, он собирался попасть в машину. Ну, так в итоге, он жив, то есть, спуск удался, хоть и не совсем прошёл по плану. Я спрыгнул с подоконника и прилег обратно. Но сон уже не шёл.

В этот момент я подумал, что пока есть электричество, я вообще-то могу распечатать Морзе на принтере, а не перерисовывать вручную. Включил компьютер, нашел в телефоне скришноты из Википедии, перекинул их через блютус и пустил на печать. Электричество пропало, когда принтер выдавал последнюю страницу. Я давно этого ожидал и опасался. Но отключение электричества было всё-таки конкретикой, а ожидание отключения - неизвестность. Как однажды наш сосед по даче перекрыл нам воду, требуя за неё какую-то дополнительную оплату. Отец мог в свою очередь лишить его интернета, потому что кабель пролегал через наш участок. Но он тянул по той же причине: пусть сосед нервничает. 

Я ничего не могу с этим поделать, поэтому придется менять свой распорядок в соответствии с новыми реалиями. То есть, декабрь, нет электричества, и жалюзи. Света практически не будет. Как-то для вдохновения я купил комплект свечек. При экономном расходовании их хватит дня на четыре. По помещению я могу передвигаться без света. Но вот всё, что касается неизведанной территории, типа осмотра квартир, лестничной клетки, всё это становится в десять раз опасней и страшней в тусклом декабрьском освещении. Еще, так как я больше не имею возможности заряжать свои телефоны, их надо отключить и отсоединить аккумуляторы, чтобы сберечь. А вдруг позвонят? Один оставить с минимальными настройками. Есть у меня старый мобильный, очень простой, без сложных операционных систем. Ещё у него разбит экран. Аккумулятора этого телефона хватит на неделю. Его и оставлю дежурным. Каково это будет, когда он отключится? Последний телефон этого мира? Полно, я не знаю, что творится в остальном мире. Может быть, Новая Зеландия не заражена? Почему-то первым в голову пришёл именно этот остров.

Вот еще что: холодильник. Пора переложить скоропортящееся в пакет и вывесить за окно. У меня в холодильнике сосиски и йогурты. Занялся этим вопросом.

8.

В этом офисе одно время находился магазин по продаже игрушек. Товар комплектовался батарейками и вкладывался в пакеты. Игрушек давно не осталось, зато есть масса батареек и пакетов, купленных, очевидно, впрок. Батарейки пригодятся для фонарика. Думаю, тут хватит на год. Если батарейки в новом мире станут валютой, то я довольно хорошо обеспечен. С другой стороны, какой-нибудь аспирин будет стоить еще дороже. А лекарств у меня не так много. Синдром Диогена вынуждал меня покупать не одну, а две упаковки "Терафлю", но это всё равно лишь две упаковки. 

Я направляюсь в полной темноте к холодильнику, по дороге хватая два пакета. На ощупь вытаскиваю йогурты и сосиски. Кладу в пакеты и думаю, с какой стороны лучше вывесить. Поднимаюсь на подоконник, открываю верхнюю фрамугу, вывешиваю пакет с сосисками, привязывая к его ручке компьютерный шнур. Йогурт в другое окно. На улице +1. Идеально для того и другого.

Кстати, о пакетах. В кино о зомби герои всегда перемещаются легко одетыми, становясь простой добычей для укусов. И я подумал, что можно смастерить какую-то защиту на руки, плечи, ноги, из пакетов или из одежды. Даже если зубы мертвецов остры, а челюсти сильны, они все равно не смогут прокусить поверхность, которая будет толще длины их зубов. С другой стороны, мне будет сложно передвигаться с такой защитой. О! У меня ж тут хранится экипировка для катания на роликах: наколенники, налокотники и перчатки. По крайней мере, падать в этом будет не слишком больно. Ещё можно локтями отпихивать зомби. А в машине лежат ролики. Три года назад я единственный раз на них катался, но всё думал, что пригодятся. Зимой нет, а летом - пожалуй, даже очень. Есть несколько баллончиков с краской: черной, белой. Подкрашивал царапины на машине. Если удастся выбраться на крышу, можно там написать что-то типа SOS. Хуже не будет.

Я себе представил, как летом, насвистывая, курсирую по мёртвому, заросшему сорняком, центру города на роликах, привычно уклоняясь от не успевших свернуть с моего пути зомби. А некоторых, не особо расторопных, походя прокалываю копьем. При этой мысли невольно улыбнулся. 

Внезапно снаружи раздался лай собак. Я устремился к окну, рядом с которым он был слышен. Одновременно неприятная догадка скользнула в голове, и я похолодел. Взлетел на подоконник: так и есть. У тары с сосисками оторвалась одна из ручек, всё содержимое лежало на тротуаре под окном. Собак набежало штук двадцать. Они кусались, толкались, дрались, визжали, и растаскивали мои сосиски. При этом, их звуки привлекли мертвецов, которые, ковыляя, неспешно, но упорно приближались к псам, окружая их немногочисленным, но неумолимым кольцом. Вот, до собак начало доходить, и они, поскуливая, кинулись врассыпную. Но зомби успели схватить несколько и больше не отпускали. Я в ужасе наблюдал процесс питания. Они руками разрывали плоть и погружали морды в животы жертв. Вытаскивали кишки, куски мышц, мяса. Одно дело — видеть это в кино. Другое — живьём. Было много крови, чавканья, собачьего визга. Я еще не видел, как они кормятся. Сцена леденила кровь. Я стоял в ступоре, пальцы, оттопыривающие полоску жалюзи, побелели от напряжения. Сердце выскакивало из груди, и я боялся, что мертвецы его услышат и обернутся ко мне. Они были буквально в трех метрах, но за стеклом, решетками, и полутораметровой стеной под подоконником. С одной стороны, собаки бегают очень быстро, а покойники еле передвигаются. Но голод, свара, драка, заставили псов забыть об опасности, не замечать её.

Я заставил себя отпустить жалюзи, и на негнущихся ногах спустился вниз. Закурил четвёртую сигарету и бессильно упал в кресло. Сосиски были основной пищей в моих планах. Еще осталась мойва, а потом придется питаться йогуртами, бубликами и яблоками. Йогурты! Я рванулся их проверить, думая заодно, что если б упали йогурты, они не приманили бы собак, но и достать я их не мог бы. Или мог? Как-то поддеть шнуром через окно? Я быстро вынул йогурты из форточки и решил придумать более прочное хранилище. Судя по звукам, собак снаружи доели, но расходиться не спешили.

За чередой этих событий, размышлений и обрывочных снов, наступила среда. Вот, наше ЖКХ в народе яростно критиковали, а на пятый день зомби-апокалипсиса краны все еще подавали воду. Правда, только холодную. Я её использовал для умывания. Один чёрт - деваться некуда. Нужна вода. Также работала канализация. Отопление почти прекратилось. Трубы были едва теплыми, но в помещении держалась сносная температура. Конечно, пока не наступили сильные морозы, так что ей и положено быть сносной. Вот, после недельки под минус двадцать посмотрим.

За эти дни я выпил восемь бутылок минералки (осталось четырнадцать), четыре йогурта, съел шесть яблок, пару бубликов и приступил к мойве. Чувствовал постоянный голод, но пока не чрезмерный. И явно не такой, как у зомби. Хаха. Снаружи было всё еще непривычно тихо. Особенно я любил слышать звуки лопат, когда дворники чистили снег по утрам. Это привносило тёплый уют. Дорого бы отдал, чтобы услышать их иностранные перекрикивания. В Твиттере есть много шуток на тему нелюбви к людям. Например, «Лучшая вещь в простуде - это говорить людям держаться подальше» или «День неплохо начинался, пока я не встретил людей». Может, я иногда и любил одиночество, но такая гипертрофированная его форма мне не нравилась. Надо выбираться, надо добраться до своих. Для этого нужна машина, а чтобы покинуть здание, необходимо попасть на верхние этажи. В идеале - на крышу, чтобы оглядеться. Меня останавливала от этого неминуемая встреча с зомби-семьей со второго этажа. А, между прочим, если б я не тянул, когда было электричество, все было бы немного проще. Но пора было взять себя в руки, и пройти этот уровень. 

Я начал готовится к бою.

9.

Но что, если всё-таки как-то попробовать очистить подъезд? История с сосисками дала мне подсказку, как отвлечь мертвецов. У подъезда они толкутся просто по инерции. Если что-то привлечет их внимание, типа скулящих собак, они направятся к собакам и обратно не вернутся. Я решил пожертвовать мойвой. Окна моего офиса расположены по периметру торца и выходят на три стороны: одно – к подъезду, четыре на торце, два – с задней части дома. Таким образом, у меня хороший обзор. Стоматолог выпал с задней части, там же собаки пожирали сосиски. Останки Марины нашли меня на козырьке передней части, над подъездом. Сзади дома осталась группка зомби после собачьего пира, а вот на торце никого не было. Только сначала надо приготовиться к полноценному побегу. А до того необходимо выспаться и набраться сил.

Проснувшись, перекусил яблоком, выпил йогурт, съел два бублика. Потом собрал всё, что мне нужно или может пригодиться. Взял две бутылки воды. Минералку и всякую мелочь положил в рюкзак. Даже документы взял на всякий случай. Напялил защиту на руки и ноги, а также роллерскую экипировку. Выглядел я в итоге довольно глупо, быстро начал потеть. Надеюсь, зомби – не модники. Зато эффективно. Наверно. Скрепя сердце, достал мойву, подошёл к торцовым окнам. Как всегда, забрался на подоконник, открыл верхнюю фрамугу. Выбросил одну рыбёшку. Подождал. Собаки не прибежали. Они вообще едят мойву? Думаю, сейчас выбирать ни мне, ни им не приходится. Выкинул вторую. Из-за угла боязливо показался первый пёс. Принюхиваясь и виляя хвостом, осторожно подбежал к приманке. Показался второй и сразу третий пёс. Я перебежал к следующему торцевому окну, тому, за углом от которого уже находится подъезд. Сначала бросил рыбу ближе к предыдущей, потом – дальше, на угол. Оторвавшийся хвост пятой рыбины остался в моих руках при замахе, а сама она упала на ковролин за моей спиной. Некогда было поднимать, собаки прибывали, и я закинул шестую и седьмую как мог далеко на угол и за угол. Собак становилось больше, и, УРА, мой план сработал. Подъездные мертвецы заметили этот бизнес-ланч и медленно, неохотно, неповоротливо, но неотвратимо, устремились к собакам. Через пять бесконечно долгих минут подъезд был полностью свободен. 

Я схватил копьё, фонарик и стремительно выбежал наружу (хорошо, что пока не оборудовал у выхода туалет). Яркий, по сравнению с затемненным офисом, свет ударил в глаза, на секунду ослепив. Зомби, питавшиеся обманутыми собаками (как люди – обманутыми надеждами), пока не обращали на меня внимания, но вдалеке были другие. Куда-то шли. Они повернулись в мою сторону. Но я не стал их дожидаться, и побежал вдоль дома. Я как-то не думал, что без всего лишь недели уборки снега, его наметёт так много. Мы не замечаем этих безликих работников, и не замечаем плоды их трудов в повседневности. А сейчас я утопал в снегу. Бежать было сложно, но этот снег и затруднял передвижения нежити. С трудом добрался до противоположного угла, параллельно оглядывая улицу и изумляясь изменениям. Тут явно проходили танки или другая крупная бронетехника. Автомобили, стоявшие по левую сторону, были частично придавлены, некоторые перевернуты, наехали друг на друга. Моя должна была стоять с правой стороны, но пока её загораживали другие. Не обходилось и трупов, свежих и частично занесенных снегом. На углу дул сильный ветер, поэтому снег отсюда смело, зато остался голый лёд. Когда я в беге поворачивал направо, меня занесло, я рухнул на спину, ударился затылком. Кружат снежинки. Очень-очень тихо вокруг. И мир померк.

10.

Сквозь пелену послышались звуки выстрелов, я чувствовал, как меня кто-то больно бьёт по ноге. Открыл глаза, с трудом приподнялся на локте. Повёл глазами по сторонам. Надо мной стоял человек в форме… будто бы полицейский. Он что-то кричал и отстреливался. Потом начал доходить смысл его слов:

- Поднимайся, клоун! Их слишком много.

«Клоун» - это, видимо, намёк на мой наряд. Или профессиональный сленг.

Я неуверенно встал, принялся отряхиваться.

- Ты кто, откуда и куда шёл в таком наряде и с этим посохом? – спросил полицейский, кивнув на копьё.

- Я тут работал, когда всё началось. Пять дней провёл в офисе, сейчас планировал прорваться к машине, - сказал я, оглядываясь.

Вокруг было порядка десяти мертвецов, которые приближались к нам. Полицейский, не прерывая разговора со мной, сразил в голову одного, второго, третьего, выбирая ближайших. Нежить валилась, как пустой мешок.

- Откуда ты вышел? – крикнул он.

- Из дальнего подъезда.

- У тебя есть еще вода?

Тут я увидел, что мой рюкзак раскрыт, вывернут наружу, а минералка перекочевала к полицейскому в карманы.

- А что? – я вдруг стал подозрительным. Он меня спасает или грабит?

- Пойдём к тебе, отдашь мне воду, еду, и, можешь считать, что вернул свой должок за спасение.

- У меня больше не осталось, - неуверенно соврал я, в то же время со страхом наблюдая за ближайшей нежитью, ковылявшей в десяти метрах к нам. Несмотря на всю ситуацию, я вдруг с удивлением обнаружил, что этот покойник очень похож официанта из ближайшего кафе. Он всегда путал заказы и был чрезвычайно навязчив. 

Я растерялся и не пытался убежать. Полицейский может и выстрелить мне в спину. Воду он так не получит, но от злости, кто знает. Вдруг меткий.

- Я так не думаю, - прикрикнул бывший правоохранитель и неожиданно саданул меня по голове рукояткой пистолета. – И не шучу. Ты отдашь мне воду и еду!

От удара ноги подкосились, и я снова упал, всё затуманилось. Почувствовал, что в месте удара разливается тепло. Кровь пошла очень быстро, стала заливать правую сторону лица. Нежить от этого будто бы возбудилась и стала активней. Я тяжело поднялся, повернулся и обреченно побрел обратно к подъезду. Полицейский, продолжая время от времени стрелять, шёл за мной.

- Надо в голову целиться, - сказал он будто бы мне или в воздух.

- Что происходит в городе? - кинул я вопрос за спину.

Мой вопрос проигнорировали или не услышали.

Я лихорадочно соображал, что теперь. Вряд ли он ограничится водой или едой. Обыщет, заберет батарейки. Возможно, что и убьём меня, или захватит моё помещение, а меня выгонит на улицу.

- Зачем вам я? - спросил я его, не оборачиваясь. – И моя вода? Тут вокруг полно продуктовых магазинов. Мы могли бы вместе зайти в ближайший, и я бы вам помог донести куда надо.

- Магазины в основном разграблены, но причина не в этом. Я тебя спас, у тебя есть вода. Мне нужна вода. Зачем проходить мимо такой возможности?

Действительно. Такая возможность. Четырнадцать бутылок воды, два килограмма Гремми Смит и годовой запас батареек.

- На какой нам этаж? – спросил он, когда мы подошли к подъезду.

С головы обильно лилась кровь, капала на снег, зомби плелись следом, а также заинтересовано обернулись давешние собакоеды, которые бесцельно толклись у дома. Подъезд снова будет заблокирован.

- Не высоко, - пробормотал я.

Поднялись на площадку первого этажа, на которой находился мой офис. Я, пытаясь придумать, как выкрутиться или отсрочить появление конвоира в моём убежище, неожиданно для себя, стал подниматься выше. Тот шёл следом, играя в воздухе пистолетом.

Мы поднялись на второй этаж, я пошёл ещё выше.

- Далеко еще? – недовольно спросил он. – А что в этой квартире, - он говорил о раскрытой двери. 

Я невнятно пожал плечами, продолжая шагать, и он машинально поднимался следом.

В этот момент я принял решение, резко развернулся, чего он никак не ожидал, и врезал ему ногой в грудь. Во-первых, я стоял на ступеньках выше, и ногу особо поднимать не пришлось. Во-вторых, я занимался боксом, в том числе кикбоксингом, и подобный удар был не сложен в исполнении. Я вложил в него всю свою ярость, всё разочарование, всю обиду, весь страх на творящийся кошмар, все силы. Мой расчёт частично оправдался. Полицейский влетел спиной во внутреннюю дверь, за которой толкалась семейка зомби, при этом, он случайно выстрелил в потолок. Посыпалась штукатурка. От удара дверь распахнулась, и пока он приходил в себя, они его схватили. Я видел, как на его плечи легли костлявые обглоданные руки. Полицейский ошалел, истошно заорал, почувствовав липкие и холодные прикосновения к шее, плечам, и выронил пистолет, а я прыгнул на него, и, тоже крича, уже руками, коленями и головой затолкал его в квартиру 24, обиталище нежити. На улице вечерело, поэтому в помещении обитал мрак. Я только мельком увидел какое-то неясное шевеление. Бывший страж порядка неистово кричал, потом захрипел, его опутали руки, а я мгновенно схватился за ручку двери и потянул её на себя, захлопнул. Крик стал приглушенным, а потом стих. Раздавались звуки копошения, чавканья. Сердце бешено колотилось. Рана на голове пульсировала, кровь почти остановилась, но я потерял её и так слишком много. Вот, как мы объединились с нежитью, чтобы очистить полицию от нечистых на руку сотрудников.

Я выдохся, устал. Закрыл и внешнюю дверь и на ослабевших ногах вернулся к себе, держась за перила, фактически полз вдоль перил. Промыл голову половиной бутылки минералки, остальное выпил. Схватил аптечку кораблестроителя, извлек оттуда зелёнку, вату, смочил вату зелёнкой, приложил к ране, сверху натянул шапку. Без сил плюхнулся в своё любимое кресло. Впал в прострацию. Смотрел на просвет над жалюзи и ни о чем не думал. Потом против воли слабо улыбнулся, подумав, что в момент, когда я ударил правоохранителя ногой в грудь, надо было крикнуть «ЭТО СПАРТА!» или типа того. Повторил это про себя ещё раз и ещё. И вдруг меня стал сотрясать смех. Истерика. Так выплескивался накопившийся стресс. «ЭТО СПАРТА!» Я схватился руками за подлокотники, чтобы не сползти от хохота под стол.

11.

Остро хотелось есть, но решил не тратить скудные припасы перед сном. Еда даст энергию, часть которой зря растратится ночью. Поэтому я завернулся в одеяло и почти сразу забылся. Проснулся около 9 утра. Наступило 19 декабря. Было абсолютно темно. Гремми Смит, на которые я так рассчитывал, неприятно удивили, начав портиться. Выпил йогурт, закусив двумя бубликами, и встал вопрос о горячем. Электричества нет, поэтому ни чаю, ни сосиски я разогреть не могу... Ой, сосисок уже нет. Тогда доширак. А скоро мне и помещение надо будет отогревать. Согласно градуснику, сегодня опустилось до 3. Наверно чуть холодней, датчик градусника висит сразу за окном, куда попадает немного тепла из помещения. Внутри +15. Это меня устраивало. Я никогда не любил жару. Кроме пляжей. Там это нормально, там мы раздеваемся, купаемся. А в городе летом всегда был окружён кондиционерами и вентиляторами. Дома даже зимой у меня всегда открыто окно, и температура иногда опускалась до +10. В таких условиях холодно вставать, есть, умываться. Но зато отлично спится и думается. Под одеялом очень уютно, когда вокруг холодно, и это, пожалуй, стоит остальных страданий. Ведь сон – главное. При этом я не часто простужался. Раз или два в год. Вот ещё, кстати, задумался. Если заболит зуб, что делать? Стоматолог-то сбежал. Вырывать, как в комедиях, привязав веревкой к камню и выбросив камень в окно? И сейчас с этой раной на голове. Кровь не идёт, но не нужны ли мне какие-то швы? Или достаточно пластыря? Я потрогал рану. Немного ноет, но в целом нормально. В моей машине есть две аптечки, это надо иметь в виду. У первой вышел срок годности, и для техосмотра я купил вторую. Но старая даже не была распакована.

Надо заняться теплом. У меня есть внутренний, мобильный кондиционер. Вряд ли он мне когда-нибудь ещё пригодится. У него имеется двухметровая гофрированная гибкая труба для вывода теплого воздуха. Через трубу можно также выводить дым. Или она не рассчитана на это и начнёт плавится? Не узнаешь, пока не попробуешь. Теперь надо поискать железный корпус. А жечь буду офисную мебель.

Взял фонарик и направился изучать, из чего можно сделать нишу. Можно было бы использовать полукруглый корпус кондиционера, но он пластиковый – не годится. Маленькое пятно света выхватывало отдельные знакомые детали обстановки. Но сейчас они все резко поменяли своё предназначение. Изысканная финская мебель и книги стали топливом. Есть ещё пара старых, не плазменных мониторов, они станут снарядами, которые я буду метать во врагов с крыши. Дурацкие фарфоровые статуэтки, выставленные на шкафу коллег, тоже можно метать. Иду на кухню, проверяю воду: течёт уже еле-еле. Очевидно, что осталось только то, что находится в водопроводной трубе до верхнего этажа. Вот еще одно преимущество первого этажа – сверху уже воды нет давно. Подумал, что ещё есть вода в трубах отопления. Хотя я не знаю, питьевая ли она. В загородных домах, слышал, часто используют для труб отопления тосол. Или антифриз, не помню. Или это одно и то же. Я не очень на ты с техникой вообще.

Вода закончилась, значит, мне не пригодится кухонная раковина. А она как раз металлическая. А точно ли не пригодится? В ней удобно что-то разделывать или мыть… Ладно, на этот случай есть раковина в туалете. Но почему я постоянно думаю, что это на долго? Вдруг меня завтра спасут? Или вирус будет побеждён, как была побеждена испанка в прошлом или чума в средние века, хотя и выкосила половину населения Европы. Раковину можно приспособить под очаг, но как её вырвать? Это будет не просто, судя по фундаментальности конструкции. Зашёл в туалет посмотреть раковину там. Она была мраморная или типа того. Весит наверно килограмм 20. К тому же она не глубокая в отличие от кухонной. Вернулся на кухню. Тут два холодильника. Один старый, встроен в панель рядом с раковиной. Его не стали выбрасывать, когда купили новый, потому что тогда пришлось бы менять всю интерьерную группу. Я так понимаю, что корпусы холодильников металлические. Внутренности СВЧ, стоящей на холодильнике, также. Повожу фонариком вокруг: нет ли чего еще подходящего? Что ж, буду вырывать внутренности печки. Но решил еще осмотреться. Вышел из кухни, повернул направо, в дальнюю, относительно моего кабинета с диваном, часть. Ого, у барахольщиков есть механическая печатная машинка. Она мне пригодится, как только выдастся минутка, начать писать мемуары. Взгляд упал на компьютер. Вот оно! У компьютера металлический корпус. Тонкий, легко гнётся. Твори хоть сферический очаг, хоть трапецеидальный. Компьютеров тут много, это же офис, но до сих пор мне не приходило в голову использовать их по-новому. 

Я отсоединил все провода с задней части, сходил за отвёрткой. Из окна просачивалось достаточно света, чтобы скрутить металлический кожух. Потом вынес напольный кондиционер из своего кабинета, поскольку он занимал много места. В этом углу, ближнем к окну, я организую печь. На полу ковролин, под ним – бетон. На стене обои, за ними также бетон. Тем не менее, надо как-то изолировать пол и стену. Даже если ничего не загорится, ковролин будет тлеть, не давая мне дышать. Выломать кусок двери для прокладки? Загорится. Вырезал часть ковролина. Интересно, а можно в качестве прокладки использовать стекло? Оно наверно треснет, но будет перераспределять жар.

Можно ли разжечь огонь бухгалтерскими отчётами? Я в этом не силён, не знаю, за какой год их надо хранить. Воспользуюсь пока плохими книгами. У меня тут есть «Гибель Богов 2» Ника Перумова, откровенно слабый роман, который я начал читать и бросил.

12. 

Выставил один из концов гофрированного шланга в верхнюю форточку. Самым сложным было выпилить в металлическом компьютерном кожухе дырку для другого конца шланга. К стене прислонил стеклянную дверцу витринного шкафа. Всё готово. Так как я бросил курить, потребности в зажигалках тоже не было. Но одна у меня завалялась. Газа там достаточно. К тому же, всем известно, что зажигалки постоянно теряются. Значит, я найду еще парочку, если поискать. Вообще, я найду много удивительного и неожиданного за столами и шкафами и буду благодарить себя и коллег из прошлого – рассеянных и забывчивых. Разобрал один из столов для топлива, но встал перед проблемой – как разрезать все его компоненты на дрова. Материал очень крепкий. Решил пока не придумывать, а выломать несколько метров плинтуса. Оторвал десяток страниц книги. За всем этим пришёл вечер. Как мыть руки без воды? Если я заказывал доставку еды, я почти никогда не выкидывал ненужные мне аксессуары, которые вкладывают заведения. А ещё обзываю соседей барахольщиками… У меня даже был специальный ящик стола, набитый одноразовыми столовыми приборами (многие службы доставки вкладывают больше, чем на одного человека), зубочистками, японскими палочками… Имелись там и влажные салфетки. Самые старые, вероятно, высохли, но большинство еще можно использовать. Одной из них я экономно протёр руки. За этими занятиями незаметно пролетело 19 декабря. Я весь день что-то мастерил, выпиливал, поэтому уже не было сил проверять свое творение, к тому же, лучше делать это при свете дня на всякий случай. Поэтому я быстро разделся и лёг. Перед тем, как провалиться в сон, подумал, что надо будет провести полную инвентаризацию. Офис – 100 квадратных метров. Я даже точно не знал, что находится в моём кабинете, не говоря уж о других. Следует продумать, составить список всего, что может пригодится: топливо, оружие, еда. Всё рассортировать по кучкам. Возможно, у кого-то завалялись консервы. Может даже у меня.

13.

Все эти дни я полноценно умывался на кухне. Я экономно смачивал водой, которую набрал в первый день, одну из своих футболок, капал на неё гель для душа, и протирал себя. Эту воду я не пил. Капли и струйки лились на пол, но кого я мог залить? Подвал? Потом эту футболку сушил. У меня был запасной флакон геля, и я подозревал, что где-то должен быть еще один. Было два тюбика зубной пасты. Когда-то давно стоматолог посоветовал мне не полоскать рот после чистки зубов. Чтобы не вымывать все целебные компоненты зубной пасты. Я, конечно, сначала удивился. Это фактически переворачивало всё, к чему я привык из мира зубной гигиены. Но полоскать перестал. Так что я уже много лет не тратил на это воду. Еще у меня был шампунь, и он заканчивался, но я уверен, что ничего страшного, если потом я буду мыть голову гелем для душа. Полиция моды, по крайней мере, не арестует. И да, нашёл 7 тюбиков увлажняющего средства после бритья причём разных брендов! В общем, в достаточно неудобных условиях, я, тем не менее, соблюдал гигиену и, пока есть вода, не испытывал в этом плане дискомфорта. Вода будет как минимум до конца зимы. А случалось и такое, что засидишься в офисе дня два, и пару раз пропотеешь от чая, и чувствуешь себя грязным и стремишься домой или в спортзал принять душ.

В эти дни я не чувствовал себя грязным.

Проснувшись во второй половине дня, 20 декабря, я остро захотел кофе. Как-то я писал в Твиттере, что «сюрприз, кофейная зависимость – миф». Я не пил кофе три дня и не хотел. В принципе, меня кофе не бодрит, но я считаю этот напиток хорошим плацебо. Я знаю, что вкус будет горчить, я вообще не люблю вкус кофе – только запах. Но вот захотел и всё тут! Тем более, не терпелось проверить печку. Плинтус, бумага, зажигалка – всё наготове. На кухне есть металлическая кастрюля. Я осторожно открыл окно и сгрёб несколько охапок свежего снега с карниза. Как пристроить кастрюлю над огнём? На выручку пришли офисные лампы на суставной металлической ножке, прикручивающиеся к столу. Я развел огонь, снял колпак с самой лампой, привинтил ножку к стенной фальш-панели, прикрывающей батарею. Подвесил кастрюлю со снегом над огнём. Все держалось и работало просто отлично, пока кусок с фаль-панелью не отломался. Кастрюля рухнула в очаг и снег потушил пламя. Я чертыхнулся и снова отправился на поиски. Не пришло ничего лучше, как куском плинтуса подпереть эту конструкцию с другой стороны. Вроде держится. Вспомнил, как найденный на фриленсерском сайте парень, который делал мне неббольшой офисный ремонт, в доказательство, что подвешшенная полка держится прочно, схватился за неё и поджал ноги. Он казался щуплым и не тяжёлым, тем не менее у меня тогда сердце замерло. Так что проверять кастрюлное крепление таким образом я не собирался. С ним была ещё забавная ситуация, когда по завершению работ он сказал неожиданно на французском «Сэ ту?» (это всё?). Я не растерялся и мгновенно выпалил «уи!» (да). Когда я путешествовал по Канаде, я упомянул про этот случай хозяйке арендной квартиры во франкоязычном Квебеке, и мы вместе посмеялись. 

Несмотря на сильный голод и ноющую рану на голове, настроение улучшилось. Под кофе подойдут бублики. Съем, пожалуй, две штуки и доширак. Дым в комнату почти не просачивался – всё уходило в трубу. Вода закипела, я налил часть в чашку, остальное – в коробку доширака.

Пил кофе, заедая бубликами, и смотрел на пульсирующие угли гаснущего очага, которые недавно были плинтусом. После ел доширак, вылил оттуда жидкость, и заправив, не жалея, кетчупом. Пожалуй, слишком много кетчупа. Внутри разливалось тепло от горячей еды и, в особенности, острого Чили, а еще удовлетворение от проделанной работы. Я чувствовал себя первобытным человеком, открывшим огонь.

После этой операции меня разморило, и я решил прилечь. Начал проваливаться в сон и вроде бы проспал около часа, как вдруг услышал скрип шагов по снегу и тихие голоса за окном. Я почему-то пропотел, интуитивно испугавшись, и мгновенно пришёл в себя. Сонливость сразу улетучилась. Бесшумно и почти машинально взлетел на подоконник прислушиваясь, но не выглядывая и не высовываясь:

- Ну где же он? – донёсся один из голосов.

- Он точно шёл отсюда.

«Кого они ищут??? Кто шёл???»

- Я ничего не вижу. Если тут где-то и был дым, то сейчас ничего нет. 

«Дым!!! Как я не подумал! Мой дым выходил в окно, будто я стрелял сигнальными ракетами, приглашая непрошеных гостей!!! Надо продумать вывод дыма в вентиляцию или к зомбакам сверху, если каким-то образом проделать отверстие в потолке!»

- Ладно, пошли отсюда. Вокруг полно ходячих. Небезопасно.

- Подожди, подожди. Смотри на этот карниз.

- И что?

- Отсюда сгребли часть снега! Здесь кто-то живёт!

Я страшно занервничал, в ушах застучала кровь.

14.

Было невозможно замереть еще больше, но у меня, кажется, получилось превратиться в статую. Я слушал. У меня же есть защита – зомби у входа. Невольные офисные охранники. Это немного успокоило.

Внезапно зло залаяли собаки. Я подумал, что сейчас они отгонят, напугают людей и даже немного расслабился и позволил себе выдохнуть. Но это я зря. Раздались пистолетные выстрелы, собаки заскулили. Понятно, у людей есть оружие. У всех есть огнестрельное оружие, и только у меня копьё. Если бы я играл в «Цивилизацию», моё бы государство с такими технологиями проиграло. 

- Осторожно угол, - сказал один из голосов. – Идём к подъезду. Увеличь радиус, не трись вдоль стены.

- Не дебил, - огрызнулся второй.

Это была сторона, противоположная входу.

На решение у меня было пять секунд. Сейчас они разгонят мертвецов и войдут. Они понимают, что им нужен первый этаж, так что найдут меня в два счёта. Дверь выломают или угрозами заставят открыть. Ну почему им всем так нужно на кого-то напасть? Прорываться сквозь зомби, тратить патроны, рисковать жизнью ради неизвестно чего. Неужели вокруг так всё плохо с продовольствием и ресурсами? Или люди успели одичать за полторы недели? Или они всегда были дикими, а катастрофа скинула покровы, налёт цивилизованности. Может, кровь сильно пьянит и сводит с ума? А оружие наделяет ощущением всесильности? Уравнивает с богом? Может, они еще не наигрались в войну просто? Им происходящее еще кажется развлечением? Властью народа? Желанной анархией? Дополнительными бонусами апокалипсиса? Такую модель поведения демонстрировали в кино и литературе, и это оказалось правдой.

План возможного спасения сложился сам собой. Я рванул на кухню, налетев на полном ходу на столик с факсом, но не почувствовал боли. Хаха, «факсом». Схватил большой нож, потом – к аптечке, взял бинт и йод, бросил в карман. Потом – за ключами и фонариком. Кинулся к двери, накинул куртку, схватил копьё, стоявшее у входа. Выскочил на лестничную площадку и закрыл дверь ключом на оба оборота. «Зачем на оба, - попутно подумал, - достаточно было одного». Я уже слышал выстрелы и крики у подъезда. Взлетел на площадку второго этажа, по пути «яблочным» ножом распоров себе запястье. Это должно быть больно, но я сейчас ничего не чувствовал. Только биение крови в висках, биение сердца в груди, шум в ушах и быстродействие. Я распахнул первую дверь квартиры 24. Я так боялся этой квартиры, мне снился этот номер в последних кошмарах. Но сейчас я больше опасался людей, прорывающихся снаружи, чтобы убить меня. Почему-то я был уверен – убить. Я ударил ногой по внутренней двери мрачной квартиры, распахнув её, и побежал вниз, сгибая и разгибая руку в локте, вызывая прилив крови, и разбрызгивая кровь по лестнице. Подъездную дверь, тем временем, уже открывали. Они что-то кричали, я не мог различить. Послышался топот ног. Окно над подъездным козырьком, куда вышла Марина, находилось в середине – между пролётами первого и второго этажей. Я забрался на подоконник. Окно было разбито, вокруг и на подоконнике осколки, но я чудом не поранил ладони, тем не менее, с запястья капала кровь. Я перелез через раму, порвав брючину, и оказался на козырьке. Пригнулся, раненой рукой выставил вверх копье, стал прислушиваться, правой, здоровой рукой, достал из кармана йод, зубами открыл крышку, налил на запястье, поморщился, завинтил пузырёк, положил под ноги, достал бинт, бегло намотал его на запястье, зубами разорвал, завязал узлом две полоски, убрал бинт в карман, переложил копьё в правую ладонь. Крыша подъезда неожиданно оказалась покатой и скользкой от тонкого слоя снега. Я медленно скатывался, пока не упёрся в чуть выпирающий сварочный шок. Попутно против воли пришла мысль, что если сейчас под моим весом обвалится козырёк, будет очень смешно и нелепо. Читал про случай, произошедший в Москве, когда человек курил под таким же козырьком подъезда. Где-то поблизости давление вырвало и метнуло металлический люк то ли канализации, то ли водостока. Этот кругляш на огромной скорости взлетел и рухнул прямо на тот козырёк, обвалив последний и убив бедолагу. Я, конечно, не настолько тяжёл, но кто знает. Дом чуть ли не 56-го года. Одновременно я слушал, как из квартиры 24 вышли шаркающие, шлёпающие шаги. Наступила пауза в моих лихорадочных действиях, и накатил дикий ужас от всего происходящего. Меня парализовал страх. А до сих пор я толком не успевал задуматься. В это время внизу двое ломились в дверь офиса, кричали, стучали. Зомби со второго этажа спускались по следам моей свежей крови. Я надеялся, что они завернут вниз и столкнуться с людьми. Но мертвецы замешкались у окна. То ли почуяли меня, то ли потому что свежая кровь заканчивалась здесь и находилась на подоконнике. Сумеют ли они влезть в окно? Сейчас мне казалось – запросто.

15.

Не знаю, что сыграло больше. Шум, издаваемый людьми у моей двери, или сами люди заметили толкущихся у окна, но зомби направились дальше вниз, а люди заорали и начали стрелять. Уже темнело, поэтому они использовали фонарики. Их лучи так и летали, как испуганные мотыльки. Один из нападавших закричал. Я не стал ждать на козырьке развязки. Осторожно высунулся посмотреть. Видно ничего толком не было, но, главное, у оконного проёма пусто. Я перелез обратно и побежал наверх. Проскочил мимо зловещего открытого проёма квартиры 24 и добежал до следующего надподъездного окна. И там затаился. Внизу раздавался топот, крики, стоны. Видно, стрелки были хороши только при свете и на открытом пространстве. В любом случае, останется победившая сторона, с которой мне придётся сразиться. Я не хотел идти ни вверх, ни вниз. Я не знал, что меня ждёт вверху, не знал, что внизу, а здесь хотя бы свет от окна.

Адреналиновое напряжение схлынуло, и меня затрясло. Человек внизу взвыл, послышался скрип входной двери, я посмотрел в своё окно. Пришлось подняться на подоконник, чтобы видеть, что происходит внизу. Человек выбегал, прихрамывая на одну ногу. Брючина была порвана и окровавлена. Если не ранен товарищем из пистолета в темноте, то укушен, и жить ему осталось недолго. Второй за ним не последовал. Потом медленно выползли два зомби и неторопливо заковыляли вслед за убегающим. Итак, что получается? И тут я понял, что не знаю. Не знаю, сколько зомби вышло из квартиры, не знаю, сколько их там было.

Когда отправил туда полицейского, они его съели полностью, или там стало пять зомби? И как вообще это происходит? Когда они съедают жертву полностью, а когда только заражают? Я думаю, что заражают, когда удалось укусить, но жертва смогла сбежать. С другой стороны, я видел ходячих мертвецов с проеденными дырами в теле. И куда идёт эта еда? В желудок? Или им нужна только кровь и только в мозг, а остальное – сопутствующие потери? Или им вообще не нужна еда, а нужно заразить или даже заражение происходит заодно, а у них только инстинкт жажды крови и разрушений, а когда заполучают тело, они просто не могут остановиться и кромсают его, но не съедают? Это можно было бы выяснить в какой-нибудь серьезной лаборатории, но вряд ли – просто пробегая мимо и иногда случайно наблюдая.

Остальные мертвецы убиты выстрелами в голову или остались внизу поджидать меня? А второй нападавший? Тоже теперь зомби? А может, в квартире 24 их находилось только двое? Нет, их точно было больше. Люди открыли такую частую пальбу, что наверняка даже наугад положили несколько. Лучший для меня вариант, что все зомби убиты. Я внимал звукам. Сердце так сильно билось, что слышно было только его. Надо спускаться вниз. Я включил фонарик, поводил им по сторонам, в пятно света попал провал злополучной квартиры. Кровь у входа, виден коврик у порога, а так никаких движений. Осторожно начал спускаться, выставив копье вперёд. Поравнявшись с дверью, снова захлопнул внешнюю. Да, я обследую её в итоге когда-нибудь, никуда не денусь, но не сейчас, не в полной же темноте. Продолжил спуск. Внизу послышался шорох. Он был очень слабым, но меня будто током пронзило. Я стал пятиться назад.

16.

Пнул ногой что-то тяжёлое, металлическое. Направил луч фонарика туда. Пистолет! Пистолет полицейского, который тот выронил. Как я мог о нём забыть? Я боязливо, брезгливо, двумя пальцами подхватил оружие, запихнул в карман куртки. Потом подумал, вынул из кармана, продолжая пятиться наверх. По лестнице что-то молча поднималось. Поднималось очень медленно, неумолимо натягивая и без того готовые оборваться мои нервы.

Я несколько раз ездил на стрельбище. Стрелял из двуствольного ружья. На стрельбище для этого не нужна лицензия, которой у меня и не было. Первое время требовались только очки. Потом они ввели какие-то каски. Я смеялся над этими касками: зачем они нужны, если тарелочки разбиваются в сотнях метров? Кроме того, они неудобны, нелепы. Никому не покажешь гордо фотографию в такой потешной каске. Но один раз я попал в тарелочку, раскрыл патронник, откуда выскочили две гильзы и отошёл, давай очередь следующему из нашей компании. Как вдруг меня что-то больно ударило сзади под колено. Я изумленно обернулся посмотреть. Это была разбитая мной минуту назад тарелочка. Или разбитая кем-то еще на соседней позиции. Но думаю, что мной, потому что в тот день было малолюдно. С тех пор я перестал высмеивать каски. Я стрелял дуплетом тоже неплохо. Говоря «неплохо», я имею в виду попадание 50%. Учитывая, что я этому не обучался. Также я знал устройство пистолета. У друга был и газовый и травматический. Я стрелял из травматики по деревянному щиту, и знал хотя бы как его держать. Знал, где предохранитель и куда нужно нажать, чтобы выпала обойма и как туда вставлять пули. Еще я помнил, что кроме обоймы пуля может быть еще и в стволе. Я всё это помнил и подумал, что наверно устройство всех пистолетов в целом одинаковое, и с этим я справлюсь. Я перекрестил руку с фонариком на руке с пистолетом, как видел это в кино. И замер в углу между пролётами второго и третьего этажа. Луч, вслед за моими руками, метался. Руки подрагивали. Я сейчас не думал о том, что держу боевое оружие, и что мне скорей всего придётся стрелять. Я еще не стрелял в человека или что-то антропоморфное. Сейчас я думал только об угрозе для жизни, и гораздо страшней был невнятный шум. Нечто поднималось по лестнице. Это меня занимало гораздо больше.

17. 

Нервы не выдержали, я взбежал на следующий пролёт, оттягивая неизбежную встречу и загоняя себя в тупик. Потому что с третьего этажа было куда отступать в процессе борьбы. К тому же каждую минуту темнеет. Внутренне признав справедливость этих доводов, я стал медленно возвращаться, спускаясь. Аккуратно переставлял ноги. Ступенька за ступенькой. Заглядывал светом фонарика вниз. Ступал бесшумно, слушая, что происходит. Вот свет в пространстве между перил выхватил чёрное пятно. Я замер. Пятно зашевелилось и стало медленно перемещаться выше. Я вычленил в этой композиции окровавленную руку, которая медленно передвигалась на следующую ступеньку. Я сощурился, пытаясь понять, что вижу. На секунду забыл о страхе и осторожности. Потом картина начала проясняться. Это был второй из напавших на меня. Он казался сильно ранен, или искусан, не понятно. Он оставлял обильный кровавый след и упорно зачем-то полз вверх. Это было хуже, чем зомби, потому что я настроился убивать. Ну, не убивать, но стрелять или протыкать. Это было по крайней мере что-то конкретное. А что делать с раненым человеком? Добить? Взять к себе и выхаживать? Но он вообще-то сам ко мне пришёл. И пришёл с оружием. Бросить его на лестнице? Но я даже не знал, как мне его обойти. Вдруг у него припрятан в другой руке пистолет, которым он постарается воспользоваться, увидев меня? И его движущая сила – простая жажда мести. А вдруг он притворяется? Я не профессиональный спецназовец, чтобы успеть среагировать.

Человек между тем продолжал ползти. И делал это беззвучно, что было жутковато. Стон хотя бы очеловечил эту тень. Я переступил с ноги на ногу, не зная, что предпринять. Я ещё успевал вбежать в квартиру 24 и запереться. Квартира 24. Если бы я писал рассказ обо всём этом апокалипсисе, я бы назвал его «24». Хотя нет, не назвал бы. «24» - это американский сериал о контртеррористическом подразделении, и я бы вводил читателя в заблуждение. Кстати, есть еще индийская адаптация сериала. Когда я начал её смотреть, то ожидал встретить антигравитационные трюки, много танцев и песен и звонкие удары в драках. Но она оказалась вполне западной. Только имена героев получились непроизносимы. Я шутил, что будет проблематично делать из них хэштеги. Так что лучше назову «Как закалялась сталь». Хотя и такое есть. Убей или будь убитым. Я не мог рисковать своими достижениями, главным из которых являлось то, что я до сих пор жив. Да, я долго колебался. Но пора перерождаться. Я прикинул, где у ползущей массы может быть голова и просто нажал на курок. Отдача настоящего боевого пистолета неожиданно сильно отшвырнула меня на спину. В глазах на секунду потемнело. Но через миг я снова вскочил на ноги и обнаружил, что выронил фонарик, и тот погас. Теперь я не видел ничего, поэтому отскочил на пролёт назад. Сейчас я мог только ориентироваться на звук. Я направил оружие вниз, и превратился в слух. Тихо. Не знаю, минуту я простоял или час. Время тянулось очень медленно. Всё еще тихо. Скорей всего я попал, что бы это ни было. Я бесшумно спустился на то место, откуда стрелял, присел и начал шарить руками по полу в поисках фонарика. Нашёл, приподнялся, нажал на резиновую упругую торцевую кнопку. Увиденное было гораздо страшнее, чем всё, что я мог только представить себе в темноте. На лестнице никого не было. Я перевёл свет, а вместе с ним и взгляд на провал 24-й квартиры. Других вариантов в голову не приходило. Если это не была галлюцинация, то оно, чем бы ни являлось, скрылось в этой проклятой квартире. Дверь медленно подалась и захлопнулась. Это движение было очень простое и вроде бы не представляло прямой угрозы, но вместе с тем и самое жуткое. Страшней выстрела, страшней тёмной массы, страшней стонов и стреляющих в собак мародёров. Я боком спустился к дверному проёму и снова захлопнул внешнюю дверь. Огляделся в поисках чем бы подпереть ручку. На полу ничего подходящего не нашлось, но я перевёл взгляд на своё копьё. Черенок швабры по высоте вполне подходил. Заклинившая ручка не остановит сильный толчок или удар по ней изнутри, например, кувалдой. Но если там кто-то раненый, то у него возникнут сложности. Но зомби скорей всего выдавит дверь. Подперев ручку двери копьём, я сбежал вниз и понял, наконец, что тут произошло. Два гостя поразили выстрелами в голову трёх из, видимо, пяти зомби. Пятым являлся полицейский, судя по форме. Двое других – маленькие, наверно дети. Они ранили или покусали обоих стрелков. Первый убежал, его я видел из окна, и два зомби его преследовали. Второй сейчас в 24-й. Теперь перед моей дверью три окончательно убитых зомби, которые, вероятно, начнут разлагаться, и мне придётся их куда-то перенести подальше. Они уже прилично пахли. Но не сейчас. Я проверил входную в подъезд дверь. Та была закрыта. Трясущимися руками достал ключи, уронил в кровавую кашу, поднял, уже не чувствуя брезгливости от шока и усталости. Не сразу попал в замок, но вот, наконец, провернул, ввалился. Закрыл дверь, задвинул засов, привалился и сполз по двери на пол. Я остался без копья, но с пистолетом. Но сколько там выстрелов? Не последняя ли была пуля, учитывая, что полицейский стрелял, когда сопровождал меня к подъезду. ПОЛИЦЕЙСКИЙ! У него были запасные обоймы. Я, кряхтя, поднялся и вышел обратно. Осветил фонариком обезображенный труп полицейского. Стараясь задержать дыхание и особо не фокусироваться на страшных деталях анатомии, изъял две обоймы из внешних карманов и снова вернулся к себе и сел на пол. Потом еще кое-что пришло в голову. Нужно снова выйти, чтобы более прочно забаррикадировать дверь 24-й квартиры. Но чем? Шкаф я в нынешнем состоянии туда не донесу. Размышляя об этом, я опустил голову на колени и невольно выпал из реальности.

18. 

Не знаю, через какое время я пришёл в себя. Было темно, но с улицы пробивался неяркий свет. 22 декабря. Шея и ноги затекли. Рана на запястье пульсировала. Я проверил наощупь повязку. Та была влажной. Давно кровь остановилась и остановилась ли? А всё из-за чего? Из-за горстки снега, который я сгрёб с карниза для того, чтобы выпить кофе. В стране кризис, а мне приспичило, видите ли, кофе. С другой стороны, я почти разобрался с жильцами из 24-й. Также у меня появился пистолет. Вот так, в здравом уме я бы туда не полез, или очень долго настраивался. А как припекло – так пожалуйста. Стравил людей и зомби, добровольно разрезал себя, стрелял в человека, обыскал труп. События прошедшего вечера ярко и отчётливо пронеслись в голове. Да, эти прыжки за окно, потом танго на лестнице, перестрелка. Как бы всё обернулось, если бы я не вылез из укрытия. А еще квартира 24. Я называю её проклятой, я её страшусь. Она стала нарицательной в моём внутреннем мирке, а за всем за этим она меня уже дважды спасла.

Пора заняться домашним хозяйством. Пока ранен, я не решался умываться водопроводной водой. Вдруг, если она заразна, то вирус проникнет через открытую рану?

Я выпил минералки, съел яблоко, бублик, запил йогуртом. Импровизированный камин надо перенести на кухню, где есть вытяжка. Другой вариант – жечь только по ночам. Еще я хотел забаррикадировать верхнюю квартиру, но мне пока хватило приключений. Постараюсь пару дней не выбираться, чтобы зализать раны, обустроиться. Кроме того, за всем этим я забыл о своей главной цели – добраться до родных. Родные… как они там? Я почти неделю не вспоминал их. То есть надо добраться до машины. Кстати, подъезд снова освобождён, не водрузить ли над ним своё знамя. Вчерашние гости расстреляли всех ходячих, что толклись у него. Вот еще бонус от этой передряги. Но мне надо отдохнуть и подумать.

Вспомнил про пузырёк йода, брошенный на козырьке. Почему-то решил обязательно его забрать. По дороге к выходу, взгляд упал на искусственную ёлку, стоящую на шкафу коллеги. Мы тут Новый Год серьезно не отмечали, корпоративов не устраивали – только лёгкий ужин с тортом и нарезкой. Но дотошная бухгалтер всегда наряжала ёлку в силу привычки. Ёлка маленькая, невзрачная, из украшений только пара гирлянд и шаров. Не было даже звезды. Но я решил её нарядить. Что это было? Ностальгия по цивилизации? Желание праздника? Попытка скрасить одиночество?

Кроме того, у меня в шкафу было три бутылки алкоголя: шампанское, коньяк и водка. Пить я не любил. Мне так сильно не нравился вкус алкоголя, что это было ненормально. Даже пиво казалось кислым и невкусным. Глоток вина вызывал чрезмерные искажения моего лица, что служило предметом шуток у друзей. Никогда не пил чистую водку. В одном посредственно рассказе прочитал такую мысль: алкоголь не улучшает настроение – он усиливает его. Если настроение хорошее – улучшится. Если плохое – десятикратно ухудшится. Каждый раз, когда у меня были тяжелые моменты жизни, и я думал прибегнуть к алкоголю, как к универсальном релаксанту, вспомнил один случай, когда напился с горя от несчастной любви, и сидел на табуретке, покачивался в такт внутренней музыки и лишь острее чувствовал навалившуюся на плечи тоску.

Но я пил для компании. Есть такая шутка: «Я не люблю два типа людей: трезвых, когда я пьян, и пьяных, когда я трезв». Я морщился, кривлялся, но пил, и мог делать это долго. Однажды это продолжалось четыре дня подряд, с перерывами на сон и еду, разумеется.

А ещё мне нравился вид бутылок. Что-то в них есть одновременно несочетаемое, изящное, строгое, элитное, клубное, удалое, зажигательное. Иногда я покупал их просто для красоты. В связи с чем у меня дома был обширный бар, который практически оставался нетронутым. Коллекционировать алкоголь может только тот, кто не пьёт.

Вот и в офисе у меня было три бутылки: шампанское, водка и коньяк. И я смогу отметить Новый Год как следует. Если, конечно, не смогу выбраться.

19.

Снаружи раздалось детское пение. Точней, распевка. Я знал источник. Рядом с офисом находится крупный бизнес-центр. Также там есть консульство какой-то африканской страны в виде пристройки. Кафе. И детская музыкальная школа. Изначально всё то здание и было школой, но кризис вынудил сдать почти 50% территории. Это был крупный дом, стоящий на проспекте. С лицевой стороны один подъезд и железные ворота с аркой. Дети входили именно оттуда. С задней части дом окружал очень высокий забор. Идеальная крепость в нынешних условиях, если подумать. И вот, бывало, выйдешь на крыльцо офиса зимой. Покурить или постоять и подумать или освежиться. Темно. Тихо падают снежинки, как в тумане, проходят редкие пешеходы. Морозная свежеть и ясность кругом. А из музыкальной школы раздаются звуки пианино, скрипки, или, вот, детская распевка или пение. Даже тогда это выглядело жутковато, но и зачаровывающе. Сегодня это вызвало безотчетный ужас. Даже если там спаслись дети, зачем им понадобилось петь? Раньше я не слышал никаких голосов. Город просыпается. Жизнь налаживается. Дети запели. Когда я доберусь до крыши, то смогу взглянуть на внутреннюю территорию этой музыкальной школы. Подумал, что даже могу перебросить туда веревку, если найду, и спуститься.

Послышались далекие редкие выстрелы, пение оборвалось. 

Я решил провести инвентаризацию, начав со своей части. Каждая вещь напоминала какое-то событие. Вот гель. Я давно ими не пользуюсь, услышав где-то о вреде для волос. Как он мне может пригодиться сейчас? Понятия не имею. Отбросил в угол, куда я буду откладывать ненужное. Две стопки бумаги для печати – в другой угол – к тому, что потенциально пригодится. На стол я складывал полезные находки. Обнаружил десяток старых мятных конфет. Их приносила служба доставки одного ресторана – как бонус. Конфеты были давно просрочены, слиплись, но две я тут же с удовольствием отправил в рот. Три пары ножниц, капли для глаз. Две пары старых кроссовок, которые я не успел выбросить. Пригодятся. Как и запасная смена белья. Несколько зажигалок. Жидкость для снятия лака для ногтей – видимо, моей сотрудницы. Ооо, пять упаковок соломки. Помню, накупил их, когда бросал курить. Чтобы занять жевательные рефлексы. И несколько старых электронных сигарет. Попробовал затянуться – еще работают. Я почувствовал голод, и решил поесть. Кроме того, я подумал, что не хочу захламлять углы, и что мне надо подойти более ответственно к инвентаризации, то есть, например, разложить по коробкам и вести учёт на бумаге. А это лучше делать днём, поэтому я пошёл к себе – подогреть воду для чая в камине. Время было позднее, так что я не опасался кого-либо привлечь дымом. Пока кастрюля кипятилась, направился взять йогурт с подоконника. Его и яблоки я держал у чуть приоткрытого окна. По дороге налетел на что-то. Оказалось пакетом с мусором. Отходы я пока складировал, так как пакетов была масса. Но пора начать выносить мусор. Запах не грозил, потому что я трижды запихивал один в другой. Но в помещении уже валялось достаточно. Я давно себе обещаю изучить подъезд, но каждый раз, либо лень или страшно, либо происходят какие-то события. Также у меня наверху кто-то заперт черенком швабры. Преграда хлипкая. Отпил йогурт - он начал портиться. Пора уже вывесить его полностью наружу. Этот йогурт может храниться до двух месяцев, согласно надписи на упаковке.

Снова услышал выстрел. На этот раз - рядом. Те, кто стрелял, явно пройдут мимо меня. Так и вышло. Я приник к жалюзи. Группа из трех человек скрипела снегом. Они иногда походя стреляли в оказавшихся не в том месте зомби. Переговаривались со смехом. Один курил. Снега уже насыпало очень много, наверно по голень. Поэтому шли они не очень быстро. Вот уже поравнялись с моим окном, как мне пришлось сдерживать крик радости. Среди этой группы я встретил знакомое лицо. Я хотел его окликнуть инстинктивно. Я тут давно один, не считая столкновений с теми, кто хотел меня убить. Никакого общения, никаких приятных лиц. И вдруг вижу человека, которому симпатизировал в прежней жизни. Окликнуть, спросить, что ему известно. Получить, может, моральную поддержку, а то и материальную. Если это группа, значит, их там много. Может, они являются поисковым отрядом из какого-то центра беженцев?

Но я промолчал, потому что взыграл инстинкт самосохранения. Еще две недели назад он не преобладал бы над моими порывами. Но сейчас я слишком много подлости видел. Я промолчал, но решил выбежать наружу, спрятав пистолет за пазуху и переговорить с ним.

С правой стороны от офиса, как раз на той улице, где я оставил машину, недавно построили новый жилой комплекс. Шикарный, пафосный. Я даже слышал, что квартиры в нем чуть не самые дорогие в городе. Дом был очень большой, располагался квадратом с внутренним двором. В нем находились офисы, многоэтажная подземная парковка и тренажерный зал. Вот в этот зал я ходил, а замеченный мной в группе человек являлся одно время моим инструктором. Это был добродушный, простой невысокий человек с азиатскими глазами, небольшим говором, выдающим в нем уроженца юга. Понимал юмор. Часто улыбался. Вообще, этот жилой комплекс мог являться неплохим убежищем. Подземные парковки и выезды были защищены. Будки охранников. Крепкие двери. Единственное слабое место - решетчатый невысокий забор и шлагбаум со стороны въезда во внутренний двор. Если эту часть забаррикадировать, то получится крепость не хуже режимного объекта. Наверняка там хранилось много еды. Судя по Борису - инструктору, он работал в зале в вечер происшествия, и остался там. И, что главное, если они идут патрулем, там есть ячейка общества.

Я схватил пистолет, накинул куртку, и выбежал из офиса на мороз.

Казалось бы, люди запросто ходят по улице. Я сам вот взял и выбежал. Почему же до сих пор не добрался до автомобиля? Но они являлись хорошо вооруженной группой, а у меня всего несколько пуль и запасной магазин. И я один. И выбежал, повинуясь порыву. К тому же, я только что пережил очередное покушение, и был слаб и изранен. 

Я бежал почти на месте, утопая в снегу, за поворачивающими в этот момент за угол людьми и орал им: «Эй, постойте. Борис, Борис, постой!» Они остановились и синхронно направили на меня оружие. Это были карабины «Сайга». Вероятно, такими комплектовалась охрана жилого комплекса, ну или мало ли, где они нашли оружие.

- Если среди нас есть Борис – выходи, – шутливо сказал тот, что стоял в центре.

Когда всё началось, первый снег еще не пошёл. Поэтому трупы погибших в суматохе людей, которые я видел, когда неосторожно выбежал на улицу в первый раз, в ту памятную субботу, сейчас были полностью покрыты снегом. Когда я буксовал по снегу, то и дело ощущал, что наступаю на какие-то объекты. Я не хотел сознательно их идентифицировать, но это явно были тела.

- Борис! Это я! Иван!

Борис показал мне глазами прекратить произносить его имя. Почему-то я это понял. А вслух он сказал:

- Эй, парень, среди нас таких нет. А сам ты вообще откуда?

- У меня здесь офис, я уже две недели в нём торчу. У меня всё закончилось, - добавил я на всякий случай.

Они внимательно разглядывали меня. Я не знаю, представлялся ли мой вид жалким. Нечесан, небрит, в глазах паника и надежда. Но одежда не была поношенной, всё-таки всего лишь полмесяца прошло. Рану на голове скрывала шапка, на руке – куртка.

- Так кого ты окликал? - спросил главный. Борис снова сделал глазами знак отрицания.

- Я… я обознался, - сказал я. Хотя я не понимал причину его поведения.

- Хочешь пойти с нами? У нас есть еда, медикаменты. Нам нужны люди, - продолжил он, и они странно переглянулись.

Глаза Бориса явно не рекомендовали мне принимать приглашение, но я уже не хотел обращать на него внимания.

- Пожалуй, да. 

В этот момент я незаметно вынул пистолет, закрепленный за поясным ремнём и аккуратно сбросил его в снег за спиной.

- Иди вперёд, - сказал главный. – Мы тебя не знаем.

- Куда?

Вот, к торцевому подъезду. Мы вышли на то место, где меня нашёл полицейский, когда я лежал без сознания. Я хотел посмотреть, как там моя машина, но на всякий случай не стал их об этом просить. Я скосил глаза вправо, но машина была вне зоны видимости. Всё та же автомобильная свалка, что и несколько дней назад, когда я пытался вырваться. Здесь проходили танки или бронетехника. Но с тех пор нападал снег. Не считая скрипа снега, было тихо. Патрульные не произнесли больше ни слова. Несколько десятков мёртвых бродили в округе. Некоторые обратили на нас внимание и, утопая в снегу, направились к нам. Но они шли настолько медленно, что даже нужды отстреливаться не было. «Интересно, какой скорости они смогут достигать летом?» - подумал я.

Я поднялся по короткой лесенке к подъезду. Борис, или кто бы это ни был, крикнул «Это мы!» и постучал прикладом по двери в определенном ритме. Я решил, что это пароль и на всякий случай запомнил. Нам открыли. Мы зашли в холл. Обычный офисный холл. Табличка с названием компании. На том месте, где сидят секретари ресепшна, находился щуплый вооруженный человек. Что-то было не так. Потом до меня дошло – свет. Здесь горит свет.

- Откуда у вас свет? – спросил я сопровождающих.

- В подвале предусмотрен генератор. Всё им, конечно, не питаем, но самые главные части здания у нас электрифицированы.

- Здорово.

- Вот, новенький, - сказал главный человеку на входе. - Нашли по соседству. Обыщи и проводи в столовую.

- Я провожу, - выступил Борис. – Мне по пути.

Меня попросили выложить всё из карманов. Кроме ключей, ничего не было.

- От чего ключи? - лениво спросил один из групып.

- От офиса. Я же говорил.

- Оставишь их здесь. Мы позже сходим, посмотрим.

Я хотел возразить, но уперся в предостерегающий взгляд Бориса. Не найдя ничего подозрительного, охранник кивнул головой в сторону двери справа. Дверь слева от него вела на лестницу, судя по обозначениям. Мы вчетвером прошли в том направлении, войдя в коридор. Контуры коридора слабо освещались какими-то переносными диодами. Полноценного света не было, стол мрак. Справа и слева угадывались двери кабинетов офиса с табличками. Открыв дверь в конце коридора, Борис повернул направо, приглашая меня за собой, и кивая двум другим, пошедшим в противоположном направлении.

Когда мы остались одни, я спросил:

- Борис, это ведь ты. Я же не сошёл с ума. Что происходит?

- Здесь находился офис биолаборатории. Исследования они не проводили, это было просто представительство, шоу-рум и переговорная.

Тем временем мы шли по такому же слабо освещенному коридору. Открыли следующую дверь, повернули налево.

- Не знал, что здесь была лаборатория. 

- Часть здания занимает бизнес-центр, и здесь расположены десятки различных компаний. Сомневаюсь, что ты знал хотя бы пять из них. Да и откуда?

- Я читал таблички на улице. «Представительство такое-то». 

- Ну и вспомни хоть одно, - усмехнулся он.

Я промолчал, задумавшись.

- Вот именно, - продолжил Борис. Но и таблички вешали далеко не все. Тут есть португальский визовый центр. Ты знал?

- Кстати, знал.

- Ну, неважно. В общем, когда всё началось, местное охранное предприятие тут же организовалось. Собрали выживших, закрыли все входы, собрали всю еду. Назначили охрану.

- А откуда у вас топливо для генератора? – перебил его я.

- Сначала сливали из автомобилей с подземной парковки. Потом поняли, что это наш стратегический ресурс и организовали рейды за топливом. Сливали бензин, дизель, таскали баллоны – из автомобилей, что припаркованы вокруг. Начали с малого радиуса и постепенно увеличиваем его.

- Там стоит мой автомобиль. То есть в нём нет топлива?

«Блин, почему я не собирал топливо из ближайших автомобилей?»

- Скорей всего нет. Возможно – на самом дне.

- Понятно. Ну и что дальше?

Мы вышли на лестницу и поднимались на второй этаж. Там нас встретило светлое помещение, которое и являлось столовой. Свет в достатке падал из огромных панорамных окон. На этом уровне они не опасались оставлять окна открытыми (в смысле ставней).

- Лаборатория со всем оборудованием переехала на самый нижний уровень подвала, и теперь там проводят эксперименты в поисках лекарства или антидота.

- Ну, это же здорово! Есть успехи?

- Во-первых, успехов нет. Во-вторых, эксперименты проводят и на живых людях. Большинство мужчин, которых мы находим на улице и приводим, отдаём лаборатории. И об этом я пытался тебе сказать еще там. И поэтому я сделал вид, что мы незнакомы. 

- Подожди-ка, - я остановился, - на живых людях? И ты ловишь их и приводишь? Борис? Это как?

- Жестокие времена – жестокие методы. Никто здесь не был убийцей, кроме пары сотрудников охранного предприятия, которые служили ранее в зонах боевых действий. За неделю я понял, что от меня ничего не зависит и просто смирился. Если я буду выступать против, окажусь там же.

Говорил он это скороговоркой, просто, без пафоса. Пора бы и мне привыкнуть, что всё перевернулось с ног на ногу в этом мире. Но слушал я с паникой на лице и полным недоумением.

- И что там делают с людьми? И сколько их там?

- Сейчас человек пять. Вчера вот очередного привели. Мы их кормим, потом уводим на подземную парковку якобы обустроиться. В итоге запираем в бокс. Говорим, что это потому, что мы их не знаем. Что это временно. Также у нас там находится в клетке несколько зомби. Лаборанты отрезают их по кусочкам, выделяют жидкость и дают испытуемым с едой или водой. Некоторых подвергают укусам и тестируют свои препараты. Подвижек пока никаких нет. Жидкость зомби не заражает, если попадает на кожу. При попадании в организм через рот тоже безвредна. Заражение происходит только при попадании на открытую рану, в кровь. Так что ты поешь, а потом я помогу сбежать. Я скрывал наше знакомство, чтобы они доверили мне увести тебя.

- А почему ты им не назвал своё имя? Тут же есть местные. Тебя могли опознать. Ты даже бейдж носил.

- Когда всех, кто оказался внутри, собрали, и предложили познакомиться, я почему-то захотел скрыть имя и назвался Сергеем. 

- А документы не проверяли?

- Я сказал, что мои в машине на улице. Так и забыли.

- Слушай, а кто поёт в музыкальной школе?

- Кто? Что? - не понял Борис.

- Я слышал пение из музыкальной школы на днях.

- Понятия не имею. Тебя не проглючило?

Я хотел ответить, что нет, но задумался. Могло. Стресс, голод.

Есть уже не хотел, но надо было подумать. Здесь был кипяток, пакеты чая, сахар. Лаваш, йогурты, овощи, минеральная вода. На подоконнике, рядом с приоткрытым окном в пакетах лежала нарезка – сыр, колбаса, карбонад, сосиски. Я схватил сыр, карбонад, лаваш, налил чаю. Это было восхитительно вкусно.

- А что другие?

- Другие?

- Другие группы людей. На меня уже дважды нападали. Вы с ними в контакте? Конфликтуете? Воюете?

- Тебя правда это заботит в данный момент?

- А что тренажёрный зал? Там кто-нибудь занимается? 

- Он не освещён. Там у нас склад. 

- Ну, тут можно где угодно разместить склад. Места вон сколько.

- Тренажёрный зал – это самое крупное помещение без перегородок на первом этаже. Поэтому там штаб, склад, ну и часть выделена под тренировки рукопашным боем. Тренируем коммуну.

- Ты сказал, что вы проводите эксперименты над пришлыми мужчинами. А женщины, дети?

- Женщины и дети нужды для других целей, - сказал Борис, опуская глаза. – Чтобы заселить планету.

- А они знают, что вы проводите эксперименты?

- Мы им не говорили, но я не исключаю, что каким-то образом узнали. Но у нас тут нет разногласий в вопросах развития.

- А как вы собираетесь развиваться?

- Слушай, тебя не это должно заботить. 

- Ну и как я буду сбегать? – спросил я с набитым ртом. Почему-то перспектива оказаться в клетке экспериментаторов сейчас казалась далёкой и непостижимой. А сыр с колбасой – вот он. Очень вкусно после двух недель бубликов.

- Знаешь, где выходит лифт в тренажёрный зал?

- Да, от туалетов на первом этаже тянется коридор, который им заканчивается.

- Там же есть лестница, лифт не работает. Я буду конвоировать тебя в подвал. Когда станем проходить мимо лифта, бей меня и сбегай.

- А как я выйду там. Неужели дверь не охраняется? 

- Она охраняется. Более того, там металлическая дверь на входе, и она закрыта наглухо. Но ты знаешь внутренний интерьер. Сможешь в темноте добежать до боксёрского зала, где ринг расположен рядом с окнами. Вот оттуда прыгай. Окна толстые, тройные, но там полно всяких штанг, гантелей, высадишь.

- Высадишь? – в это время в столовую вошёл какой-то человек, и направился к чайнику. – Вы о чем?

- Знакомься, - вместо ответа сказал Борис, - новенький. Иван, да?

Я кивнул.

- Ну вот - Иван. Сегодня нашли.

- Новенький – это хорошо. Нам необходимы люди, - сказал человек и долго посмотрел на Бориса.

Если бы я не знал подоплёку этой необходимости, не обратил бы внимания на этот взгляд.

- Я его сейчас провожу на подземную парковку, в жилые помещения, - сказал Борис.

- Тебя срочно зовёт шеф. Он сказал, чтобы я проводил, - ответил человек.

Борис заколебался. Если спорить, это вызовет подозрения. Но если согласиться, у меня не будет шанса сбежать. 

- Ладно, всего хорошего, - Борис кивнул и вышел.

- Пока, Бо… Пока, - спешно поправился я.

Незнакомец, казалось, не заметил мою оговорку. Я сразу потерял аппетит и изучал стать и крепкие жующие челюсти этого человека. С таким мне не справиться.

- Ладно, поел? – сказал тот. – Идём обустраиваться.

- Ещё не поел, - старался я оттянуть момент. Но в голову не приходило ни одной темы для разговора. Делать было нечего, и я встал из-за стола, надеясь каким-нибудь усыпить бдительность конвоира и сбежать.

20.

Тренер по рукопашному бою объяснял мне, как победить в драке с крупными людьми. Но этот держал в руке карабин в полуприподнятом состоянии и шёл у меня за спиной. Нужно быть агентом 007, чтобы в данной ситуации завладеть оружием или хотя бы выбить его, обездвижить противника, и остаться достаточно целым, чтобы убежать. К тому же, я пока понятия не имел, где нахожусь. Я более менее знаю подземную парковку и отложил решение до спуска в подвал. Я не должен был показать, что знаю о своём статусе. Человек шёл сзади, держа оружие небрежно правой рукой, стволом вниз. Я иногда оглядывался, если он вовремя забывал сообщить мне направление. У лестницы мы замешкались, и у меня была возможно треснуть его в затылок, я даже отвёл руку, но бить не собирался. Просто репетировал движение, разогревался. Когда он второй раз оказался ко мне спиной, я снова отвёл руку и поводил ей в воздухе. Конвоир неожиданно посмотрел на меня, и в его глазах было лёгкое недоумение. Он, или не понимал, что это за конвульсии, или понимал, но не знал причины. С тех пор человек стал аккуратней. Мы не разговаривали. Наконец, попетляв по зданию, мы остановились у какой-то двери. На табличке было написано ООО «Сталкер». Я ожидающе взглянул на спутника. Он кивнул, мол, заходи. Я потянул ручку. Дверь открылась, залив коридор светом. У этого офиса было окно, выходящее на улицу второго этажа. 

- Располагайся, - буркнул человек.

- В смысле?

- Тебе назначили это помещение. У тебя будет сосед.

Я-то готовился к сопровождению на паркинг, где я буду коварно заключен в клетку. А тут меня селят в ООО «Сталкер» с соседом. Что же происходит? Я несмело зашёл внутрь. Маленькое помещение с нишей, где был расположен умывальник. Шкаф, две койки по стенам. Остался офисный стол и четыре стула. Здесь, вероятно, работало два человека, друг напротив друга, и два стула предназначались посетителям. Имелся чайник, но воды не было. Из умывальника, подозреваю, тоже ничего не течёт.

- А я не запомнил, куда мы шли и откуда. Как пройти в столовую? Есть схема?

- Спросишь у соседа.

- А… мне поручат какое-то задание? Дадут оружие?

- На этот счёт у меня нет инструкции. Сказали, проводить в «Сталкер» и всё.

- Ну, ладно… Спасибо. 

- А, вот ещё что. Тебе разгуливать одному пока нельзя.

- Я не буду, но как вы это проконтролируете?

- В здании много постов.

- Когда вернётся сосед? И вообще, кто он? Он в курсе, что теперь живёт не один?

Конвоир пожал плечами и ушёл, прикрыв дверь. Я сел на койку и, оглядывая помещение, стал размышлять. Было бы смешно, если бы я умудрился врезать моему сопровождающему, когда тот вёл меня не сдавать на эксперименты, а в комнату. Что же тогда говорил мне Борис? Или он тронулся? Или он хотел мне навредить? Обстановка была спартанская. Компьютеры в нынешнем мире не нужны, их оставили. Всё остальное, включая даже канцтовары, пропало. На стене висел какой-то диплом участника прошлогодней выставки. В ящике стола – пустая банка кофе и какие-то документы. Койки… Откуда тут они? Я поднял матрас – оказалось, изначально это были массажные лежаки. Видимо, из какого-то спа салона, расположенного в здании. Мой диван в 3 раза шире. Хотя бы поэтому я должен сбежать. Выглянул в окно. На улице ещё светло, но день клонился к закату. Ровный толстый слой снега. Его медленно бороздят частые зомби в разных направлениях. Церковь, видневшаяся вдалеке, дымилась. Или горела, или жгли в ней чего-то. Возможно, там шла битва. Зомби ведь можно сжигать, так? Слева внизу какой-то институт. Окна выбиты. Кажется заброшенным. По-моему, он был таким и до всего этого. Дальше по улице вход в метро. Занесён снегом, на ступеньках несколько мертвецов. Просто стоят. Справа – бывший магазин. Окон и дверей нет, видно, что давно разграблен. Под козырьком снега почти нет, виднеются два трупа. Просто отличный вид на новый год. Нет, я должен вернуться к себе. Почему я стремился в офис? Я не доверял никому. И надо узнать подробности рассказа Бориса. В дверь постучали. 

- Войдите, - официально сказал я. Вероятно, это не мой сосед, раз постучал. Или очень вежливый сосед?

Вошёл Борис. Выглядел он сконфуженным. Я вопросительно смотрел на него.

- Слушай, всё, что я тебе сказал – правда. Но они не всех туда отправляют. Я не знаю критериев. Возможно, ты чем-то не подходишь. Или почему-то нужен им. Или у них пока план на испытуемых перевыполнен. Но мы улучим время, и я тебе всё покажу.

- А туда, что, свободный вход? – спросил я с лёгкой иронией.

- Паркинг разделён на 4 части. В ту, где содержатся зомби, да, свободный. Об остальных тебе расскажут, если начнут доверять.

- Тогда что же мы сидим? – вскочил я. – Пойдём, посмотрим! Мне сказали, что я могу покидать помещение только при сопровождающем.

- Нет, - покачал головой Борис. - Я и так почти спалился. А ты наверняка хочешь посмотреть часть с экспериментами. Возможно у тебя появилась нездоровая идея освободить подопытных. Я туда не пойду.

- Хочу, но не сейчас. Мне просто интересно увидеть пути отхода своими глазами.

- Я тебе рассказал единственный вариант.

- А так они не выпустят?

- Не знаю. Они вроде как уже инвестировали в тебя, покормив.

Я задумался. Вроде остаться с ними удобно. Но не все же разлагаются при анархии. Я пока не готов делать то, что они там делают с женщинами и детьми, или потворствовать или даже наблюдать. Освободить я очевидно никого не могу. Я не исключал, что от такой жизни недолго морально пасть. Но не через две же недели. Если я хочу уйти, единственный вариант - сбежать. Переночевать и сбежать. Или ночью же.

- Слушай, - спросил я, - а у вас брожения умов не происходит? Я подразумеваю диалог опытов зомби-опытов и чего вы там делаете с захваченными женщинами.

- Лично я против того и другого, но... это практично. Мне некуда идти. Я живу... жил один в пригороде. Что меня там ждёт? Другие банды? А что касается возможного лекарства, то разве тебя это не интересует? Я лично очень надеюсь вернуться к нормальной жизни. Но у нас был тут один... биотехнолог. Он уверял, что эти эксперименты опасны, и ни у кого нет квалификации. Его в итоге выгнали.

- Чем опасны?

- Во-первых, говорил, что мы совершенно не знаем природу этого явления. Он приводил в пример вирус бешенства, известный ещё с древности. При всём человеческом развитии, лекарство от клинической стадии заражения нашли лишь в нулевых годах этого века. Во-вторых, просто считал опасным это соседство. Один неаккуратный охранник, один укус, и весь комплекс падёт.

- А ты не согласен?

- Я просто выбираю меньшее из двух зол. Но в чём-то он прав. А у тебя вообще какая задача в этой ситуации, в этом районе?

- Я хочу выбраться на дачу, где живёт семья. Мы созванивались уже после начала. И они уцелели. Тогда. Сейчас не знаю. Хотел добраться до машины и уехать.

- Не уверен, что в ней осталось топливо. Мы всё собрали в округе. 

- А где вы его храните?

- Ты всё равно туда не проберёшься. Это самый ценный ресурс сейчас. Его тщательно охраняют.

- Есть другие идеи, как мне уехать?

- На самом деле, да. Через дорогу улочка, где электрозарядка. Там заряжалось несколько электромобилей в день катастрофы. По ней не проходили танки и мы оставили без внимания. Это же на один раз. Вот только...

- А что за танки? Что было?

- Армия, - махнул рукой Борис. Просто широко шли по улицам и всё давили. Но это не помогло.

- А что "вот только"?

- С той стороны всё кишит зомби. Там же парк и набережная. Когда всё началось, гуляли толпы. Так что будет сложно.

- Я вижу и другие сложности, - мрачно усмехнулся я, - например, у меня нет опыта угона автомобилей. И отсутствует интернет, чтобы что-то про это узнать.

- Да, - Борис пожал плечами, - и я не могу ничего подсказать. Ну что, пойдём, покажу первый этаж.

21.

Мы отправились смотреть тот зал, который он мне изначально советовал для побега. Я посещал этот тренажёрный за 2 года назад. Поэтому в общем всё знал. Но надо было увидеть посты охраны, и вообще, как туда войти из бизнес-центра, в которым мы находились. Я внимательно запоминал повороты и двери. Дойти туда не представлялось сложным. Когда я уже хотел предложить вернуться, потому что планировал для ночного побега лечь пораньше, раздался пронзительный сигнал тревоги.

- Что это? - спросил я, перекрикивая сирену.

- Это пожарная сигнализация. Мы её переделали под сигнал бедствия.

- Да не сирена, а причина?

- Понятия не имею. Но нам лучше поспешить. Распахнулась дверь, и на полной скорости в нас влетел один из охранников. 

- В чём дело? - обеспокоено спросил Борис.

- Зомби, сука, сбежал! - проорал охранник и рванул дальше.

Я почти насмешливо посмотрел на бывшего тренера.

- Что думаешь делать? - спросил я.

- Как что? Надо бежать в оружейную. А какие варианты?

- Свинтить.

- Чтобы что?

- Чтобы выжить. Зомби же сбежал.

- Да это не в первый раз. Его уже наверняка угомонили или вот-вот.

- Ну, а я воспользуюсь суматохой, - сказал я, и направился к окнам.

- Поступай как знаешь, - крикнул Борис, - но не попадайся больше нашим. Если найдут в следующий раз, после побега, уже точно отдадут на опыты. И вот ещё что...

Я остановился.

- Водопроводную воду надо кипятить.

Я кивнул. Я хотел ещё спросить, откуда информация. И почему, собственно? Но он уже убежал.

Я добрался до боксёрского зала. Схватил ближайшую штангу. Она оказалась тяжёлой даже без блинов. Или это я недоедал в последние дни. Еле еле ткнул ей в верхнюю форточку. Эффекта не было. Позади послышались шаги. Я обернулся. Никого. Размахнулся сильней. Окно разбилось, но по краям торчали осколки. Теперь надо было водить этим снарядом, чтобы очистить выход. Я обливался потом. В зале были маты. Обернулся одним из них, чтобы не пораниться. Подкатил к окнам валявшуюся грушу, поставил на торец. Вскарабкался и высунулся в окно. Никого. Эти окна находились на высоте метров трёх по отношению к улице. Но снега было столько, что я спокойно прыгнул, погрузившись по пояс. Ко мне направилось три мертвяка. Я двигался сквозь снег тяжело, но чуть быстрее, чем они. Но зато у них не заканчивались силы. Мне нужно было преодолеть всего 300 метров. Повернул направо - ещё двое. Неуклюже повернулись ко мне и затопали следом. Я пытался ускориться, но уже выбивался из сил. Повернул к своему дому. У подъезда торчало двое. И они тоже обратили на меня внимание и пошли навстречу. А преследовало уже 6. Мне надо было опередить "подъездных" к месту, где я сбросил пистолет. Это был единственный вариант. Это казалось невозможным, но я почти перешёл на бег. Я взрыхлял снег, как ледокол. Надо ещё найти пистолет. Это было часа 2 назад, намести не успело. Но под таким слоем. Однажды я ездил на велосипеде на историческое кладбище ночью. Идея была сделать фотографии древних надгробий под полной Луной - никаких извращений. Освещения там не было. Я уронил очки и искал их телефонным фонариком, двигая свет по спирали. Даже там было страшно. Я опасался, что луч выхватит из темноты руку мертвеца или типа того. А сейчас и подавно. Нет, я не успевал их опередить и ещё копаться в снегу. Поэтому, не останавливаясь, свернул направо, на детскую площадку. Она обнесена полуметровым заграждением, которое сейчас скрывал снег. Перемахнул через него и продолжил путь к подъезду параллельно зомби. Они повернулись в мою сторону и направились наперерез, но в невидимая под снегом изгородь их затормозила. Я промчал в метре от них. На тех, что сзади, уже не оглядывался. Перемахнул обратно и метнулся к подъезду. Без электричества дверь не сдерживалась магнитным замком, но пневмоустройство прижимало её к створкам. Дёрнул дверь, заскочил в подъезд и захлопнул. Тут до меня дошло, что охранник забрал мои ключи.

"Твою мать", - выругался я в отчаянии.

Начал лихорадочно перебирать варианты. Второй ключ был в автомобиле. Когда я выходил на улицу подышать, последний сотрудник иногда мог закрыть дверь, и мне приходилось названивать и просить вернуться. Поэтому стал держать дублёр в машине. Если она ещё там, если не разграблена, не сожжена, то возможно найду ключ. Но если по ней проезжал танк, то всё всмятку. Понадобится этот... прибор из кино, которым они разжимают спрессованные части автомобилей после аварий, чтобы вытащить людей. Но там ещё зомби и возможно меня будут искать жильцы Форта. Так я про себя назвал элитный жилой комплекс, из которого сбежал. Можно высадить ногой. Стены тонкие. Но останусь совсем без защиты.

Ещё можно сходить в 24 квартиру и поискать там инструмент. На самом деле, современные замки довольно хлипки. Однажды ко мне приехал покупатель с Авито. Купить старый плеер. Я подходил к офису за 10 минут до встречи, что-то фигурально насвистывая. Вставил ключ в замок. А замок заело. Я вынул и вставил. И ещё раз. Не проворачивается. Начал потеть и поглядывать на часы. Пошёл на улицу взять в машине второй ключ. В это время звонок. Это покупательница. 

- Я приехала.

- Хорошо.

- Вы когда подойдёте к метро.

- Такое дело... у меня дверь заело. Я предлагаю два варианта: либо вы дойдёте до офиса, и я надеюсь, что смогу открыть в ближайшие 10 минут. Или езжайте домой, я как-то попаду в помещение, возьму плеер и привезу вам на дом.

Я чувствовал себя полным идиотом, а она сказала, что ждать не будет. Посмотрел видео на Ютубе, как открыть без ключа. Но ничего толкового не нашёл. В итоге я взял дрель у соседей из, кстати, 24-й. Высверлил замок. Выбил его молотком. Зашёл, взял плеер, отвёз его чёрт знает куда. Причём, эта женщина даже не успела приехать домой, так что мне пришлось её ждать. Потом купил новый замок и без всякой сноровки и опыта легко заменил его. И раздал новые ключи сотрудникам. Все наши средства защиты на практике оказываются липой. Итак, варианты:

1. Пробиться к машине. Как? Спрыгнуть со второго этажа из 24-й квартиры.

2. Сходить в 24-ю квартиру, поискать там инструмент, чтобы открыть дверь.

Все дороги ведут туда, в бывшую обитель зомби. Но они же мертвы, так? Просто страшно. Брезгливо. И уже темно, а я без фонарика. Нет, это не вариант. Вдруг меня осенило. А закрывал ли я дверь на ключ, когда выбегал? По-моему, нет. Я, не веря, осторожно, надавил на ручку. Опустил вниз, толкнул дверь. Та растворилась. Боже. Какое облегчение. Но одна мысль не давала расслабиться. Я сейчас не могу её закрывать на ключ, когда делаю вылазки. Но не помню, чтобы это хоть раз имело значение. И лишь однажды дверь удержала от проникновения зомби Марину. Больше случаев не было. Я уже отметил, что наша защита ненадёжна. Теперь стоит добавить, что и не нужна по большей части. Например, как-то в подъезде сломался домофон. Я подходил и делал вид, что набираю код, чтобы окружающие не думали, что могут войти просто так. Будто все жаждали это сделать. Но однажды у соседки украли коляску. Полиция проверила камеры наблюдения - коляску стащили бомжи. Соседи тогда возмущались: Кто рассказал им код? 

Я старался не писать в домовом чате, чтобы не вызывать бурление говен по разным поводам. А между жильцами там были нередки стычки. Но в этот раз не выдержал и написал: Алё... Этому коду лет 20. Возможно у бездомных даже есть база данных по кодам. Менять хотя бы раз в 5 лет не думали?

И они поменяли. А бездомные и правда обладают некоторыми новыми технологиями. Когда одна попросила у меня денег, и я ответил, что наличных нет, она сказала, что у неё есть карточка, куда я могу сделать перевод вообще-то.

Я зашёл в офис и прикрыл дверь. Зомби наверняка дошли до подъезда и будут там стоять. Мне придётся с ними что-то придумать, но потом. Сейчас уже было поздно. Я лёг спать. Благо, оставался сыт после обеда в Форте. 

22.

Проснувшись, почувствовал, что произошло что-то нехорошее. Выглянул в окно. Там было ещё темно, но запах. Пахло свежестью и... теплом. За ночь столбик термометра поднялся сильно выше нуля. А это значит, что я остаюсь без снега на карнизе. И больше нельзя хранить остатки еды за окном. Вот тут-то мне пришла в голову идея добраться до крыс. У меня сейчас есть 3 варианта занятий. Каким-то образом выбраться из подъезда и направиться на поиски машины. Изучить остальные квартиры дома. Или попытаться раздобыть еду в подвале.

Я выпил сразу два йогурта. Достал самый тяжёлый молоток, отодрал ковролин в том месте, где планировал долбить пол. Сколько тут может быть? Сантиметров 20. Я помню, как легко прошила стену дрель установщиков интернета. Но здесь другое дело. Интересно, разобрались ли они со сбежавшим зомби. Я 3 часа с перерывами колотил по полу. И кажется, что пробил не больше 10 сантиметров. И что это даст? Мне же нужно самому влезть. Должна быть какая-то круглая ровная дыра. Я устал и утренний завтрак уже давно переварился. И вдруг меня поразила мысль.

Давление воды окончательно пропало ещё 3 дня назад. До тех пор я, как ни странно, пользовался дефолтным туалетом. Теперь стал справлять нужды в лестничной площадке между третьим и четвёртым этажом. Это самая дальняя от меня часть. Ничего лучше не придумал. А вот мусор складывал у подъездной двери, внутри. Когда входишь в наш подъезд, слева после почтовых ящиков начинается лестница в квартиры. А справа - решетчатая дверь перегораживает вход в технический подвал. Только это не просто подвал. Там также находится бомбоубежище. Несколько лет после войны, дома ими оснащали. В прошлом году я вызывал сантехника, и он спускался в подвал проверить и показать мне водопроводные трубы. Я удивился, увидев бункер. Там было три комнаты. Столы. На столах - таблички, типа "глава управы", "заместитель", "начальник полиции". То есть в случае ракетного обстрела здесь был потенциальный штаб. 

- Что, если начнётся бомбёжка, а вы хрен знает где живёте. Как мы попадём в бомбоубежище, если ключ у вас? - спросил я тогда сантехника. 

Он как-то отшутился. Моя попытка пробить пол, упёрлась бы в потолок бункера. Не знаю, какой он толщины, но мне явно не под силу. Да и зачем. Если я могу просто выломать железную решётку и попасть туда. Вдруг там запасы еды. Вряд ли, но мало. В последние годы страна бравировала подготовкой к какой-то войне. Могли пополнить. Друг, живущий в спальном районе на окраине, сказал, что у них там чуть ли не шестикилометровое убежище, где регулярно обновляют припасы. Странно, конечно, что я несколько раз проходил мимо, и ни разу не пришло в голову попытаться туда зайти. С другой стороны, всему своё время. Я, может, ещё до чего-то очевидного до сих пор не догадался. Например, попасть на крышу.

Я протёрся влажной салфеткой. Огляделся, ища пистолет, но вспомнил, что он в снегу за окном. Тогда схватил копьё. Осторожно приоткрыл дверь. На площадке никого. Спустился к выходу из дома. Снаружи слышалось топтание. Иногда кто-то ударялся о дверь с той стороны. Надо вести себя тихо, чтобы они не возбудились. Оглядел замок подвальной двери. Обычный, навесной. Упереться какой-нибудь железкой и поддеть. Не проблема. Но это будет громко. Я задумался. Если они услышат звук, хуже ведь не станет? Ну начнут активней толкаться. Просто нервирует такое соседство. Я спущусь в подвал, а вдруг они войдут. Можно подняться на следующий пролёт, выйти на пресловутый козырёк и что-нибудь сделать. Отвлечь их как-то. Или соорудить лассо и подцепить пистолет. Но козырёк может обвалиться. В тот раз повезло, но это не на всегда. А лассо — это вообще я откуда взял. Для такого сноровка нужна. Вернулся в офис и поискал какую-нибудь железку. Долго посмотрел на молоток. Им можно сбить такой замок, но шуму поднимется. И тяжело. Вот бы жидкий азот у меня имелся. Я в кино видел. Обливаешь металл, и он крошится. Нашёл длинный напильник. Вроде крепкий. При известной искусности, можно даже избежать шума. Таковой искусности у меня нет. Вернулся к подвальной двери. Продел напильник в дужку, упёр о прутья и аккуратно потянул на себя. Замок не поддавался. Я приложил больше усилий, отклонившись назад почти на 30 градусов. Неожиданно звякнуло железо, и я влетел спиной в подъездную дверь. Она бы распахнулась шире, но тактика зомби сыграла против них. Они там стояли и не дали двери открыться, а мне вылететь наружу. Я бы просто упал на спиной и оказался абсолютно уязвим, учитывая шок от падения и ужас от открывшегося вида. Я поспешно отпрянул и потянул дверь на себя. Топтание активизировалось, но дальше ничего не произошло. Я включил фонарик и вернулся к подвальному зёву. Тут всё так, как я запомнил. Короткая лестница заканчивается тяжёлой дверью бункера. Которая распахнута. Такова инструкция — держать её открытой. Я от нетерпения ринулся внутрь. Вот трубы, который показывал сантехник. Вот стол с табличкой «глава управы». Канцелярская обстановка середины прошлого века. Я в тот раз просто пару фото сделал и не углублялся внутрь. Зашёл во вторую комнату. Там стояло ещё 2 стола, на одном из которых покоился древний белый телефон. Интересно, по нему можно куда-нибудь дозвониться? Поднял трубку — тишина. Но может его надо куда-то подключить? Это был машинальный жест, потому что я уже увидел 3 многообещающих шкафа. Поспешил к одному из них и резко распахнул и в радостном изумлении отпрянул. Там лежало наверно 50 коробок лапши быстрого приготовления. «Боже, - подумал я, - об этих бомбоубежищах никто не знает. Это довольно редкая конструкция и никогда не афишировалась. Есть ещё два подъезда, где тоже могут быть запасы». Я взял одну коробку съесть прямо сейчас.

Второй шкаф был приоткрыт и только тут я услышал шорох, который раздавался давно. У меня появилась догадка об источнике. Я взял копьё наперевес и осторожно передвинулся. Подцепил ручку дверцы копьём и медленно потянул на себя. На меня нагло уставились две жирные крысы. А вокруг них лежали разорванные коробки с лапшой. Я брезгливо отшатнулся. «Что ж так, - зло подумал я, - ты же их съесть планировал». Мой отчаянный обед подъел мой настоящий обед. Я слышал, что крысы бывают и агрессивны и заразны. Могут наброситься и укусить. И видят в темноте. И тут может быть их много. Поэтому поспешил ретироваться, чтобы вернуться подготовленным. Напялить всю ту защиту от укусов, что я придумал для прогулок по улице. Не зная точно, откуда взялись крысы, прикрыл ранее распахнутую дверь бункера. Может новые не войдут. Хотя вряд ли. Вернулся к себе. Не думая о том, что выдам себя дымом, разогрел очаг и вскипятил воду. В этот раз взял из заготовленных в день катастрофы запасов. Снега-то на карнизе нет. Интересно, она портится? Но Вадим говорил, что можно пить кипячёную. А это он сказал? Или было только про то, что надо кипятить? Может кипятить для умывания? Я отмахнулся. С удовольствием съел полуфабрикат и решил отдохнуть. Прилёг на диван, сыто закурив последнюю сигарету, и одновременно размышляя. Еда у меня есть. Вода тоже. Пистолет на улице. Надо подобрать. А то совсем растает и его точно заметит какой-нибудь патруль. Электроавтомобиль я точно не угоню. Слишком много преград. Всё же необходимо добраться до машины. Если там осталось хотя бы 5 литров, мне должно хватить. Потом отбить у крыс бункер. Изучить выход на крышу и бомбоубежища других подъездов. "Эй, я ещё жив. Кручусь помаленьку. Большие перспективы". Незаметно погрузился в сон. 

23.

Проснулся от запаха тления. Сигарета упала на скомканный ковролин и подожгла его, распространяя токсичный чёрный дым. Секунда ушла на осознание ситуации. Я ринулся к вёдрам с водой, схватил ближайшее и побежал обратно. В панике вылил всё на очаг горения. "Минус месяц питья", - подумал флегматично. Я не верил, что придётся провести здесь так много. Хуже было из-за дыма. Я закашлялся и открыл все форточки. Благо, оттепель. Удивительно, как я это допустил. Я так трепетно относился к возможности пожара всю жизнь. Однажды родители попросили присмотреть за их загородным домом, уехав в путешествие. Это тоже было в декабре. В один из дней отключили электричество. Каждый отъезд отец инструктировал меня на такой случай. И вот впервые выпала возможность воспользоваться этими знаниями. Собственно, всего-то надо было запустить генератор и подключить к нему холодильник и отопление дома. Но я опасался, что не справлюсь, а на улице было -30. Но он легко завёлся. Я сделал всё согласно предписаниям. Однако, генератор не мог поддерживать достаточное тепло, так что я решил прогреть комнату камином. Так вот, перед тем, как разжечь его, я притащил два ведра воды. Просто на случай, если что-то пойдёт не так. Я так и сидел: одно ведро справа, другое слева. А на следующий день электричество всё не дали. Я поддерживал огонь. Мне позвонил клиент и попросил встретиться в офисе. Я затушил камин водой. Выключил свет, чтобы убедиться, что не тлеют угольки или что они не упали на пол. И даже после этого не успокоился, а раз три звонил соседу и просил его пройти мимо дома, посмотреть, не загорелся ли. И вот сейчас уснул с зажжённой сигаретой. Происшествие взбодрило, кроме того, надо было уйти, пока выветривается дым. Так что я облачился в свой противокусательный наряд: газеты, пакеты, скотч. Хорошо, что к отряду Форта я не вышел в таком виде. Взял фонарик, копьё и "яблочный" нож и решительно отправился побеждать крыс. Я осторожно приоткрыл дверь на лестницу. Никого. Привычно на полусогнутых ногах подошёл к выходу из дома. За подъездной дверью продолжали топтаться. Включил фонарик и начал спускаться вниз, лихорадочно водя лучом по стенам. Свет выхватил бледную дверь бункера, покрашенную казённой жёлтой краской. Нацелил копьё вниз и потянул на себя, чутко прислушиваясь. Совершенно тихо. Также водя фонариком, шаг за шагом зашёл в бомбоубежище. Никакого копошения или писка. Что там, в третьем шкафу?

Если бы я был персонажем компьютерной нелинейной игры, я бы очень разочаровал разработчиков. Они предоставили мне шикарную локацию. Надо мной 6 квартир и крыша. А я ещё там не был. За 2 недели. Может там куча пасхалочек. Но при этом умудрился натерпеться разного. Ладно. Прохожу в комнату с едой и грязно ругаюсь. Когда убегал от крыс, забыл закрыть дверь шкафа с лапшой. И сейчас там царил хаос. Крысы, и наверняка не только эти две, навели заметный беспорядок. Коробки упали на пол, некоторое разодраны. Ну хоть что-то я тут соберу. Хотя бы 10. Я пристально изучил место пиршества. 12 целых коробок. А пакет я не взял. Ну что за недотёпа? Ладно, вот темнеет третий шкаф, олицетворяя сейчас главную загадку этого мира. На нём висит замок. Я снова ругаюсь, уже почти неосторожно выхожу наверх, забегаю в офис, беру давешний напильник и пакет для лапши, возвращаюсь. Поддеваю замок и оттягиваю. Дужка легко ломается. Распахиваю двери. И там... нет, этого не может быть. Пока я не схватил канистру, чтобы убедиться, что она не пустая, я не верил такого везению. Здесь стояло 3 канистры, похожие на те, в которых люди держат бензин. Стоп. А если там керосин. Или любое другое топливо, не подходящее для моего автомобиля? Да и цел ли автомобиль? Ладно. Вынимаю одну ёмкость. Я знаю запах бензина. Открываю пробку, нюхаю. Ну вроде бензин. Странный, конечно, набор для бункера. Ни тебе книжек. Ни воды. В чём эту лапшу должны были готовить те, кто сюда мог спрятаться? Хотя есть же третья комната. Решил оставить её на следующую вылазку. Сейчас надо спасать и притащить в свою нору лапшу. И канистру захвачу. Интересно, а что если поджечь зомби? Топливо, конечно, сейчас очень ценное. Но мне надо как-то выбраться. Берёт ли их огонь? Я поднялся наверх, оставил канистру у двери офиса, занёс туда еду и взял зажигалку. Поморщился от запаха дыма. Он всё ещё был ощутим. Дошёл с канистрой до пролёта, к которому примыкает подъездный козырёк. Посмотрел на него из окна. Мертвяки столпились под ним и колыхались. Я видел трёх, остальные были скрыты от взгляда. Так, и как мне их поджечь? Нужно принести тряпку. Промочить её в бензине, подпалить и бросить на любого, чтобы посмотреть. Нет, всё это глупая растрата топлива. Ну загорится один и что? Если они, скажем, легко воспламеняются, это поможет. Но такое маловероятно. А что, если обрушить на них козырёк? Да нет, вряд ли им что-то будет. Сколько их под ним, штук пять. Надо выйти с другой стороны и отвлечь. То есть пора пробраться на крышу и оттуда перейти в соседний подъезд. Но сейчас уже темно. В эти дни вообще светло лишь несколько часов. Лишь несколько часов на все исследования, активные действия или войны.

конец первой части

Бураков Антон.

2017.

Все рассказы