5.
— Ты был в Японии? — спросил Такеши Томаса, когда они вместе бродили по Лесу в поисках белых фруктов.
— Нет, а ты в Англии?
Астронавты уже несколько месяцев жили среди аборигенов. Сносно общались на примитивной версии языка вокаров, но между собой использовали английский. Причем, Такеши начал учить Томаса японскому во время вечерних посиделок, но тот не очень поддавался. Одеты были в синие рубашки-хламиды до земли по типу арабских и мокасины по местной моде. Если первое время им претило одеваться как дикари, то потом свыклись. Увидь они сейчас человека в костюме, удивились бы такому наряду на фоне местного пейзажа.
— Я был в детстве.
— Да, и где?
— Плавали с родителями в круиз. По маршруту был заход в Дувр. Оттуда на автобусе в Лондон на один насыщенный день. Ну, там обычная туристическая программа: Букингем, Трафальгар, Тауэр, музей Тюссо… Что-то еще…
— А в музее Шерлока Холмса?
— Да, точно! Там тоже. У меня с той поездки и до сих пор на двери комнаты висит табличка-сувенир из музея Холмса… До сих пор ли, — помрачнел Такеши. — Нас точно считают погибшими. Могли с глаз долой убрать вещи в ящик и на чердак.
— Табличка с адресом?
— Да.
Томас тоже помрачнел после этого «до сих пор ли», и они надолго погрузились в молчание. На тропинке лежала мёртвая птица.
— А я не был в музее Холмса, — через некоторое время обронил Томас. — Интересно?
— Ну, как интересно. Воссоздана обстановка из книг. На выходе раздают визитки с якобы автографом Шерлока. Витиеватый такой, решительный. Камин помню, кочергу… Кстати, Томас, как ты относишься к событиям в королевской семье? С таким же интересом, как показывают по телевизору?
— Ну, да. Это у нас в крови.
— Я понимаю вашу, британскую, реакцию. У нас тоже есть королевская семья, и мы их почитаем и следим за новостями. Но не понимаю, почему американцы так печалятся или радуются этим событиям? Их предки положили жизни, чтобы, в том числе, не зависеть от вашей короны! Я видел репортажи по телевизору, смотрел на радостных американок, которые вышли на улицы, чтобы отпраздновать рождение вашего Георга или следующих, и думал: «Шли бы вы домой, рожать или воспитывать собственных». И почему весь мир это обсуждал, будто британская — единственная монархия. Наша, например, намного более древняя. Ты видел нашу красавицу принцессу? Тайская еще более древняя.
— Ну, знаешь, Такеши. Просто ваша культура закрыта. Английский является международным языком. Англия считается одной из колыбелей Европы, искусства, завоеваний. Что касается американцев, то они просто обожают праздники. И хотят быть причастными к делам Королевства, откуда и произошла современная американская цивилизация. Я не уверен, многие ли в курсе, что в Таиланде монархия.
— Между прочим, там очень интересная монархия. Только послушай. Редко, когда в самодержавии умные цари-короли рождались подряд, друг за другом. Чаще отец путёвый, а сын — нет. А потом его сын снова собирал державу и наполнял казну. А уже сын сына снова все разбазаривал. А еще чаще было так, что только один хороший правитель попадался на век или два. Каких из известных императоров мы помним? Ну, помним-то всех, их не так много было. Но на слуху такие, как Наполеон, Цезарь, Екатерина. Они сделали, как много хорошего, так и много плохого. Другие сделали больше плохого. И так во всем мире. Во всем, кроме Таиланда. Я с удивлением и недоумением читал о королях Таиланда буквально следующее: «Первый был хороший, объединил нацию, и сделал столько-то полезного. Его сын провёл супер реформы, еще лучше объединил нацию, и сделал ещё больше хорошего. А его сын покровительствовал науке, искусству, и удвоил сделанное предыдущими королями. Но всех их затмил следующий король, который сделал в 3 раза больше, и во всех направлениях. Но даже он оказался в тени следующего короля, то есть, своего сына… » И так далее. Почитай, если доведется вернуться, краткую историю королевской династии Таиланда, и поймёшь, что с ними что-то не так. Не вписываются они в канву правителей Земного шара.
Внезапно спутники как по команде остановились. Собирательством они занимались уже на автомате. По сторонам не глядели, не считая поиска нужных кустарников. Местность и так не блистала разнообразием, а уж за несколько месяцев и вовсе приелась. Каждое утро они выбирали новый маршрут, так как по старому пищу в ближайшие полгода встретить затруднительно. В этот раз пошли по вчерашнему, но чуть дальше. И вот они стоят перед белой, похожей на меловую, чертой на земле. Они никогда раньше такого не видели. Черта уносилась вправо и влево, образуя полукруг и скрываясь в растениях.
Что-то заставило их замереть. Какое-то предчувствие не позволяло им обоим переступить эту черту. Они взглянули друг на друга. На лицах пронесся диалог: «Ну что за детский сад? Мы же космонавты. Мы выжили после крушения. Мы испытывали нечеловеческие перегрузки. А тут какая-то глупая белая черта».
И они снова посмотрели на черту, решительно перешагнули и двинулись прямо. Через метров триста показалась роща из низкорослых, примерно трехметровых, деревьев. В тёмном мире, где небо скрыто кронами гигантских растений, а еще выше — практически вечный облачный покров, эта роща образовывала почти полную темноту внутри. Земляне устремились туда. Приблизившись вплотную, они решили, что роща рукотворна. Слишком правильный круг она образовывала. Обращенные наружу деревья были аккуратно подстрижены, чтобы еще более соответствовать полусфере. И рощу окружала снова меловая черта. На этот раз — двойная.
Они вошли во что-то похожее на арку и будто очутились в широкой и просторной, но невысокой зале. С потолка свисали какие-то крупные гроздья. Затхлый, пыльный запах. Такеши таскал с собой на поясе корабельный диодный фонарик, срок годности которого равнялся 24 месяцам, и сносу ему не было. Осторожно достал, включил. Выронил от ужаса и с воплем выскочил из рощи. Стоял снаружи, уперев ладони в колени, тяжело дышал и боролся с позывом к рвоте. Следом не спеша вышел Томас.
— Да, это он, — сказал Томас. — Это Раджеш. Наш медик.
***
— Да, — сказал вождь. — В полусфере покоятся наши усопшие. Мы покрываем их древесным янтарем и подвешиваем вниз головой. Это древняя традиция. Благодаря этому их голова направлена на землю, и их душе удобней нырнуть в подземное царство. Поживи вы у нас подольше, встретили бы множество таких полусфер. Но туда можно входить только смотрителю, который ухаживает за некрополем, а также на время обряда или для того, чтобы навестить родственников. Не чаще раза в год. В остальное время это строжайше запрещено.
— Да? А почему?
— Потому что в этом случае вход в подземное царство закроется для нарушителя и всех его родных. Что может быть хуже?
— А вам не кажется ли, вождь, что удобней нырять в подземное царство, если закапывать покойников? — язвительно поинтересовался англичанин.
— Как же тогда навещать их? — даже слегка удивился вокар.
— Приходить на место захоронения.
— Но как видеть их?
— А зачем у покойников открыты глаза? — допытывался Томас.
— А как бы они иначе могли видеть родственников? — почти то же ответил вождь.
Раджеш был третьим космонавтом миссии, индус.
— Мы обратили внимание на вашу неуравновешенность, гости, — продолжал старый вокар. — И понимали, что известие о третьем и погибшем товарище вас расстроит. Поэтому не стали рассказывать вам ни про кладбище, ни про него. Когда ваша будка упала, он был уже мертв.
— Это не будка,- пробурчал Томас на английском. Потом вспомнил Тардис из британского культового многосерийного фильма «Доктор Кто», и невольно улыбнулся, подумав: «Создателям сериала это сравнение бы понравилось». Тардис — космический корабль в виде полицейской синей будки.
Когда Такеши опрометью выскочил с кладбища, Томас, будучи не из таких пугливых, поднял фонарик и изучил «гроздья». Внутри до смерти напугавшего японца кокона, покоился их товарищ. Трупы были завернуты в саваны, непокрытой оставалась голова. Глаза открыты. И все это находилось внутри стекловидного материала. Как оказалось потом — янтаря. Это действительно нагоняло жути. Томас еще осветил соседей Раджеша, и желание оставаться в этом месте совсем пропало. На некоторых лицах сквозил загробный ужас, другие казались спокойными. Англичанин с облегчением вышел наружу, где увидел Такеши, согнувшегося в 3 погибели.
— Да, — сказал Томас, — это он.
— Но почему они скрыли от нас? — недоумевал японец.
— Кто ж их поймет, этих экзоэльфов? Помнишь, как ты радовался, когда узнал, что я жив? Возможно, они уберегали тебя от противоположных переживаний.
— Кстати, «экзоэльфы» — это технически ошибочное словообразование. Согласно большинству книг, эльфы и так внеземные создания.
— Да, но есть также легенды о том, что эльфы — первые земные создания. Первочеловеки.
— Ладно, неважно. А что это за место? Кладбище?
— Вероятно что-то типа того.
— А почему они подвешены за ноги? Почему глаза открыты?
— Давай вернемся, и все разузнаем.
Разузнали. И теперь для них и их родственников закроется вход в подземное царство. Потому что они переступили черту.
6.
Земляне шли по Лесу уже третий день, и сил на разговоры не было. Как и желания. Полумрачный купол тянулся и тянулся. И достичь его границы им предстояло только через тридцать дней. Они по идее не спешили, потому что спешка не ускорит появления прорехи в облачном покрове. Делали частые перерывы и остановки. Томас на родине ходил марафон в тренажерном зале. На беговой дорожке это занимало примерно восемь часов. Первые три часа протекали весело и незаметно. Он писал в соцсети, сообщения друзьям. Слушал музыку. Следующие два часа уже начинало пересыхать в горле, и становилось довольно муторно. Ещё через два часа он доставал телефон и скрашивал шествие просмотром сериалов или комедий. Очень сильно нужно было отвлечься. Последний же час был адом. Во рту сухо, время течет убийственно медленно: можно 10 раз смотреть на часы, а не проходила и минута. Руки и ноги гудели. Руки — из-за поручня. Обувь страшно натирала ноги. Потом ему еще предстояло пройти километр до дома, и на этом маршруте Томас был просто бесчувственной машиной от усталости. Он называл этот марафон «Экскурсией по Петре». Как-то они с другом ездили на серфингистский курорт, и оттуда взяли дневную экскурсию в Петру. Это была тяжёлая поездка. Автобус забрал их в четыре утра, а вернул к полуночи. И около десяти часов они гуляли по в принципе не очень примечательным развалинам. Нет, они были грандиозны, конечно, эти развалины. Но Томасу встречались и более величественные. Взять ту же Камбоджу. Как-то он читал статью о десяти мировых переоценённых достопримечательностях. Среди них был перечислен и его родной Стоунхендж. В статье говорилось, что поездка к Стоунхенджу дорогá, рассмотреть алтарь вблизи не разрешают (Томас в этом убедился лично), и слишком много туристов. При этом в соседнем графстве есть точно такая же конструкция, но никто о ней не знает, и туристов там нет. Посетить её можно бесплатно и изучать в самой непосредственной близости. То же в статье говорилось и о Петре. Переоценено.
Так вот, после этой изнуряющей поездки, где одна экскурсантка из его группы прямо в начале получила солнечный удар, и так и пролежала в тени до конца экскурсии, он стал называть «Экскурсией по Петре» свои марафоны. Перед каждой «экскурсией» тщательно готовился. Во-первых, сходить заранее в туалет. Во-вторых, зарядить телефон, а лучше два. Потому что восемь часов для современных гаджетов — это на грани. В-третьих, взять карамельку, которая помогала в момент, когда пересыхало в горле. Её он употреблял через четыре-пять часов после старта. Несколько раз Томас не выдерживал и сходил с дистанции. Но не из-за физической усталости, а моральной. Именно после этого Томас придумал брать ноутбук. Когда чем-то отвлекаешь рассудок, то и физические потребности не так сильно о себе напоминают. У него даже была идея мобильного приложения с названием типа «Отупайзер», в котором вертится, например, спираль, гипнотизирует спортсмена, и он на время перестаёт чувствовать и мыслить. Кстати, через несколько дней после настоящей экскурсии по Петре, они потеряли карту памяти от фотоаппарата. Томас иронично предложил своему спутнику повторить экскурсию, чтобы переснять все фотографии. Тот был в ужасе от такой перспективы.
Но этот Лес не шёл ни в какое сравнение с марафоном на беговой дорожке. Вокруг ничего не происходило, а ноутбуков не было. Дурацкие птицы сезонно мигрировали — больше никаких животных не встречалось. Даже насекомых. Звуков тоже никаких. С японцем они поссорились еще вчера из-за того, что тот хотел проходить побольше и пытался сократить остановки. А смысл? И сейчас не разговаривали. Томас даже подумывал разделиться, но это было недальновидно, потому что вместе они сильнее. И цель у них общая.
Четыре дня назад к землянам подошел равнодушный вождь и сказал, что их ищет Колдун. Какой Колдун? Предсказатель погоды. Зачем им в Лесу предсказатель погоды? Вождь вопроса не понял или сделал вид, что не понял. Несколько жителей посёлка вернулись из похода к дальнему племени, с которым совершали товарообмен. И там выяснили, что главный Лесной Колдун предсказал или как-то узнал о появлении людей с неба. Про Колдунов — это вообще что-то новенькое. Тут, у вокаров, не было никакой религии. Ни моно, ни поли, ни анимистической. Только примитивная теория о стремлении в недра планеты после смерти. Но были, как оказалось, галлюциногенные растения. И были те, кто умел читать эти видения. Колдун разослал своих людей в поисках упавших с неба. Он сказал, что они принесут беду Лесу. Их надо убить. Но прошерстить тысячекилометровый Лес — штука хитрая. И вот совершенно случайно вокары из этой деревни узнали о том, что чужаков ищут. Более того, люди Колдуна присоединились к ним при возвращении. Местные относились к Колдунам равнодушно, но зато испытывали какую-то поверхностную, подсознательную симпатию к упавшим с неба англичанину и японцу. И один из группы вокаров-менял под предлогом подготовки места для проживания людей Колдуна отделился от группы и прибыл в деревню раньше. Вождь, услышав его рассказ, срочно вызвал чужаков. Объяснил им про Колдуна и сказал, что пощады не будет, попади они к нему. Астронавтам собрали припасы на пару дней и спешно выпроводили. Всё это было неожиданным, учитывая спокойный вялотекущий постой. Но соответствовало глобальным планам.
Небо должно было открыться через 35 дней. Томас и Такеши достигнут границы Леса примерно через 28. Выходить наружу без специальных средств чревато. Этот пункт они ещё не продумали. Находиться у самой кромки тоже нельзя. Там слишком низкое содержание кислорода, который вырабатывается Лесом. Поэтому торопиться им ну совершенно некуда. Но японец опасался, что их обязательно что-то задержит в пути, и они опоздают. И говорил, что лучше прийти пораньше и спокойно переждать десяток дней без волнений. Они спросили вождя, чего им ожидать в округе, каких опасностей. Старый вокар назвал только наземные гигантские дупла. В них обитают, судя по описанию, что-то типа огромных медведей. Они живут далеко от деревни, и при жизни вождя нападали лишь однажды. Медведи в основном травоядны, но иногда голодают. И в таком случае могут растерзать людей без труда и колебаний. Ещё есть хищные птицы, но те не покидают верхней части Леса. Вероятность встречи с ними мала.
В пути Такеши предлагал подумать над созданием часов. Точней, над тем, чтобы попытаться сравнить местное время с земным и понять, эквивалентно ли оно. Астронавты принялись вспоминать, какие бывают природные или примитивные часы, начав с солнечных и греческой клепсидры. По всему выходило, что для измерения времени данных не хватало. Можно устроить часы с помощью воды. Но была неизвестна плотность местной воды, а также точное притяжение и ускорение. Существовали варианты часов солнечных, лунных, звёздных, но ничего этого увидеть на небе было невозможно. Невозможно увидеть даже небо. Для механизма с горением тоже не хватало материалов и данных. Воска для свечных часов или каменных шариков, которые падают при сгорании фитиля. И опять же: какова гравитация по сравнению с земной? По ощущениям сутки были близки земным, но марсианские дольше земных всего на несколько десятков минут. Так что эти ощущения картины не раскрывали. Время оказалось пока недоступно.
Томас был подавлен историей с Колдуном. Казалось бы, такая мирная нация, мирное сосуществование. Вегетарианцы, гармония с природой. Никаких естественных угроз, не считая травм от падений с высоты. И вот, на тебе. Колдун, который хочет их убить. Во-первых, ну какая от них может исходить угроза? Томас оглядел своё рубище и усмехнулся. Лицом им, конечно, не удастся затеряться в толпе вокаров, но одеждой вполне. Кроме фонарика — никакой техники. На корабле они еще нашли комплект коротковолновых раций с запасом аккумуляторов, и взяли их с собой. Возможно, вне Леса с кем-то можно было через нее связаться. Но это явно не оружие для завоевания мира. Хотя природное любопытство землян, тяга к знаниям, путешествиям, доминированию, агрессия — это способно стать самым страшным оружием. При желании они могли объединить несколько племен и инициировать прогресс. Возможно, Колдун имел в виду это. А возможно, он просто псих. Или популист. Но как-то он узнал о землянах. Через ноосферу или эфир или слухи по Лесу распространились. Однако слегка озабоченное выражение лица вождя отпечаталось в памяти. Учитывая, что на их лицах вообще не бывает эмоций — легкие морщинки становились признаком невиданной паники.
Такеши же о Колдуне не думал. Он рад был сорваться с места. Тем более, подошёл короткий период очищения неба от туч. Ему надоело это монотонное собирательство и деревенская жизнь. Конечно, парень из высокотехнологичной Японии. Где даже туалеты роботизированы. А тут вообще ничего. Острая палка, и походы за едой для коммуны, уборка территории. Томас находился в уверенности, что в Лесу ничего нового не встретится, и Такеши будет разочарован. Но пока шел третий день, и тот светился от радости и нетерпения встречи с неизведанным.
На пятый день они не смогли найти никакой еды. У них были запасы, да. Но провизию надо пополнять. Томас, прагматик вперемешку с паникёром, начал волноваться. Японец, напротив, не придавал этому значения и беспечно строил теории того, что они увидят снаружи.
— Томас, — говорил он, — что бы мы там не увидели, так жить дальше нельзя. Давай начнем что-то развивать? Давай подарим им часы, колесо, Гарри Поттера. Создадим религию…
— В честь нас религию? — мрачно усмехнулся уставший от болтовни англичанин.
— Зачем нас, — не смутился Такеши, — в честь деревьев.
— У них уже есть обряд захоронения. Где люди «ныряют» в землю с открытыми глазами. Думаю, они со временем надстроят эту гипотезу.
— У нас нет этого времени. Я имею в виду, что без вмешательства на их развитие и прогресс уйдут тысячи лет.
— Такеши, а зачем им этот прогресс? Что он дал Земле?
Японец на секунду умолк, размышляя. Деревья-гиганты отстояли друг от друга на сотни метров. Между ними были небольшие деревца, кустарники, трава, но не чащоба, как в земных Лесах, или, тем более, не джунгли, сквозь которые надо прорубаться с мачете. Кроны начинались на высоте полукилометра над головами. Вечные полутени. Но снаружи жизни нет. Там нет воздуха. Это всё очень угнетало. Максимальная высота земных деревьев 112 метров. Такие можно пересчитать по пальцем рук. Сколько, интересно, создавался этот Лес? Миллион лет? Сколько нужно времени на рост пятисотметрового дерева?
— Мы могли бы придумать, как жить вне Леса, — сказал Такеши после паузы. — Мы могли бы создать коммуникации.
— Могли бы, могли, — сделал примиряющий жест Томас. — Но им это не нужно, понимаешь?
— Но это нужно нам. С каких пор ты стал альтруистом, Томас?
— Я им всегда был, — тихо сказал Томас, и понурился, вспоминая что-то свое, земное.
— Томас, если мы останемся в этом месте, то просто отупеем. Я отупею, понимаешь?
В деревне Такеши познакомился с одной молодой вокаркой. Томас наблюдал за их общением со стороны и осуждал, помня слова японца о том, что дома его ждёт невеста. Вокары были симпатичными и миниатюрными. Точеные, скуластые лица. Тонкие черты. Но Томас просто не мог с ними разговаривать, если не по делу. Если по делу, это был короткий, информативный обмен слов. У вокаров отсутствовало желание и привычка к образным мыслям. Они действительно походили на роботов. Это являлось второй причиной, почему Томас раздражался из-за флирта Такеши. Томас не мог с ними сойтись. Их ничего не выражающее лицо тяготило. Но англичанин прекрасно понимал, что объективно не имеет права кого-то критиковать, учитывая все обстоятельства. А вокарка отклоняла ухаживания. Такеши внешне бодрился и уверял, что найдет к ней ключ, но про себя понимал правоту англичанина. Они тут совершенно чужие. Это тебе не переехать из Кейптауна в Москву или из Нью-Йорка в Дубаи. Где будет другой климат, другая архитектура, другие правила, устав, другой менталитет. Но все же родные земные люди. К которым можно найти подход.
За всеми этими неспешными и ленивыми разговорами и рассуждениями, легкой неприязнью и усталостью, космические путешественники упускали одну важную вещь: Колдун уже шел по их следу.
