Рассказ в виде хроники о работе в израильской пекарне, который в дальнейшем надеюсь переработать в сценарий ситкома. Имена и названия изменены.
6 февраля 2024. Вторник.
Первый день третьей работы.
В начале недели начал системно искать работу. Нашёл новый портал с вакансиями. Там для нашего города в среднем 70 предложений, но ничего подходящего мне.
Написал на стикерах от руки имя, телефон и искомую должность – садран (продавец). И начал ездить с ними по магазинам, передавая визитку директорам. Но все неизменно отвечали, что сейчас никто не требуется. Это низкий сезон даже для обычного года, а сейчас тем более война. Бывшие коллеги в магазине, куда заезжал также, сказали, что им урезали все смены и ввели 2 выходных, потому что работы мало. Я заглянул в кадровое агентство, которое меня трудоустраивало 2 года назад. Она сообщила, что есть работа только в овощном отделе, от чего я отказался. Конечно, если совсем приспичит, согласился бы. Но это самый сложный отдел. На первой работе меня пару раз просили в нём помочь. Надо на жаре принимать и сортировать тяжелейшие поддоны с овощами и фруктами. Потом часть завозить в холодильник – и ты, будучи потным, мгновенно охлаждаешься. Часть вывозить в зал и раскладывать. Некоторые овощи в земле, другие влажные. Далее надо выбирать испорченные и выбрасывать. Яблоки раскладывать по ячейкам на лотке. Я шутил про себя, что это настоящая фермерская жизнь, осталось подоить на рассвете корову.
Рекрутер также записала мой телефон, спросила, есть ли права. А я как раз на днях их получил. Я сдал экзамен на вождение в апреле, но права долго не могли найти меня из-за путаницы с адресом.
Предлагал свои услуги знакомым, у которых есть бизнес. Сделать им сайт и продвигать его, формулировать и размещать объявления, выполнять работу офис-менеджера, но никто не заинтересовался.
Во французском «Карфуре» вручил директору стикер с телефоном и в шутку назвал это «визиткой».
— Вдруг завтра кто-нибудь умрёт, — сказал я.
— Вдруг, — поддержал он и взял телефон.
Я подумал, что если он его потеряет, то никогда не выйдет на меня. Добавил в разговоре, что у меня почти годовой опыт работы, поэтому обучать не придётся. Он спросил, в каких отделах, я ответил: напитки, бытовая химия, одноразовая посуда. Мне показалось, что он заинтересовался.
Знакомые сделали несколько звонков и нашли мне работу помощником пекаря. Это и само по себе неожиданно. Но ещё магазин с пекарней находился в 3 минутах пешком от дома. Я пожал плечами и сказал, что схожу посмотреть.
И вот сегодня в первой половине дня сходил. Забавно, что «помощник пекаря» на иврите «озер офе», а «помощник доктора» — «озер рофе». Когда пришёл, и меня спросили, помощник ли я пекаря, мне послышало «доктора», и я начал это отрицать.
Это небольшой круглосуточный магазин, который я заметил в прогулках по городу ещё 4 года назад, в первые недели переезда в Израиль. Я изучал ночную жизнь Эйлата в смысле доступности покупок, потому что отзывы говорили, что всё закрыто. По факту круглосуточных магазинов достаточно много, и тогда его даже сфотографировал.
Поговорил с директором по имени Ариэль. Предупредил о плохом иврите, и чтоб он болтал помедленней. Он сказал, что моя смена будет с 3 до полуночи и предложил начать сегодня в 4.
Я пришёл к 4, чтобы посмотреть, каков характер работы.
Пекарня магазина представляет из себя небольшой закуток, где находится 1 пекарь и 2 или 3 его помощника. Мы постоянно друг другу мешали, и я недоумевал, зачем нас так много. Трое из них общались на арабском, но также понимали иврит. Я понимал иврит хуже всех, потому что, во-первых, это была незнакомая лексика. Например, тесто или противень. Во-вторых, они говорили очень бегло. Работа заключается в выкладке замороженных заготовок на противень. Надо брать со склада определённые коробки, вскрывать их и выкладывать. Потом вставлять поднос в ячейку вертикальной тележки, откуда уже после их берёт пекарь и кладёт в печку. Из-за нехватки места эти тележки загораживали холодильники, поэтому для доступа к конкретному приходилось всё передвигать, как в пятнашках. В пекарне есть разделение на молочные и немолочные отделы: столы для выкладки и подносы. Это для меня представляло наибольшую сложность. Если ошибусь и что-то перепутаю, продукт получится некошерный, и его выбросят? Арабы понимали в этом и давали мне указания. Поскольку я не разбираюсь в сортах выпечки, а там даже 3 вида питы, то ждал указаний. Один из них приносил очередную коробку и говорил: как это изделие раскладывать на подносе. Например, питу надо класть в 4 ряда, чередуя: в одном ряду 6, в другом 7. Для каждого продукта своя особая раскладка.
Иногда заняться было нечем, а присесть некуда. За первые 4 часа ноги устали стоять. Если в супермаркете я мог сходить на склад или в столовую и посидеть там, то здесь можно было выйти только на улицу. Но с улицы я не узнаю, если понадоблюсь. В супере же есть громкоговоритель.
С санитарией там тоже не очень. Упавшие на пол полуфабрикаты возвращали на поднос. Я бы их выбрасывал, разумеется. Работа генерирует много мусора и картона. Если для пластика есть большое ведро, то для картона места нет. Его просто громоздят друг на друга, и я часто выходил выбрасывать картон в муниципальный контейнер для бумаги. Я бы предложил организовать это лучше. Например, складывать коробки и выделить для них место. Работники же просто швыряли их под ноги. Спустя пару часов разболелась голова. Я отпросился пораньше. Решил не делать выводов после первого дня, но в целом мне не понравилось. Однако знакомые сказали, что это может быть временным решением, пока не появится работа в магазинах. Что должно произойти уже в марте.
Итак, там нет ни одного русскоговорящего, поэтому подчас приходилось переспрашивать по 3 раза. Очень тесно. При этом одна половина помещения тёплая из-за печек, а другая – холодная из-за морозилок. А, ещё не понравилось, что питу из печек сразу помещают в полиэтилен, не давая охладиться, и, уверен, часть пластика разлагается в хлеб.
Негде присесть, при этом помощь может не требоваться полчаса. Но я просто стоял и не знал, чем себя занять. А если выйду на улицу, меня не найдут.
Каждый продукт раскладывается по-разному, это сложно запомнить. Сложно запомнить, когда и что нужно принести, потому что незнакомые названия указаны на коробках. Один раз араб просто знал, что каждого изделия нужно добавить по чуть-чуть, он перебирал коробки и смотрел, что там. Я не знал, какие нужны, в каком количестве, как их раскладывать на подносы, сколько подносов и насчёт соблюдения кошерности.
На данный момент в этой работе сплошные минусы по сравнению с другими. Но, во-первых, интересный опыт. Во-вторых, надо делать выводы хотя бы после пары недель. В-третьих, пока что это единственная найденная вакансия. Среди преимуществ можно назвать близость дома и вечернюю смену, что не пересекается с часами работы разных учреждений, типа сходить в налоговую для открытия ИП, в банк для запроса кредита или к риелтору.
Я вообще не представляю, как с этим справляться, если они перестанут показывать, а начнут только говорить. Например, окуни такую-то выпечку в такой-то контейнер с семенами. Некоторые изделия идут с разным топпингом, и надо знать, какой для чего. Один хлеб нужно сначала выложить на поднос, чтобы он подтаял. Через какое-то время требуется обсыпать его топпингом. А через какое? И каким?
7 февраля 2024. Среда.
Смена начинается в 15, и я планировал подольше поспать, потому что в противном случае к полуночи клонит в сон. Но вышло встать около 8. Дел до работы намечено не было, да я ещё и не понял взаимодействие с новым графиком, поэтому первую часть провёл дома. Я мог бы снова покататься, чтобы поискать работу, но это мероприятие кажется бессмысленным, учитывая, что уведомлял кадровое агентство, а у них есть большинство вариантов города.
Когда пришёл в магазин к 15, задал директору несколько вопросов. Официальная ли это работа, будет ли зарплата поступать на банковский счёт, выдаются ли зарплатные квитанции. Мне она нужна в первую очередь для кредитной истории. Он ответил утвердительно. Я также уточнил, какой график работы в пятницу, потому что в пятницу они закрываются рано. Он ответил, что я могу начать с утра и уйти в 16:30.
В принципе эта работа очень пересекается с первой. Там тоже был отдел выпечки. Меня в нём не задействовали, но могли бы. Моя напарница работала там по пятницам.
Директор позвал какую-то девушку. Она внесла мой отпечаток в систему, и мне показали автомат для регистрации начала и окончания смены. Она спросила, как меня зовут. Я ответил, что покажу (подразумевая, что достану документ) – Эрье. Возможно произнёс это не правильно, потому что ей показалось, что это моё имя – Арье.
К середине девятичасовой смены спину начало ломить, а ноги очень устали. Я плохо представлял, как продержаться остаток дня. Кроме того, накатывала мигрень. Я спросил директора, как мне получить воду, потому что кулера нет. Он ответил, что надо показать её на кассе, и они спишут бесплатно. А вот собственную выпечку необходимо покупать, если проголодаюсь.
Но одновременно стал вспоминать, что на первой работе в магазине было так же. Часто накатывала головная боль, время тянулось невыносимо медленно, уставали ноги и спина. Возможно я забыл все её недостатки и помнил только хорошее, типа коллектива, относительная свобода действий или просторные аллеи.
Здесь же русскоязычных пока нет. Со мной работает 3 араба. Первый из них – Юсуф – он весельчак и общается добродушно. Имена других не запомнил. Второй – строгий, а третий – ворчливый. Похож на ворчливую шамкающую бабку. Постоянно всем недоволен и комментирует вслух свои действия. Один раз громко ругался с директором, потому что требовал себе работу пекарем в вечернюю смену, а не помощника пекаря.
Директор тоже находится в нашем закутке и выступает в роли пекаря. Он ивритоязычный. Кассиры тоже ивритоязычные. Я застал пекаря первой смены. И он ивритоязычный.
Единственный отдых, который мог себе позволить – это вынести картонные упаковки к мусорному баку, после чего можно присесть и полистать новости. А когда получил семиминутный звонок, меня уже хватились и выражали недовольство.
Юсуф сказал, что я должен выучить названия сортов выпечки, иначе работать будет сложно. И что он выучил это за месяц. Надо отметить, все арабы (или друзы) на иврите говорят свободно.
Он открывал холодильник и перечислял мне названия. Я почти ничего не запомнил. Иногда пекарь говорит: «Эй, ты, принеси то-то», и надо принести то-то.
Здесь, как и в предыдущем магазине, все дают противоречивые указания. Например, как раскладывать полуфабрикаты на противень. Первый показал один способ. Второй увидел это – и заявил, что я разложил неправильно. Когда осталось 2 изделия, я добавил их на подносы, где уже лежало 10, но коллеги переполошились, сказали, что так делать нельзя. Положили эти 2 изделия в пакет и бросили в холодильник. Мне кажется, о них потом не вспомнят, потому что в холодильниках творится хаос.
Около 10 директор сообщил Юсуфу, что уходит. Юсуф сказал мне закончить обсыпать семечками выпечку на вертикальной тележке (для чего надо вынимать каждый поднос), и что после я свободен. Но потом добавил ещё 2 задания, каждый раз говоря: «Вот это сделай, и по домам». Это раздражало. В конце, когда уже собрался уходить, он попросил накрыть все тележки полиэтиленовыми пакетами, чтобы заготовки не пересыхали.
Около 11 подошёл уборщик, работающий, видимо, ночью. Я вчера спрашивал, надо ли мыть противни. И сам представлял, что в конце смены надо всё протирать и выбрасывать мусор, как показывают в кино. Но, оказывается, для этого есть уборщик. Я писал, что подносы для молочной продукции и другой требуются разные. Но когда закончились необходимые, Юсуф сказал раскладывать полуфабрикаты на том, что есть. Подумал, что у утренней смены будет много трудностей из-за того, что мы устроили чехарду с заготовками, смешав разные виды на одних тележках.
На работе в первом магазине говорили, что я обязан делать получасовой перерыв на обед, иначе руководству влетит от министерства труда. Здесь же такого требования не было.
Из ожидающихся трудностей, кроме физической усталости, монотонных движений и невозможности присесть, я пока не понял, бумага какого цвета нужна для какого типа выпечки. Не понял, какая продукция является молочной, и какие для неё нужны подносы. А также не выучил названия выпечки. Ну да, ещё языковой барьер. Они говорят бегло и отрывисто. Неоднократно я не понимал, что от меня требуется. Переспрашивал или просил показать.
Тележка Юсуфа зацепилась за ручку холодильника. А «ручка» на иврите очень похожа по звучанию на «идиот». И вот я смотрел на него, шевелил губами и пытался произнести «идиот» в смысле ручки.
Надо отметить, что в этом коллективе вообще не ощущается атмосфера воюющей страны. Будто никто из них не читает новости.
Домой пришёл к 23:30 и завалился с ужином перед сериалом. Сил, конечно, ни на что не было. Да и поздно.
Если бы кадровое агентство сейчас позвонило и позвало работать в какой-то магазин, думаю, что согласился бы. Но по большому счёту работа одна и та же.
Выпечку мы готовим в гигантских количествах, учитывая небольшой размер этого магазина. Одних только пит нужно штук 100 каждые 2 часа.
Питы поставляются в коробках примерно по 50 штук в каждой.
Они выкладываются на противень в 4 ряда по 6 или 7. Всего получается 2 подноса. Кладутся в печку минут на 15. После пекарь возвращает подносы, и мы раскладываем их в кучки по 5 штук, заворачиваем в полиэтиленовые пакеты и выносим на прилавок. Я как раз вчера писал о том, что питы в пакеты заворачиваются ещё горячие, что наверняка вредно для здоровья потребителей.
Ещё вспомнил, что имена у арабов (не считая Юсуфа) и евреев непроизносимые (как и у выпечки). Одного араба зовут вроде Уаффа, но возможно там другие буквы. Одного еврея зовут Алон, но тоже мог напутать. И если мне говорят: подойти к тому-то и спросить то-то, пытаюсь не обращаться по имени.
Когда находился в этой тесной кухне, вспоминал недостатки предыдущих работ. Например, постоянные разъезды по отелям в качестве техника видеоигр. В апреле у меня не было выходных 15 дней подряд. Требовалось посетить на велосипеде 10 точек утром и 10 вечером. Иногда – под проливным дождём, накрывая сиденье пакетом и вымокая насквозь. Летом – под палящим солнцем и в постоянной духоте. Не знаю, будет ли на этой работе душно летом, насколько хорошо работает кондиционер, но мне кажется, что не будет. Потом что сейчас я не страдаю от жара печей или холода холодильников. Руки мёрзнут раскладывать замороженную выпечку, но не критично. А на работе в первом магазине мне приходилось разгружать товар с открытой площадки. Сортировать его на тележки и завозить на склад. Недостатков в каждой можно вспомнить много. А здесь – рядом с домом. Стоишь на месте под крышей и раскладываешь заготовки. Звучит просто. Но боль в спине начинается невыносимая. Возможно привыкну.
Кстати, проверил приложение для подсчёта шагов. За одну такую смену я каким-то образом находил 7500. Работая в большом магазине проходил примерно по 10000, а разъезжая техником между отелям – около 12000.
8 февраля 2024. Четверг.
Вернувшись вчера домой, включил сериал, где на одном из персонажей увидел погоны с плетёными галунами, и они напомнили выпечку.
Надо сказать, что с работой я заторопился для продолжения кредитной истории. Планирую взять кредит на приобретение роботов для предоставления их в аренду отелям после войны. Начал обдумывать это летом и даже сделал одну презентацию, но произошло вторжение, и дорогие развлечения стали для гостиниц неактуальны. От них потребовали принять беженцев на неопределённый срок.
Когда раздумывал об эпитетах, которыми мог бы охарактеризовать эту работу родственникам, в голову приходило слово «собачья». В смысле «неблагодарная» и «тяжёлая». Но, справедливости ради, я вспоминаю подобные ощущения от предыдущих. Если и не суметь открыть собственный бизнес, то пока недостаточно знаю язык для более приличной работы. Например, прямо сейчас есть вакансия продавца-консультанта в Неспрессо. А эта работа даже входила в перечень тех, которые мне подходят: я давно пользуюсь Неспрессо, мне нравится этот кофе, и я умею продавать. Но пока не выучил на достаточном для этого уровне язык. Так что в моём ограниченном выборе виноват я. И возможно в ивритоязычном коллективе изучение языка пойдёт намного быстрей. Я прислушиваюсь, что люди говорят друг другу, запоминаю формулировки, анализирую.
Если ортодоксальные евреи действительно верят, что от кашрута зависит комфорт загробной жизни, они должны перестать полагаться на светские магазины. Если зайти на кухню, можно увидеть разделение столов и подносов на молочные и парвэ (пока не знаю, как это переводится). Но в реальности правила соблюдаются плохо. Так, Юсуф подавал мне намедни молочные подносы для раскладки парвэ, а Уаффи сегодня принёс на стол для парвэ молочные продукты, потому что молочный был занят другим. Когда я недоумённо на это указал, он вроде бы смутился, и спросил, насколько это меня волнует. Я ответил, что меня это не волнует, но думал, что правила строги. В рабочей столовой первой работы запрещалось разогревать в печке одновременно молочное и мясо, но никто не следил за соблюдением этого, и оно не соблюдалось. Если бы пришёл кошерный спецзназ, он бы имел право отозвать сертификат. На предыдущей работе, в качестве техника игровых залов, я срочно менял конфеты на кошерные в автомате, где пытаешься манипулятором вытянуть игрушки. А это значит, что до того конфеты там были некошерные. Сами дети в кипах вполне играли в пятницу вечером, хотя им это запрещено. Один раз услышал их диалог, где один заявлял второму, что им влетит от отца. Я как-то даже стал выгонять ортодоксальных детей из зала. Они спросили: «Ты что, соблюдаешь шаббат?» Я ответил: «Нет. Я слежу за тем, чтобы вы соблюдали». Но делал это больше от скуки.
Итак, работа это сложная и монотонная. К середине рабочего дня нестерпимо начинают болеть спина и ноги и хочется к чему-нибудь прислониться или присесть. Понимание, что это продолжится ещё 4 или 5 часов, нагоняет тоску, беспросветность и ужас. А потом должно продолжаться ещё сколько-то месяцев. Однако я тешил себя воспоминаниями о недостатках других работ. На первой, в магазине, ощущения были похожими. Я не представлял, как проработаю очередную неделю. Тогда, летом 2022-го, смены тоже могли длиться 10 или 11 часов. Коллеги говорили, что это хорошо, потому что зимой работы мало и зарплата меньше. Я с одной стороны был бы рад более коротким сменам. Например, 7 часов. Но с другой, чем больше часов работы, тем больше зарплата, а это влияет на кредитный рейтинг, который-то мне и нужен.
На предыдущей работе, видеотехником, на Песах был вообще кошмарный график. Я работал без выходных 15 дней подряд. Смена начиналась в 8 утра, днём был четырёхчасовой перерыв с беспокойным скомканным сном, а потом шла вечерняя смена, заканчивающаяся в 10-11. И вставать уже снова в 8 утра. И так 15 дней подряд. Я не знал, когда дадут выходной. А ещё и в перерыв, и после вечерней смены могли срочно куда-то вызвать для ремонта. Преимуществом являлось, что за мной никто не следил, и я был предоставлен сам себе, покуда автоматы получали должное обслуживание. Я мог отдохнуть на шезлонге отеля. Но отдых на шезлонге – совсем не то, что свободный после работы вечер дома. Но и вечером дома можно было опасаться получить вызов для срочного ремонта, поэтому иногда я отключал телефон. Один раз вызвали к полуночи, например.
Так что в общем, сейчас я страдаю, но объективности ради, в каждой вакансии были свои недостатки, и эта не самая худшая.
Смена началась в 15. Меня сначала приставили к повару лет 20. На его подносе лежали тонкие заготовки из теста. Он показал, как их вытягивать и закручивать в бантик. Получилось у меня не с первого раза, и я чувствовал себя кретином, несмотря на технический бэкграунд. Потому что это был особый двойной узел. Но в конце концов поднаторел. Из новых навыков я сегодня получил этот, а потом вечером следовало подписывать заготовки маркером на иврите. Так что мне довелось практиковаться в правописании.
Юсуфа я увидел только придя на смену. Потом его не было. Возможно он отработал сегодня утром. Приходил ворчливый араб, спрашивал, где Юсуф, поругался о чём-то с директором и ушёл. Он мне представлялся неприятным типом, который, пользуясь моим незнанием языка, будет меня подставлять, и я понадеялся, что он уволился. В итоге единственным помощником оказался я, а Уаффи и Ариэль давали мне задания. Я так и не понял, когда нужна коричневая, а когда белая бумага для выпечки. Так что каждый раз спрашивал об этом, а также – какими подносами пользоваться – молочными или парвэ. Потому что на коробках с полуфабрикатом это указано не всегда. Один раз перепутал бумагу, но они сказали оставить так. В другой раз ошибся с раскладкой изделий на противне, и пришлось всё переделывать.
Ближе к вечеру Ариэль начал кому-то названивать и просить временных работников. В магазин пришло 3 человека. Их ставили в помощь мне, и всего лишь на второй день, я уже начал объяснять им некоторые вещи. Например, какие подносы для молочной продукции. Или что необязательно разъединять смёрзшиеся полуфабрикаты, а это можно сделать позже. Или подсказать, где находится маркер или бумага для выпечки.
Один спросил, чем отличаются молочные подносы от парвэ. Они отличаются наличием кольца в углу подноса, но я не знал, как сказать «кольцо» на иврите, поэтому отшутился: «Я просто это чувствую». При попытке более осмысленных диалогов, временные работники поняли, что ивритом я владею на среднем уровне.
В один из коротких отдыхов на скамейке, ко мне обратились дети с просьбой купить пиво. Я решил не вредничать и спросил, какое. Им требовалась упаковка из 6 бутылок Короны. Выдали мне 40 шекелей. Я зашёл в магазин, и пока пробивал Корону, опасался, что директор увидит это, и решит, что я внезапно решил уйти или напиться. Пиво стоило на 2,9 шекеля дороже, но я не стал требовать с детей разницу.
Хотя согласно собственному плану я должен работать часов 10, в 11 вечера уже был не против уйти. Однако Уаффи не отпускал и просил дополнительно сделать ещё то или это. Я ему говорил, что готов поработать подольше, но завтра короткий день, смена начинается с утра, поэтому я должен поспать.
К полуночи пришёл строгий мужчина. Он оказался ночным поваром и возможно – содиректором или совладельцем, потому что строго отчитывал Уаффи за беспорядок. Временные помощники оставались и после моего ухода в полночь. Один из них, кстати, напоминал Колина Фаррелла. Работать по соседству с Колином Фарреллом было забавно.
Отдохнув около часа дома, работа уже перестаёт казаться такой невозможной.
9 февраля 2024. Пятница.
Этот магазин увенчан вывеской «24/7», но закрывается в пятницу в 17 и открывается спустя сутки в субботу.
По неизвестным причинам долго не мог уснуть, и в итоге проспал лишь 2 часа. Если на первой работе в магазине пятница была короткой, всего 4 часа, то здесь это длится 9: с 10 до 17.
Сегодня я тоже был единственным постоянным помощником пекаря. Уаффи приходил дать новое задание и уходил. Иногда помогал за соседним столом.
Глядя на этот бизнес изнутри, вспомнил, как знакомая лет 15 назад управляла 4 ларьками по продаже хлеба в Москве. Тогда её чистая прибыль составляла 40000 рублей в день. Это даже сейчас немало, а в нулевых при курсе 30 рублей за доллар, превышало 1000 долларов. Она рассказывала о постоянной головной боли с ошибочными доставками, пропадающими или ворующими продавцами и пьющими водителями. Бизнес был сложным, но доходным. И сама выпечка тоже выглядит доходной. В одной небольшой коробке лежит 60 заготовок багетов. В замороженном состоянии их размер микроскопичен, будто их дегидрировали. Но потом при нагревании и выпекании они увеличиваются наверно в 50 раз. Возможно готовый продукт стоит в 10, а то и 20 раз дороже коробки с заготовками.
Одна из молодых продавщиц обращается к Ариэлю как «аба» (то есть «папа»). Очевидно, что она его дочь, но я придумывал шутку, что здесь так принято звать босса, и представлял, как тоже начну звать его «папа». Вспомнил также, что ласковое обращение «мами» в Израиле не означает «мама», а переводится примерно как «душка», и не имеет пола.
Один из арабских работников зала зашёл в мой закуток около 15 часов, расстелил на полу бумагу для выпечки, пробормотал в мой адрес на иврите «2 минуты» и принялся молиться. Я решил тактично отлучиться на эти 2 минуты. Бушующая на границах мусульмано-иудейская война совершенно не ощущается в этом коллективе.
Попросил у Ариэля распылитель для обрызгивания водой заготовок. Некоторые изделия требуется покрывать теми или иными семечками. Для этого имеется контейнер, куда надо окунать заготовки. Если они ещё не разморозились, то приходится поливать опрыскивателем. И вот я его случайно сломал. Думал, ничего не говорить, и пусть разбирается утренняя смена в воскресенье. Но он заметил. Я объяснил и сказал, что слишком сильно нажал. И что могу принести в воскресенье из дома другой. У меня есть такой же ненужный. Ариэль ответил, что всё в порядке.
Параллельно с нежеланием работать здесь из-за описанной монотонности и физическом напряжении, раздумывал, не уволят ли они меня за плохое знание необходимой лексики. Если пекарь потребует принести из холодильника определённый продукт, могу долго тупить. Я выучил лишь 5 наименований. Или напутаю с кошерностью или неправильно разложу заготовки или плохо обработаю маслом, и вся продукция испортится. Также я медленно реагирую на их указания типа «отодвинь это, принеси то», потому что они говорят слишком быстро и невнятно.
Но такие же противоречивые ощущения у меня были и на предыдущих работах: я одновременно опасался, что меня уволят и хотел этого. Например, на предыдущей, в качестве видеотехника, мне сказали в марте, что если не получу водительские права до Песаха, то буду уволен, потому что им я нужен на машине. Но я получил права лишь в мае.
Как в прошлые и наверно последующие дни, часто следил за часами, а время шло медленно. Казалось, этому не будет конца. Болела спина и ноги, и желание уйти и больше не возвращаться доминировало. Ближе к 4 Уаффи сказал, что осталось разложить по противням багеты, и на этом всё. Я, было, возликовал. Но он принёс 8 коробок с замороженными багетами. В каждом 60 штук. То есть в сумме это 480 изделий. Каждый противень надо предварительно смазать маслом. В каждом умещается 10 штук. То есть это 48 подносов. И не просто бросать, а раскладывать рядами. На что ушёл час. В это время пришёл чернокожий, как мне кажется, нигерийский уборщик. И мне следовало пытаться не мешать ему делать уборку. В которой частично отсутствовал смысл, потому что я забрызгивал всё маслом.
Поужинал и снова тупо засел за сериал, потому что сил на творчество или тем более спорт не было.
Если анализировать преимущество и недостатки этой работы в сравнении с предыдущими, то их количество примерно одинаково. Просто сейчас я занимаюсь именно пекарством, поэтому его тягость мне актуальна.
Например, вспомнил, что объезды объектов в качестве видеотехника я делал на электровелосипеде. Под палящим солнцем или дождями. У меня в начале не было прав или машины, но машину зачастую у отелей негде припарковать. Так что когда пересел за руль, приходилось оставлять транспорт где-то далеко и ходить пешком. Что до велосипеда, то это в принципе небезопасный транспорт, учитывая интенсивность поездок. Я дважды с него падал. Один раз оказался в травмпункте. А уж сколько раз меня могло занести на скользкой от песка или дождя дороге или мог сбить невнимательный лихач – и не подсчитать. Ежедневно проезжал около 20 километров.
График с закреплёнными выходными появился только после полугода. А до того о них каждый раз приходилось напоминать. Поездки, как уже упоминалось, происходили на открытом воздухе, от чего я был постоянно в поту, особенно летом. Звонки нервировали, потому что директор мог вызвать с обеда или даже в полночь. В конце я стал отключать телефон, будучи вне смены. Приятной эта работа казалась только до апреля – до Песаха. Потом началась активность на пределе возможностей. Преимуществом являлось отсутствие непосредственного контроля – я выходил на работу и занимался проверкой техники в полном одиночестве. Мог заехать в Мак или посидеть в парке. Мог заглянуть домой принять душ и продолжить. Но с осени руководство постановило сообщать о местонахождении, поэтому такой плюс упразднился. График предполагал 4 часа работы утром и вечером с перерывом днём. Так что времени толком на личные дела не оставалось. Иногда нас вызывали на склад перевозить автоматы в отели или из них. Несколько раз приходилось это делать в простуженном состоянии. Плюс целевая аудитория – дети, с которыми имелись свои сложности. Они плохо понимают отказы или запреты. Кстати, от меня и других техников требовалось периодически очищать автоматы от грязи. Это тоже не доставляло удовольствия.
Первая же работа в магазине была похожа на нынешнюю и даже во многом пересекалась. Из минусов – я должен был сам разгружать товар своего отдела на уличном складе под солнцем. А там жарко и мухи. На складе не было системы, поэтому каждая моя тележка могла на следующий день оказаться в любом углу, заставленная другими. Поиск необходимого товара являлся тем ещё квестом. Из плюсов – русскоговорящий коллектив, с которым можно отвести душу, относительная свобода действий в рамках наполнения своего отдела. То есть никто не стоял над душой. Можно было сходить на склад или на парковку, присесть и немного отдохнуть. Имелась также столовая с бесплатной выпечкой.
Из преимуществ этой – вечерний график и близость к дому. Если меня завтра позовут в Карфур, туда придётся ездить каждое утро на машине или самокате. Он находится в другой части города. Работая с 15 в пекарне, я могу утром заняться городскими делами или даже искупаться. В супермаркете расписание на следующую неделю формировали и раздавали по пятницам. Поэтому о любых отлучках, например, походе в банк, требовалось сообщать очень заранее.
