…И тогда он принял решение застрелиться. Понимал, что это бегство и трусость. Он понимал, что бросает родных, близких и друзей. Что возлагает на них тяжкое бремя. Но было очень тяжело. Проблемы с бизнесом давили. Долг организации превысил 20 миллионов. Проверяющие службы прессовали чуть не каждую неделю. Один раз зашел человек, представившийся сотрудником службы надзора за пожарной безопасностью. И спросил, где у них схема эвакуации. А офис компании — это один кабинет площадью 30 квадратных метров с прямым выходом на улицу и туалетом. Поставщики опаздывали с поставками. Покупатели разрывали контракты. В один из дней склад затопила организация с верхнего этажа, испортив товара на один миллион. Они обвинили управляющую компанию, и компенсировать отказались. Управляющая компания, как можно догадаться, возложила вину обратно, на арендатора. Он начал судиться, и погряз в тяжбах. Сын бросил учебу, и заявил, что решил стать рок-музыкантом. Он неоднократно находил у сына наркотики. Дочь при участии жены скрывала, но он узнал, что она прошла через аборт.
Каждый день требовал непростых решений. Он очень уставал. Он ночевал в офисе, не видел семью, спал по 3 часа. Редкий день и праздник, когда удавалось поспать 5. Приезжал домой только на выходные. Которые тоже были заняты семейными и домашними делами. Весь день мотался, решая вопросы. Пробки стали его третьим домом. Молодой наглый «гонщик» на белой тонированной «Ауди А2», пытаясь без поворотника, вырулить с обочины, стукнул его в крыло. Сотрудник полиции при том, что его невиновность очевидна и даже имелась запись регистратора, потребовал взятку, чтобы все написать, как надо. Как «надо»? Он приехал в страховую, а там столько автомобилей, что припарковаться ну просто негде. Он ездил туда еще дважды и с тем же результатом. И забил.
Он пытался развивать параллельный бизнес, но терпел неудачу. Кроме того, выяснилось, что он болен. Не смертельно, но этим надо было заниматься. А он не мог все бросить, и начать лечение. А болезнь прогрессировала.
Он окунал голову под кран с холодной водой каждые полчаса, находясь в офисе ночью, чтобы взбодриться, и заставить себя дальше работать. Рассылать коммерческие предложения. Дергать поставщиков, покупателей. Проверять контракты. Контролировать денежные потоки, считать прибыли и убытки, искать инвесторов. Искать, где можно сэкономить. И добавлять дела в список дел с каждым новым входящим письмом.
Он очень-очень устал. Устал каждый день бороться и принимать решения. Каждый новый день не уменьшал, а увеличивал список дел. Это бы продолжалось вечно. Он хотел, чтобы всё закончилось. Его душа пребывала в смятении. Он хотел увидеть список дел, состоящий, например, из пяти пунктов. Которые бы, насвистывая, решал, и вычеркивал. Он хотел ужинать в семейном кругу, а не заказывать пиццу в офис. Он мечтал вечером смотреть дома телевизор на диване. И чтоб к нему приходил сын, и просил помочь с уроками. Он грезил походами в кино с женой, как обычные люди. Покупать газировку и начос. Хрустеть в зале. А потом в темноте идти к парковке, ёжась от холода, и обсуждать картину. В основном, критиковать.
Он хотел, чтоб было всё просто. Но многое на себя взвалил. И единственным выходом видел… собственно, полный выход из жизни.
Да, он понимаю, что жизнь — это дар. И, пока живешь, есть возможности. И умереть всегда успеешь. И что есть смертельно больные люди. Или инвалиды. Которые бы многое отдали, чтобы прожить один его день, здоровым и полноценным. Пусть и таким занятым.
Он это понимал, но у каждого свой порог боли. Он долго шёл к этому решению. Кроме того, семья с его смертью избавилась бы от долгов. А недвижимость и оба автомобиля — записаны на жену.
Он сообщил домашним, что надо срочно уехать на месяц по работе на север. А друзьям запрограммировал отложенное sms-сообщение, где рассказал, что на самом деле задумал. И просил помочь семье кто чем может. Извинялся.
Он достал из сейфа свою «Сайгу». Уехал на такси в ближайший глухой лес. Постарался максимально в углубиться и забраться в самую чащу. Там приставил дуло к подбородку. Впервые понял, что теперь свободен. Что больше не прибавится строчек в списке дел. Что все его враги и кредиторы могу идти к чёрту. Он почти не боялся, почти смирился, и почти улыбался. Старался не думать о семье. Он очень, вселенски, устал.
Спустил курок.
***
Ассистент Петра, который его собеседовал, скучно покивал головой. Рабочий день еще не перевалил и за половину, а очередь только прибавлялась.
— Всё, что вы рассказали, — сущая мелочь по сравнению с настоящими людскими проблемами и страданиями, — пробубнил он, заполняя форму №12 и сильно надавливая на карандаш. — Тем не менее, даже они не достойны снисхождения. Самоубийство — тяжкий грех в любом мире и религии. В рай вы не попадете — это точно. А вашу дальнейшую судьбу в Чистилище решит Суд. Вот вам памятка о правилах пребывания у нас.
Ассистент Петра протянул довольно увесистую книжицу.
— О, она на английском, — улыбнулся самоубийца.
— Она на языке образов. Здесь отсутствуют языки, уважаемый. Если вопросов у вас больше нет, освободите, пожалуйста, помещение. На выходе вам поставят печать здесь и здесь. Суд состоится через неделю. Сейчас вам надо сходить вот сюда, — он ткнул пальцем в место на карте Чистилища, — зарегистрироваться и получить учётную карточку. Они работают до 15.00, так что поторопитесь. Потом зайдите в Службу Общественных Защитников, наймите адвоката. Эта служба работает с такими, как вы, у которых за душой ничего нет. К ним надо записываться за два дня, так что рекомендую занять очередь еще ночью…
— «Неделя», «ночь», «15.00» — это тоже концепции на уровне образов? — он был немного обескуражен ситуацией и приёмом, но продолжал машинально шутить.
— Потом оформитесь на пребывание в здании Временного Пристанища для душ самоубийц, — не дал сбить себя с толку ассистент Петра, продолжив водить ногтем по карте. — В Службу Надзора за Потерянными сообщите не позднее четверга, кто ваш адвокат и где вы остановились. И не забудьте посетить Суд, иначе очень пожалеете. Вы можете оказаться даже в худшем положении, чем теперь. СЛЕДУЮЩИЙ!
Он вышел из Миграционного Управления Чистилища, слегка сбитый с толку. Улыбка непонимания ситуации еще не сползла с его, слегка подпорченного дробью лица.
В первый момент после выстрела он нашел себя бредущем в туннеле в сторону светлого пятна. Так всё и описывается в эзотерической литературе. Он приободрился. По пути к пятну, слышал и ощущал впереди и сзади других… другие души, шаги, шёпот. Когда достиг овала света, это оказалось довольно крупное помещение, наполненное душами и очередями. У входа стоял автомат, который выдавал талончики на очередь. Он нажал на экране иконку «самоубийца», получил талон с номером «А-37246421976». Примостился на стульчике, и стал глядеть на экран со списком продвижения в очереди. По идее, это всё было странно, учитывая, куда он попал. Но с другой стороны: а куда он попал? И как должно быть? Кроме того, мысли помимо воли пошли в том направлении, что всё правильно. Здесь имело место какое-то ментальное воздействие.
Помещение являлось «оупенспейс» офисом. На возвышении, в застеклённом кабинете виднелся профиль Святого Петра. Он решал сложные вопросы и контролировал работу служащих. Время от времени души скандалили и требовали «менеджера». Их отправляли как раз к Петру. Всем остальным занимались его ассистенты.
На второй день очередь дошла до него. Без мобильного телефона, оказывается, коротать время очень скучно. Никто ни с кем не разговаривал, и желания такого не возникало. Души ПЕРЕВАРИВАЛИ новую ситуацию и обстановку. Тупо смотрели перед собой. Кто-то неуловимо улыбался. Лица других выражали страдания.
И вот, теперь он стоит снаружи Миграционного Управления Чистилища. Впереди ожидает новый Суд. А в призрачных его руках зажат НОВЫЙ СПИСОК ДЕЛ.
