Стартаперы 2016-2020

Рассказ о поисках инвестиций.
Я буду обновлять этот текст другими историями, потому что здесь не описана и четверть похождений. 

1. 2016 год.

[скайп в 2.30 ночи]

— Как думаешь…

— Что?

— Может, оно всё к лучшему?

— Что к лучшему?

— Что у меня ничего не получается?

— ?

— Ну, если б оно получилось давно, я бы не придумал миллион креативных идей от отчаяния. Я был бы обременён бурно развивающимся бизнесом. А так свободен.

— Не лучше. Добрых снов.

— Ок.

[скайп в полдень]

— Блин, я не могу выбрать, какой проект подать сегодня.

— А что сегодня?

— Презентация на английском, точней, репетиция.

— Для кого? Чего?

— Новый инвестфонд. Буквально вчера позвали выступить с моим проектом. Я уже с ума сошел их все перебирать.

— Вот поэтому инвесторы не любят расфокусированности.

— Да знаю я. И мне удается тщательно скрывать мою расфокусированность. Одному инвестфонду я рассказываю про антикражный гаджет. Другому про приложение для обмена сообщениями. Третьему — о программе для автомобилистов. Я написал тебе не с целью прослушать лекцию о требованиях инвесторов. Что мне сегодня подать?

— А что ты хотел бы?

— Мессенджер, но его все раскритиковали. Можно «Снотворное». Оно уже популярно, много отзывов.

— Ну подай его.

— Но мне сказали, что идею легко украсть, так что вкладываться в эту программу бессмысленно.

— Ну подай мессенджер.

— Да, но я посмотрел список своих проектов и увидел беговую дорожку.

— Подай её.

— Но у неё нет прототипа. Они не любят, когда нет прототипа.

— Тогда подай робо-вентилятор. У него есть прототип.

— Вентилятор никому не нравится. Я уже сто* раз его показывал.

— Подай книгу со звуками.

— У неё пока совсем нет читателей и отзывов.

— Ну это же стартап. Логично, что ещё ничего нет.

— Ну не знаю. Это не самое моё выдающееся изобретение.

— Тогда подай мессенджер.

— Ох, ты не помогаешь.

*один

[Крокус Холл, презентации, 20.30]

Захожу в предбанник презентационного зала и вешаю одежду. Ко мне подходит молодой невысокий парень и улыбается и говорит:

— Здравствуйте. Ну вы и зажгли в тот раз с презентацией. Сегодня опять будете выступать?

— О, да, — ответил я, пожимая ему в ответ руку, и не узнавая. — В этот раз будет еще круче.

В прошлый раз на репетиции, все выступали с презентациями и на английском языке. Я же решил сделать питч (короткая презентация) в последний момент. Так что моё выступление было на русском, причём, я это объяснил жюри тем, что все предыдущие презентаторы выступили ужасно на английском, их никто не понял, а я хочу, чтобы меня поняли. Когда меня попросили уже закончить мой сбивчивый и непоследовательный питч, где я всё позабыл и не мог сразу ответить на вопросы, я воскликнул: «Окей, я пойду на своё место. Но вы не можете мне помешать продолжать рассказывать, пока я туда иду». Мой ответ потонул в овациях, я улыбнулся. И дорассказать в итоге не смог из-за шума. Но по факту инвесторы ничего не поняли про мой проект, и им он не понравился.

Но запомнили.

Это было неделю назад. Теперь меня узнают присутствовавшие тогда. Но хороша ли слава чудика?

Приехала. Моя коллега по несчастью. Она тоже долго и упорно делает стартап, связанный со спортом. И у нее тоже не получается. Однажды я прочитал роман Стругацких «За миллиард лет до конца света» и написал ей в 4 утра, что всё понял. Вселенная не хочет, чтоб наши стартапы осуществились. Потому что они являются одними из тех миллиардов ручейков, которые уничтожат вселенную. Поэтому она нам мешает. Сраный Фейсбук её не уничтожит, поэтому у Марка всё получилось сравнительно легко.

Объяснение, если не хорошее, то помогающее с самооценкой всем неудачникам. Плохо получается дело? Это вселенная мешает, потому что это дело настолько великое, что угрожает ей. Трепещи, вселенная!

— Что в итоге будешь презентовать? — спросила она, избавляясь от пальто и прося у встречающего соорганизатора кофе.

— Эм. Жутко волнуюсь. А ты?

— Я просто хочу послушать, пообщаться. Тут есть полезные люди.

Почти сразу, в отличие от прошлого раза, когда организаторы читали лекции о правилах красивой презентации и демонстрировали успешные проекты, начались питчи. Лишь комиссия инвестфондов и специалистов по стартапам представилась нам. Я с трудом отправил презентацию на емеил организаторов, потому что интернет был ни к черту, а мой ноут почти разряжен. Я даже надеялся, что она не успеет прикрепиться, настолько сомнительной она была.

— Кто хочет выступить первым? — спросила ведущая.

Никто не ответил, и она стала вызывать выступающих согласно хронологии получения их презентаций на почту.

Я отправлял последним, поэтому на минуточку вышел из зала и забежал в компанию по производству новых чехлов для бесконтактной зарядки телефонов. Надо ловить любую возможность.

— Здравствуйте, — сказал я девушке продавцу.

— Здравствуйте, давайте я расскажу вам о нашем инновационном продукте.

— Спасибо, не надо. Я уже купил его. Я хочу обсудить возможность распространения его по стране.

— О, я позову директора.

— Ваше «О» намекает, что это вас заинтересовало, однако, консультант, бывший здесь в прошлый раз, сказала, что вы пока не хотите создавать сеть продаж.

— Может, да, а может и нет, — загадочно ответила она и ушла за директором.

С Олимпа второго этажа спустился наголо стриженый молодой мужчина с бородой. 

— Здравствуйте, — приветствовал он меня. – Вы что-то хотели обсудить?

— Да, у меня есть знакомые, у которых магазин и сеть дилеров. Я хочу через них распространять ваш продукт.

— Спасибо, но нам это не интересно.

— То есть?

— Такая политика выхода на рынок… Постепенная.

— Ладно, то есть распространение, повышение продаж вам не интересует?

— То есть, нет, — вежливо ответил он.

— Тогда второй вопрос, — не отставал я, — у меня много читателей в блоге. Я хочу описывать ваш продукт там за небольшую оплату.

— Простите, но наши юристы этого нам не позволят. Если хотите сами рассказать – пожалуйста.

— Ладно, всего доброго, — немного смутившись двойному отказу, я вернулся в зал презентаций.

— Вот это Круглов, — шептала мне соседка, указывая на знакомые лица. — Все время зовет меня на свидание. Говорят, он многих знает в этой среде. Я вас познакомлю.

Я оглядел Круглова. Он сидел в комиссии. Половина жюри была одета в костюмы, другая — в полный кэжуал. Круглов принадлежал ко вторым. Потом, после пары подобных мероприятий, выяснилось, что он принадлежал даже к редким третьим. Которые никогда не меняют свою одежду. То есть не переодеваются вообще.

Выступил первый занудный проект на ужасном английском. Комиссия что-то поспрашивала. Потом выступил второй. Я пребывал в треморе, пил кофе и репетировал про себя речь. Надо отметить, что я ее не готовил. Только тяп ляп собрал презентацию за полчаса до выхода. Я повторял красивые обороты, какие мог бы использовать. Заглядывал в переводчик. Я всё это делал, но понимал, что на английском выступить не смогу. Даже подготовил фразу, что going mad, if try to speak English (сойду с ума, если попытаюсь говорить на английском).

Требование презентации на английском происходило от того, что в настоящем большом жюри будут иностранцы. Сегодня тоже были настоящие инвесторы и специалисты, но все русскоговорящие. Так что технически я никого не ущемил бы презентацией на русском. Но я в прошлый раз единственный говорил на русском, поэтому было бы логично сделать вид, что английский язык для меня не проблема. И будь у меня было время зазубрить, разумеется, я бы сделал прекрасное выступление. Но его не было. И я очень нервничал, потому что подготовленная мной презентация была, мягко говоря, неправильной. Я ставил себя на место комиссии и представлял, что мне показывают такое. Я бы даже на русском это понял с трудом. Всё это было плохо, сердце ухало, руки вспотели, и я сто раз думал отказаться от выступления… С другой стороны, ну а что, если оно окажется неудачным? Что, если не понравится? Что я теряю? Это же репетиция. Она придумана для того, чтобы мне указали на ошибки.

Мелькали веселые и скучные, бодрые и унылые, молодые и пожилые стартаперы. Я репетировал речь на английском. Короткую речь о том, что «извините, но вынужден перейти на русский». Вот все и выступили, а меня не вызвали. «Может, оно и к лучшему», — думал я. Но тут ведущая спросила, кто остался. Я нехотя поднял руку. Перфекционизма ради. Она сказала, что моя презентация очень долго загружается, и я остался последний. Я могу выйти и начать пока разогрев. Когда направился на сцену и подошёл к ней, она шёпотом предупредила, что я должен в этот раз выступить на английском, А НЕ КАК В ПРОШЛЫЙ.

Ведущая лишь смогла открыть обложку моей презентации. Пока остальное медленно загружалось, я как бы решил объяснить аудитории, что сейчас будет происходить. И начал объяснять это на русском. И это было как бы логично. Я же не презентуюсь, а делаю неформальное предисловие. И так слово за слово, это вступление переросло в презентацию на русском же. Я в принципе на то и рассчитывал.

— Дамы и господа… Я занимаюсь разработкой программных продуктов 4 года. За это время я создал их около 20. Только в последний год я узнал, что существуют инвестфонды и типа того. А до того занимался этим в своё удовольствие. Клянусь, последние 10 часов я потратил на то, чтобы решить, какой из этих 20 продуктов является моим фаворитом или самым перспективным, чтобы презентовать вам его. Но не смог. Поэтому решил… Показать одновременно 5 любимых программ. И назвать это «пулом приложений».

По залу пошёл шёпот. Как говорил ранее, я пытался представить такую презентацию чужими глазами. Одно дело, когда ты рассказываешь про плюсы и минусы твоего одного проекта. Про конкурентов твоего одного проекта. Про планы на будущее всё этого же одного проекта. Другое — когда на каждой странице презентации 5 логотипов, и ты рассказываешь про каждый из 5 одновременно. Боль рынка в каждом из 5 случаев. Потом 5 моих решений этой боли. Конкурентов пяти решений этой боли. А презентация так и не загрузилась, поэтому я рассказывал снова без плана, хаотично, перепрыгивая с одного продукта — на другой. Видя только их иконки на презентационном экране, потому что лишь они загрузились. Когда закончил и умолк, комиссия посидела немного в шоке, а потом робко спросила, чего я от них, собственно, хочу?

А хочу я вот чего. Так как у меня нет ни одного нормального эксперта под рукой, а здесь вас сразу много, хочу спросить, что мне развивать из этих 5 любимых проектов? На чём сфокусироваться?

Мне ответили 3 члена комиссии, и каждый предложил развивать разное. Сквозь ропот я прокричал, что знаю, не принято показывать инвесторам несколько стратапов. Это плохой признак. Но что я могу сделать: их много. Круглов вообще заявил, что я плохой спикер. Выступления — не моё. На самом деле, очень даже моё. Я прошёл через сотни переговоров и презентаций, но в других сферах. Просто, опять же, без плана, без подготовки. Один мужчина сказал, что мне нужен не инвестор, а ментор. Который направит мой неумеренный энтузиазм. Оказалось, говорил он о себе.

Надо отметить, что, как и до выступления я нервничал, так нервничал и во время. А уж после — просто не находил себе места. Поскольку считал, что круто облажался. Потому что меня раскритиковали. Потому что я не смог сделать хорошую презентацию. СНОВА. Сердце билось, руки потели, разве что глаз не дёргался. Во время выступления я старался смотреть в зал рассеянно. После — вспомнил, что по правилам надо выбрать одного из инвесторов и глядеть на него. И вообще я изучал эти правила питча. Там регламентируется даже ширина расстановки ног. Но я всё забыл. Когда возвращался на своё место, мужчина, отметивший, что мне нужен ментор, сказал мне вслед, что по завершению мероприятия нам надо переговорить. Когда вернулся на своё место, ко мне подошёл другой загадочный презентабельный человек с бородой и в пальто. И попросил сообщить мой телефон его ассистентке.

— Которой? — я обводил полоумным взглядом зал. Я ещё плохо соображал.

Он ответил: «Ладно, сам запишу». Достал свой телефон, я тупо смотрел, как он вводит цифры, снимающие блокировку. Потом понял — могло показаться, что я подглядываю. А я просто тупил. Назвал свой номер, и борода в пальто убежала. А я думал: «а свой ли номер я назвал и какой вообще номер я назвал?» Я всё ещё нервничал. Налил кофе, сел.

Последним выступающим был эксперт, который рассказывал, как правильно себя вести на презентации. В конце он заявил, что она должна быть запоминающейся. И добавил… как у… и назвал моё имя… мне не послышалось? Я встрепенулся.

Итак, у меня есть какой-то потенциальный работодатель. Которому я оставил надеюсь свой телефон. Уже что-то.

Когда всё закончилось, я подошёл к… назову его «ментором»… к ментору. Он сказал, что является топ-менеджером в некой крупной компании. Что сейчас получил большой бонус и хочет развивать свой проект. Хочет взять меня в команду. Своей «компетенцией» он считает умение видеть предназначение людей. Я немного рассказал о моём опыте, своих проектах.

— Ну так мне вам когда позвонить?

— Вы мне не звоните, — загадочно сказал он. — Я сам, когда придёт время.

Оставил визитку.

Я собрался на этой неопределённой ноте покинуть помещение, но тут подошёл эксперт Ананьин из комиссии. И сказал, что я ему тоже нужен. С моим опытом и всем таким. Обменялись визитками. Когда я снова собрался уходить, ко мне подошёл один из выступавших стартапов. И сказал, что я нужен и им. Обменялись контактами. Таким образом, с моей убийственной презентацией я оказался нужен четырём работодателям. В гардеробе меня поймал ещё один, но он хотел посотрудничать над одним из моих проектов. Договорились созвониться.

До метро я шёл с экспертом (Ананьин), который ранее выражал интерес к моему опыту. Рассказал вкратце, что им надо, но я ничего не понял. Вернувшись домой, я осознал, что все предложения о работе совершенно неопределённые. Один собирает какую-то команду. Стартапу нужно тоже не пойми что (и сам стартап занимается не пойми чем). И Ананьину. И бороде в пальто. Из 4 предложений, не было ни одного конкретного и я не понял, кто чем вообще занимается. На следующий день я сообщил Ананьину, что готов встретиться и узнать детали, на что он ответил: «Спасибо, мы скоро свяжемся)))» Через неделю я отправил ему все идеи моих проектов, как он и просил, но он больше никогда мне не отвечал.

Вообще, после вечера питчей настроение у меня было прекрасное. Ведь ни к кому из выступающих не подходило столько людей с предложениями работы. Я думал: «Ну один, ну два, а тут сразу четыре. Я определённо получу интересное предложение». Я хотел поработать с кем-нибудь из них, чтобы получить опыт. Я же ни черта в этом не соображаю. То есть, в маркетинге стартапов, в продвижении. Кроме того, и это наверно даже более важно: я бы оказался вхож в тусовку. Инвестфонды, бизнес-ангелы, мероприятия. Я позвонил более менее близким людям и захлёбываясь рассказал им, как круто задал всем жару.

Прошло две недели, и со мной так никто и не связался. И я подумал, что это ужасно смешно, на самом деле. Сколько же их должно быть, чтобы точно? Десять? Пятьдесят? В прошлом году одна косметическая компания предлагала мне поработать у них управляющим по развитию приложения. В частности, необходима локализация для турецкого рынка. «Вензеля что ли они хотят в интерфейсе нарисовать?» — подумал я. И эта девушка в итоге продинамила интервью по Скайпу. Два года назад я вёл переговоры со случайно встреченными у общих знакомых инвесторами. У нас были грандиозные планы. Но они вдруг пропали. Потом объявились через 3 месяца. Сказали, что все из себя были в работе. Клятвенно божились, что вот теперь-то мы начнём совместный проект. Выделили своего человека мне в подчинение, который несколько раз приехал в мой офис. А потом он перестал приезжать. И они снова пропали. После этого я снова через общих знакомых встретил других инвесторов. Это было ровно через полгода. Мы с ними тоже обсудили наполеоновские планы, и они тоже пропали. Я всё это вспоминал, и понимал, что, видать, со мной что-то не так. А, да, или вселенная не хочет, чтобы я создал что-то гибельное для неё. Этот вариант никогда не стоит отметать. Тем более, с такой чередой пропадающих инвесторов.

Внезапно со мной связалась одна из команд, которая презентовала свой стартап. Приехали с помпой вчетвером ко мне в офис. Мы поговорили об их проекте. Я озвучил свои условия присоединения к разработке. Они обещали подумать, но исчезли. В дальнейшем я с удовлетворением обнаружил, что их программа пропала из магазина приложений и поиск в соцсетях не давал результата. Это как в шутке «надеюсь, он умер».

Может ещё мужик в пальто позвонит. Всё равно мне ничего не остаётся, как верить и надеяться. Через неделю выяснил, что мой телефон при звонке иногда сообщает «неправильно набран номер». То есть это не «вне зоны действия сети», когда звонящий понимает, что что-то не так и надо перезвонить. Нет, это неверный номер, когда звонящий понимает, что больше звонить по этому номеру не надо. 

Неисповедимы пути вселенского противодействия одному человечку.

2.

[SMS]

«Как думаешь, после того, как я напишу 3 страницы фэнтези и брошу и напишу 3 страницы хоррора и брошу, о чём мне начать писать и бросить потом?»

Стою в пустом вагоне поезда сбоку от дверей. Напротив меня какой-то парень, примерно ровесник. Подходит мужчина, и, не дойдя метра до двери, спрашивает у пустоты (там никого не было): «Вы выходите?» Незрячий. Мы неуютно переглянулись с парнем напротив. Он неопределённо ответил «да», и почувствовал себя глупо и ещё неуютней.

Я еду в очередной инвестиционный фонд. Ещё не прошло и полугода, как меня научили составлять инвестиционную презентацию. А я уже всю эту суету возненавидел. Спрашивается, что нами движет? Амбиции? Успешные истории? Мы же должны понимать, что это в целом лотерея. Однажды я прочитал вступление книги об успешных стартапах: «Если вы думаете, что ваш проект кому-то интересен, вы ошибаетесь». Но я продолжал каждый новый начинать с огромным энтузиазмом. В этом очередном фонде, называемом «Меркурий», проходили очно-заочные курсы по акселерации. Акселераторы – те же инвестиционные фонды, обучающие (и иногда при этом дающие деньги) как отмасштабировать проект. Масштабирование – увеличение присутствия на рынке. Обычно называлась цифра «в 10 раз». Во время масштабирования проводятся итерации (высказывание идеи, которая поможет развитию, тестирование её и воплощение или отметание, и тестирование следующей). И я как бы прошёл конкурс, чтобы на них поприсутствовать. Чем не повод для новой надежды? После двух дней дурацких конкурсов и однообразных лекций, на которых я засыпал, вспомнив, кстати, почему было так страшно скучно в университете, началась «Труба». Самой смешащей меня фразой после этих курсов была «это не венчурная история». Я пару недель всем знакомым ходил и говорил по любому поводу «это не венчурная» или «о, а это венчурная». Этот термин означает, что ваш проект, ваш стартап, может и удачен, но больших денег, по мнению специалистов, не принесёт. Нередко эти эксперты ошибались, отсеивая популярные в будущем разработки. С другой стороны, я узнал, что только 7% проектов, взятых «Меркурием», становятся успешны. Ах, эти не венчурные истории.

«Труба» — это как спиддейтинг (быстрые знакомства). Нам даётся по 10 минут и 3 (или другое количество) экспертов. В зале сидит их около 20. Стартапов около ста. Мы подсаживаемся к очередному и начинаем быстро презентовать проект. В зале происходит полнейшее броуновское движение. Все носятся со списками, ищут своего эксперта, сталкиваются, стоит гомон, голова гудит. Эта «труба», либо даст нам дорогу в уже очный (после заочного) акселератор, либо отсеет. А вспомните, как всё это делал Марк Цукерберг. Венчурная история? «Труба»? Продажа снежинок (ролевая финансовая игра)? АКСЕЛЕРАТОР? Хаха. Как бы ни так. Он просто взял и на коленке в шутку создал сайт.

Когда мы находились в зале для «трубы» и ожидали начала, в бизнес-центре раздался сигнал пожарной тревоги. Это была учебная эвакуация, очень вовремя для нас. Полчаса погуляли. Добраться до общепита не оказалось возможным, в виду отсутствия таковых в радиусе 15 минут. 

Учебная эвакуация завершилась, и мы вернулись и приступили. Когда все 3 эксперта «трубы» скептически отозвались о моём проекте, я опешил и спросил:

— А на фиг вы вообще меня позвали?

— Не знаю, — лениво ответил последний, поглядывая на часы.

Я озадаченно его покинул и стоял в раздумьях. Тут ко мне подошла одна из организаторов и сказала:

— Там один эксперт освободился, не хотите ему презентоваться вне плана?

— Хочу! – воскликнул я, и побежал к определённому столику.

Но, так как мой социальный проект запороли, я решил рассказать про другое моё старое изобретение – робота для подбора мячиков на корте. Эксперт вдруг заинтересовался. Дал несколько советов. Сказал, что «жаль, что вы пришли не с этим проектом, я бы порекомендовал вас в следующий тур».

Я немного окрылился и увидел, что ещё один специалист освободился и скучающе поглядывал по сторонам. Я подошёл к нему и рассказ о моей программе-синонимайзере. Он сказал, что это очень интересный и перспективный проект. Я пошёл к третьему внеочередному консультанту и рассказ ему о простой программе для вызова спасателей. И этому было интересно. В итоге вышло, что я пришёл на акселерационную программу с самым неинтересным проектом. Это тоже было довольно смешно.

Все эти заинтересованности или обещания связать с кем-то влиятельным ничем не закончились.

3.

— Автор одного из успешных стартапов, выступавший вчера уже как эксперт, говорил «одевать» и «дОговор». И я подумал, зачем я знаю русский язык, если для успеха этого не требуется.

— Да, ну и давно ли ты знаешь, что надо говорить «надевать»?

— Уела.

— Не берите фотографии из стоков, — рассказывал он среди прочего на лекции. – Вас же окружает много красивых людей. Вот, смотрите, в моей презентации есть девушка. Это моя бывшая. А вот на другой странице – ещё девушка. Это австрийская модель, которая является моей подругой. А вот я случайно познакомился с Кейт Бланшет, и попросил, и она согласилась сфотографироваться для моей презентации.

Мы обозвали его «пашмина», потому что на нём было НАДЕТО нечто, напоминающее пончо или пашмину. Все три дня он, будучи уже успешным проектом, рассказывал новичкам, как проводить презентации, как их создавать, что там инвестор хочет видеть. Что презентация должна быть нацелена не только на инвесторов, но и на других зрителей, на потенциальных потребителей (они не должны считаться покорной массой статистики). Какие шрифты надо использовать (только Гельветика), какие цвета (чёрный, красный, белый, возможно – зелёный), откуда брать картинки, делать ли скриншоты и какого размера, какое количество информации должно быть на одной странице. Слушая его речь, видя примеры первых презентующихся, я понимал, что моя никуда не годится. Что я с ней точно никуда не попаду. И понимал, что выступать мне, скорей, не стоит. Но предыдущие опыты говорили, что по крайней мере хуже не будет.

Я в тот день подготовил замечательную эмоциональную презентацию на английском. Полночи писал, полночи учил. Но выучить так и не смог. Слишком сложна она была. Поэтому я записал свою речь в телефон, просунул под худи наушник от телефона к уху. И репетировал речь, произнося её за суфлёром. Это оказалось тоже сложно. Во-первых, ну очевидно, что это будет заметно, и я не был уверен, что такое позволят. Во-вторых, если бы мне был задан хоть один вопрос во время презентации, суфлёр убежал бы далеко вперёд. В-третьих, я за своим голосом не всегда слышал суфлёра, запинался и пропускал целые куски. В-четвертых, слушая суфлёра, сложно при этом физически листать презентацию на экране. Это как играть на пианино двумя руками несинхронно. Не всем дано. Ну и главное, презентацию я делал «на отстань», лениво, дежурно, механически, а речь получилась зажигательная, и часто она не совпадала с последовательностью страниц презентации. Поэтому я снова мандражировал. Грело только осознание прекрасности речи. Для ясности, я распечатал жюри раздатку – стенограмму моего текста с поясняющими картиночками.

Приближался час моего выступления, я нервно пил кофе, листал телефон. Текст не репетировал и больше не слушал. После 20-го выступающего выяснилось, что данный зал арендован кем-то ещё, и что они уже пришли, и что все рассказать не успеют. Я облегчённо вздохнул – по крайней мере от меня ничего не зависело – и вручил раздатку комиссии. Пашмина, сидевший в ней, заявил, что я молодец, что приготовил её. Я был единственный, сделавший это. А я ему сказал, что там есть полуголые девушки – как он любит.

Как бы то ни было, в следующий тур я не прошёл.

4.

Первый мой стартап я сделал лет в 10. Преподаватель по физике отказывалась ставить пятёрку за год. А я тогда был отличником. Я её спросил, получу ли пятёрку, если принесу ей открытие? Она согласилась, и я принёс свой проект вечного двигателя. На самом деле, он был далеко не вечный, но она умилилась и поставила пять.

Второй стартап я делал лет в 12. Продавал газеты в метро. Хорошо продавал, сталкивался с полицией, сидел в «обезьяннике» за незаконную продажу, испытывал атаки рэкетиров, которые обирали незаконных продавцов (но сам ни разу не платил, а сбегал). 

Третий стартап имел место в 16 лет. У знакомых разорился магазин электроники. Они предложили мне реализовать музыкальные плееры. Я сдал их в палатку и продал всё и получил приличные деньги.

Четвёртый стартап был в 25. Я придумал устройство для █ █ █ █ █ █ █ █. Так как тогда ничего не знал об инвесторах, фондах, акселераторах, я просто спросил знакомого инженера, как сложно это реализовать. Он ответил, что на создание прототипа уйдёт 2 года, и стоить это будет тоже много. Я отказался от идеи, но рассказал её знакомому журналисту, представив, что собираюсь реализовать такой проект вот-вот. Он заинтересовался и сделал со мной интервью. Каким-то образом интервью было переведено технологическим сайтом на английский. После этого материал о моём изобретении стал распространяться, как пандемия небывалого вируса. Текст перевели на десятки языков, а я давал телефонные интервью крутейшим мировым изданиям. Через полгода шум утих, и всё забыли про моё изобретение, один я пытался придумать, как не упустить и монетизировать случившийся интерес, но не придумал. 

Пятым стартапом (но я ещё ни разу не называл его этим словом) стало мобильное приложение для автомобилистов. Это был мой первый программный продукт. Курсируя однажды по делам на машине, я подумал, что было бы удобно собрать все известные придорожные точки общепита, автозаправки и общественные туалеты – в одном месте. Но собирать это должны сами автомобилисты. Тогда я впервые узнал слово «краудсорсинг» (народный проект: когда все пользователи добавляют полезную информацию, которая скапливается на общедоступной им всем платформе). Это сейчас таких программ много, а тогда моя была одной из первых, если не первой. Так как сам я кодить не умел, то нашёл программиста, согласного заняться этим в доле. Так я впервые столкнулся с психологическими отличиями этой расы от землян. Мне порой кажется, что при выпуске из своих институтов они подписывают кровью какой-то кодекс программиста, где есть такие пункты, как «обещай объявиться и не объявляйся», «называй срок сдачи работы в 5 раз меньший, чем можешь на самом деле», «постоянно пропадай». Но и при этом, мой программист был одним из лучших встреченных до сих пор. В какой-то момент создавая проект, он решил, что кнопка в приложении должна быть красивой. Он заказал книгу по рисованию кнопок на Амазоне. И ждал её 2 месяца и ничего тем временем не делал. Это просто пример.

На создание программы ушло 5 месяцев. После выпуска она стала неожиданно популярна. И вместо того, чтобы развивать успех, я решил сделать нечто новое. Потому что у меня много идей, а популярность пришла легко. Я даже не думал начать зарабатывать на моём дорожном приложении. Мы сделали второй проект, третий, четвертый. Все они провалились в загрузках. Потом мы разругались с программистом, и он пропал. И был недоступен по всем каналам связи. А, и я сразу этого не знал, оказалось, что у него были некие ключи для публикации приложения, без которых я не мог его редактировать, обновлять, и вообще как-то управлять. Оно вышло на пик популярности, потом, при отсутствии обновлений, популярность стала падать и окончательно рухнула ещё через год. А я только смотрел, как растворяется в пространстве и времени мой потенциальный доход, и грустил.

Редактор одного журнала о софте раскритиковал моё дорожное приложение за то, что оно не работает в фоновом режиме, и его нельзя использовать с автомобильными навигаторами (например).

Это чушь, и его можно использовать с навигаторами и чем угодно в фоновом режиме. Сначала я хотел гневно или иронично ему ответить, что надеюсь, другие материалы он лучше изучает перед публикацией. Но подумал, что толку лично мне от этого не будет, и ничего не изменится. И редактор не перестанет быть таким некомпетентным тупицей.

И тогда я, не ринувшись в конфликт, впервые проявил гибкость и зрелость, написав ему, что он абсолютно прав. И что мы прислушались к его критике, и добавили возможность работы приложения в фоновом режиме. Протестировали, и все работает идеально. Он может сам проверить, добавил я. И поблагодарил за ценный совет.

Он в ответ загордился и высокомерно ответил, что протестирует данное обновление. И напишет об этом.

5.

Через полгода я расстался с очередным программистом. Точней, он пропал. Мы договорились развивать проект, он делал его пару месяцев, и когда мы уже должны были начать зарабатывать – пропал. А ещё через месяц позвонили из инвестфонда «Меркурий» и сказали, что хотят таки пригласить мой проект бесплатно на платное обучение, а также дать небольшую сумму денег на развитие. Но для всего этого был необходим программист, который указан в презентации (а он пропал). Почему-то всем этим инвестиционным фондам важна команда. Это для них магическое слово. Команда должна быть крепко сбитая. Команда должна находиться в одном географическом месте. В команде должны быть люди, закрывающие все компетенции. Я понимаю их логику. Для них это логика надёжности инвестиций. Но мне кажется, что самая крепкая и старая команда может разрушиться в любой момент (взять хотя бы историю Фейсбука или Apple). И, наоборот, только что собранная команда может создать великий проект и остаться вместе или разойтись. Это как брак. У кого больше вероятность вступить в брак: у встречающихся 3 года или познакомившихся месяц назад? По-моему, вероятность одинакова. Если первая пара знакома 3 года и до сих пор не в браке, значит, пока не хотят. Или всё ещё притираются.

Условием выделения денег и обучения был состав, указанный в презентации. Поэтому я отказался к ним идти, спросив, правда, могу ли я пойти через полгода, в следующий поток? Нет, ответили они, в следующий раз опять придётся начинать с первого тура.

6.

Летом меня попросили отправить презентацию моего стартапа номер четыре из списка выше в инвестфонд «Хауз Капитал». Робот для сбора мячиков на теннисном корте. О котором писали даже в португальской «Правде». Я отправил, и гаджет очень заинтересовал инвесторов. Они мне пообещали… миллион долларов. Ну вот, казалось бы, вот оно! Миллион долларов! Я так часто был на расстоянии руки от успеха, и, наконец, настиг его. Я это заслужил. И я сделаю замечательного робота.

— Мы дадим вам миллион долларов, — продолжил инвестиционный аналитик, — если вы покажете нам MVP.

MVP – это рабочий прототип. Пусть и с минимальным набором опций, но должны быть основные. Не могу сказать, что я расстроился. Я ожидал какой-то подлянки. Почему я не мог показать прототип? Во-первых, для его создания тоже нужны деньги и немало. Во-вторых, и это главное, предложение «Хауз Капитала» было ограничено по времени. Нет прототипа у меня — дадут средства другим, на другой проект. Прототип им нужен был, чтобы убедиться, что я могу такое создать в принципе. Обладаю необходимыми умениями. Звучит справедливо. Но я не сразу сдался.

— В доказательство своей компетентности, могу предоставить прототип другого устройства, которое я разрабатывал 4 года назад. 

— И что это? – послышался скепсис.

— Напольный вентилятор, активирующийся при достижении определённой комнатной температуры.

— И зачем и кому такое может быть нужно?

— Я уже знаю, что никому, — огрызнулся я. Я действительно разработал такое устройство, не без помощи знакомого инженера. Это был обычный вентилятор с нагромождением микросхем. И гаджет никого не заинтересовал, и я его забросил в угол. – Но это ведь то, что я сделал реально. Это доказательство моей компетентности.

— Ну, пришлите фотографии, — ответил голос в сомнении.

Я прислал фотографии этого монструозного вентилятора, и больше ничего от «Хауза» не слышал.

7.

Одно из главных правил – не спорить с инвестором во время презентации. Можно вместо этого сказать, что мы изучим ваше пожелание, изучим вопрос. На различных мероприятиях я видел, какими неудачниками выглядели люди, вступавшие в перепалку с жюри. Один человек создал программу для сбора на единой площадке всей региональной прессы. Никто так и не понял, для чего это нужно, но он, краснея и запинаясь, входил в раж и объяснял, что это необходимый продукт. Другой разработал приложение для интеграции всех социальных сетей – в одну. Эксперты ему указали, что такой проект существовал, да загнулся. Презентатор стал с ними спорить, потому что он ничего не знал о сгинувшей платформе. Самый частый предмет спора: разве вы чем-то отличаетесь от массы конкурентов?

Часто я наблюдал презентации людей за 50 или вообще пожилых. Им даётся такое тяжелей всего. Над ними в зале обычно хихикают, но я понимаю, как им непросто. 

Во-первых, всякие эти новомодные термины: «стартап», «итерации», «арпу» (средняя выручка на одного пользователя) и «арппу». Один раз наблюдал вообще дедушку-профессора с англоязычной презентацией, которая ему с трудом давалась, и он постоянно перепрыгивал на русский, а также сетовал на разные вещи в стиле дедушек. Другой раз мужчина лет 55 после презентации стал жаловаться, что нигде не берут его гениальный проект. Говоря, «гениальный», я не иронизирую. Проект двукратной экономии на добыче нефти действительно перспективный. Но он это ужасно плохо и сбивчиво объяснял. А презентационное видео было отвратительно и непонятно.

Во-вторых, им неприятно, что они должны выступать, как пытающиеся отличиться мальчишки перед аудиторией сопляков (субъективно). И получать неодобрение от инвестиционных аналитиков, которые моложе их в 2-3 раза. 

Представьте, что вы приходите в школу и должны сдавать устный экзамен по, не знаю, математике уровня 10-го класса, со всякими матрицами, тангенсами и котангенсами, которую вы, разумеется, не помните.

8.

— Если «Меркурий» не возьмёт ваш проект, — утешал меня эксперт при скайп собеседовании, в котором я пытался продвинуть очередной стартап в этот инвестфонд, — то только потому, что данные стартапы не входят в нашу сферу интересов. А лично я буду вас рекомендовать.

Несмотря на оговорки, я немного окрылился и окрылил программистов. Но нас действительно не взяли с формулировкой «отсутствует MVP». В другой раз формулировкой было «нет очевидных конкурентных преимуществ», а в третий «продукт легко скопировать». 

Забудьте про все успешные истории стартапа. 

Авторы «Злых птиц» 6 лет шли к успеху. А создатель МакДональдса до 58 был неудачником, начинавшим массу коммерческих провальных проектов, и в родном городе его считали плохим предпринимателем. И даже кредит на покупку лицензии братьев МакДональд не дал ни один банк. А археолог Картер искал захоронение Тутанхамона 30 лет. За это время он лишился всего, жил в нищете и впроголодь. 

Стартап – даже вряд ли удачная история, если вы запасётесь терпением и деньгами. А уж с первого раза получается не чаще, чем в лотерее.

Я бы даже больше сравнил это с казино. Один лектор говорил мне: лучше раньше понять, что проект неудачен и заняться другим. При этом будут потеряны деньги, но время гораздо ценней.

Так вот, это напоминает казино. Ты ставишь и ставишь. И кажется, что вот-вот выиграешь и ставишь ещё больше. И вот в этот раз ты уверен, что тебе повезёт, и ты ставишь ещё крупнее, но проигрываешь. Но не сдаёшься. Но я понимаю, что нет смысла никого разубеждать пытаться. Потому что, во-первых, я сам продолжаю. Во-вторых, каждый считает свою идею уникальной, необходимой, гениальной, перспективной. В-третьих, если бы все вдруг отказывались от идей своих стартапов, то и да Винчи никогда бы не стал тем, кем он стал. А только прославился бы художествами, да росписью. 

9.

— Привет. Объявился программист, который делал твою автомобильную программу. Готов продать исходники и ключи для обновлений за 2000 долларов.

— Привет. Но у нас нет таких денег.

— Думаю, с ним можно торговаться.

Сторговались на 1000. Ура! Ура? О, нет. Он вдруг передумал. 

— А вдруг вы будете использовать это приложение в террористических целях, а там моя подпись.

— (ТЫ ЧТО, С УМА СОШЁЛ) Ну, помилуйте, сударь, ну зачем нам это?

— А в ключе к приложению вшит код с фрагментами моего адреса.

— Да, послушай! Послушай. Я могу сам вшить фрагменты твоего адреса в любой ключ и использовать это для террористических целей! В любой базе данных есть твой адрес! Мне это нужно не для террористических целей!

— А для каких?

— Я хочу развивать этот проект!

— Ну, я узнаю, можно ли поменять ключ…

Оказалось, нельзя.

— Послушай, — продолжал я обречённо на следующие сутки, чувствуя бесполезность затеи, да и всего сущего, — а давай я тебе напишу обязательство не использовать твой ключ в террористических целях?

— Прости, нет.

И потом каким-то чудом, мы убедили программиста продать мне ключ, но он потребовал надбавку. И вот когда мы всё согласовали, он звонит и говорит:

— Привет, отбой.

— Какой отбой?

— Я не могу найти исходники, пароли, ключи.

— !!!

Я уже привык, что меня кидает то в жар, то в холод и к постоянной нервотрёпке и неопределённости во время этой сделки. Но тут снова всё упало.

Через 2 часа:

— Привет, я нашёл исходники.

— Ура? — робко спросил я.

— Нет, я не могу вспомнить пароль, потому что нигде его не записывал, а прошло всё-таки 2 года.

— !!!!!!!! 

И через сутки он вспомнил пароль. Он приехал ко мне и привёз исходники, но без ключей, и получив половину оплаты. Вторую он должен был получить (а взамен отдать ключи и пароли), когда я изучу исходники, проверю их работоспособность. На это ушло 2 месяца. Автор кода, тем временем, уехал на дачу. Попросил перевести оставшуюся половину на его банковскую карту.

Банк принимал перевод на небольшие суммы и ограничивал эти суммы сутками. Поэтому переводить пришлось 4 частями ОДИН месяц. Почему месяц, а не 4 дня? Потому что второй платёж застрял в банке по ошибке банка. Он завис между двумя банками, и вернуть его можно было только в течение 30 дней. До тех пор эта сумма как бы была, и её как бы не было.

Но вот я сделал последний перевод, и он через секунду выслал мне ключи и пароли. Хотя я ещё до последнего не мог быть уверен, что это мучение завершится. Что он получит деньги, что пришлёт мне свою драгоценную подпись, что не будет одолеваем террористической паранойей. Что ключ, в конце концов, просто подойдёт.

Но всё получилось, всё подошло. Ура! Ура? Нет же.

Я получил своё самое успешное детище, но мне нужен был для него программист. Причём, работающий не за плату, а в доле. Почему это так необходимо? Потому что человек, работающий за гонорар, скорей всего будет делать проект спустя рукава. А после сдачи какого-то этапа и получения оплаты может пропасть, и – ищи ветра в поле. А когда я найду ему замену, замена откажется разбираться в чужом коде, скажет, что там всё криво, и что всё надо переделывать.

А чтобы узнать, почему я на тот момент не научился программировать, посмотрите 6-ю серию 2-го сезона сериала «Мужчина ищет женщину», начиная примерно с 6-й минуты.

Есть и другие ответы. Например, у меня не математический склад ума. И что обязанности надо делегировать.

И я нашёл и договорился с программистом. Который бодро взялся за доработку, но пропал в самом интересном месте, так и не получив оплату от своей доли, потому что чуть-чуть не хватило до начала монетизации. За дело взялась другая команда, которая замечательно внесла все мои исправления разом. И дизайн поменяла – стало так красиво. И когда это произошло, программа полностью сломалась. Надо было вводить поэтапно и тестировать. И тогда можно понять, в чём проблема. А они по какой-то чуждой мне логике не прислушались к этому, сделали всё сразу, и когда продукт стал глючить, тоже пропали, потратив свои и мои 3 месяца (и не получив ничего!).

Я с ними созванивался и упрашивал: добавьте в приложение поддержку рекламы. Мы тогда начнём хоть что-то зарабатывать. А у них будто ментальный блок какой-то.

— А давайте введём поддержку рекламы? – говорил я в Скайпе.

— Ребята сказали, что в приложении кривой код. Надо всё заново переписывать.

— Хорошо. А пока будете переписывать, — не сдавался я, — добавьте туда рекламу.

— Зачем это делать, если приложение надо переписывать с нуля?

— Затем, что вы можете и год переписывать, и мы ничего не заработаем. А так хоть что-то пока вы переписываете.

— Ребята говорят, что код совсем кривой.

— Я понял: код кривой. Хотя приложение работает без сбоев 2 года, но ок, код кривой. И мы его с радостью исправим. Но введите сначала (блин!) окно с рекламой?

— Посмотрим, что можно сделать.

Так и не ввели и пропали. Хотя могли начать зарабатывать, ну 100 долларов в месяц. Это же хоть что-то.

Был и третий программист из Минска. Когда я рассказал по Скайпу суть, он с огромным энтузиазмом сказал, что берётся за проект. Я отметил, что сначала надо ввести поддержку рекламы. Он согласился и, пообещав ответить «после выходных», пропал навсегда.

Тут ко мне обратились израильтяне. 

— Здравствуйте. Мы хотим купить эту вашу краудсорсинговую платформу. Во сколько вы её оцениваете?

— В 20 тысяч долларов, — ни сколько не смутившись выпалил я.

— Дадим 2.

— Нет.

— А давайте, вы встроите в программу наш код. Он, разумеется, безвреден. Он нужен для исследований активности автомобилистов по нашему проекту. Мы будем за это платить.

Конечно, я не был против. Но у меня не имелось программиста, так что я отложил их запрос до лучших времён.

В итоге мы бесплатно передали этот почти неживой проект группе разработчиков, с которыми договорились о выплате процента с прибыли, если она будет. Новые владельцы на следующий день вшили рекламный код и выпустили обновлённую версию программы с этой рекламой. Которая противоречила правилам Гугла. Так что он, не мешкая, удалил приложение из магазина без права восстановления. Это произошло буквально за 2 дня. Стремительно, как чих. Я, ни на что не надеясь, написал Гуглу, что пользователи не должны страдать от действий новых владельцев. Верните продукт на маркет и передайте под мой контроль, я правила соблюдаю. Но компания была непреклонна.

Я снова вспомнил Стругацких с их теорией вселенского сопротивления.

10.

«Ваш проект является паразитирующей технологией», — написал в отзыве на мой новый стартап эксперт очередного инвестфонда.

Он говорил о том, что пользователи программы коммуницировали через обычную электронную почту, и что я не создал собственную платформу для их общения.

Это было дистанционное обучение акселератора «V Subject». Стояло мягкое лето. Я тоскливо и завистью смотрел в окно и занимался этим. 

10 уроков. Каждый открывается одной-двумя видеолекциями. Потом на основе услышанного надо пройти тест. Потом – заполнить форму по итогам данного урока про свой проект. Например, урок «продвижение». Лекторы рассказывают о продвижении, потом я заполняю тест о продвижении, после заполняю форму о том, как я буду продвигать. И до «паразитирующей технологии» я показывал высокий результат, грозящий мне прорывом в следующий тур. Нелестно отозвавшийся о моём проекте эксперт, похоронил мои надежды, а ответить ему я не мог. Там было только имя и его мнение. Никакого адреса или формы для ответа. Я написал тогда пассивно-агрессивное письмо, найдя контактный емеил оргкомитета, где сообщил, что эксперт наверно что-то не так понял. Что я хотел бы ему разъяснить суть проекта. Что наверно я сам виноват — плохо сформулировал. Потом немного гневной части, что Твиттер, построенный изначально на Руби, никто не считает паразитирующим на Руби, а все почтовые клиенты, начиная с Аутлука, получается, тоже паразитируют на почтовой технологии, хотя никто их в этом никогда не обвинял.

Оргкомитет ответил, что связь с экспертом невозможна, если только я совершенно случайно не знаю его лично. Я мог бы его найти по имени, но это уже граничит со сталкерством и не в моём духе.

11.

Менее одного процента вероятность того, что ваш стартап станет успешен. Совершенно невозможно угадать случайные потребности рынка. Например, эксперты разных инвестфондов честно мне говорили, что не взяли бы в свой портфель идею Инстаграма. Английский школьник смеха ради на досуге разрабатывал программу для чтения новостей по диагонали. И она стала невообразимо популярна. Никто не мог такого предвидеть, включая, уверен, его самого. Создатели «Злых птиц» 6 лет занимались ерундой, пока не нашли 200000 евро для создания знаменитой игры. Возможно вы можете создать что-то крутое и успешное, но у вас нет и никогда не будет 200000 евро. Без этих денег не случилось бы многомиллиардной игры, породившей целую индустрию, включая тематические парки развлечений и кинофильмы. Создатель Макдональдса до 50 лет создавал убыточные бизнесы, и на выкуп патента братьев Макдональд ему никто не хотел одалживать, зная его репутацию. Маркес был беден и для написания «Сто лет одиночества» его жена продала даже швейную машинку. Джоан Роулинг, как известно, относила своего «Поттера» в 10 издательских домов, прежде чем 11-й не заинтересовался книгой. Она запросто могла остановиться на 9. Американский археолог Картер 30 лет искал Тутанхамона, потеряв при этом всё. 

Мой любимый и личный пример – однажды я форматировал старый компьютер, чтобы избавиться от вирусов и просто очистить его. Для форматирования Acer достаточно при загрузке нажать alt f10. Первый раз форматирование прекратилось на 93%, и ноутбук выдал ошибку. Я перезагрузил, но он больше не запускался, так как форматирование стёрло часть Windows. Тогда я снова перезагрузил и сразу нажал alt f10. Компьютер допустил меня к форматированию, но оно снова прервалось на 93%, показав точно ту же ошибку. Казалось бы, [операционная] система сбоит или против вас. В компьютере это особенно чётко, там нет гибкости мышления и его нельзя в чём-то убедить. Но я запустил форматирование в третий раз, и в этот раз оно завершилось успешно. Я бы крайне удивлён. Я не верил, что в третий раз получится. Было совершенно очевидно, что не должно. Я запустил просто для репрезентативности своих попыток. Но получилось. Когда подаю очередной проект, моя вера в успех получения денег от инвесторов уменьшается с каждым разом процентов на 5. При этом я совершенно точно верю, что с рекламой (то есть с бюджетом на рекламу) я мог бы убедить людей, что им это нужно. Неважно – физическое это изобретение или программное. Как возможно была убеждена Роулинг или её друзья, уговаривавшие продолжать поиск агентства. Популярность продукта я сравнивал с популярностью твита. Она вообще может зависеть от чистой случайности. Например, однажды я написал твит, который получил только 30 ретвитов. Через год я его просто повторил, и ретвитов было более тысячи. Это тот же самый твит, той же самой аудитории, но вот как-то карта легла и пошло. Другой пример – если тот же твит напишет Джастин Бибер, у него будет 100 тысяч ретвитов. Это когда существует ресурс в виде аудитории. Или реклама, в данном случае — бесплатная. Но есть противоположные примеры, когда мощнейшие рекламные сервисы не помогли, и проект провалился. Как-то Фейсбук выпустил всего лишь 10000 телефонов со своей операционной системой. Там же сидят светлые умы. Это просто сборище умных людей. Плюс Фейсбук может отрекламировать свой продукт миллиарду человек просто щелчком пальцев. Так неужели умные люди и мощная реклама не смогли сделать и продать всего лишь 10000 телефонов?

Не смогли. И даже пришлось снижать цену до доллара. Возможно, когда-нибудь это станет предметом интереса коллекционеров.

Ирландское правительство открыло поиск интересных проектов. Я подал заявку и записывал 2 дня видеопрезентацию, с учётом репетиций. Вера в то, что мой проект их заинтересует, не превышала 10%. Я просто это сделал и стал подавать следующую заявку, в другое место, не веря, что и там получится. Это вообще оказалось основной частью работы. 

12.

Я возвращался зимой в кроссовках из тренажёрного зала. Было скользко, я с трудом удерживался от падения. Но это меня забавляло. В голове появились очертания нового вида спорта. В офисе оно оформилось. Это бег наперегонки по льду в кроссовках. Он должен быть не более странным, чем кёрлинг. Участники облачены в какое-то форменное трико и защиту, включая налокотники, наколенники и шлем. Самый простой вариант — бегать по квадрату, очерченному флажками, огибая и не касаясь этих флажков. Бег в кроссовках по льду, когда сцепление мало, открывает совершенно новую физику, как в игре «Злые птицы в космосе». Там полёт птиц зависит от притяжения космических объектов и потому его сложней предсказать. Например, нельзя резко стартовать. Начинать забег необходимо медленно. Но точно рассчитать максимально возможное ускорение, чтобы набрать темп. Сколько кругов? Пусть 10. Ну или 20. Сколько участников? От двух до 10. На самом деле, если круг большой, можно больше. Как его назвать. Я дал проекту рабочее название «Сайберкросс». Это не в честь «кибер», а в честь Сибири. Я уже грезил, как в Википедии появится страничка об этом виде спорта. Что будет создана федерация. Как он попадёт на Олимпийские Игры. Могут ли соперники толкаться и пихаться? Это допустимо на поворотах. Чтобы участники могли повернуть за флажок за счёт обратной инерции. Ты отшвыриваешь соперника и благодаря этому лучше заходишь за угол. Как в космосе, где человек бросает предмет в одну сторону, из-за чего инерция отталкивает его в другую.

Я выяснил, сколько видов спорта было придумано в России/СССР. Оказалось, что два: самбо и спортивная гимнастика. Продвигать и принимать участие в третьем — хорошая мотивация для патриотически настроенных граждан.

Написал знакомым журналистам текст примерно такого содержания: «Мы разработали новый вид спорта. Через полгода на одном из стадионов проводим первые соревнования. Вам было бы интересно это осветить?»

Три телеканала ответили, что да, было бы.

Я выяснил, сколько стоит снять стадион. Тогда это обошлось бы примерно в 700 тысяч рублей. Денег таких у меня нет. Я впервые решил прибегнуть к краудфандингу. 

Краудфандинг (от слова «толпа» + «средства») — это сбор денег у обычных людей. За каждое пожертвование необходимо предложить им определённую награду. Например, если я хочу выпустить книгу, тем, кто даёт мне минимальную сумму, я высылаю электронную версию. Кто даёт чуть больше — дарю книгу. А самых крупных жертвователей упоминаю в разделе «спасибо» в самом издании. Я привёл пример трёх уровней благотворителей и наград, но их может быть и 10. На сбор денег даётся определённое время. Скажем, месяц. Если получить сумму не удаётся, средства возвращаются жертвователям. Площадка, на которой размещается этот проект, в случае успешного краудфандинга берёт какой-то процент.

Изучил российские площадки и разместился на одной из них. Я нарисовал логотип. Записал видео, где рассказал о сути проекта и своих достижениях. Предлагал жертвователям от бесплатного посещения первых соревнований по «Сайберкроссу» — до роли участника в зависимости от переданной суммы.

За месяц никто не скинулся. Мне продолжал нравится этот проект, но я оставил мысль заняться его воплощением.

13.

Ещё до «Покемон Гоу» я придумал мобильную спортивную игру, где для игрового процесса тоже необходимо бегать в реале. Назвал её «Геовар». Сервер разделяет игроков на 2 или больше команд (в зависимости от их количества). На экране телефона зелёным выделяются мои союзники а другими цветами — противники. У нас есть ограниченный арсенал из всякого оружия: бомбы с разным радиусом поражения, 5 секунд невидимости и так далее. Я вижу на экране карту с реальным местонахождением врагов и выбираю, кого и каким бы оружием его поразить. При этом враги пытаются поразить меня, поэтому я должен бегать. И они должны бегать, чтобы не стать лёгкой добычей. Оружие можно покупать за опыт или виртуальные деньги. Я создал иконку игры, разметил окна и даже нарисовал примитивные видеоролик.

Программисты посчитали и заявили, что на самую простую реализацию нужно 30 тысяч долларов.

Я решил написать письмо в крупные спортивные компании, типа «Адидас», «Найк» и другие. Я нашёл список брендов на сайте одного спортивного магазина и двинулся по нему.

На страничке производителя искал контакты для деловых предложений и отправлял свой проект. В письме я сообщал, что за мной стоят реальные проекты. Описывал игру. Предлагал дать мне 30 тысяч долларов. А спонсор за это оказывался бы в названии игры или его логотип всплывал бы при загрузке, типа «Адидас представляет». Потому что я назвал приложений «военно-спортивная онлайн игра».

Во-первых, на их сайтах чёрт сломит ногу. Контакта для сотрудничества обычно нет. Во-вторых, те письма, что ушли, скорей всего попали в спам. Или получившие их уставшие люди приняли за сообщение мошенника. Ответил только «Найк» в духе «спасибо, мы свяжемся» и не связались. Я потратил на рассылку два дня, хорошо понимая, что она ни к чему не приведёт. Надо знать людей изнутри, чтобы выходить с таким. Попытка — не пытка.

14.

Летом 2013 года читал Айзека Азимова. События книги разворачивались на Венере. Он оперировал земным измерением времени, когда я знал, что время на зелёной планете совсем другое. Я задумался о создании программы, которая могла бы рассчитывать, стандартизировать и вести время для других планет.

Нашёл программистов и через полгода мы выпустили. Простую и не очень красивую версию, но работающую и с огромным функционалом. Приложение умело делить время любой планеты на понятные нам часы, дни и месяцы. Сообщало о погодных явлениях. Являлось виджетом, который можно выложить на рабочий стол. Предусматривало гибкие настройки времени до 0,00001 секунды. И даже пересчитывало день рождения пользователя по локальному времени другой планеты. Скажем, если человеку на Земле 34, на Марсе ему 18, а на Сатурне около года. Потому что круг вокруг Солнца Сатурн делает за 33 земных года.

Я описывал необходимость такого продукта следующими доводами.

А) Обучение детей и взрослых космонавтике. Можно задавать настройку времени для других планет.

Б) Часы для симуляций пребывания на других планетах, начиная с Марса.

В) Косплейщики и рынок игр.

Г) Стандартизация внеземного времени.

Программа не заинтересовала обывателей. Я сделал десятиминутный доклад на конференции российской космической промышленности, проходившей на выставке InSpace. Я заявил, что Россия очевидно отстаёт в производстве ракет. Но могла бы занять программно-информационную нишу, взяв этот код в оборот, и на его основе предложив стандартизировать время других планет.

По итогам конференции ко мне подошёл один предприниматель, сообщивший, что программа может быть полезна для компьютерных игр. И один аэрожурнал написал статью о моём проекте. Больше ничего не произошло. Одна газета организовала встречу представителей цифрового рынка, включая редакторов изданий, и позвала меня. Там мы за круглым столом обсуждали проблемы отрасли. Я упомянул о моём «космическом» приложении. Один из журналистов сказал, что это может быть интересно, если запустить сайт с онлайн-версией.

Я не стал внимать, отложил программу в стол. Развитие кода на этом закончилось. 

15.

Я проводил очередной не самый динамичный день на выставке с экспозицией роботов, когда позвонила Тамара Васильевна. Тогда мы ещё не были знакомы. Она сказала, что представляет компанию, разработавшую ПО для робота-психолога. Можем ли мы построить для этой программы андроидный корпус? Сделать его, так сказать, овеществлённым?

При первой встрече я спросил: а зачем корпус? Она ответила, что люди не относятся к софту всерьёз. В данный момент вопросы задаёт ноутбук. А хорошо бы — робот. И чем более грозным он выглядит — тем лучше.

Тамаре Васильевне было около 50. Она носила старомодное платье и излишнее количество косметики. С ней приехал программист примерно того же возраста по имени Василий. Он показал функционал программы на примере меня. Ноутбук задавал вопросы, я отвечал. Потом компьютер сделал и распечатал вывод о некоторых чертах моего характера. В принципе, они не противоречили реальному положению дел.

После личной встречи, я организовал их визит в мастерскую робототехники. Там договорились приступить к разработке андроида. Мы придумали ему название. Я сказал, что готов взять на себя продвижение продукта. Но с условием, что займусь этим эксклюзивно. Это условие исходило из необходимости одного источника информации. Например, робота рекламируют два источника. Они могут давать противоречивые данные. Сообщат разную цены за комплектации, различный функционал. Или придумают свои названия комплектаций. Получится путаница. Я создал сайт в зоне *.net. Потому что название робота в других зонах было занято. 

Сделал пресс-релиз о проекте на английском и разослал ряду СМИ.

Тамара Васильевна заявила, что нормальный перевод может осуществить только выпускник чего-то типа Гарварда. Это была первая претензия, которая меня разочаровала.

По итогам моей рассылки один англоязычный журнал бесплатно написал хороший текст о роботе. А ещё российский телеканал собрался приехать и сделать репортаж.

После публикации статьи в англоязычном журнале, связался организатор выставки роботов в США и пригласил привезти нашего андроида к ним осенью при условии, что робот сможет коммуницировать на английском. Важная деталь. Организатор пообещал оплатить все расходы.

Я позвонил Тамаре Васильевне и спросил, когда можно ожидать локализацию на английский. Потому что шанс с такой выставкой выпадает раз в жизни. Она ответила туманно. Энтузиазма не выразила. Я давал обещания о том, чего не мог гарантировать. Это плохо.

Неделю спустя Тамара Васильевна прознала и позвонила с претензией, что я завёл страничку в зоне *.net. Она считала, нормальный сайт может быть только *.com. Мои доводы с перечислением известных брендов, находящихся в зонах *.org или *.net на неё не подействовали. Она решила запустить свой сайт. В «нормальной» зоне *.com. Но так как домен с названием, которое мы выбрали для робота, был занят, она переименовала продукт. Вот так просто. Я сказал, что переименовывать робота после того, как о нём уже написали и готовится репортаж, идиотизм. Особенно по вызвавшей это причине.

Происходило как раз то, почему мне нужно было заниматься продвижением одному.

Мы встретились в последний раз, чтобы урегулировать все эти противоречия, но лишь перешли на повышенные тона. Я повторил, что продвижение должно исходить из одного источника. Я готов со всем своим энтузиазмом его продолжать. И я уже многого достиг и строю большие планы. Я говорил, что переименовывать робота, после того, как о нём написали СМИ, только из-за отсутствия свободной зоны в *.com — невиданная глупость.

Мы ни о чём не договорились. Так как они являлись владельцами и авторами самой важной части разработки — софта, то могли диктовать условия и придумывать любые капризы и причуды. 

Вариантов не видел. Заявил, что выхожу из проекта. И хлопнул дверью.

Знаю о попытках продвинуть робота, которые осуществляли они после. Возили даже в мэрию, где андроид читал записанную заранее речь. Но ничего не вышло, разработка продукта прекратилась, а команда разошлась.

16.

В офисе праздновали чей-то день рождения. Мне занесли торт. Я даже не обратил внимание — кто. Я был погружён в пресс-релиз о первой свалке для старых роботов, которую мы планировали организовать исключительно для пиара на пару недель. Задумывалось отнести туда различные запчасти, руки, ноги, головы, навести творческий беспорядок, сделать фотосессию, показать журналистам, а потом всё забрать обратно.

Вдруг я сфокусировал периферическое зрение на торте. Голода не чувствовал, но выглядел он аппетитно. Я заметил, что на него обратила внимание и муха. Чтобы её отвадить, направил поток ветра стоящего рядом напольного вентилятора — на торт. Какова инновация? 

— А почему не убрал в холодильник или не накрыл крышкой? — спросили меня потом.

— Не знаю, — пожал я плечами, — вентилятор был ближе.

В следующий раз я отвлёкся, когда голова вентилятора упала в торт, разметав его по комнате. Все знают, что у дешёвых вентиляторов верхняя часть быстро разбалтывается. Чертыхаясь, я кинулся вытирать стены, стол, мою одежду и компьютер, пока ошмётки не засохли. Раздался звонок.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Вы разрабатываете роботов? Я правильно позвонил?

— Правильно. Я вас слушаю.

Отвечая на телефонный звонок, я обычно не называл бренд. Потому что в моём ведении находилось несколько направлений, а номер общий. Сайт с красивым названием для мобильных приложений. Сайт разработчика роботов и несколько — посвящённых различным моделям андроидов.

Звонил ассистент известной телеведущей Ламышевой Ольги. Она захотела оживить свою передачу, дополнив её роботом-соведущим. В связи с чем, слово «оживить» звучит противоречиво. Но тем не менее.

— У вас есть возможность подъехать к нам на улицу Шаболовка, познакомиться, презентоваться?

— Конечно. Дайте мне 10 минут согласовать с инженерами.

Два из трёх инженеров-робототехников могли приехать на следующий день. Я подтвердил встречу.

В этот день я впервые воспользовался Убером. Сеть магазинов электроники праздновала юбилей и раздавала подарки. Среди которых было 10 поездок на этом операторе. У меня в принципе была машина и необходимости в такси не возникало. Но, во-первых, бесплатно. Во-вторых, припарковаться у телестудии днём было почти нереально. Я запомнил эту деталь, потому что обратно по довольно редкому совпадению вызвался тот же таксист.

Меня встретил асистент Ламышевой на КПП. Высокий, статный… вспомнил ещё слово… импозантный. В костюме. Передал пропуск. Инженеры должны были подъехать на машине прямо к съёмочному павильону, потому что везли корпус робота в качестве образца.

Мы пошли по бесконечным лестницам, коридорам и поворотам телецентра. Добрались до места съёмок еженедельной программы Ламышевой. Поскольку её передача рассказывает об экзотических и причудливых путешествиях, студия предварялась беспорядочно разбросанными артефактами. Какие-то шкуры, копья, бубны, ожерелья, обезьяньи черепа (я плохо разбираюсь в анатомии, но решил, что — обезьяньи). Эти россыпи начинались издалека и всё больше концентрировались к самой студии.

Инженеры припарковались у технического входа, и мы втроём занесли робота.

Собрались в конференц-зале, вмещавшем 12 человек. Там тоже были раскиданы различные декорации и предметы съёмочного интерьера. В ожидании телеведущей, я фотографировал их и с ними. Она пришла спустя полчаса. Я никогда не смотрел её передачу, но знал о существовании, потому что она шла в эфире более 10 лет, и случались порой скандальные сюжеты, о которых говорил весь интернет.

Поздоровались, разместились. Она уселась во главе овального стола. 5 человек представляли креативный отдел. И трое нас.

Ольга Ламышева приступила. Рассказала, что за 10 лет она пробовала разные подходы в обыгрывании сюжета и начала повторяться. Руководство канала дало добро на свежую волну. Учитывая перспективность и интерес публики к роботизации, она хочет себе робота-соведущего. Сообщила, какие варианты ей нравятся. Мы включили и показали нашего. Он её совершенно не устроил.

— У него мёртвое лицо.

— Дайте нам 2 недели. Мы привезём вам другое лицо, — вдруг встрепенулся ведущий инженер, который обычно не проявлял интереса к происходящему.

Я удивился, потому что он к тому же не попросил какой-либо оплаты. Видимо, захватила идея. 

Ламышева согласилась, мы организовали чат для обсуждений в мессенджере и разъехались.

Работа над новым лицом кипела. 

— Представляете, — воодушевлялся я, — если наш робот попадёт в передачу. Первый робот-телеведущий в мире! Какой пиар!

— Дааа, — мечтательно подхватывал один из инженеров. — Мы смогли бы запустить линейку подобных роботов.

— Реклама на всю планету, — добавил другой.

Трёхмерный дизайн, печать, глаза-дисплеи, на которых надо было запрограммировать эмоции. При этом имелись и другие заказы. Но мы уложились в срок. 

В этот раз я приехал на автомобиле, потому что нам предоставили пропуска на внутреннюю парковку. Дорогу пока не запомнил, поэтому опять положился на помощь личного ассистента телеведущей Николая. Подступы к студии снова встретили нагромождением аксессуаров, артефактов и других экспонатов, принимавших участие в популярной программе об экстремальном и экзотическом туризме. 

Собрались. Я, два инженера, 5 человек со стороны канала. Голова андроида покоилась в продуктовом пакете с надписью «Ашан».

— Я думаю, — начал было один из сотрудников программы, — что сначала вам надо показать видеоподборку тех роботов, которые нравятся нам.

— Тебя как зовут? — грозно и резко оборвала его теледива.

— Иван, — запинаясь ответил сотрудник.

— А какая должность?

— Отдел развития.

— Если хочешь сохранить эту должность, то помолчи, Иван, — строго закончила мысль она.

Иван прикусил язык. 

Мы неловко извлекли голову робота и включили эмоции.

Госпожа Ламышева подвергла наш концепт яростной критике. Сказала, что он похож на античную маску. Что он страшный и злой. Что эмоции в глазах ненатуральны. Пока она переводила дух, на минутку воцарилось молчание. Наши инженеры смущённо переглядывались.

Так как я ничего не терял и никому не подчинялся, то взял слово. Начал неистово защищать. 

— То, что мы вам показываем, — говорил я, — мы сделали всего лишь за 2 недели, без всякого технического задания и бесплатно. Мы можем намного больше. Ранее мы привозили вам целый корпус. Мы с вами согласуем продуманный дизайн и весь функционал. Мы вам дали понять, что соблюдаем сроки и обещания даже без всякого договора. Кроме того, в России сложно найти подрядчиков для подобной разработки. Вы можете заказать это за границей, но встанет в 10 дороже, а на изготовление уйдёт гораздо больше времени. 

Если вам нужен робот-телеведущий, мы — лучший вариант, — подытожил я.

Снова все напряжённо помолчали. Вдруг Ламышева улыбнулась и сказала своему коллективу: Вот, как надо продавать.

Накал страстей спал, все расслабились и спокойно обсудили нюансы. Договорились, что мы, разработчики, вечером посчитаем стоимость и возможные комплектации на выбор, и утром пришлём ей варианты сметы. Поехали в студию считать. В смету вносили разные типы глаз, камер, динамиков, датчиков, диоды для демонстрации эмоций. Или вот брови — как опция. Один сервомотор шеи мог двигаться в 6 плоскостях, а другой в 10. Вот вариант с подвижными пальцами, а вот с неподвижными. Утром отравили смету, а вечером она утвердила один из вариантов. Внесла предоплату, и мы приступили. Я не являюсь инженером, но сроки были ограничены, так что иногда приезжал в студию помогать со сборкой. Например, пропаивал швы. Это когда для усиления корпуса отпечатанного робота по стыкам деталей проходятся с паяльником. Ничего слишком сложного мне не поручали.

Ламышева отправилась проводить отпуск перед осенним телесезоном в Ньй-Йорк. Я так понимаю, у неё там недвижимость. Нередко звонила мне оттуда в неурочное время (из-за другого часового пояса) с идеями, вопросами, предложениями.

Вернулась. Оставалось 2 недели до сдачи робота. Инженеры привозили показывать ей промежуточные стадии без меня. Один раз она мне позвонила.

— Добрый день, Антон.

— Добрый, Ольга Петровна.

— Основные характеристики голоса — интонация, тембр и тон.

— Очень интересно, — вежливо ответил я.

— Мне кажется, ваш голос подходит для озвучки робота. Можете сегодня подъехать, записать демо?

Я мог. Рванул на Шаболовку. Ехал полтора часа по пробкам. Прихожу. Встретил её, но она скользнула пустым взглядом мимо, торопясь куда-то. Мне показалось, что она уже забыла о своей идее. Ассистент открыл произвольную статью в Википедии, включил диктофон и попросил меня приступить к чтению. Я послушно начал. Надиктовал 20 секунд. «Достаточно», — сказал Николай. Я кивнул и уехал. 

Так как дело казалось интересным, я ещё у себя в офисе записал несколько вариантов чтений текста и отправил на почту ассистенту. У меня сложилось впечатление, что смысла в этом не было. Потому что никакого отзыва или комментариев не поступало.

Дальнейшее проходило без моего участия. Меня на встречи больше не приглашали. Я не знал причин, но и не тяготился этим. Моей задачей являлось провести переговоры. Заниматься техническими деталями желания не было. Инженеры рассказывали много смешного, сомнительного или грустного, имевшего место на этих согласованиях. Я лишь знаю, что работа была принята, но андроида телеканал в итоге использовать не решился. Подозреваю, что в теории идея была блестящая и простая, но на практике осуществить такое оказалось сложно. Может, не понравился итоговый дизайн. Или функционал. Всё-таки одно дело — видеть красивый ролик с игрушкой. Красивый дизайн на компьютере. Другое — реальное воплощение неповоротливого робота. Пусть он и соответствовал смете и техническому заданию. Сложно предусмотреть всё.

Но я до сих пор берегу идею разработки робота-журналиста. Потому что это интересно, несложно, ярко, и все технологии для подобного существуют.

17. 

Что, если появится футуристичный город, где будут ездить лишь суперкары? А те, кто не может их позволить, смогут жить в нём бесплатно?

Суперкар Сити — это гротескная идея города для суперкаров, требующая многомиллиардных инвестиций, поэтому вряд ли осуществимая. Но я так загорелся этой фантазией, что даже посвятил сайт, где описал и ответил на возможные вопросы: supercar.city.

Я представлял, как затроллю им потенциальных инвесторов, которые обычно отказывают в суммах, не превышающих миллион рублей. Я бы сделал презентацию, а потом с невинным видом сообщу, что на это нужно 10 миллиардов долларов. И буду с любопытством изучать ошарашенные, растерянные, потерявшие высокородное величие и переглядывающиеся лица меценатов и экспертов. Есть фраза в английском establish domimance – установить превосходство. Как раз об этом случае. 

Но такая презентация является лишь шутливым вымыслом.

18.

В 2010-х развитие робототехники стало заметным. На рынок вышла услуга аренды роботов для мероприятий. Это то же, что аренда любого другого выставочного оборудования, но роботы.

Меня посетила идея создать международную платформу для аренды роботов. В феврале 2019 запустил англоязычный сайт LendRobots.com. Я искал в интернете и добавлял на сайт арендодателей со всего мира. Некоторые начали добавляться сами. Количество посетителей каждый месяц органически увеличивалось. Органика — это когда без рекламы. Когда пользователи сами ищут необходимый им цифровой продукт и находят в поисковиках. Первый заказ был на конференцию стоматологов в Лос-Анджелесе спустя 4 месяца. Потом их стало больше. Дошло до нескольких в неделю. Из самых разных частей мира: Канада, ОАЭ, Бразилия, Индия, Испания. Чаще всего — из США. Я даже написал обзор, из каких стран мира заказывают аренду роботов и зачем.

В январе 2020 переехал в Израиль и решил продолжить биться в стену поиска инвесторов или менторов или акселератора. В данном случае — для этой арендной площадки. Я познакомился со стартап-фондом «Эйлат Хаб», находящимся соответственно в Эйлате. Отправил им письмо-презентацию. Они пригласили на встречу и сказали, что моё письмо представляет неразбериху. Что я должен чётко структурировать своё предложение. На это ушёл месяц. Я выслал уравновешенную презентацию на одной странице. Учредитель перезвонил и высказал заинтересованность в том, чтобы взять маркетплейс под своё крыло. Договорились о моём визите для обсуждения условий и деталей. Они предложили работать у них в коворкинге. В этот момент началась эпидемия коронавируса, и все организации закрылись на карантин, включая Хаб.

Кроме того, LendRobots.com нацелен на аренду роботов для массовых мероприятий. А мероприятия запретили во всём мире.

19. Мессенджер.

Это самая короткая история.

В 2017 году я придумал концепцию безсерверного мессенджера. Нашёл деньги на сырую сборку проекта. Так, чтобы он уже работал и был доступен в магазинах приложений. В нём был тестовый чат, где люди могли проверить работоспособность. Новые пользователи пытались в этом чате найти знакомства для секса вместо того, чтобы использовать по назначению. Тогда я задумался: не выгодней ли создать что-то для знакомства или секса или перепрофилировать мой проект? Но всё-таки мне это было не интересно. А интересовало создание мессенджера.

Его преимуществом были отсутствие центрального сервера и возможность писать тем, у кого приложения нет. Сообщения приходили на обычную электронную почту.

Также добавил такие опции, как мгновенное удаление всех переписок нажатием на одну кнопку. Возможность отправлять сообщения по таймеру. Сокрытие имени респондента для скриншота.

Всё работало, но нуждалось в массе улучшений, а также в реализации других функций, а также выходе на новые платформы.

Я впервые запустил краудфандинговую кампанию на западном сервисе. Довольно долго записывал видео с текстом на английском. Потом даже сделал нарезку смешных моментов. Проект не получил ни одного доната. Своих денег тоже не было, поэтому я прекратил эту разработку.

20. Снотворное.

В начале 10-х мне попался физический гаджет, работавший на 3 батарейках АА. Он испускал луч света каждые 5 секунд. Пользователь должен был вдыхать и выдыхать вместе с этой пульсацией. Что способствовало быстрому погружению в сон. Описание сообщало, что этот метод глубокого дыхания или практика йогов. Иногда гормон напряжения, кортизол, вырабатывается организмом по ошибке вечером. С помощью вдохов и выдохов с интервалом 5 секунд, создание кортизола подавлялось, и человек быстро засыпал. И на мне это работало.

Я подумал, что весь этот функционал можно внести в мобильное приложение. К пульсации экрана добавить звук дыхания. Настройки с разной частотой пульсации. Таймер выключения через 10, 15, 30, 60 минут.

В разработке приложений я опирался на схему вывода сначала бесплатной версии. После обретения ей популярности планировалось встраивать внутренние покупки или ограничивать функционал и выпускать параллельно платную «полную».

Приложение, которое помогало быстро уснуть, загружали не очень охотно. Я отправлял его на бесплатный тест известным блогерам. Те, которые брались изучить проект, писали позитивные отзывы. После чего загрузки на пару дней взлетали. Потом снова падали. Я пробовал размещать мобильную контекстную рекламу, но толку от неё не было. Тем более, программа не приносила денег. Я презентовал приложение на стартап-мероприятиях. Получал высокую оценку, но все говорили, что его легко скопировать, поэтому не брали в свой пул. Я мотивировал его перспективность тем, что 1/3 американцев страдает бессонницей, и это огромный рынок. Тщетно. После около 50000 загрузок с нерегулярным повышением и понижением спроса, я оставил проект.

Интересно, что до сих пор его никто не скопировал.

21. Выставка.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Хотим пригласить вас с роботами на выставку.

— Спасибо. Мы сдаём роботов. За деньги можем привезти вам любых.

— Нет, вы не поняли. Мы — организаторы выставки технологий на Винзаводе. Вы сможете организовать на нашей территории экспозицию бесплатно. Вам реклама. Нам — развлечение для гостей.

— Когда и сколько это продлится?

— 3 месяца. С января по март. Нас посетит 70 тысяч человек!

— Ясно, я подумаю и пришлите пожалуйста информацию с контактами на почту.

Я про себя присвистнул. 3 месяца! Однажды мы работали на выставке два дня. Я написал по её итогам такой опус насчёт несносного поведения детей. Например, один ребёнок, похожий на Барта Симпсона, в очередной раз попросил меня включить робота. 

Я: К сожалению, у него сели батарейки.

Барт: Так сгоняйте и купите.

А нас было трое на стенде. Три человека и два дня, и я даже в тех условиях устал. Здесь же три месяца. Запрос поступил перед Новым годом. Я решил съездить в январе, посмотреть помещение. Винзавод находится рядом с Курским вокзалом. Это большая территория из кирпичных строений. В них проходят разные культурные мероприятия. Художественные выставки. Много кафе и ресторанов с хипстерским уклоном и соответствующей творческой публикой. А также воркшопы. Своеобразное место. Технологическая выставка проводилась в подвале бывшего винохранилища. Нужно было спуститься три пролёта вниз по металлической сварной лестнице. Внутри было холодно, стены покрывал светлый кафель советской эпохи. Там или отсутствовало отопление, либо было номинальным. Для визита в общественный туалет надо было подняться наверх и перейти дорогу. Внутри его не имелось. Центральный зал размером со станцию метро был выделен под сотрудников выставки, склад, гардероб. Здесь же находилась печка для приготовления ими обеда. Походный стол и четыре складных стула.

Организатор приставила ко мне человека в белом халате для экскурсии. Эти халаты являлись униформой всех сотрудников для для научного колорита. Забегая вперёд, скажу, что я в итоге согласился поработать там, и раза два меня тоже просили надеть белый халат — приезжала пресса. Выставка начиналась с жуткого перфоманса. Длинный тёмный коридор, где мелькали вспышки света и звучала тревожная музыка. Экскурсовод как-то объяснил это дело. Потом были всякие 3D развлечения, оптические иллюзии. Довольно блекло для цены билета в 900 рублей. Я согласился это исправить.

Заехал со своими роботами не в первый день, поэтому в сумме проработал два месяца. Одна компания по производству роботов дала мне для экспозиции R2D2 в натуральную величину (1 метр). А другая — робота телеприсутствия. Если с первыми я был знаком, то вторые повели себя странно. Я просто позвонил по телефону на сайте дистрибутора. И сказал, что работаю на такой-то выставке. Хочу показывать там их робота. Не выделят ли они мне образец на два месяца бесплатно за то, что я сделаю им рекламу. Они сказали — приезжайте. Я, абсолютный незнакомец, приехал. Мне дали робота и попрощались. Не взяли расписку или копию паспортных данных. А стоимость его тогда составляла около 2000 долларов. Это было так странно, что я даже растерянно предложил им хотя бы записать мой телефон. Конечно, я не собирался воровать, пропадать, исчезать. Но мы не живёт в социалистической утопии, где людям верят на слово. Однако, мне поверили.

Два месяца я приезжал с утра на Винзавод почти каждый день, как на работу. Извлекал из технического зала роботов, отключая от их зарядок, расставлял их на столах. Раскладывал буклеты и визитки. Иногда были дела, из-за которых опаздывал. Например, однажды у моих знакомых съёмочная группа арендовала робота для какого-то фильма. Я сопровождал его доставку. Утром привёз на студию, поехал на выставку, вечером забрал.

Два месяца выставки были полны интересных событий и впечатлений. Я перечислю некоторые.

— Порой уличная температура в январе падала до -30, и в залах она приближалась к нулю.

— Большинство дней посетителей было мало. Лишь в выходные залы наполнялись.

— Каким-то чудом я успевал и поработать на выставке полный день, а потом сделать все свои остальные основные дела.

— Дети приходили разные. Однажды с родителями пришли две девочки лет 7-8 в платочках. Они испуганно смотрели на роботов. Когда я протянул им одного, они отшатнулись. Но в основном дети были жестоки. Как-то ко мне прибежала встревоженная организатор выставки. А я находился в конце всех экспозиций. И сообщила, что «сюда идут гиперактивные дети». Сказала, чтобы я спрятал хрупкие игрушки. И я спрятал.

— Так как я работал один, если даже хотел выйти за кофе (или поесть или в туалет), ценные экспонаты приходилось каждый раз уносить в техническое помещение.

— Однажды я собрался пить кофе, но к моему стенду направлялась пара. Я им сказал, что вернусь через 5 минут. И если они дождутся, я обрушу на них мир робототехники. Они не дождались.

— Иногда я навязывал посетителям рассказ об образцах. Иногда сидел в сторонке, стараясь не встречаться с ними взглядом, чтобы не стали расспрашивать. Каждый день я по 30 раз рассказывал одно и то же, но с вариациями. Иногда представлял, каково чувствовать себя учителем или гидом. Бывало, я уже мысленно отстранился от рассказа, а рот произносил заученные слова сам собой. Как-то я попытался взглянуть на ситуацию глазами посетителей. Вот они впервые видят эти игрушки. Они их впечатляют. Для них все мои пояснения НОВЫ. Самая длинная лекция, когда я начал с одного и постепенно менял робототехнические темы, длилась полтора часа. Всё это время гости стояли и слушали. Но не пассивно и уныло. Они сами задавали вопросы, которые уносили нас всё дальше.

— Одну пару я подзывал рассказать о роботах, но они отмахнулись. После этого я собрался в уборную, которая, напомню, наверху. И встретил там молодого человека из этой пары. Он сделал такое лицо, будто решил, что я настиг его в туалете, чтобы всё-таки рассказать о роботах. Я махнул рукой: мол, нет, я тут по традиционному физиологическому поводу.

— Мы подружились с персоналом всех звений, с одной стороны. Техники, экскурсоводы. Появились шуточки, приколы. С другой, иногда я испытывал такое нежелание крутиться снова в этом колесе, что проходил утром к себе на стенд, стараясь ни с кем не встречаться. Я от них уставал.

— Каждое утро один из руководителей отмечал в журнале факт появления сотрудников на входе. Если я опаздывал, и он пенял мне, что я обязан приходить вовремя, я, не будучи его подчинённым, устало или безразлично отвечал, что не обязан. И апатично махал рукой. Это выглядело со стороны смешно.

— Читал отзывы о выставке на «Афише», и несколько человек отмечали, что «молодой человек» или «мужчина» с роботами на выходе скрашивал впечатление от экспозиции.

— Однажды к нам привезли «Промобота» и оставили его недели на две. Через 3 дня я готов был выстрелить из карабина в его тупое лицо — так мне надоели его однообразные пять шуток. Когда вы проходите мимо, вы их слышите впервые. Но если находиться рядом каждый день по 8 часов, можно сойти с ума. С другой стороны, наблюдал сцену, как девочка лет 7 спросила робота: «У меня красивые глаза?» И он ответил: «У тебя и меня красивые глаза». Она обрадовалась. Это было умилительно. Я даже сфотографировал.

— R2D2, которого мне одолжили, не обладал мозгами, а управлялся с пульта. Но иногда я воплощал для детей сказку в быль. Они говорили что-то дроиду, типа «подойди», «покрутись». Я, пряча пульт за спиной, активировал эти команды. И им казалось, что робот сам.

— Мне позволялось приезжать и парковаться на Винзаводе на машине. Но для этого каждое утро необходимо было выписывать пропуск. В один из дней комплекс отмечал день рожденья, и в ожидании владельцев всех попросили уехать раньше времени. Это единственный раз, когда я покинул выставку задолго до окончания.

— Дважды рассказывал о роботах англоязычным посетителям на английском. До тех пор я никогда не говорил на высокотехнологичные темы на этом языке.

— В последний день меня звали на вечеринку по случаю окончания этой длинной, как зимы в мире «Песни льда и пламени», выставки. Но я так устал, что отказался. Спешно собрал игрушки, плакаты, и, не прощаясь, уехал, и больше никого из них никогда не видел.

Снова забегая вперёд отмечу, что после этой двухмесячной выставки я получил только одного реального и подтверждённого заказчика, пришедшего с визиткой. На самой же никто ничего не покупал. Хотя и делали крайне заинтригованный вид.

Вообще, сложно описать загадочную атмосферу этого огромного, мрачного, тускло освещённого, холодного и подземного помещения со всеми фантасмагоричными инсталляциями и людьми в белых халатах. Но одно его посещение можно посчитать за приключение. Я говорил раздосадованным гостям: «Думайте позитивно. Если сейчас начнётся ядерная война, мы тут проживём на пару недель дольше. Пока не съедим друг друга.» Эту тему мы часто обсуждали с работниками и экспонентами.

А вот, собственно, главное. Почему эта история относится к циклу о стартапах. В одно ненастное воскресенье под вечер на выставку пришли три загадочных человека в шубах. Два мужчины и женщина. И говорили они на причудливом языке. К вечеру обычно всё уже разряжалось, так что я не смог показать им R2D2. Они пообещали придти в следующее воскресенье. Я не отнёсся к этому всерьёз. Оказалось, что говорят на иврите, но владели и русским и английским. Я рассказал им про то, что ещё включалось. Они, казалось, увлеклись.

На следующее воскресенье я про них забыл, но они снова пришли. Кроме демонстрации R2, я, в отсутствии другой аудитории, стал рассказывать им о разных моих и совместных проектах роботов. Они заинтересовались в частности роботом-охранником. Я показал эскизы и рассказал характеристики. Гости попросили связаться с ними насчёт этого проекта и сообщили почту и телефон, которые я записал в заметки. Они оказались совладельцами Афимолла… А я, когда изучал опции управления облаком, случайно удалил их контакты. Нашёл какой-то общий емеил на сайте ТРЦ. Написал туда. Но мне, разумеется, не ответили. Наверно можно было выйти через Фейсбук или другие соцсети, но я не стал. Маршрут в целом неоднократно пройден и известен.

Кстати, кроме них, ещё несколько человек брали у меня контакты для того или другого. Например, один сказал, что его школе необходимы робототехнические лекции на английском. Никто в итоге не связался.

***

Я буду обновлять этот текст другими историями, потому что здесь не описана и четверть похождений.

Отмечу, что в недавно запущенном домене Antony.work, постепенно описываю и структурирую большинство своих проектов, чтобы не потерять их. И поделиться с теми, кому интересно и под силу попробовать реализовать. Просматривая в том числе и этот список, я добавлю в данный текст наиболее яркие ситуаций, которые сейчас не упомянул. Я назвал Antony.work «коллекцией идей», но пессимист или остряк может наречь мой сайт «кладбище стартапов».