41.
Несмотря на холод, на лице Арнольда выступил пот.
Долго задним ходом идти нельзя, — заявил он, — это и для двигателя плохо, и может куда-то вынести.
Опираясь на корягу, Арнольд поднялся, принял штурвал и совершил маневр разворота.
— Что дальше? – спросил я.
— У нас немного вариантов, — ответил Герман, — и все плохие. Можем причалить к внутреннему берегу и пойти в центр города, оказавшись в кольце оцепления. Можно двигаться по воде к следующему блок-посту. Но там нас примут и зададут неприятные вопросы.
— Но мы же ничего не сделали, — возмутился я.
— Это ты им будешь доказывать, — с трудом процедил Арнольд. – Они отправили сюда своих людей, а вместо команды вернулись мы.
— Или, — подал голос Герман, — можем сделать вид, что являемся их командой. Флаг на месте. Откуда они знают, кто внутри.
— Ну и как долго им можно морочить голову? – усмехнулся Арнольд. – В конце концов придётся показаться.
— А нельзя просто прорваться под мостом? – спросил я.
— Можно попробовать, — согласился Герман, — но когда они поймут, то начнут стрелять. И не факт, что снова повезёт, — он покосился на Арнольда.
— Ты считаешь, мне повезло? – поинтересовался Арнольд с вызовом. – Также нас будут искать на других катерах, а никаких дублирующих русел здесь нет.
— Но мы и правда ни в чём не виноваты, — продолжал я гнуть эту линию защиты.
— Ты слишком долго был в изоляции, — прокомментировал Арнольд. – Не понимаешь, как тут всё работает. Презумпции невиновности нет.
— Можем причалить на внешней стороне и уйти наружу, — напомнил Герман. – Или вернуться к своим. Мол, уплыли, чтобы спастись.
— Да? – ехидно отреагировал Арнольд, — а ты вообще помнишь, что они пытались меня расстрелять? Где гарантия, что теперь и вы не заражены?
Герман замолчал и понурился. Я тоже лихорадочно перебирал варианты.
— Какое расстояние до следующего моста? – спросил я.
— Около семи километров, — ответил Герман.
— Предлагаю причалить, чтобы всё обдумать, — заявил я. – Мрак продлится часов 9. Пока там паника, они не свяжутся с «Северными», и до утра нас никто искать не будет.
Арнольд согласился и направил катер к берегу. Вдоль реки протянулась какая-то теплоэлектростанция. Над ней возвышались три трубы, раскрашенные в красно-белую полоску. Герман заверил, что предприятие покинуто. Рядом с ним находился короткий пирс бывшей станции спасателей. К нему был привязан полузатонувший скутер.
— Спустись, — сказал мне Арнольд, — привяжи трос к кнехтам.
— К чему? – удивился я.
Тот совсем обессилел, развалился в кресле и посмотрел на Германа, будто прося его растолковать.
— Это металлические надолбы для привязывания троса, — объяснил Герман.
Я осветил пирс фонариком. Убедился, что он пуст, и принялся боязливо спускаться. Герман кинул тросы, которые я успешно привязал и шустро забрался обратно. Глаза Арнольда были закрыты, он не шевелился.
— Потерял много крови, — пояснил Герман.
— Или в процессе обращения, — заметил я.
Нам не хотелось об этом думать, потому что мы такая себе команда без Арнольда. Долго не протянем.
— Пойду, поищу аптечку и что-нибудь перекусить, — сказал Герман.
Заметно холодало. В куртке было сносно, но неопределённость давила и заставляла паниковать. Итак, они перечислили четыре варианта: возвращаться в центр города, двигаться к следующему блок-посту, чтобы там сдаться или попытаться прорваться, либо причалить к внешнему берегу и уходить куда-то наружу. Арнольд говорил, что снаружи миллионы ходячих. Внутри их активно вычищали. Если прорваться через блок-пост, дальше река выводила за город, относительно недалеко от деревни моих родственников.
— Герман, — закричал я, кидаясь в темноту кубрика.
Заметил луч его фонарика и приблизился.
— Ну что? — спросил он, обшаривая очередной шкафчик.
— Каким образом катер оказался заражён?
— Ну, — Герман задумался, — они могли сделать где-то остановку.
— Или приехали прямиком с базы, а это значит, что она пала! – восторженно предположил я.
— Ну может среди команды затесался один заражённый, — проворчал Герман, — чего сразу пала-то?
— Но если пала, нам никто не помешает проплыть под их мостом и уйти за город.
Учёный на минутку замер, задумавшись.
— Ты бы лучше за Арнольдом последил, — сказал Герман, — если он обратится, нам с таким бугаём не справиться.
Я моргнул, представляя себе эту ситуацию, и был вынужден признать его правоту.
— А зачем они вообще приплыли к нам? – спросил я, выходя наружу, — может еду привезли?
Я решил подстраховаться на случай арнольдовой трансформации в нежить. Схватил его за ногу, и, кряхтя, подтащил к краю палубы. Здоровяк слабо стонал. Связал за спиной руки, ехидно подумав, что мы поменялись ролями, усадил спиной к краю, прикрепив свободный конец троса к низкому бортику, переложил в свой карман пачку сигарет. Арнольд вдруг распахнул глаза, заставив меня отшатнуться. Он бездумно посмотрел по сторонам и вновь отключился. Дальше уже дело за природой. Если Арнольд превратится в зомби, достаточно будет его пнуть, чтобы скинуть с палубы.
Из кубрика вышел Герман, таща двумя руками какой-то мешок. Я посветил фонариком. Внутри оказалась картошка.
— Я нашёл это и коробку с какими-то пластырями. Аптечки не обнаружил, — виновато развёл руками академик.
— Картошка в наших условиях бесполезна, — прокомментировал я, — а что за пластыри?
— У меня подозрение, что это пробные тесты на зомби-вирус. Они не подписаны. «Северные» обещали его изготовить.
— О, мы можем проверить Арнольда, — воодушевился я.
— Можем, но я понятия не имею, рабочий ли тест. Если это тест. И каков процент ложных результатов. Кстати, где он? — заозирался Герман.
Я указал рукой на связанное тело.
— Лучше, чем ничего, — кивнул Герман. – Оружие снял?
— Конечно, — бросил я взгляд вниз, — карабин, пистолет и обоймы.
— Мне, чур, пистолет, — заявил учёный. Он выщелкнул магазин, чтобы проверить количество патронов, и удовлетворённо моргнул.
— А как вы за это расплачиваетесь? – я показал на картошку и пластыри.
— Когда как, — задумался Герман, — обычно товарообмен. Иногда предоставляем подопытных для испытаний, как в случае с тестом.
— Разве у них недостаточно подопытных? Если ходячих, как вы говорите, «миллионы»? – засомневался я.
— Во-первых, — пояснил Герман смущённо, — порой для исследований нужен определённый пол и возраст. А зачастую требуются не заражённые. Если кто-то смертельно провинился, украл что-то ценное, стал причиной гибели товарищей, подозревается в предательстве, вместо казни он может согласиться стать подопытным.
— Как Борис?
— А самая популярная валюта — оружие, топливо и кровь, — добавил Герман.
— Кровь? – не понял я.
— Да, сдаём кровь для донорских целей. Ну не я, моя не очень ценится.
— Так, что делаем? – спросил я, глядя на силуэты труб теплостанции.
— Я склонен согласиться с твоим предположением, что база «Северных» пала, — ответил Герман. — По крайней мере, велика вероятность. Если помножить на шанс ночного прорыва, то это наш лучший вариант. Думаю, можно отдохнуть пару часов и выдвинуться.
— Но я весь день отсыпался, — возразил я, — и вы тоже.
— Да, но я хочу дать Арнольду время вернуться в сознание. Для планирования нужно понимать, он с нами или против.
— Ладно, — сказал я поднимаясь, — схожу тоже в кубрик, попробую что-нибудь найти.
— Да, сходи, — согласился Герман, — там много закутков.
Мы не знали и не брали в расчёт, что одна из пуль продырявила топливный бак, и он медленно опорожнялся.
42.
Через два часа Арнольд очнулся и заскрежетал ногтями по бортику, выведя меня из дремоты. Я непонимающе осмотрелся. Германа нигде не было. Я перевёл взгляд в сторону шороха. Учёный возвышался над Арнольдом, принимая решение. Я подошёл и сильно пнул зомби. Тело свалилось с палубы и послышался неприятный хруст связок. Я спросонья забыл, что он всё ещё привязан к бортику.
— Отличный план, — осуждающе посмотрел на меня Герман.
Я лихорадочно пытался развязать трос, но пальцы на холоде не слушались. Канат натянулся и не поддавался.
— Так и оставишь его там болтаться? – спросил Герман, — это же средневековая пытка. Учитывая, что мы имеет дело не с зомби, а с заражёнными вирусом людьми. Он может что-то чувствовать.
Если Арнольд что-то и чувствовал, то звуками это не сопровождал. Ведь болезнь поражает связки. Я ощутил себя глупо, покраснел и направился искать нож.
— У него на поясе нож в футляре, — понял мой порыв Герман. – Достань.
Легко сказать. Зомби бился в судорогах. Нащупать в этих условиях в темноте нож на консультирующем теле и не дать себя укусить было непросто.
— Поищу пожарный топор, — глухо проговорил я, и стал шарить фонариком вдоль борта.
— На корме, — подсказал Герман.
Я нашёл пожарный топор и с трёх ударов перерубил верёвку. Арнольд, наконец, рухнул вниз. Мы слышали звук падения и какие-то шорохи, но ничего не видели.
— Надо было привязать его с той стороны, где вода, — вновь строго отметил Герман. – А я ещё считал, что ты годишься в учёные.
— Ладно вам, — огрызнулся я, — идея связать его была спонтанной. Я всё делал в состоянии стресса. Ну подсказали бы привязать с другой стороны.
— Теперь он бродит по пирсу, — сказал академик, — и как ты будешь отцепляться от кнехтов? Снова рубить канаты?
— Может и рубить, — ответил я, — тут их полно.
Потом сообразил, что Арнольд объяснял Герману, как управлять катером, а я этого не умею. И лучше казаться покорным и послушным, пока завишу от сплава по реке. Спускаться на пирс в темноте было безумием.
— Когда мы стартуем? – спросил я.
— Покурю и в путь, — ответил Герман.
Он где-то раздобыл бутылку водки и приложился к ней. Судя по запаху, уже не в первый раз.
— Эх, была бы у нас карта коменданта, — задумчиво проговорил Герман, — мы бы могли переждать в убежище и пополнить запасы.
— Карта коменданта? – переспросил я.
— Да, некоторые считают её мифической. Но я-то знаю, что она существует.
— И что там? – осторожно спросил я.
— Там отмечены точки военных схронов и безопасных мест на случай катаклизма. Провизия, вооружения, продовольствие, медикаменты. И сами эти пункты являются хорошо укреплёнными. Некоторые соединены туннелями с коллекторами, чтобы уходить и возвращаться незаметно.
Я попытался мысленно представить мою копию схемы. Если это она, та самая «карта коменданта». Но не мог вспомнить расположение ни одной точки, кроме церкви напротив офиса. Сказать ли Герману, что я срисовал какую-то карту? Но она лежит в коллекторе Староручья. Академик может решить двигаться за ней внутрь центра. А мне уже мерещился прорыв в водохранилище, недалеко от которого живут мои родственники. Прям рукой подать. А там уже вместе пробиваться в Гренландию или ещё куда.
Герман запустил двигатель. Он сначала работал неравномерно, но спустя пять минут зарокотал уверенней. Я снова взялся за топор и разрубил два каната, привязывавшие к пирсу. Герман смотрел на это с недовольством и попивал водку. Академик сплюнул, перевёл рычаг в направление реверса. Двигатель натужно загудел, но ничего не происходило. Герман с сомнением вернул рычаг в нейтральное положение и снова включил реверс. Катер не двигался.
— Ты точно отвязал все канаты? – пьяно прокричал он.
Я прошёлся вдоль борта и перепроверил: «Да, все».
Герман заглушил двигатель, включил фонарик и перегнулся через борт противоположной от пирса стороны.
— Ну всё, приехали, — прокомментировал он.
— Что значит «приехали», — испугался я и тоже подошёл к тому борту.
А, теперь понятно. За ночь похолодало настолько, что лёд в прибрежной части воды окреп. Он сковал судно.
— Так что у нас теперь? – сказал академик сам себе вслух, — по пирсу бродит зомби, а уплыть мы не можем. И утром нас примутся искать. Мы умудрились оказаться в тупике, имея четыре варианта.
— Ну может лёд тонкий, — попытался придумать я выход, — я спущусь на верёвке и порублю его топором.
— Ну попробуй, — безразлично ответил старик. – Если тебе и удастся прорубить лёд у катера, дальше тоже лёд. Надо ждать дня, когда будет теплей. Возможно, лёд подтает и выпустит нас.
Похоже, слухи о падении «Северных» оказались преувеличены, потому что вдалеке показался источник света, который явно двигался вдоль воды, ощупывая берега прожектором. Хотя это мог быть кто угодно. И даже не факт, что искали катер «ордый». До нас они доберутся минут через 20.
— Герман, а чем плохо сдаться им? – спросил я, мотнув головой в сторону далёкого света.
— Ну, смотри, — рассудил старик, — если это «Северные», и они отправляли команду к нам, как будет выглядеть пропажа экипажа, кровь на борту, и наше присутствие?
— Мы же не сделали ничего плохого! – возмутился я. – Мы лишь пытались спастись. И мы как бы вернём им корабль с грузом.
— Ах, парень, — пробормотал пьяный Герман, — ты будто вчера родился. Жизнь была несправедлива даже до зомби-апокалипсиса. А теперь и вовсе – закон джунглей. Может они и правда внимательно нас выслушают, проникнутся благодарностью за спасение катера. Но что-то мне подсказывает, что вероятность этого очень мала. Сейчас в ходу правило: «стреляй, а потом думай». А как бы ты сам отнёсся к подобному? Твои люди убиты, а на твоём судне два левых чёрта?
Думаю, я бы всё же выслушал их историю, но в целом вынужден согласиться и приуныл. Они несомненно увидят «ордый» и захотят посетить борт.
— Есть у меня ещё версия, — мрачно сказал Герман.
— О чём? – спросил я.
— Что, если «Северные» отправили полный катер заражённых к нам намеренно. Ты заметил, какие они были быстрые?
— А с какой целью? Уничтожить базу «Западных»? Зачем?
— Зачем-зачем, — проворчал старик, — завладеть ресурсами или провести эксперимент. Откуда я знаю, что у них на уме.
— Это не кажется мне логичным, — ответил я, — потому что уменьшает шансы на сдерживание пандемии, так сказать.
— Можно подумать, люди всегда ведут себя логично, — усмехнулся Герман, — впрочем, это просто одна из версий, которую стоит обдумать и которую следует учитывать.
Где-то внизу, в темноте вдоль пирса рыщет двухметровый зомби Арнольд и бог знает что ещё. Если и удастся его обойти, впереди лишь заброшенная теплостанция, которая не самое комфортное место для ночного визита.
